Буду признателен, если поделитесь информацией в социальных сетях

 

ОНЛАЙН ВИДЕО КАНАЛ С АСТРАЛЬНЫМ ПАЛОМНИКОМ
 
Задать вопрос можно в мини-чате, а так же в аське и скайпе
Есть вопрос? - найди ответ!  Посмотрите видео-FAQ - там более 700 ответов. ПЕРЕЙТИ
Ответы на вопросы в видео ежедневно c 18.00 (кроме Пт, Сб, Вс)
Посмотреть архив онлайн конференций 
 
  регистрация не обязательна, приглашайте друзей - люблю интересные вопросы
(плеер и звук можно выключить на экране трансляции, если они мешают)

 

 

       

 

Я доступен по любым средствам связи , включая видео
 
аська - 612194455
скайп - juragrek
mail - juragrek@narod.ru
Мобильные телефоны
+79022434302 (Смартс)
+79644902433 (Билайн)
(МТС)
+79158475148
+79806853504
+79106912606
+79106918997

 

 

 

Яндекс.Метрика Скачать бесплатно Чижевский – Земное эхо солнечных бурь
 
Аномальное  Глобализация Он и она 2   Секс
Астрал ВТО ОС ДЭИР Ошо и компания Секс 2
Астрал ВТО ОС 2 Здоровье Пси Сознание
Астрология Здоровье 2 Пси 2 Таро и хиромантия
Аюрведа Йога Психология Успех
Бизнес Йога 2 Психология 2 Фен-шуй
Боевое  Магия Развитие Философия
Боевое 2 Магия 2 Развитие 2 Эзотерика
Вегетарианство Масоны Рейки  Эзотерика 2
Восток НЛП Религия

900 идей своего бизнеса

Гипноз Он и она Русь

 

ВХОД

В ПОРТАЛ

 

 

Видеоматериалы автора сайта

Практика астрального выхода. Вводная лекция

Боги, эгрегоры и жизнь после

 жизни. Фрагменты видеокурса

О страхах и опасениях, связанных с выходом в астрал
 

Видеокурс астральной практики. Практический пошаговый курс обучения

 

Интервью Астрального паломника
 

Запись телепередачи. Будущее. Перемещение во времени

Призраки в Иваново. Телепередача

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

 

 

 

Все материалы упакованы с использованием архиваторов zip и rar

А Л Чижевский – Земное эхо солнечных бурь   

скачать   11.zip 

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

Выдержки.... из произведения (по ссылке вы можете скачать его в полном размере в архиве)

 

А.Л.Чижевский – Земное эхо солнечных бурь

 

Второе издание

Издательство «Мысль» Москва.1976

 

57.026.4 4-59

 

Редакции географической литературы

Предисловие Члена-корреспондента

Академии наук СССР

О. Г. Газенко

Редакционная коллегия:

Доктор биологических наук П. А. Коржуев (отв. редактор),

кандидат физико-математических наук Б. М. Владимирский,

кандидат философских наук Л. В. Голованов,

кандидат географических наук Р. Ф. Усманов,

кандидат физико-математических наук Н. П. Цимахович

20901-204 ,2876

004(01)-76 "~                                © Издательство «Мысль». 1976

 

ПРЕДИСЛОВИЕ

Жизнь подчас дарит встречи с интересными людьми. Много лет назад мне выпала честь и большое удовольствие познакомиться с одним из основоположников отечественной космической биологии — автором настоящей книги.

Предлагаемая вниманию читателей книга принадлежит перу замечательного советского ученого — профессора А. Л. Чижевского (1897—1964) и посвящена актуальной проблеме — изучению связей биосферы Земли с солнечной активностью.

То, что Солнце — основа возникновения и существования жизни на нашей планете, а также причина большинства протекающих на ней физических и химических процессов,— тривиальная истина, привычная с незапамятных времен. Однако роль его гораздо значительнее и сложнее, нежели предполагалось ранее. Александру Леонидовичу Чижевскому выпала честь научно доказать, что для органического мира Земли существенна не только постоянно излучаемая Солнцем энергия, но и периодически возникающие изменения «солнцедеятель-ности», или солнечной активности.

Поскольку поток теплового излучения Солнца практически постоянен, а те изменения, что происходят в верхних слоях земной атмосферы в зависимости от солнечной активности, казались не имеющими значения для нижних слоев, то ландшафтную оболочку нашей планеты до недавнего времени принято было рассматривать как изолированную самоорганизующуюся систему. Что же касается живых организмов, то считалось, что длительная эволюция должна была бы выработать у них соответствующие защитные механизмы против воздействия повышений солнечной активности.

Короче говоря, в науке о жизни продолжали жить идеи геоцентризма.

Не этим ли объясняется и тот факт, что пионерные работы Чижевского не были в должной мере оценены современниками?

Настоящая книга — плод кропотливых исследований и смелых обобщений — впервые увидела свет за рубежом под названием «Les Epidemies et les perturbations electro-magnetiques du milieu exterieur». Автор написал ее на французском языке по официальному заказу парижского издательства «Гиппократ». Изданная 36 лет назад, она поныне сохраняет свою свежесть. Содержание ее словно непосредственно обращено к нашим современникам. Но она особенно будет ценна тем исследователям, кто подходит к практическому решению вопросов, связанных с изучением солнечно-земных связей. Огромная же эрудиция автора и сила его научного обобщения, казалось бы, далеко отстоящих друг от друга фактов весьма поучительны, и в первую очередь для молодежи, входящей в науку. Книга, несомненно, привлечет внимание широкого круга читателей, интересующихся животрепещущими проблемами современного естествознания. Интерес же ученых будет тем острее, что метод изложения в ней адекватен методу исследования, а сила научного синтеза сочетается с оригинальностью мышления автора.

Невольно вспоминается высказывание Фридриха Энгельса: «Формой развития естествознания, поскольку оно мыслит, является гипотеза... Если бы мы захотели ждать, пока материал будет готов в чистом виде для закона, то это значило бы приостановить до тех пор мыслящее исследование, и уже по одному этому мы никогда не получили бы закона» (Ф. Энгельс. Диалектика природы. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 555).

Пытливый естествоиспытатель, А. Л. Чижевский обнаружил, что колебания интенсивности самых разнообразных массовых процессов на нашей планете синхронны. Логично было предположить, что на динамике биологических систем на всех уровнях их природной организации сказывается нестационарное и неоднородное влияние Солнца, и тут недостаточно рассматривать наше светило как только источник лучистой энергии.

Первые свои соображения на сей счет А. Л. Чижевский высказал в Калуге в октябре 1915 г. в докладе «Периодическое влияние Солнца на биосферу Земли».

Это были только смелые догадки, опирающиеся на сравнительно ограниченное число фактов и наблюдений. Дальнейшее накопление фактического материала привело Чижевского к совершенно твердому убеждению: периодичность вспышек эпидемий и пандемий, эпизоотии, эпифитий стоит в прямой связи с возмущениями физических факторов внешней («космо-теллурической») среды. Эта точка зрения побудила Чижевского в 1928 г. приступить к экспериментальному изучению данного вопроса — о своих результатах ученый сообщил в статье «Космическая радиация как биологический фактор», опубликованной в 1929 г. в «Бюллетене Международной биокосмической ассоциации» (Тулон).

В 1927—1928 гг. «Русско-немецкий медицинский журнал»1, редактируемый Н. А. Семашко, публикует целый цикл статей Чижевского, в которых убедительно доказывается, что многочисленные функциональные и органические нарушения в жизнедеятельности и развитии биологических систем — от отдельных организмов до популяций и сообществ — обусловливается комплексом возмущений во внешней физико-химической среде, который имеет своим источником космические воздействия, особенно резкие изменения, нарушения нормального хода физических процессов на Солнце.

Своими исследованиями Чижевский расширил представления об условиях существования жизни на Земле, научно доказывая наличие постоянно действующих связей биосферы с космическими факторами,— в понятие «внешняя среда» отныне включалось и космическое пространство. Саму постановку проблемы «Солнце — биосфера» (см. библиографию в конце книги) уже в начале 20-х годов, и притом на практическую основу, следует признать важной заслугой ученого.

Исследования Чижевского привлекли самое живое внимание ученых как у нас в стране, так и за границей — представителей самых разнообразных специальностей. Широкая пресса реагировала крайними откликами — от весьма восторженных до резко критических выступлений. Так, впрочем, бывает часто, когда в науке поднимается новая проблема и делается новое открытие, имеющее непосредственное отношение к жизненным интересам человечества.

В исследованиях А.Л. Чижевского оказались тесно связаны общая биология, физиология и медицина, с одной стороны, и геофизика, метеорология и астрономия — с другой. Известные ученые (К.Э. Циолковский, П.П. Лазарев, В.М. Бехтерев, Н.А. Морозов, А.А. Садов, А.В. Ле-онтович и др., а также зарубежные ученые — Нордманн, Дюбуа, Смит, Брукс, Лессберг и др.) признали принципиальное значение работ Чижевского, поскольку они несли науке новые воззрения и выдвигали новые проблемы.

 

Редакционные примечания пол соответствующей цифрой помешены в конце книги. Звездочкой в тексте отмечены примечания автора, вынесенные в сноски

 

 «Все эти обобщения и смелые мысли высказываются автором в научной литературе впервые, что придает им большую ценность и возбуждает интерес... — писал К. Э. Циолковский.— Этот труд является примером слияния наук воедино на монистической почве физико-математического анализа» (газета «Коммуна» (Калуга) № 77, 4 апреля 1924 г.).

В 1930 г. в Москве вышла в свет книга Чижевского «Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца» (тиражом... 300 экземпляров), в которой автор опубликовал часть собранного им статистического материала об эпидемиях с целью показать теснейшую связь коллективных реакций живых организмов на почти неуловимые, малейшие изменения внешней среды, обусловленных периодической деятельностью Солнца и оставшихся вне поля зрения эпидемиологов, равно как и всей практической медицины. Чижевский выступил с новой, хорошо обдуманной концепцией «эпидемических катастроф», расширяя рамки понимания наиболее темных проблем эпидемиологии и приоткрывая завесу в, образно говоря, машинное отделение природы, где сосредоточены механизмы эпидемиологических явлений. «Нашей задачей являлось,— писал он в конце книги,— представить в широком общебиологическом освещении вопрос о переходе жизненных качеств вируса из латентного состояния в активное и под влиянием изменений в окружающей организм физико-химической стихии» (стр. 163). Он не абсолютизировал своих взглядов на механизм эпидемических возмущений. «... На их безошибочность мы вовсе не претендуем. Их следует рассматривать лишь как первую попытку построить рабочую гипотезу, не более» (там же). Вместе с тем он предостерегал эпидемиологов от упрощенного понимания сложных причин эпидемий.

Ученый не был столь наивен, чтобы принимать известное состояние солнечной активности за причину эпидемического распространения тех или иных болезней. «Такого рода заключение было бы совершенно неверно,— подчеркивал Чижевский, предвидя возможные упреки оппонентов. — Деятельность Солнца, по всему вероятию, лишь способствует (выделено нами. — О. Г.) эпидемиям, содействует более быстрому их назреванию и интенсивности. Это нужно разуметь в том смысле, что та или иная эпидемия благодаря ряду биологических факторов могла бы иметь место и без воздействия солнечного фактора, но без последнего она могла бы появиться не в тот год, когда действительно имела место, и сила ее развития была бы не та, что на самом деле» (стр. 162).

Таким образом, роль периодической деятельности Солнца Чижевский понимал как роль регулятора эпидемий во времени и силе их проявления.

Уже тогда Чижевский предсказал возможность прогнозирования вероятности наступления эпидемий, возрастания смертности. Но для этого недостаточно было только статистических наблюдений — требовалось основательное изучение влияния на макро- и микроорганизмы резких изменений физико-химической среды, электрических процессов в коллоидных, дисперсных системах, явлений электроосмоса, катофореза, явлений коагуляции и стабилизации бактериальных систем, несущих ионы того или иного знака, и т.д. Ученый не просто ставил подобные вопросы, чтобы привлечь к ним внимание научной общественности,— для него самого они составляли программу дальнейших поисков. И здесь уместно отметить необычайную целеустремленность творческих поисков Чижевского: подметив вначале наиболее общие— глобальные— закономерности взаимодействия биосферы с периодической «солнцедеятельнос-тью», ученый стремился углубиться в сущность физико-химических, биофизических и биохимических процессов, постичь интимные механизмы взаимодействия живой природы с внешней (в самом широком смысле слова) средой. Так, он исследует биологическое действие униполярных аэроионов, разрабатывает теорию органического электрообмена (см. «Труды» возглавлявшейся им в 30-х годах Центральной научно-исследовательской лаборатории ионификации, а также капитальную монографию «Аэроионификация в народном хозяйстве». М., 1960), устанавливает чрезвычайную реактивность микроорганизмов на солнечные возмущения и обнаруживает эффект упреждения этих возмущений изменениями свойств коринебактерий (см. Сборник «Авиационная и космическая медицина». М., 1963, стр. 485—486), закладывает основы структурного анализа крови, открывает геометрическую упорядоченность эритроцитов в кровотоке (см. его монографию «Структурный анализ движущейся крови». М., 1959), дает наброски теории электрического и магнитного взаимодействия структурных элементов крови...

Открытие им динамической микроструктуры крови знаменовало новый этап в физиологии кровообращения, чреватый важными последствиями в биологических и медицинских науках.

Все это мысленно увязывалось Чижевским в единую систему взаимодействия организма со средой. В то время как могло показаться, что он разбрасывается, распыляет свои силы, отвлекается от магистрального направления, он шел от общего к частному, чтобы затем на новых переходах вернуться к исходным — общим — вопросам, но уже на качественно новых позициях, во всеоружии новых доказательств. Такова была диалектика его творчества.

Конечно, Чижевский не мог решить все вопросы, связанные со сложнейшим комплексом многообразных проявлений солнечной активности в биосфере,— эта задача по плечу лишь совместным усилиям многих специалистов, представителям разных научных направлений,— но своими пионерными работами он закладывал фундаментальные основы гелиобиологии, искал и часто находил в системе взаимодействия «организм — среда» ключевые звенья, делая их объектом творческих и экспериментальных исследований.

Новые фактические данные и новые логические обобщения, накопленные Чижевским к тому времени, когда он приступил к работе над книгой для французского издательства, еще более укрепляли его общую концепцию. «Новая точка зрения на основные этиологические моменты эпидемиологического механизма и на изменчивость вирулентности бактерий,— писал он в предисловии,— открывает, по-видимому, совершенно неожиданные перспективы рациональной борьбы с эпидемиями, рациональной профилактики их и терапии разных заболеваний... Новая точка зрения открывает новую главу в учении о микробах как электрических резонаторах. Эта точка зрения должна быть распространена на живые клетки вообще» (стр. 23).

Необходимо отметить, что текст для данного издания был подготовлен к печати самим А. Л. Чижевским незадолго до смерти. Редакция бережно отнеслась к авторскому стилю: страстность, увлеченность, взволнованность, насыщающие страницы книги, представляются вполне уместными — текст дышит живым словом.

Надо было обладать глубоко проницательным умом, чтобы в 30-е годы на фоне углубляющейся специализации и дифференциации наук о природе ^подметить объективную тенденцию этих наук к сближению, переплетению, интеграции, никогда не выступавшую столь выпукло, как ныне, в эпоху научно-технической революции. Что особенно важно в этом, по выражению автора, «благодетельном синтезе»,— применение методов одних наук к другим, системный, целостный подход к изучению, казалось бы, разнородных явлений (астрономических и биологических), между которыми обнаруживается корреляционная связь. «Теперь мы можем сказать,— пишет Чижевский в первой главе,— что в науках о природе идея о единстве и связанности всех явлений .в мире и чувство мира как неделимого целого никогда не достигали той ясности и глубины, какой они мало-помалу достигают в наши дни» (стр. 24). Эти слова как будто сказаны сегодня. Однако в ту пору, когда создавалась книга, такая точка зрения еще не находила себе подобающего отклика.

Сведения, которыми располагала современная ему наука о солнечно-земных связях, далеки от полноты (их и сегодня нельзя признать исчерпывающими), и сам автор оговаривает это. Но своевременность постановки поднятого им вопроса не вызывает сомнений, а главное — имевшегося в наличии фактического материала оказалось достаточно для доказательства тесной связи живой природы с космической средой. Сомнений быть не могло: «Как солнечные излучения, так и космические являются главнейшими источниками энергии, оживляющей поверхностные слои земного шара» (стр. 29). Вместе с тем возникал вопрос: в какой мере физиологические процессы живых организмов зависят от колебаний в притоке этой энергии?

В огромном океане жизни перед взорами естествоиспытателей встает масса взаимно переплетающихся процессов, находящихся в состоянии развития и периодических возмущений. На каждый объект живой природы действует бесчисленное множество внешних сил: «... всякое органическое существо в каждое данное мгновение является тем же самым и не тем же самым» (ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1969, стр. 17). Нотам, где на поверхности имеет место, казалось бы, лишь игра случая, с неуклонной последовательностью в массе событий проявляет себя необходимая закономерность. Заметим, что случайность всегда нечто относительное и всегда находится в точке пересечения необходимых процессов. Случайное и необходимое диалектически сплетены в каждом единичном явлении, масса же случайных событий, проявляющихся в более или менее однородных объектах, характеризуется статистическими закономерностями , выражающими меру необходимости случайного, стохастического. Поэтому вполне естественным был математико-статистический метод исследования, взятый Чижевским в качестве основного на первых этапах изучения солнечно-земных связей.

Проанализировав огромный материал в историческом аспекте, он обратил внимание на то, что ранее эпохи стихийно-катастрофических явлений в природе связывались с появлением разного рода «знамений», причем системы предзнаменований во все времена были тождественны в смысле объектов, предвосхищающих те или иные массовые события на Земле. Чаще всего эти системы носили религиозный характер, за которым стоял объективный источник: общественные отношения и реальность окружающей природы. Увлекаясь поэзией сравнений и преувеличивая роль небесных «знамений», древние впадали в мистику. Однако, критикуя последнюю, многие ученые в силу известной недостаточности научных данных отрицали наличие причинно-следственной связи между массовыми заболеваниями, стихийными бедствиями в природе и космическими факторами.

Чижевский дает исторический обзор фактов, накопленных в многочисленных литературных источниках, о связи во времени между эпидемиями и смертностью, с одной стороны, метеорологическими, геофизическими и космическими явлениями — с другой, обобщает сведения о попытках прошлого века раскрыть связь между заболеваемостью и процессами во внешней физико-химической среде. Репрезентативность представленного в главах II и III материала говорит в пользу априорного мнения автора. Но этого, конечно, еще далеко не достаточно, и он вплотную приступает к математико-статистическому анализу соотношений между эпидемиями и солнцедеятельностью. Предварительно он останавливается на происхождении и природе периодической деятельности Солнца.

С тех пор астрофизика продвинулась далеко вперед, и тем не менее мы с неослабевающим интересом читаем главу IV о природе солнечных факторов, обусловливающих возмущения в земной атмосфере и коре, а также главу V об электрических, магнитных, электромагнитных пертурбациях на нашей планете, возникающих под влиянием специфических излучений Солнца и оказывающих воздействие на функционирование разнообразных структур биосферы. Интересен не только материал, отражающий современный Чижевскому уровень гелио-и геофизических знаний, но — еще более — сам ход развития мысли автора, устремленный к решению поставленной им задачи. «В нас глубоко укоренилась привычка считать, что Солнце чрезвычайно удалено от нас... Однако данный взгляд в корне неверен. Его ошибочность происходит оттого, что мы не учитываем одного важнейшего фактора — размеров самого светила и связанных с этим массы тела и величины излучающей поверхности, то есть силы притяжения Солнца и силы его радиации» (стр. 82). В самом деле, Земля удалена от «светильника мира» только на 107 солнечных диаметров, и если к этому учесть огромную мощь термоядерных процессов, совершающихся в Солнце, то невольно придется признать, что планета наша находится в поле огромной интенсивности его влияния.

Лучистая энергия Солнца — основной источник большинства физико-химических явлений в атмосфере, гидросфере и поверхностном слое литосферы. Естественно было предположить, что резкие колебания в количестве этой энергии, связанные с пятнообразовательным процессом, не могут не отразиться на указанных явлениях. Но такова лишь одна сторона дела. Периодический пятнообразовательный процесс обусловливает еще электрические и магнитные феномены в земной коре и атмосфере. Синхронность проявления гелиофизических и геофизических процессов говорит об их причинно-следственной связи. Сомнений на сей счет ко времени написания Чижевским своей книги уже практически не было. А вот относительно связи названных процессов с органическим миром вопрос оставался дискуссионным.

Приняв за очевидное тот факт, что «земная жизнь и ее продукция есть превращенная энергия солнечного излучения», ученый имел все основания считать, что за изменениями, отклонениями второго непременно должны следовать соответствующие изменения в первом (см. стр. 112). И он обращается к рассмотрению данных об эпидемиях и пандемиях (см. главу VI). Изучение колоссального статистического материала по эпидемиологическим исследованиям и сопоставление дат последовательного развития массовых заболеваний с датами в периодической деятельности Солнца привели Чижевского к выводу о том, что увеличение, расширение и ожесточение эпидемий и пандемий идут, как правило, параллельно увеличению интенсивности пятнообразова-тельного процесса на Солнце. «Астронома, читающего эпидемиологию холеры, невольно изумляет тот факт, что хорошо знакомые ему годы солнечных бурь и ураганов вызывают столь великие бедственные явления и, наоборот, годы солнечного успокоения и мира совпадают с годами освобождения человека от безграничного ужаса перед этим неодолимым невидимым врагом» (стр. 120).

Чтобы убедиться в достоверности связи холеры и других эпидемий с периодической деятельностью Солнца, Чижевский воспользовался приемом, получившим впоследствии название «метода наложения эпох». Поскольку астрономические данные говорят, что деятельность Солнца в среднем арифметическом дает одиннадцатилетний цикл, то ученый построил таблицу, дающую наглядное представление о величине солнечных циклов и об относительном распределении между собой годов с максимумами и минимумами. За нулевую графу — своего рода базу — были взяты максимумы. Складывая числа Вольфа—Вольфера2 по вертикали, Чижевский получил среднюю кривую солнцедеятельности за девять периодов. Затем он нашел среднее арифметическое из общего числа периодов. Воспользовавшись имеющейся рамкой солнечных циклов, ученый в те же клетки вставил статистические данные о заболеваниях холерой в России; сложив все числа по вертикали, нашел среднее арифметическое аналогично предыдущему. Полученные результаты были нанесены на систему координат, и глазам предстала картина замечательного параллелизма двух рядов явлений: солнечной деятельности и хода развития эпидемий холеры в России за 100 лет (см. стр. 131).

Описанный метод и ныне имеет широкое распространение в гелиобиологических исследованиях. Наложение периодов на период в значительной мере уменьшает влияние на общий результат случайных причин и позволяет выявить закономерности, какие имеют место в распределении стихийных массовых явлений во времени в связи с солнечной активностью.

Интересные соотношения были получены Чижевским между ходом солнцедеятельности и эпидемиями гриппа. Анализ этих данных, открыл возможность делать прогнозы эпидемий гриппа. Реальность такого прогноза была подтверждена последователями А. Л. Чижевского (Ю. В. Александров, В. Н. Ягодинский — см. «Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунологии» № 10, 1966). Аналогичные результаты были получены Чижевским по целому ряду других заболеваний (чума, возвратный тиф, дифтерия, малярия, цереброспинальный менингит и др.). Автору представилось естественным заключить, что, по-видимому, «жизнедеятельность всей микрофлоры Земли стоит в определенном соотношении с ходом физико-химических процессов» (стр. 216), а с другой стороны, «степень предрасположения человека к заболеванию находится в зависимости от солнцедеятельности благодаря колебаниям в физико-химических реакциях организма, открывающих доступ инвазии» (там же).

Исследования Чижевского вскрыли наиболее общие тенденции развития эпидемий во времени, которыми, разумеется, все тайны эпидемиологических явлений далеко не разрешались, на что указывал и сам ученый (см. стр. 236). Чижевский справедливо подчеркивал, что именно сложность взаимодействия структур биосферы обусловливает неодинаковость проявления связи эпидемиологического механизма с колебаниями солнцедеятельности. Местные геофизические и метеорологические особенности вносят своеобразие в характер действия космических факторов на органический мир. Существуют также и некоторая взаимозависимость, и известные взаимодействия различных областей биосферы между собой, регулируемые солнечной активностью. Поэтому и колебания разнообразных процессов в живой природе в лад с ритмами Солнца обнаруживают различные уклонения со сдвигом точек максимумов и минимумов в ходе кривой в ту или иную сторону, а иногда даже давая явный контрпараллелизм. Исследование этого фазового сдвига привело Чижевского к формулировке «закона квантитативной компенсации в функциях биосферы в связи с энергетическими колебаниями в деятельности Солнца» (стр. 238). Суть его в том, что количественные соотношения в ходе того или иного явления на очень больших территориях стремятся сохраниться путем периодических компенсаций, давая в среднем арифметическом одну и ту же постоянную величину или очень к ней близкую. Обобщая эту закономерность, Чижевский сделал вывод, что в пределах биосферы постоянно совершается процесс суммирования положительных и отрицательных отклонений, сглаживающий в идеальном случае данные отклонения до нуля.

Этот вывод, по мнению ученого, имеет принципиальное значение для понимания механизма солнечно-земных связей, так как позволяет представить замечательно стройную картину взаимодействия и взаимозависимости различных отделов биосферы, регулируемых периодическими уменьшениями и увеличениями радиации Солнца. Вся сложная система биологических процессов Земли рассматривалась Чижевским как нечто единое, подобное целостному организму (см. стр. 240). И именно исходя из такого представления следует подходить к анализу динамики эпидемий, эпизоотии и т. п., к предвидению изменений среды, превращающих латентное, дремлющее состояние микрофлоры в агрессивное, даюшее начало развитию патологического процесса. Ввиду же того что астрономия располагает известными средствами прогноза краткосрочных и долгосрочных колебаний в деятельности Солнца, «явится возможность своевременного принятия тех или иных мер в те дни, когда особенно сильно повышается степень заболеваемости и количество смертных случаев; Тогда эпидемиология пойдет рука об руку с астрономией и метеорологией» (стр. 246).

Логическим следствием сделанных Чижевским выводов явилось обращение его к микроорганизмам как объекту гелиобиологических исследований. Предварительное знакомство его с литературными источниками отечественных и зарубежных авторов дало ему основание полагать, что колебания солнечной активности влияют на интенсивность роста растительной ткани, а следовательно, должны оказывать аналогичное влияние и на бактерии. В 1928— 1929 гг. Чижевский приступил к экспериментальным исследованиям, которые, однако, были прерваны по не зависящим от ученого обстоятельствам. В 1934 г. он вернулся к этой проблеме, познакомившись с казанским врачом-бактериологом СТ. Вельховером. Чижевский приводит в своей книге письма Вельховера с описанием его наблюдений. Оказалось, что рецепторный аппарат коринебактерий чутко реагирует на импульсы солнечных возмущений: меняются физико-химические качества этих бактерий, что выводит их из состояния покоя в состояние активной жизни, и, что особенно интересно, изменения эти происходят с упреждением солнечных флуктуации. Открытый феномен получил в литературе название «эффект Чижевского — Вельховера» (см. «Краткий справочник по космической биологии и медицине». М., 1967, стр. 296). Он обрел большое значение в связи с успехами космонавтики как средство предвидения солнечных эмиссий, особенно опасных для человека за пределами земной атмосферы. Об этом Чижевский докладывал на 1-й Всесоюзной конференции по авиационной и космической медицине осенью 1963 г. (сообщение опубликовано в «Трудах» конференции). Названный эффект был подтвержден впоследствии работами советских ученых (С.С. Белокрысенко, Б.М. Владимирский, М.М. Горшков, М.Г. Давыдова и др.).

Обработка Чижевским огромного статистического материала вскрыла параллелизм в ходе кривых общей смертности и деятельности Солнца. Исследуя динамику обшей смертности, ученый вполне логично рассматривает больной организм как систему, выведенную из состояния устойчивого равновесия. Для подобной системы порой достаточно незначительного внешнего импульса, чтобы эта неустойчивость резко возросла вплоть до гибели организма. Таковым импульсом могут быть резкие изменения физических факторов внешней среды, толчком к которым служат «капризы» солнцедеятель-ности. «... Было бы совершенно неверно предполагать,— пишет Чижевский,— что заболевания или смертные случаи вызываются космическими или атмосферно-теллу-рическими явлениями. Этого, конечно, допустить нельзя. Речь может идти лишь о том толчке со стороны указанных внешних факторов, который, падая на подготовленный организм, приводит его к гибели» (стр. 319). Коротко говоря, речь здесь идет о диалектике взаимодействия эндогенных и экзогенных факторов, исходя из которого становится ясно, что время усиленной смертности определяется космическими возмущающими агентами, а число смертей — готовностью организма к восприятию внешнего влияния. Чижевский подчеркивал, что следует строго разделять: а) внешнее воздействие на организм и б) готовность его к восприятию,— и с этим нельзя не согласиться. Вместе с тем невозможно отрицать, что постоянные, длительные космические воздействия сами могут стать провоцирующими факторами.

В заключительной главе автор приводит соображения относительно механизма описанных гибельных влияний и средств защиты от них. Надо признать, что строки эти не только не утратили своего значения за давностью лет, но, напротив, обрели к сегодняшнему дню особенно острый интерес. Идеи автора относительно гелиобио-логического прогноза и профилактических мер получили свое практическое воплощение незадолго до второй мировой войны во Франции (М. Фор), а после войны — и в СССР (Н.А. Шульц, А.Т. Платонова и др.).

Проблема «Солнце — биосфера» ныне привлекает внимание специалистов разных направлений. Это нашло отражение в организации семинаров и конференций как у нас в стране (Рига — 1965 г., Одесса — 1966 г., Симферополь— 1971 г., Севастополь— 1972 г.), так и за рубежом (Базель — 1965 г., Франкфурт-на-Майне — 1964 г., Брюссель— 1958 и 1968 гг.). Доклады, представленные на них, демонстрировали результаты, свидетельствующие о важности гелиобиологических исследований. На семинаре в Одессе был поставлен вопрос о создании координационного центра по руководству работами гелиобиологического направления. Сформировалась рабочая группа по проблеме «Солнце — биосфера» при Астросовете Академии наук СССР. В январе

1970   г. на специальном заседании Бюро Отделения обшей физики и астрономии АН СССР обсудило вопрос «О развитии исследований по гелиобиологическим связям» и признало целесообразным дальнейшее развитие таких исследований в научных учреждениях. В октябре

1971   г. Научный совет по геомагнетизму при Отделении геологии, геофизики и геохимии АН СССР провел совещание на тему «Биологическая эффективность коротко-периодических колебаний геомагнитного поля и проблема гелиобиологических связей». Участники совещания единодушно отметили значительность влияния геомагнитного поля на биологические процессы. Обсуждавшаяся проблема расценена как одна из важнейших в рамках проблем, возникающих в связи с взаимодействием человека и окружающей его среды.

Весной 1972 г. на секции химико-технологических и биологических наук Президиума Академии наук СССР состоялось заседание по вопросам гелиобиологии. На нем отмечалось, что «в СССР и за рубежом все большее развитие получают исследования в области изучения влияния космических факторов, и в частности солнечной активности, на биологические процессы, протекающие на Земле». Возрастание значимости проблемы солнечно-биосферных связей неразрывно связано с прогрессом в изучении и освоении космического пространства. В то же время, констатировали участники заседания, «масштаб и уровень работ в области гелиобиологии в СССР еще не соответствуют теоретической и практической значимости этой проблемы». Действительно, усилия ученых, работающих над разработкой ее, разобщены и практически не координируются; проблема в целом еще не нашла своего отражения в пятилетнем плане научно-исследовательских работ в области естественных наук на 1976—1980 гг. Придавая большое значение планомерному развитию гелиобиологии, секция химико-технологических и биологических наук Президиума АН СССР провела в декабре 1975 года специальное заседание по вопросу о состоянии и перспективах развития исследования проблемы «Влияние космических факторов на процессы, происходящие на Земле».

В постановлении секции за подписью вице-президента АН СССР академика Ю. А. Овчинникова отмечается, что выдающаяся заслуга в постановке и разработке этой проблемы «принадлежит А. Л. Чижевскому, впервые высказавшему идею о тесной зависимости явлений, происходящих в биосфере, от космических факторов и академику В. И. Вернадскому — создателю учения о биосфере». Накопленный ныне большой научный материал подтверждает наличие существенного влияния флуктуации солнечной активности на разнообразные процессы на Земле. Вместе с тем постановление констатирует, что «размах научных исследований в этой области не соответствует актуальности и большой практической значимости проблемы. Разработка проблемы ведется без единого плана и координации».

Настоящим смотром работ по гелиобиологии явились Чтения памяти Александра Леонидовича Чижевского, проводимые Московским обществом испытателей природы с 1968 г. (см. сборники «Солнце, электричество, жизнь». М., 1969; М., 1972). Программы Чтений убедительно свидетельствуют о стремительном развитии важного научного направления. На последних Чтениях было заслушано около 50 докладов. Большое количество ученых приехало из разных городов нашей страны. Чтения фактически вылились во всесоюзную конференцию по проблеме «Солнце — биосфера». Это ли не свидетельство растущего интереса к вопросам, впервые некогда поднятым Чижевским и изложенным, в частности, в данной книге!

Незадолго до смерти ученым были сказаны знаменательные слова: «.. .современная диалектика учит, что понять любое явление можно лишь во взаимосвязи с окружающим миром. В век космоса наука должна все глубже постигать механизмы связей между Солнцем и живой природой».

Мы — свидетели новых и новых достижений космического естествознания и техники — убеждаемся, сколь глубоко он был прав и сколь плодотворны открытые им пути познания для сегодняшней науки и практики.

О. Г. Газенко

 

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

В 1915—1916 гг. я приступил к систематическому изучению влияния электрических, магнитных и электромагнитных пертурбаций' во внешней физико-химической среде на возникновение, распространение и интенсивность эпидемий. Уже в докладе «Влияние периодической деятельности Солнца на возникновение и развитие эпидемий» (1922 г., Калуга) впервые были даны общие характеристики данного влияния и высказаны теоретические соображения. К сожалению, эта работа осталась неопубликованной по не зависящим от автора обстоятельствам. Только в книге «Физические факторы исторического процесса» (1924 г., Калуга) я мог изложить в сжатой форме мое исследование об азиатской холере. Тот же вопрос был изложен в декабре 1926 г. в Филадельфии перед годичным конгрессом «American Association for the Advencement of Science» и в январе 1927г. в Нью-Йорке, в Академии наук, в докладах о мо их исследованиях, читанных моим научным другом про фессором В. де Смиттом (Колумбийский университет). Затем с более подробными сообщениями я выступал нес колько раз в ряде научных обществ Москвы и Ленин града за период 1926—1927 гг.

В сентябре 1927 г. в Берлине на страницах «Русско-немецкого журнала» появилась моя работа «О соотношении между периодической деятельностью Солнца и эпидемиями холеры и гриппа». Другая работа была помещена в декабрьском номере того же журнала за 1928 г. под заглавием: «О периодичности европейского возвратного тифа».

Дальнейшее изучение развития других заболеваний (дифтерия, чума, менингит, брюшной тиф, малярия и т. д.), наконец, исследование о соотношении между общей смертностью и солнцедеятельностью2, о синхронизме смертности, о связи между смертностью от туберкулеза и степенью напряженности электрического поля атмосферы и другие работы (1928—1930 гг.) привели меня к совершенно твердой точке зрения: жизненные функции патогенных микроорганизмов стоят в прямой связи с электричеекими и электромагнитными пертурбациями во внешнем космо-теллурическом пространстве, то есть вирулентность бактерий есть функция радиации космо-теллурической среды (помимо прочих факторов)3.

Эта точка зрения принудила меня с 1928 г. приступить к экспериментальному изучению данного вопроса, и в 1929 г. я получил полное экспериментальное подтверждение моего взгляда. Эту работу я опубликовал в статье: «La radiation cosmique comme facteur biologique. Resultats des recherches experimentales de l'influence de la radiation cosmique, solaire et astrale sur les cellules et les tissus». — «Bulletin de l'Association Internationale Biocosmi-que» N 13. Toulon, 1929. p. 245—250. В этой работе кратко изложены помимо другого материала мои опыты по изучению влияния специфических4 излучений Солнца на рост и деление микроорганизмов. Затем в период 1931—1932 гг. я изучал вопрос о роли ионизации атмосферы в жизненных функциях бактерий. Эти лабораторные эксперименты 1928—1929 гг. получили в 1935 г. полное подтверждение в замечательных исследованиях русского ученого доктора С. Т. Вельховера.

В то же время я могу с большим удовлетворением констатировать, что за истекший период времени, начиная со дня опубликования моей работы 1922—1924 гг., данная проблема привлекла как в Европе, так и в Америке внимание исследователей, которые подтвердили мои основные заключения и продолжили эти работы.

Я хотел бы здесь особенно подчеркнуть имена д-ра М. Фора — президента Международного института солнечных, земных и космических радиации, д-ра Г. Сарду, д-ра Ж. Валлота (Ницца), независимо от моих работ доказавших, что смертность стоит в связи с периодической деятельностью Солнца, д-ра Д. Будаи (Будапешт), проф. В. Влеса (Страсбург), д-ра Г. Эдстрё-ма (Лунд), проф. А. Глейтсманна (Берлин), работы которых полностью согласуются с высказанными мною взглядами на естественную историю эпидемических заболеваний. Появившиеся в 1934—1935 гг. прекрасные работы д-ров Т. и Б. Дюлль полностью подтвердили мои основные положения о связи между смертностью и специфическими радиациями Солнца.

Излагаемая в этой книге проблема ставит перед эпидемиологией и микробиологией совершенно новые проблемы, которые должны быть разрешены наукой,— проблемы борьбы с эпидемиями, этиология которых освещается в этой книге с совершенно новой точки зрения, до сего времени чуждой эпидемиологам и микробиологам 5.

Естественно, что работы, изложенные здесь, только начало дальнейших исследований, которые должны будут развернуться в этой области науки. Еще много неясных вопросов стоит перед нами.

Но уже и теперь мы с большими надеждами смотрим вперед. Новая точка зрения на основные этиологические моменты эпидемиологического механизма и на изменчивость вирулентности бактерий открывает, по-видимому, совершенно неожиданные перспективы рациональной борьбы с эпидемиями, рациональной профилактики их и терапии разных заболеваний. С другой стороны, новая точка зрения открывает новую главу в учении о микробах как электрических резонаторах. Эта точка зрения должна быть распространена на живые клетки вообще.

Во второй половине этой книги излагаются в общих чертах те предохранительные меры, которые современная наука может рекомендовать для защиты от вредоносных влияний специфических излученийб космо-теллу-рической среды.

В то же время нельзя не отметить, что, хотя данная проблема была поставлена нами в начале 20-х годов, как все же мало сделано для ее научной разработки. Новые идеи с огромным трудом проникают в сознание даже наиболее передовых ученых. Названные здесь несколько лиц, работающие в этой области,— капля мысли в океане безразличия, противодействия или недоброжелательства. Для убеждения человечества, по-видимому, нужны многие десятилетия, а иногда и столетия.

Мой труд систематического изложения предмета был бы вполне оправдан, если бы послужил основой новых исследований в данной области.

Москва, 1936 г.

 

Глава I КОЛЫБЕЛЬ ЖИЗНИ И ПУЛЬСЫ ВСЕЛЕННОЙ

В наши дни в области наук о природе происходит процесс, имеющий огромную важность: применение методов одних наук к другим и синтетическое объединение различных наук воедино. Так все плотнее и плотнее связываются математика, физика, химия, биология и т. д.

Но есть области науки, куда с огромными трудностями проникают лучи этого благодетельного синтеза. Ряд наук с огромным упорством отстаивает свою независимость, охраняет свои многолетние позиции и границы, несмотря на все учащающиеся атаки «противников» — накопление новых фактов, открытие новых законов.

В то же время где-то в глубоком подполье, в подземных пластах человеческой мысли, мало-помалу накапливаются наблюдения огромной важности и созревают первоначальные порывы грандиозных обобщений будущего. И если кто-то, стоя на поверхности этого оживающего океана, зло и остро смеется над потугами связать мир астрономических и мир биологических явлений, то в глубине человеческого сознания уже много тысячелетий зреет вера, что эти два мира, несомненно, связаны один с другим. И эта вера, постепенно обогащаясь наблюдениями, переходит в знание. Нас перестают уже удивлять самые поразительные факты, самые поразительные открытия.

Теперь мы можем сказать, что в науках о природе идея о единстве и связанности всех явлений в мире и чувство мира как неделимого целого никогда не достигали той яености и глубины, какой они мало-помалу достигают в наши дни. Но наука о живом организме и его проявлениях пока еще чужда расцвету этой универсальной идеи единства всего живого со всем мирозданием. Создается впечатление, что органический мир словно вырван из природы, поставлен насильно над нею и вне ее. Для живого, согласно такому воззрению, существует только одна среда — само живое. С окружающим же миром — всею природою — оно может какбы не считаться, ибо живое — победитель мертвого. И при таком воззрении живое перестает быть реальностью и становится подобным абстракции, геометрической форме или математическому знаку. Увы, оно стало весьма характерным и рушится лишь тогда, когда какие-либо стихийные катастрофы, мировые катаклизмы разражаются над живым. Только тогда, когда миллионы человеческих жизней в одно мгновение смываются раскаленной лавой или волнами океана, при землетрясениях или когда целые области гибнут от голода, только тогда человек смутно начинает сознавать ничтожество своей физической организации перед физическими силами природы.

А между тем всегда, от начала веков как в бурные, так и в мирные эпохи своего существования, живое связано со всей окружающей природой миллионами невидимых, неуловимых связей — оно связано с атомами природы всеми атомами своего существа. Каждый атом живой материи находится в постоянном, непрерывном соотношении с колебаниями атомов окружающей среды — природы; каждый атом живого резонирует на соответствующие колебания атомов природы. И в этом воззрении сама живая клетка является наиболее чувствительным аппаратом, регистрирующим в себе все явления мира и отзывающаяся на эти явления соответствующими реакциями своего организма.

Итак, возникает основной вопрос: можем ли мы изучать организм как нечто обособленное от космо-теллурической среды? Нет, не можем, ибо живой организм не существует в отдельности, вне этой среды, и все его функции неразрывно связаны с нею.

Действительно, физические и химические процессы, происходящие в окружающей среде, вызывают соответствующие изменения в физико-химических, физиологических отправлениях живого организма, отражаясь на его сердечно-сосудистой, его нервной деятельности, на его психике и, наконец, на его поведении. Так, колебания атмосферного давления, степень влажности воздуха, температура, количество солнечного света и т. д. вызывают колебания в состоянии многих функций нашего организма, нашего нервного тонуса, в той или иной степени и в конце концов отражаясь на нашем поведении.

Бесконечно велико количество и бесконечно разнообразно качество физико-химических факторов окружающей нас со всех сторон среды — природы. Мощные взаимодействующие силы исходят из космического пространства. Солнце, Луна, планеты и бесконечное число небесных тел связаны с Землею невидимыми узами. Движение Земли управляется силами тяготения, которые вызывают в воздушной, жидкой и твердой оболочках нашей планеты ряд деформаций, заставляют их пульсировать, производят приливы. Положение планет в солнечной системе влияет на распределение и напряженность электрических и магнитных сил Земли1.

Но наибольшее влияние на физическую и органическую жизнь Земли оказывают радиации, направляющиеся к Земле со всех сторон Вселенной. Они-связывают наружные части Земли непосредственно с космической средой, роднят ее с нею, постоянно взаимодействуют с нею, а потому и наружный лик Земли, и жизнь, наполняющая его, являются результатом творческого воздействия космических сил. А потому и строение земной оболочки, ее физико-химия и биосфера являются проявлением строения и механики Вселенной, а не случайной игрой местных сил. Наука бесконечно широко раздвигает границы нашего непосредственного восприятия природы и нашего мироощущения. Не Земля, а космические просторы становятся нашей родиной, и мы начинаем ощущать во всем ее подлинном величии значительность для всего земного бытия и перемещения отдаленных небесных тел, и движения их посланников — радиации. ..

Эти радиации представляют собой прежде всего электромагнитные колебания различной длины волн и производят световые, тепловые и химические действия. Проникая в среду Земли, они заставляют трепетать им в унисон каждый ее атом, на каждом шагу они вызывают движение материи и наполняют стихийной жизнью воздушный океан, моря и суши. Встречая жизнь, они отдают ей свою энергию, чем поддерживают и укрепляют ее в борьбе с силами неживой природы. Органическая жизнь только там и возможна, где имеется свободный доступ космической радиации, ибо жить — это значит пропускать сквозь себя поток космической энергии в кинетической ее форме.

 

Помимо электромагнитных колебаний к Земле устремляются потоки мельчайших частиц диссоциированной материи — электроны и ионы, несущие также огромные запасы космической энергии. Увы, мы немного знаем о роли этих частиц в жизни наружных оболочек Земли, но, несомненно, они играют очень значительную роль, о которой мы можем только догадываться.

Таким образом, подавляющее большинство физико-химических процессов, разыгрывающихся на Земле, представляют собой результат воздействия космических сил, которые всецело обусловливают жизненные процессы в биосфере. Поэтому последнюю совершенно необходимо признать местом трансформации космической энергии.

Наше научное мировоззрение еще очень далеко от истинного представления о значении для органического царства космических излучений, которые, кстати сказать, лишь частично изучены нами. Быть может, они и определяют в известных пределах эволюцию органического мира. Но мы в этой области не знаем ровно ничего, кроме того, что эти излучения не могут не оказывать на нас влияние — они должны оказывать его, ибо вся органическая жизнь возникла и развивалась под их влиянием и каждая клетка охвачена и проникнута радиациями, идущими из космических бездн.

Космическое излучение, проникающее через толстые пластины свинца, как через тонкую кисею, проникает и в поверхностные слои Земли, и в глубокие слои морей и океанов. Там, под толстыми слоями воды, во мраке вечной ночи, развивается причудливая и разнообразная жизнь глубоководной флоры и фауны. Невольно хочется спросить себя: как действуют на глубоководные растения и животных достигающие до них электромагнитные волны большой жесткости космической радиации? Мы знаем, что космическое излучение не однородно. Оно состоит из целого ряда отдельных компонентов, обладающих различной проникающей способностью, различной «жесткостью». Разные составные части земной материи, отзываясь по-своему на каждый компонент, должны были проявить себя вовне в различных формах. Эта проникающая радиация тормозит физиологические функции организма, как это было показано в моих опытах 1928—1929 гг. Я уверен, что дальнейшее изучение этого вопроса может иметь практическое значение, что и было мною освещено в специальных статьях. Конечно, это дело будущего. Гораздо ближе к современной медицине стоят другие вопросы.

Мы лишь отчасти приблизились к пониманию той огромной роли, которую играет солнечная радиация в органической жизни Земли.

Что представляет собою Солнце для современного человечества? Не более как явление природы, подобное многим другим! Не тем оно было для наших предков... Солнце было для них мощным богом, дарующим жизнь, светлым гением, возбуждающим умы. Вся мифология древних проникнута слепящей символикой солнечного луча! Интуиция наших предков привела их к тому же заключению, что и завоевания науки! Люди и все твари земные являются поистине «детьми Солнца» — созданием сложного мирового процесса, имеющего свою историю, в котором наше Солнце занимает не случайное, а закономерное место наряду с другими генераторами космических сил.

Несомненно, что главным возбудителем жизнедеятельности Земли является излучение Солнца, весь его спектр, начиная от коротких — невидимых, ультрафиолетовых волн и кончая длинными красными, а также все его электронные и ионные потоки. Они служат «передатчиками состояний» и заставляют каждый атом поверхностных оболочек Земли резонировать созвучно тем вибрациям, которые возникли на центральном теле нашей системы. В великом разнообразии проявлений этого резонанса, где наша мысль тонет в беспредельности форм, красок и звуков, мы мало-помалу научились понимать связанность и общность разрозненных явлений и представлять их в единой синтетической картине жизни солнечно-земного мира. Великолепие полярных сияний, цветение розы, творческая работа, мысль — все это проявление лучистой энергии Солнца.

Наука уже знает, что жизнь на Земле обязана главным образом солнечному лучу. Но еще мало ученых, которые до конца поняли эту истину!

Однако не только при помощи фотосинтеза или термических явлений Солнце осуществляет свое внедрение в частную жизнь Земли, оно имеет еще и другие пути — непосредственное влияние некоторых частей солнечного спектра на физико-химические превращения и на жизнедеятельность микроорганизмов, растений и животных. В понимании этого влияния наука только начала прокладывать свои пути. Несомненно, в солнечном спектре мы имеем целый ряд «специфических» лучей, оказывающих на живые организмы совершенно особое действие. К лабораторно-экспериментальному выяснению этого глубоко интересного вопроса я приступил в 1928—1929 гг. и получил доказательства, вполне подтверждающие только что выраженную мысль.

Как солнечные излучения, так и космические являются главнейшими источниками энергии, оживляющей поверхностные слои земного шара. Возникает вопрос: в какой мере зависит живая клетка в своей физиологической жизни от притока космических радиации и от тех колебаний или изменений, которым космическая радиация подвержена?

Вплоть до самого последнего времени на этот вопрос мы могли дать только отрицательный ответ. Однако под напором экспериментальных доказательств наука подготовила почву для принятия нового воззрения и заставила предпринять новые исследования в области изучения вопроса о непосредственном влиянии энергетических излучений космоса на наш организм и отдельные его части.

Изучение внеземных влияний могло быть осуществлено при условии большого числа статистических данных. В то время как данные наблюдений за отдельными индивидами не могли дать нам ничего верного в этом направлении, изучение одновременных явлений в больших массах, изучение одновременных реакций в одно и то же время помогли нам обнаружить некоторые закономерности, причину которых и следовало выяснить. Если в самом деле на человека накладывают свой отпечаток космические силы, то следовало бы сделать допущение, что в одно и то же время в самых различных участках земного шара среднее направление тех или иных явлений будет приблизительно одним и тем же (заболеваемость, смертность, нервно-психическая возбудимость и т. д.).

В 1915 г. я впервые поставил вопрос и стал его изучать. Ход исследований был крайне затруднен из-за многих обстоятельств. Все же мне выпало счастье обнаружить целый ряд замечательных явлений соответствия между разными феноменами в больших массах и космическими факторами. Статистические исследования с несомненностью показали, что в те годы, в те месяцы, в те недели, когда электромагнитная и радиоактивная2 деятельность Солнца увеличивается, на Земле, на разных ее материках, в различных странах, увеличивается также число массовых феноменов, например заболевания, смертность от разных причин и многое другое. Обнаруживается замечательное соответствие между солнечными и земными феноменами.

В то же время мы знаем, что периодическая деятельность Солнца — процесс не вполне самостоятельный. Есть веские основания думать, что он находится в определенной зависимости от размещения планет солнечный системы в пространстве, от их констелляций по отношению друг к другу и к Солнцу. Уже много лет назад астрономы предположили, что Солнце представляет собой тончайший инструмент, который учитывает все влияние планет соответственными изменениями. Таким образом, и земные явления, зависящие от периодической деятельности Солнца, стоят, так сказать, под контролем планет, которые могут быть во много раз более удалены от нас, чем Солнце. Исследования, произведенные с целью выяснения влияния планет на деятельность Солнца, дали вполне положительные результаты: в периодах солнечной активности обнаруживаются периоды планетных движений3.

Но и это еще не предел возможных догадок. Вся солнечная система является частью системы звезд нашей звездной галактики. Быть может, и эруптивная деятельность на Солнце, и биологические явления на Земле суть соэффекты одной общей причины — великой электромагнитной жизни Вселенной. Эта жизнь имеет свой пульс, свои периоды и ритмы. Наука будущего должна будет решить вопрос, где зарождаются и откуда исходят эти ритмы.

Статистически мною было установлено, что солнечные пертурбации оказывают непосредственное влияние на сердечно-сосудистую, нервную и другие системы человека, а также на микроорганизмы. Но можем ли мы ограничивать данную область явлений только теми закономерностями, которые были обнаружены? Отнюдь не можем. Мы должны постараться углубить наши исследования по изучению космических явлений. В науке всегда случается так, что вначале обнаруживаются самые грубые явления, прямо бьющие в глаза. К категории таких грубых явлений и следует причислить явления, обнаруженные нами. Но это только начало науки, ее первые шаги,- первая попытка. Мы еще очень далеки от вскрытия тонких деталей, которые, несомненно, существуют в сложном комплексе влияния космической среды на человека. В этой области мы еще ничего не знаем. Более того, вряд ли мы можем сейчас что-либо верно предсказать или верно предвидеть. Делая такие попытки, мы всегда рискуем очутиться на ложном пути.

В нас должна быть лишь уверенность в том, что процесс развития органического мира не является процессом самостоятельным, автохтонным, замкнутым в самом себе, а представляет собой результат действия земных и космических факторов, из которых вторые являются главнейшими, так как они обусловливают состояние земной среды. В каждый данный момент органический мир находится под влиянием космической среды и самым чутким образом отражает в себе, в своих функциях перемены или колебания, имеющие место в космической среде. Мы легко можем себе представить эту зависимость, если вспомним, что даже небольшое изменение в температуре нашего Солнца должно было бы повлечь самые сказочные, невероятные изменения во всем органическом мире. А таких важных факторов, как температурный, очень много: космическая среда несет к нам сотни различных, постоянно изменяющихся и колеблющихся.время от времени сил. Одни электромагнитные радиации, идущие от Солнца и звезд, могут быть разделены на очень большое число категорий, отличающихся одна от другой длиною волны, количеством энергии, степенью проницаемости и многочисленными другими свойствами. Корпускулярные, радиоактивные радиации, космическая пыль, газовые молекулы, которыми наполнено все пространство мира, являются также могущественными создателями земной жизни и вершителями ее судеб. Изменение некоторых качеств космической или проникающей радиации могло бы мгновенно уничтожить всякую жизнь на Земле или до неузнаваемости изменить ее формы. Ультрафиолетовые лучи Солнца с короткой длиной волны могли бы губи тельно повлиять на всю биосферу, если бы она не задерживалась ничтожной толщины слоем озона в верх них областях атмосферы. Изменение в количестве при текающих к Земле электронов или космической пыли должно было бы так отразиться на метеорологических явлениях, что вызвало бы самые непредвиденные пертурбации в растительном, животном и человеческом мире.

Мы в качестве примеров берем крайние возможности, вероятность осуществления которых невелика. Вселенная находится в динамическом равновесии, и приток тех или иных энергетических факторов совершается постоянно: одни постепенно увеличиваются или уменьшаются в своем количестве, другие испытывают периодические или апериодические вибрации. Земная органическая жизнь испытывает на себе все эти изменения в энергетических функциях космической среды, так как живое существо по своим физиологическим свойствам является наиболее чувствительным резонатором. Поток электронов и протонов, вылетевший из жерла солнечного пятна4 и пролетающий мимо Земли, вызывает огромные возмущения во всем физическом и органическом мире планеты: вспыхивают огни полярных сияний, Землю охватывают магнитные бури, резко увеличивается число внезапных смертей, заболеваний, случаев сумасшествия, эпилептических припадков, несчастных случаев вследствие шока в нервной системе и т.д.

Чрезвычайно велика роль и электромагнитных колебаний, излучаемых пятнами или протуберанцами и достигающих поверхности Земли. Совершенно особое значение следует придать электромагнитным колебаниям с короткой длиной волны. Эти колебания могут порождаться на поверхности Солнца в области пятен и протуберанцев и достигать поверхности Земли благодаря своей большой проницаемости. Как показали исследования последних лет над биологическим действием радиации с короткой волной, эти радиации обладают мощным биологическим и физиологическим действием, а следовательно, оказываются особо сильными агентами внешней среды. Если возмущенные места на Солнце продуцируют во внешнее пространство короткие электромагнитные волны, достигающие поверхности Земли5, то, несомненно, эти волны и являются одним из тех мощных биологических деятелей, которыми так богата солнечная радиация. Различные клетки живых организмов и различные одноклеточные организмы по-разному настроены для приема энергии коротковолнового излучения Солнца5.

Итак, мы окружены со всех сторон потоками космической энергии, которая притекает к нам от далеких туманностей, звезд, метеорных потоков и Солнца. Было бы совершенно неверным считать только энергию Солнца единственным созидателем земной жизни в ее органическом и неорганическом плане. Следует думать, что в течение очень долгого времени развития живой материи энергия далеких космических тел, таких, как звезды и туманности, оказала на эволюцию живого вещества огромное воздействие6. Развиваясь под непрерывными потоками космических радиации, живое вещество должно было согласовать с ними свое развитие и выработать соответствующие приемники, которые бы утилизировали эту радиацию, или защитные приспособления, которые бы охраняли живую клетку от влияния космических сил. Но несомненно лишь одно: живая клетка представляет собой результат космического, солярного и теллурического воздействий и является тем объектом, который был создан напряжением творческих способностей всей Вселенной. И кто знает, быть может, мы, «дети Солнца», представляем собой лишь слабый отзвук тех вибраций стихийных сил космоса, которые, проходя окрест Земли, слегка коснулись ее, настроив в унисон дотоле дремавшие в ней возможности.

Мы привыкли придерживаться грубого и узкого антифилософского взгляда на жизнь как на результат случайной игры только земных сил. Это, конечно, неверно. Жизнь же, как мы видим, в значительно большей степени есть явление космическое, чем земное. Она создана воздействием творческой динамики космоса на инертный материал Земли. Она живет динамикой этих сил, и каждое биение органического пульса согласовано с биением космического сердца — этой грандиозной совокупности туманностей, звезд, Солнца и планет.

За огромный промежуток времени воздействия космических сил на Землю утвердились определенные циклы явлений, правильно и периодически повторяющиеся как в пространстве, так и во времени. Начиная с круговорота атмосферы, углекислоты, океанов, суточной, годовой и многолетней периодичности в физико-химической жизни Земли и кончая сопутствующими этим процессам изменениями в органическом мире, мы всюду находим циклические процессы, являющиеся результатом воздействия космических сил. Если бы мы попытались графически представить картину многообразия этой цикличности, мы получили бы ряд синусоид, накладывающихся одна на другую или пересекающихся одна с другой. Все эти синусоиды в свою очередь оказались бы изрытыми мелкими зубцами, которые также представляли бы зигзагообразную линию и т. д. В этом бесконечном числе разной величины подъемов и падений сказывается биение общемирового пульса, великая динамика природы, различные части которой созвучно резонируют одна с другой.

Если бы мы продолжали наш анализ далее, то увидели бы, что максимумы и минимумы космических и геофизических явлений согласно совпадают с максимумами и минимумами тех или иных явлений в органическом мире. Мы увидели бы, что один цикл биологических явлений по времени наступления максимумов или минимумов его хорошо совпадает с часами максимальных или минимальных напряжений в ходе тех или других космических или геофизических элементов. Максимумы и минимумы другого биологического цикла совпадают с максимумами и минимумами того или иного космического или геофизического явления7. И вот, при виде всех этих дружно вздымающихся и дружно падающих кривых наше воображение представляет себе животрепещущую динамику космо-теллурической среды в виде безграничного океана, покрытого рядами нарастающих и рушащихся волн, среди которых жизнь и поведение отдельного организма уподобляются незаметной и безвольной щепке, повинующейся в своем поведении, как и в настоящем океане, всем капризам окружающей его физической стихии.

Перед взорами естествоиспытателей в огромном океане земной жизни открывается картина грандиозных и бурных волнений, среди которых отдельный индивид исчезает бесследно. Плавая на утлом челноке по этому морю и преодолевая напор каждой набегающей волны, пловец погружен в шум и смятение бушующей стихии, и горизонт его ограничен ближайшею громадой волн. Море представляется ему хаотическим и беззаконным существом. Но стоит ему подняться высоко над бурной поверхностью, как картина, обозреваемая им, совершенно изменяется. Шум и смятение уже больше не тревожат его, и с высоты он видит, как величественно и мерно движутся громады волн, то подымаясь, то опускаясь, и в движении этом он отмечает строгую гармонию.

Хаотическая структура тех или иных явлений в его динамических формах с переменной точки зрения претерпевает то же изменение и превращается в .гармоническое движение, образуя ряды правильных синусоидных колебаний, подчиненных в своем движении во времени неодолимым силовым колебаниям космической или солнечной энергии.

Всматриваясь в эту новую развернувшуюся перед нами картину, мы невольно поражаемся тому строгому математическому совершенству, которое, несомненно, проявляется в колебаниях движения указанных явлений во времени, казавшихся ранее нам произвольными и случайными.

Мы видим, как строжайшие качественные и количественные законы управляют их течением, и мы начинаем ощущать всю свою слабость перед этой стихийной жизнью, подчиненной непреодолимым силам, управляющим ими изнутри и извне.

Среди великого разнообразия массовых явлений в разные времена перед нами все ясней и ясней обнаруживается стихийный ритм в их жизни, одновременность в биении их пульса, одновременные смены мощных подъемов и глубоких падений8.

Но не будем ограничивать наше исследование пределами солнечной системы и признаемся в том, что в формировании массовых явлений во всех их планах не могут не участвовать и другие силы космоса, пока еще скрытые от нас нашим неведением. Медленными, но верными шагами наука подходит к разоблачению основных источников жизни, скрывающихся в отдаленнейших недрах Вселенной. И перед нашими изумленными взорами развертывается картина великолепного здания мира, отдельные части которого связаны друг с другом крепчайшими узами родства, о котором смутно грезили великие философы древности.

В свете этого воззрения мы видим, как из инертного и аморфного вещества Земли возникают сложнейшие системы, части которых находятся в тончайшем резонансе с различными областями мира. И невольно приходит на ум та древняя идея, что и наше познание явлений природы есть не что иное, как воспринятый нашими органами познания отзвук истинных процессов, происходящих во Вселенной.

На все суждения и выводы естествоиспытателей до недавнего времени ложился определенный отпечаток суждений об автономности жизни биологических объектов, об их независимости от внешних сил мира, об особых путях, по которым движется органический мир. Этот отпечаток систематически тормозил свободное изучение вопроса, и все, что стояло в противоречии с ним, считалось еретичеством или бредом, и этому всячески противодействовали. Наука должна вступить на новый, не зависящий от предвзятых представлений путь исследования и вести бой с косными традициями во имя свободного изучения природы, приближающего нас к истине.

Но с другой стороны, мы должны подчеркнуть и великое значение науки, изучающей явления природы. Несомненно, человек овладевает силами окружающего нас мира, учится управлять ими, заставляя их работать в свою пользу, или научается защищаться от них, если они несут ему разрушительные или вредные влияния. В покорении природы и победе над ней заключается конечный итог, конечное торжество человеческого знания.

Но для того чтобы уметь победить природу, надо ее изучить, и притом изучить до возможной глубины. Без этого глубокого изучения победа над природой невозможна и попытки бороться с ней бессмысленны.

Мои статистические и экспериментальные работы показали громадную роль внеземных, солнечных, специфических радиации — электромагнитных и корпускулярных — в возникновении и развитии эпидемических заболеваний, человеческой патологии и смертности. Едва-едва астрономия и физика открыли те или иные явления, как оказалось, что биосфера Земли стоит в известной зависимости от них: человек, животные, микроорганизмы, растения испытывают на себе их действие.

Эпидемиологи отворачивались от изучения этих явлений, как будто это их не могло интересовать. Космическое и солярное излучение, корпускулярное и коротковолновое, электрические и магнитные явления в земной атмосфере и ее коре, влияющие на жизнь биосферы, стоят вне поля зрения медицины. Как отстала она от современной астрономии, астрофизики, геофизики и т. д.! Древние врачи отличались большей широтой и терпимостью.

Существует тенденция свести основные явления эпидемиологии только к социальным факторам. Несмотря на могущество последних, что доказано с абсолютной точностью, нельзя пренебрегать изучением и других факторов, которые в какой-то мере могут оказывать свое влияние на ход и развитие эпидемического заболевания. Нужно полагать, что дальнейшие исследования покажут, какое место в ряду социально-экономических и биологических факторов надлежит занимать влияниям физико-химической среды вообще, радиациям солярным и космическим и атмосферному электричеству и земному магнетизму в частности. И каково бы это место ни было, ему в общем динамическом комплексе факторов, обусловливающих эпидемии, наукой должно быть уделено свое внимание.

Однако уже в настоящее время можно сказать, что в отношении целого ряда инфекционных заболеваний влияние социально-экономических условий не имеет основного значения. Так, например, гриппозные эпидемии в противоположность холере, дизентерии, тифу возникают весьма часто вне какой-либо определенной зависимости от социально-экономических условий и охватывают все слои населения. В развитии ряда эпидемий мы видим чрезвычайно разнообразную игру вируса, весьма прихотливую его изменчивость на протяжении целых десятилетий, все попытки объяснения которой в общем потерпели фиаско, оставаясь до настоящего времени неразгаданными.

Будем надеяться, что благодаря дружным усилиям и международной солидарности ученых науке удастся научиться бороться с эпидемиями, побеждать их и тем самым удлинять жизнь человека до возможно большего предела.

 

 

 

 


 

Глава II ФАНТАЗИИ

И ПРОВИДЕНИЯ ДРЕВНИХ

Еще в глубокой древности было замечено, что выпадают эпохи, когда ничто не нарушает мирного течения жизни, чему способствует не только человек, но и сама природа. Но бывают времена, когда и мир природы, и мир человеческий приходят в волнение: стихийные катастрофы, наводнения или засухи, землетрясения или извержения вулканов, массовые налеты вредных насекомых, повальные болезни среди животных и людей потрясают целые страны. В такие времена пытливому взору наблюдателя представляется несомненным существование связи между организмом и окружающей его средой. Эта мысль о связи живых организмов и внешней природы проходит красной нитью по всему огромному историческому опыту человечества: ее мы встречаем и в области донаучного мышления, и в трудах естествоиспытателей. По-видимому, идея о связи между человеком и силами внешней природы возникла на заре человеческого существования. На фундаменте этой идеи родилась и пышно расцвела древнейшая из наук — астрология, которая (если отбросить все ее мистические заблуждения) учила о связи всех вещей и всех явлений. Одна из ветвей астрологического знания — астрологическая медицина — утверждала, что болезненные процессы, протекающие в живом организме, находятся под непосредственным воздействием космических сил благодаря их могучему и таинственному «влиянию». Это «влияние» — influ-entia, как говорили римляне,— обусловливает собою состояние организма как во время здоровья, так и при болезни. И в современном медицинском термине «ин-флуэнца» слышится еще отголосок магической связи между явлениями природы и человеческим организмом. На той же плодотворной почве было взращено зерно антропогеографии, которая начиная со времени Геродота (485—425 гг. до н. э.) и Фукидида (род. ок. 460 г. до н. э.) неизменно подтверждала зависимость живого организма и его проявлений от окружающей его физической стихии.

Первые попытки обнаружить соотношение между атмосферными явлениями и заболеваемостью привлекли к констатированию связи, которую древние врачи называли «constitutio anniversaria» и «constitutio temporis»1. В современных языках мы имеем различные слова для обозначения этой связи: Witterungskrankheiten, Saison-krankheiten, maladies saisonnaires2 и т. д. Наконец, в русском летописном термине «поветрие» слышится отголосок бессознательной веры в стихийные силы природы, способствующие возникновению эпидемий.

Уже древние врачи, выводя из своих наблюдений существование зависимости между человеком, животным и окружающей средой, стремились объяснить некоторые болезненные явления в человеческом организме влиянием этой среды. Описывая повальную болезнь жителей острова Эгины, римский поэт Овидий (43 г. до н. э. — 17 г. н. э.) указывал, что болезнь охватила не только животных и человека, но и растения. О том же говорил и другой римский поэт — Лукреций* (98— 55 гг. до н. э.) — при описании мора в Аттике. Еще ранее Софокл (496—405 гг. до н. э.) в «Царе Эдипе» указывал на то, как болезнь переходила с полевых посевов на животных и утробных младенцев.

Из сообщений Фукидида известно, что эпидемия, свирепствовавшая в Аттике между 436 и 427 гг. до н. э., сопровождалась сильными землетрясениями, морскими наводнениями, засухами и неурожаями. Фукидид упоминает: во время аттической болезни против человека соединились все силы внешнего мира, что, по народным поверьям, обычно сопровождает появление моровых язв. Греческий историк делает определенные указания на то, что усиление мора в 427 г. сопровождалось особенно грозными явлениями во внешней природе: вулканы Липарских островов находились в периоде чрезвычайной деятельности; Эвбея, Оробия, остров Аталанта и другие места были залиты водою вследствие сильных землетрясений; в Афинах колебания почвы разрушили Пританей и другие здания. Греческий историк Диодор Сицилийский в I в. до н. э. приписывает главное влияние на мор в Афинах атмосферным влияниям: температуре воздуха, испарениям и отсутствию этезийских ветров.

Дио Кассий (II в.), Иероним (340—420 гг.) и Орозий (IVb. ) в своих творениях делают одинаковые указания на то, что голод в 5 г. н. э. и сильнейшие землетрясения в Италии имели место одновременно. В правление Клавдия, в 51—52 гг. н. э., Греция и Италия страдали также одновременно от голода и землетрясений. В то же время голодала и Палестина; в Иерусалиме голод достиг ужасающих размеров. Через 10 лет, в царствование Нерона (54 — 68 гг.), повторились землетрясения и голод. После знаменитого извержения Везувия при императоре Тите (79—81 гг.), в 97 г., последовала сильнейшая моровая язва, «какие бывают не часто» (Светоний).

В различных описаниях моровой язвы Антонина (или Гелена) даны определенные указания на то, что эта жестокая повальная болезнь в период 165 — 180 гг. н.э. сопровождалась грозными явлениями природы: землетрясениями, наводнениями, налетами полчищ саранчи, засухами и т. д.

Примером общего возбуждения в природе может служить период времени с 251 по 266 г. — эпоха моровой язвы Киприана. Сильнейшие колебания земли были в Корнуолле, Риме, Африке и Азии, имело место извержение Этны.

В. Зейбель (W. Seibel) тщательно собрал сведения, касающиеся многочисленных мощных явлений в природе, предшествовавших и сопровождавших эпоху чумной эпидемии 580—581 гг. н. э., или чумы Юстиниана. Согласно этой подробной работе, с 513 г. начался ряд необычных явлений в природе, которые кончились лишь в 570 г. Зейбель делит этот период на три части:

I. 512—533 гг. В 526 г.— сильнейшее развитие всех явлений в природе. II. 533 — 547 гг. То же усиление было в 544 г. III. 547—570 гг.

Первая группа явлений, согласно Зейбелю, имела место еще до наступления великой чумы, вторая совпадает с ее первым, главным появлением, третья частью предшествует, частью сопровождает второе сильное развитие чумы.

С 513 года — года извержения Везувия — начался период опустошительных землетрясений, достигший своего сильнейшего развития в знаменитом Антиохий-ском землетрясении, когда погибло 250 тыс. человек и город Антиохия был разрушен и сожжен дотла. В 542 г. чума появилась в Константинополе, в 543 г. землетрясения потрясали периодически всю Европу, в 544 г. имело место страшное наводнение на фракийском берегу; в 545—547 гг. колебания почвы и наводнения наблюдались в странах Европы.

Начиная с 551 г. открылся новый цикл стихийных катастроф с сильнейшего землетрясения во всех странах древнего мира по берегам Средиземного моря. Землетрясения длились с несколько меньшим напряжением, чем вначале, вплоть до 557 г. С этого момента общее волнение природы вместе с чумой стало подвигаться с востока на запад.

В. Зейбель, ссылаясь на свидетельства Прокопия (Procopius), Феофана (Pheophanus) и Кедрена (Cedrenus), упоминает также, что в 526 г. случилось настолько значительное уменьшение и потускнение солнечного света, что оно потеряло свой блеск и стало походить на Луну, оставаясь без сияния в течение целого года. «По большей части, — говорит Прокопий, — Солнце казалось таким, каким оно бывает во время затмения; свет его был не чистый и не такой, как всегда. С той поры война, голод и другие бедствия не переставали губить людей». Зейбель полагает, что потускнение Солнца зависело от заражения воздуха теми посторонними испарениями, которые часто сопровождают сильнейшие эпидемические болезни.

Летописцы того времени упоминают также об огненном метеоре, о разрушительных грозах 556 г., о засухах 562—563 гг., о появлении трех комет в период сильной чумы, о движении саранчи в последнюю эпоху эпидемии, о необычном размножении рыб и о целом ряде необычайных явлений в растительном и животном мире. Свидетель эпидемии Евагрий (Ewagrius, VI в.) говорит, что усиление и ослабление чумы совершались периодически, причем на каждый период приходится около 15 лет. Он отмечает также и то, что в каждом таком периоде развитие чумы было всего сильнее на втором году3.

Современники чумной эпидемии XIV в., одной из самых страшных эпидемий, которые когда-либо знало человечество, и известной под именем «черная смерть» («mors nigra»), оставили очень большое количество подробных описаний этой болезни, опустошившей Европу и Азию в течение нескольких лет — с 1348 по 1351 г. Почти во всех описаниях мы замечаем стремление сопоставить появление чумной эпидемии со стихийными явлениями природы и объяснить этими сопоставлениями ее возникновение в том или ином месте. Особенного внимания заслуживают описания, данные Ковино (Covi-по), Мюсси (Mussis), императором Кантакузеном (Кап-takuzen), Боккаччио (Boccaccio), Петраркой (Petrarca), К. Мегенбергом (К. Megenberg), Машо (Mascho), Колле (Colle), Шольяком (Chauliac) и несколькими испанскими врачами. Все они отмечают, что среди явлений природы главную роль играют как космические, так и геофизические факторы: положение Солнца, звезд, Луны, землетрясения, туманы и вредные испарения в атмосфере. Ввиду того что сведения эти, записанные в различных странах, часто указывают на явления, аналогичные или сходные между собою, они заслуживают того, чтобы быть рассмотренными.

Один из важнейших документов, относящийся к начальному периоду эпидемии, принадлежит Мюсси. Этот автор повествует о том, что на далеком Востоке, в Китае, были страшные знамения, предшествовавшие эпидемии «черной смерти»: шел дождь из змей и жаб, которые, заползая в жилища людей, умерщвляли их своими ядовитыми укусами. В Индии землетрясение разрушило многие города, после чего с неба сошло пламя и сожгло их дотла вместе с людьми и животными. Во многих местах «с неба текли потоки крови и падали камни».

Конечно, нельзя серьезно отнестись ко всем этим описаниям, однако следует заметить, что крупнейшие возмущения в природе ранее всего были отмечены в дальневосточной Азии. Китайские летописцы рассказывают, что уже в 1333 г. обнаружились многие ненормальные явления в природе. В том году имели место жары и засухи, вызвавшие голод, затем непрерывно шли дожди, затопившие целые округа и погубившие до полумиллиона людей. В следующем году опять отменены засухи и повальные болезни, уничтожившие до пяти миллионов человек. Особенного напряжения стихийная жизнь природы на Востоке достигла к 1337 г., когда землетрясения, наводнения, голод, опустошающие налеты саранчи, страшные эпидемии не переставали уничтожать жителей Востока. Те же явления повторились снова с не меньшею силой и в период 1345 —1348 гг., и лишь после 1348 г. несколько стихло бушевание стихийных элементов. Некоторые современники, по словам Г. Гезера (Haeser), утверждают, что одновременно и в других частях света подобные события предшествовали распространению черной смерти.

Мегенберг описывает главным образом землетрясения, предшествовавшие и сопутствовавшие эпидемии. Так, в 1348 г., в год наибольшего распространения черной смерти, по Европе, с юга на север и с востока на запад, прокатилось несколько сильнейших землетрясений, причем были разрушены десятки цветущих городов и сотни замков, горели обширные территории лесов и реки выходили из своих берегов. Люди обезумели, не знали, что делать, куда скрываться. Десятки тысяч человек скитались по дорогам, мучимые голодом и жаждою, и наконец падали в изнеможении и умирали.

Винарио, Ковино и другие современники черной смерти рассказывают о различных отклонениях в ходе метеорологических факторов, бывших в период черной смерти. Они упоминают о нечистом воздухе, тяжелых испарениях, густых облаках, закрывающих небо, и о неприятном жаре, утомлявшем тело и стеснявшем дыхание. Необычайные зловония и испарения, поднявшиеся с земли, отмечены были в самых разных местах: в Египте, Греции, Далмации, Германии. В Италии в 1347 г. людей приводили в ужас «таинственные пары» («ingens vapor»), направлявшиеся с севера на юг. Мюсси, между прочим, упоминает о влиянии новолуний на обострение эпидемий4.

Астрологи того времени, как и следовало ожидать, уверяли, что причиною всех бедствий, постигших человечество, является грозное сочетание планет Юпитера и Сатурна. Ковино в своем стихотворении «De convivio Solis in domo Saturni» в 1132 строфах излагает астрологические воззрения на влияние созвездий на судьбы человечества и объясняет чумную эпидемию соединением Юпитера с Сатурном. Наконец, Гезер, основываясь на своих всесторонних исследованиях, признает, что «черная смерть была болезнью пандемической. Происхождение ее находилось в весьма тесной связи с необыкновенными потрясениями в природе, вследствие которых она распространилась по всем странам, известным в XIVв.». Отметим здесь еще следующие чрезвычайно любопытные для нас указания, данные тем же Винарио в его труде о чуме. Он отмечает ряд последовательных вспышек чумы и постепенное ослабление ее с периодом около 11 лет (см. табл. 1).

 

        

 

Год

Заболеваемость

Выздоровление

1348 1361 1371 1382

2/3 населения

1/2 »

1/10 »

1/20 »

Почти никто

Очень немногие

Многие

 Очень многие

 

Во время этой страшной чумной пандемии было отмечено, что и в животном мире свирепствовали повальные болезни. У Кампи (Campi) встречаются указания, что болезнь не щадила и животных. В Африке трупы павших животных тотчас же чернели; птицы, нападавшие на трупы людей, заболевали и издыхали. В Далмации черная смерть охватила предварительно животных: рогатый скот, лошади и другие домашние животные заболевали чесоткой, покрывались струпьями и лишаями, шерсть на спине вылезала, они худели, слабели и умирали по прошествии нескольких дней. Аналогичные явления наблюдались и в Англии. Рассказывают, что будто бы птицы улетали из пораженных болезнью мест, рыбы исчезали из морских заливов.

Эпидемическое распространение сифилиса в конце XV в. , представляющее собою выдающийся и единственный пример в истории этой болезни, сопровождалось также целым -рядом необыкновенных явлений природы, отмеченных образованными современниками. Астрологи и поэты в своих сочинениях выразили суеверный взгляд того времени на это массовое заболевание, приняв опять-таки неблагоприятное сочетание планет за основную причину эпидемий (Theodorici Ulseni Frisii Seb, Brant). Кроме этой почти всеобщей веры в действие неблагоприятных сочетаний планет виновниками эпидемий считают необыкновенные грозы, проливные дожди и наводнения, которые с особенною силой проявили себя в последние десятилетия XV в. Под влиянием этих возмущений в природе произошло общее изменение характера болезни: сифилис развился в новых, ранее неизвестных формах; впервые появился сыпной тиф в Испании и потовые горячки в Англии, а также ряд вспышек чумной эпидемии во многих странах Европы. По мнению Фракасторо (Fracastoro), автора того времени, эпидемия сифилиса распространилась главным образом вследствие «эпидемической конституции организмов», возникшей под влиянием внешних причин, а по прекращении этого влияния — путем непосредственного заражения от больного. Действительно, стремление связать всеобщее распространение сифилиса в конце XV в. с видоизменениями «эпидемической конституции» можно встретить и у многих других наблюдателей. Даже в указаниях на влияние опасных сочетаний созвездий есть лишь мистическое выражение этого общего мнения. Мы находим свидетельства также о том, что многие современники и позднейшие исследователи эпидемии «потовой горячки» в Англии находили, что болезнь эта своим повальным распространением обязана ряду метеорологических явлений. Важнейшим из этих явлений признается совершенно необычайная влажность воздуха, которою отличаются периоды этих эпидемий, а именно: 1486, 1507, 1518, 1529 и 1551 гг. Тем же обстоятельством объясняют, что Англия обычно служила местом возникновения и наибольшего развития данной эпидемии, так как общее годовое количество осадков над ее территорией очень велико.

В XVI в. ученые стараются объяснить различные эпидемии воздействием созвездий. Благодаря воскресшему платонизму, а в Германии неоплатоническому учению отца фармацевтической химии Теофраста Бомбаста из Гогенгейма, более известного под именем Парацельса (Paracelcus, 1493—1541 гг."), «неприязненные созвездия» снова приобретают силу. Те же идеи преподавал Кардан (Kardanus, 1501—1586 гг.), который, будучи явным приверженцем астрологии, соединил свои знания с алхимией, математикой и медициной. Нострадамус (Nostradamus. 1503— 1566 гг.) был также великим медиком своего времени и знаменитым астрологом.

Даже крупнейшие врачи того времени боятся смертоносной власти Сатурна. Эпидемию чумы 1478 г. объясняют тем, что год этот был високосный. В Нидерландах к тяжелому игу испанской тирании присоединились разрушительные явления в природе и смертоносные эпидемии, а также «эпидемии» военного характера. «Казалось,— пишет Курте (Curths),— будто бы природа сговорилась с человеком погубить страну».

Распространение эпидемии «болотно-миазматиче-ских» заболеваний во второй половине XVII в. на основании целого ряда достоверных источников стояло в прямой связи с метеорологическими явлениями, причем сообразно с колебаниями последних наблюдались явственные колебания в развитии и течении самих эпидемий. Б. Рамаццини (Ramazzini), тщательно наблюдавший колебания эпидемии болотной лихорадки в 1693 г., отмечает, что эпидемия эта усиливалась каждый раз при новолунии. Новолуние же усиливало и другие заболевания, имевшие место одновременно: дизентерию и сыпной тиф. Воздействие атмосферических влияний на чумную инфекцию в том же веке отмечает и П. Кастро (P. Castro).

Многими врачами XVIII в. также была замечена связь, существовавшая между явлениями природы и развитием тех или иных болезней. В начале века замечена связь относительно землетрясений, вулканических извержений, северных сияний и других явлений (Baglevi). Конечно, в констатировании этих связей огромную роль играли суеверные воззрения данной эпохи. Гораздо более ценны указания на соотношения между состоянием погоды и распространением эпифитий и эпизоотии (Раи-!et, Laubender, Heisinger, Lorinser, Konold, Ramazzini). Имеются указания, что успокоения в общем строе природы совпадают с резким сокращением эпидемических заболеваний (W. Hillary, I. Rutty, J. Huxhami). Но уже со второй половины XVIII в. начинается новый период сильнейших эпидемических болезней и крупных событий в природе, связь между которыми считалась вполне несомненной (Janisch). Было отмечено, что состояние погоды оказывает решительное влияние на усиление и ослабление эпидемий лихорадки: после сильных дождей постоянно следовало послабление ее, а за высоким состоянием барометра — усиление. Аналогичная связь была также отмечена между увеличением случаев дизентерии и резкими колебаниями метеорологических элементов (Васег). Период 1770—1775 гг. отмечен злополучным развитием стихийных бедствий, эпидемических заболеваний. В следующем десятилетии разразился ряд эпизоотии, из которых следует отметить чуму рогатого скота, прошедшую по всей Европе. Этим заболеваниям сопутствовали сильнейшие потрясения в строе природы: землетрясения, бури, грозы, сухие туманы и т. д. XVIII век отмечен тем, что в нем впервые к изучению соотношения между естественными явлениями и эпидемиями были применены метеорологические приборы.

В XIX столетии эти наблюдения были предметом внимания многих известных врачей и методика их была доведена до высокого совершенства. Однако благодаря незнанию, а также игнорированию многих факторов окружающей среды никаких постоянных закономерностей между двумя рядами явлений обнаружено не было.

Памятники древней письменности, летописи всех народов и всех времен, народный эпос, предания, увековеченные в летописях, полны сопоставлений между явлениями в физическом мире и явлениями в органической природе Земли или среди человечества. Стремление сопоставлять эти явления имеет базу как в астрологических верованиях, так и в событиях повседневной жизни, неизменно подтверждающей и укрепляющей это стремление.

Различные небесные явления люди считали предвестниками грозных или важных событий в человеческом мире, считали их знаками или знамениями, которыми природа якобы предупреждает человека об этих событиях на своем языке, говоря «будь готов». Странная окраска небесного свода, стрельчатые облака, лучи, столбы и вееры полярных сияний, круги вокруг Солнца и Луны, страшные грозы, знаки на Солнце, под которыми древние разумели пятна, видимые невооруженным глазом, шумы, сопровождающие северные сияния или грозовые разряды — эти «голоса прорицания», или различные сигналы, происхождение которых было неизвестно, колебания почвы, наконец, затмение Солнца и Луны или появление кометы — все эти красивейшие и страшные явления природы человек считал вестниками грядущих бурь, вестниками повальных моровых поветрий — одним словом, знаками. Вполне понятно, что в своих заключениях древние значительно преувеличивали роль и смысл небесных знамений и даже впадали в грубые ошибки, увлекаясь поэзией сравнений. Несомненно лишь то, что древние далеко превосходили нас остротой в искусстве наблюдений за явлениями природы и изысканным мастерством логических выводов.

Далеко' не каждый год бывают крупные геофизические и метеорологические явления, как, например, полярные сияния, видимые в средней Европе, или стихийные катастрофы вроде разрушительных землетрясений или опустошительных наводнений. Если бы эти явления бывали каждый год, то их не ставили бы в связь с теми или иными эпидемиями или другими массовыми событиями, как не ставятся в связь с эпидемиями другие периодические явления в природе.

Есть еше одно замечательное подтверждение справедливости того мнения, что подмеченная древними связь между знамениями и массовыми общественными событиями вроде эпидемических болезней не есть игра фантазии, а итог многовековых наблюдений над упорно повторяющейся закономерностью соотношения. Подтверждение мы находим в том удивительном факте, что система предзнаменований у всех народов и во все времена была тождественна в смысле объектов, знаменующих события. Несмотря на то что система эта покоилась на религиозной почве, она всегда имела объектом общественную сторону жизни древних. Для китайца и для русского летописца, для галла и монгола луч полярного сияния или круг около Солнца знаменовали одно и .то же — грозную беду от морового поветрия или других несчастий. Таким образом, на протяжении всей многовековой истории повальных заболеваний видно стремление подчеркнуть определенное влияние природы на человека.

Однако, несмотря на то что уже с XVII в. благодаря изобретению Галилеем и Торичелли первых измерительных метеорологических инструментов ведутся наблюдения над выяснением данного влияния, следует признать, что еще до настоящего времени ни один из кардинальных вопросов в данном направлении не разрешен. Выяснены лишь некоторые общие черты.

Но есть одна область медицины, которая с большим вниманием следила и следит за влиянием внешней физической среды на наш организм. Это психиатрия. Тот факт, что физико-химические явления внешнего мира влияют на душевные отправления и зачастую обусловливают наше поведение, был известен еще в древности. Корни его опять-таки уходят в астрологию и в древнюю антропо-географию. К настоящему времени в психиатрии накопился большой материал наблюдений, который ждет своего Коперника. К чести русских врачей, необходимо отметить, что они неизменно принимали участие в изучении данной проблемы (Грейзенберг, М. И. Нижегород-цева, П. И. Ковалевский и др.), так же как и иностранные исследователи (Faissac, Turell Eyselein, Lombroso, Krypiakieviez, Crothers, Abercromby, Hellpach, Lehmann, Pederson, Dexter и др.).

Итак, было бы крайне несправедливо полагать, что исследования соотношений между различными эпидемиями и одновременно происходящими крупными потрясениями во внешней природе не дают ничего поучительного и являются плодом донаучного мышления. Наоборот, мы находим в мемуарах врачей — современников тех или иных эпидемий — богатый материал для интереснейших выводов. Подобно тому как летописцы в своих хрониках отмечали соотношения между явлениями общественными и космическими, или геофизическими, так и врачи, описывая течение тех или иных эпидемий, сопоставляли их с различными явлениями природы. И эти соотношения не простая случайность, а та тонкая и неуловимая связь, около вскрытия которой бродит современная нам наука6. «Ужаснейшие конвульсии природы, — писал знаменитый историк П. Ни-бур (P. Niebuhr, 1776—1831 гг.) в своей «Римской истории» («Romische Geschichte»), — часто сопровождались и совпадали во времени с различными эпидемиями и другими катастрофами».

Если наблюдения историков и ученых всех времен и всех народов верны, если действительно эпохи стихийно-катастрофических явлений в природе, сопровождающихся появлением различных «знамений», совпадают с развитием тех или иных эпидемических заболеваний, то прежде всего надлежит выяснить несколько вопросов:

1.           Что следует разуметь под «эпохами стихийных ка тастроф»?

2.           Локализируются ли стихийно-катастрофические яв ления природы в каком-либо одном участке Земли или же в некоторый промежуток времени охватывают всю Землю?

3.           Повторяются ли таковые эпохи периодически и выяснен ли их период?

4.           Если существует периодичность, то как она объ ясняется, а также были ли сделаны попытки поставить эту периодичность в связь с ходом каких-либо косми ческих явлений?

Посмотрим, как приближалась наука к ответам на поставленные вопросы в новейшее время.

 

Глава III ПОИСКИ ЗАГАДОЧНЫХ СВЯЗЕЙ

В конце XVII в. выдающийся итальянский врач, «отец профессиональной гигиены», Б. Рамаццини (1633 — 1714 гг.) в своих эпидемиологических работах делал серьезные общие метеорологические выводы.

Начиная со времени Рамаццини мы встречаем целую плеяду исследователей, посвятивших свои работы выяснению связи между заболеваемостью и метеорологическими явлениями. Среди них мы видим Т. Сиденгэма (Th. Sydenham, 1624—1689 г.), Виллиса (Willis, 1621 — 1675 гг.), Мортона (Morton, 1835—1903 гг.), Вильяма Гранта (W. Grant), Столла (Stoll), Мертенса (Mertens). Следует особо отметить имена Сиденгэма и Столла, приложивших большой труд для выяснения вопросов о влиянии на заболеваемость времен года1 .

В Германии одним из первых Ф. Гоффман (F. Hoffman, 1660—1742 гг.) вел совместные наблюдения за погодой и заболеваемостью. Начиная с середины XVIII в. в редком сочинении по частной патологии не указывалась связь между волнениями в фазах развития той или иной болезни и необычайными комбинациями в свойствах атмосферы. Наконец, в истекшем столетии появилось немало обстоятельных исследований об этих соотношениях и связях. В первой половине столетия вопрос о влиянии внешних факторов на болезни особенно тщательно изучался во Франции медицинской школой в Монпелье. Из нее вышел ряд отличных исследований, как, например, замечательные работы Р. д'Амадора (R. d'Amador) и Фю-стера (Fuster), а также Дельпеша (Delpech), Алькье (А1-quie), Руше (Roucher) и др. Ш. Сарда (Ch. Sarda) в свое время подвел итоги всем этим работам в своей статье.

Из позднейших исследователей Кнёвенагель (Knove-nagel) настаивал на том, что колебания метеорологических элементов должны вредно или благоприятно влиять на состояние общественного здоровья. А. Магельсен (A. Magelssen) писал, что в больших городах всегда имеются налицо всякого рода патогенные бактерии; особенно же ядовитыми они являются только по временам; это позволяет сделать допущение о влиянии внешних условий. По его мнению, одним существованием бактерий нельзя объяснить колебания заболеваемости и смертности. Говоря о важном значении самого организма, его конституции в каждый данный момент, указанный автор дает следующее сравнение: совокупность самых ядовитых бактерий безвредна для нас, как и горсть дроби. Последняя становится опасной только тогда, когда имеется порох, пистон, ружье и стрелок. Этими побочными факторами в случае эпидемии и являются внешние причины. «Хорошо было бы знать,— пишет Магельсен,— зависит ли большая или меньшая степень ядовитости бактерий от одновременно совершающихся перемен в атмосфере, или же эта последняя обусловливает большую или меньшую восприимчивость к бактериям как в одном организме, так и в целом населении».

Т. Альтшуль (Т. Altschul), восставая подобно Кнё-венагелю против учения об исключительном значении бактерий для развития тех или иных заболеваний, указывал на ощущаемую, но не исследованную периодичность всех эпидемий как на основной показатель того, что не контагиозность, а какие-то другие факторы обусловливают эту периодичность. В самом деле, спрашивает он, почему в один год дифтерия или другая болезнь проходят незаметными, а в другой — сильно развиваются и поражают население тысячами?

Ф. Хюппе (F. Huppe) полагал, что микроорганизмы суть только возбудители, только рычаг, толчок, в то время как подлинные причины заболевания лежат в самом организме, в его тканях, в его веществах. Этим самым успех толчка обусловлен теми факторами, которые влияют на организм, меняя способности его и создавая условия для предрасположения и невосприимчивости.

Действительно, вопрос о действии погоды на человека может быть рассмотрен с двух точек зрения: с одной стороны, можно предполагать, что «погода», т. е. совокупность всех метеорологических, геофизических и космических факторов, непосредствен-н о или косвенно влияет на человека, вызывая заболевания; с другой — можно думать, что погода располагает микроорганизмы к проявлению большей или меньшей жизнедеятельности. Как бы то ни было, колебания погоды по отношению к заболеванию следует признать как существенный вспомогательный момент2.

На основании этих соображений возникла в свое время теория М. Петтенкофера, который утверждал, что хотя холера и распространяется при посредстве человеческих сношений, но зародыши ее становятся деятельными и опасными только по временам под влиянием места и времени, т.е. под воздействием некоторых физических и химических свойств окружающей среды, представляющих собой величину переменную. Свои исследования Петтенкофер обратил главным образом на физико-химические свойства почвы, служащей, по его мнению, вместилищем заразного начала. Для созревания холерного зародыша требуются средняя степень влажности почвы, известное содержание органических отбросов, известный уровень почвенных вод и т. д.

Однако, несмотря на то что совпадение такого фактора, как колебания уровня почвенной воды, с появлением холеры в какой-либо местности наблюдалось неоднократно, существует целый ряд данных, безусловно достоверных, которые, однако, не находят себе объяснения в теории Петтенкофера, а, наоборот, прямо противоречат ей.

Таким образом, эпидемиологами давно замечено, что многие эпидемии в своем возникновении и течении проявляют странности, не поддающиеся точному и полному объяснению. Так, например, вопрос о распределении холерных эпидемий по отношению ко времени и месту после тщательных изысканий, произведенных в свое время Петтенкофером, Р. Кохом (R. Koch, 1843—1910 гг.) и др., все же считается открытым. Почему в одни годы эпидемическая вспышка болезни в течение нескольких месяцев охватывает огромные территории, распространяясь на все части света и унося миллионы жертв. В другие годы при всех прочих равных условиях она не появляется вовсе или локализуется в строго ограниченном районе. В ходе развития некоторых эпидемий, например эпидемий гриппа, можно отметить чуть ли не одновременное возникновение или резкое усиление заболеваемости во многих удаленных один от другого пунктах сразу. Когда в 1847 г. грипп поразил Англию, Данию, Бельгию, Францию и Швейцарию, у многих создалось впечатление, что грипп во всех странах возник в один и тот же день. С другой стороны, врачами было замечено не только, так сказать, стихийное возникновение эпидемий, но и стихийное их прекращение. Так, в отчете о чумной эпидемии в Ветлянке Страховский пишет: «Видимо, в окружающей среде что-то произошло, что внезапно прекратило эпидемию в Астраханской губернии еще до прибытия противочумной комиссии».

 

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

 

 

 

Этот день у Вас будет самым удачным!  

Добра, любви  и позитива Вам и Вашим близким!

 

Грек 

 

 

 

 

  Яндекс цитирования Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов SPLINEX: интернет-навигатор Referal.ru Rambex - рейтинг Интернет-каталог WWW.SABRINA.RU Рейтинг сайтов YandeG Каталог сайтов, категории сайтов, интернет рублики Каталог сайтов Всего.RU Faststart - рейтинг сайтов, каталог интернет ресурсов, счетчик посещаемости   Рейтинг@Mail.ru/ http://www.topmagia.ru/topo/ Гадания на Предсказание.Ru   Каталог ссылок, Top 100. Каталог ссылок, Top 100. TOP Webcat.info; хиты, среднее число хитов, рейтинг, ранг. ProtoPlex: программы, форум, рейтинг, рефераты, рассылки! Русский Топ
Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов KATIT.ru - мотоциклы, катера, скутеры Топ100 - Мистика и НЛО lineage2 Goon
каталог
Каталог сайтов