ОНЛАЙН ВИДЕО КАНАЛ С АСТРАЛЬНЫМ ПАЛОМНИКОМ
 
Задать вопрос можно в мини-чате, а так же в аське и скайпе
Есть вопрос? - найди ответ!  Посмотрите видео-FAQ - там более 700 ответов. ПЕРЕЙТИ
Ответы на вопросы в видео ежедневно c 18.00 (кроме Пт, Сб, Вс)
Посмотреть архив онлайн конференций 
 
  регистрация не обязательна, приглашайте друзей - люблю интересные вопросы
(плеер и звук можно выключить на экране трансляции, если они мешают)

 

 

       

 

Буду признателен, если поделитесь информацией в социальных сетях

Я доступен по любым средствам связи , включая видео
 
аська - 612194455
скайп - juragrek
mail - juragrek@narod.ru
Мобильные телефоны
+79022434302 (Смартс)
+79644902433 (Билайн)
(МТС)
+79158475148
+79806853504
+79106912606
+79106918997

 
Скачать бесплатно книгу Кастанеда Карлос -Дар орла
ОСНОВНЫЕ РУБРИКИ САЙТА
МЕНЮ  САЙТА

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

ВХОД

В ПОРТАЛ

 

Библиотека 12000 книг

Аномальное   

Здоровье

Рейки  

Астрал  

Йога

Религия  

Астрология

Магия

Русь  

Аюрведа  

Масоны

Секс

Бизнес 

НЛП

Сознание

Боевое  

Он и она

Таро  

Вегетарианство  

Ошо

Успех

Восток  

Парапсихология

Философия

Гипноз  

Психология  

Эзотерика  

ДЭИР

Развитие

900 рецептов бизнеса

 

 

Видеоматериалы автора сайта

Практика астрального выхода. Вводная лекция

Боги, эгрегоры и жизнь после

 жизни. Фрагменты видеокурса

О страхах и опасениях, связанных с выходом в астрал
 

Видеокурс астральной практики. Практический пошаговый курс обучения

 

Интервью Астрального паломника
 

Запись телепередачи. Будущее. Перемещение во времени

Призраки в Иваново. Телепередача

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

 

Код доступа 2461537

 

 

Кастанеда Карлос-Дар орла.

скачать

 

Выдержки из произведения

 

     Дон Хуан признался мне, что он видел тут два взаимосвязанных вопроса.

Первый - прагматическая проблема  нашего  присутствия  среди  них,  второй

касался надежности правила. Его бенефактор привел их  к  уверенности,  что

правило охватывает все, с чем может столкнуться воин. Он не подготовил  их

к такому случаю, когда правило может оказаться неприложимым.

     Горда сказала, что у женщин из партии  дона  Хуана  никогда  не  было

проблем со мной, только мужчины были  в  растерянности:  для  мужчин  было

непонятным и неприемлемым, что правило  могло  быть  неприменимым  в  моем

случае.

     Женщины, однако, были уверены, что раньше  или  позже  причина  моего

появления среди них станет ясной. Я  наблюдал,  как  женщины  держались  в

стороне  от  эмоционального  замешательства  и,  кажется,  были  полностью

безразличны к тому, чем все кончится.  Они,  казалось,  знали  без  всяких

разумных оснований, что и мой случай каким-то образом входит в правило.  В

конце концов я определенно помог им тем, что принял свою  роль.  Благодаря

женщине-нагваль и мне, дон Хуан и его партия завершили свой  цикл  и  были

почти свободны.

     Ответ пришел к ним,  наконец,  через  Сильвио  Мануэля.  Его  видение

открыло, что 3 сестренки и Хенарос не были непригодными, скорее я  был  не

тем нагвалем, который был им нужен. Я был неспособен вести их, потому  что

имел никем не заподозренную конфигурацию, которая не укладывалась в схему,

данную правилом, конфигурацию, которую дон Хуан, как  видящий,  проглядел.

Мое  светящееся  тело  давало  видимость  четырех  отделов,  тогда  как  в

действительности их было только 3. Существовало другое правило  для  того,

что называлось  "трехзубчатым  нагвалем".  Я  подпадал  под  это  правило.

Сильвио Мануэль сказал, что я  подобен  птице,  которую  вывели  теплом  и

заботой птицы другого вида. Все они, все же, должны были  помочь  мне  так

же, как и я был обязан сделать все возможное для них, хотя я и не подходил

им.

     Дон Хуан взял ответственность за меня на себя, поскольку это он  ввел

меня в их среду, но мое присутствие  среди  них  вынудило  их  максимально

выкладываться в поисках двух ответов: объяснение того, что я  делаю  среди

них, и решения проблемы, что им в связи с этим нужно делать.

     Сильвио Мануэль очень быстро нашел решение, как вывести  меня  из  их

среды. Он взял на себя задачу руководить планом, но поскольку  у  него  не

было ни терпения, ни энергии, чтобы иметь дело со мной лично,  он  поручил

дону Хуану действовать вместо него.

     Целью Сильвио Мануэля было подготовить меня  к  тому  моменту,  когда

курьер, несущий правило, применимое к  "трехзубчатому  нагвалю",  будет  у

меня. Он сказал, что в его задачу не входит раскрывать эту часть  правила.

Я должен ждать, как должны ждать и все остальные, пока  не  придет  нужное

время.

     Существовала  еще  одна  серьезнейшая  проблема,  которая   усиливала

путаницу. Она касалась Горды и в конечном счете - меня. Горда была принята

в мою партию как южная женщина. Дон Хуан и его видящие  подтверждали  это.

Она, казалось, относится к той же категории, что Сесилия, Делия  и  другие

женщины-курьеры. Сходство было неоспоримым. Затем Горда потеряла весь свой

излишний вес и как бы вдвое уменьшилась. Перемена была столь радикальной и

глубокой, что она превратилась уже во что-то иное.

     Она долгое время оставалась  незамеченной,  просто  потому,  что  все

другие воины были заняты моими трудностями,

     Однако ее перемена была настолько разительной, что они были вынуждены

сфокусироваться на ней, и тут они увидели, что она вовсе не является южной

женщиной. Объемы ее тела обманули их предыдущее  видение.  Они  припомнили

тогда, что уже с первого момента, как она появилась у них,  она  не  могла

близко сойтись с Сесилией, Делией и другими южными женщинами.

     С другой стороны, она была прямо таки очарована и на короткой ноге  с

Нелидой и Флориндой, потому что она в действительности всегда была подобна

им. Это означало, что в моей группе  имеются  две  северные  сновидящие  -

Горда и Роза, а это грубое нарушение правила.

     Дон Хуан и его воины  были  более,  чем  озадачены.  Они  поняли  все

случившееся как знак, как указание на то,  что  весь  ход  событий  принял

какой-то непредвиденный оборот. Поскольку они не могли принять идею  того,

что человеческая ошибка способна пересилить правило, они решили, что  были

вынуждены ошибиться в результате высшей команды, по причинам, которые были

трудны для понимания, но тем не менее реальны.

     Они рассматривали вопрос о том, что же делать дальше, но прежде,  чем

кто-либо из них наткнулся на ответ, истинно южная женщина, донья  Соледад,

вышла на сцену с такой силой, что для них оказалось совершенно  невозможно

отказаться от нее. Она подходила под правило. Она была сталкером.

     Ее присутствие на какое-то  время  сбило  нас  с  толку,  потому  что

некоторое время казалось, что она  собирается  вытолкнуть  нас  на  другую

платформу. Флоринда взяла ее под свое крыло,  чтобы  проинструктировать  в

искусстве сталкинга, но какую бы  пользу  это  ни  приносило,  этого  было

недостаточно, чтобы остановить  ту  странную  потерю  энергии,  которую  я

чувствовал, - опустошенность, которая, казалось, увеличилась.

     Затем, однажды, Сильвио Мануэль сказал, что в  своих  сновидениях  он

получил великолепный план. Он был оживленным  и  отправился  обсудить  его

детали с доном Хуаном и другими воинами. Женщина-нагваль была  включена  в

их обсуждение, а я нет, это заставило меня заподозрить, что они не  хотят,

чтобы я узнал о том, что же Сильвио Мануэль открыл относительно меня.

     Я выложил каждому из них свои подозрения. Все они смеялись надо мной,

кроме женщины-нагваль, которая сказала мне, что я прав.

     Сновидения Сильвио Мануэля открыли причину  моего  присутствия  среди

них, но мне придется покориться своей судьбе, а  это  значит  -  не  знать

природы моей задачи до тех пор, пока я не буду готов к этому.

     В ее тоне была такая бесповоротность, что я мог только  безоговорочно

принять все, что она сказала. Я думаю, что если бы дон  Хуан  или  Сильвио

Мануэль сказали мне то же самое, я не принял бы это так легко. Она сказала

также, что не соглашалась с доном Хуаном и остальными,  она  считала,  что

меня следовало проинформировать об общей цели их действий, хотя бы  только

для того, чтобы избежать ненужных трений и сопротивления.

     Сильвио Мануэль намеревался подготовить меня  к  моей  задаче,  введя

непосредственно во второе внимание. Он  планировал  ряд  смелых  действий,

которые должны были стимулировать мое осознание.

     В присутствии всех остальных он сказал, что берет на себя руководство

мною и что он перемещает меня в свою область силы -  в  ночь.  Объяснения,

которые он дал, заключались в том, что в его сновидении ему  предстал  ряд

неделаний. Эти неделания предназначались для меня и Горды как исполнителей

и женщины-нагваль в качестве наблюдателя.

     Сильвио Мануэль испытывал благоговейный страх перед женщиной-нагваль,

и у него были о ней только слова восхищения. Он сказал, что она  обучается

сама собой. Она могла во всем действовать на равных  с  ним  самим  или  с

любым из членов партии воинов.

     У нее не было опыта, но  она  могла  манипулировать  своим  вниманием

любым образом, как ей было нужно. Он признавался, что ее совершенство было

для него не меньшей загадкой, чем мое присутствие  среди  них,  и  что  ее

чувство цели и ее убежденность были настолько остры, что я был ей не пара.

     Он, фактически, попросил Горду оказывать мне особую поддержку,  чтобы

я мог выдержать контакт с женщиной-нагваль.

     Для  нашего  первого   неделания   Сильвио   Мануэль   сконструировал

деревянную клетку, достаточно большую, чтобы вместить Горду и  меня,  если

мы сядем спиной к  спине  с  прижатыми  к  груди  коленями.  Клетка  имела

решетчатую крышку, чтобы обеспечить приток воздуха.  Мы  с  Гордой  должны

были забраться внутрь и сидеть в полной темноте и в  полном  молчании,  не

засыпая. Он начал с того, что отправлял нас  в  ящик  на  короткое  время;

затем, когда мы привыкли к процедуре, он стал увеличивать время,  пока  не

смогли проводить в ней целую ночь, не двигаясь и не засыпая.

     Женщина-нагваль оставалась около нас, чтобы следить за тем, как бы мы

не сменили уровень осознания от усталости.  Сильвио  Мануэль  сказал,  что

нашей обычной тенденцией в необычных стрессовых  условиях  является  смена

состояния повышенного сознания на нормальное или же наоборот.

     Общим эффектом этого неделания каждый раз, как мы его выполняли, было

ни с чем не сравнимое чувство отдыха, что было полной загадкой  для  меня,

поскольку мы ни минуты не спали в течение всего нашего ночного бдения.

     Я связал это чувство  отдыха  с  тем  фактом,  что  мы  находились  в

состоянии повышенного сознания, но Сильвио  Мануэль  сказал,  что  одно  с

другим никак не  связано,  что  чувство  отдыха  возникает  от  сидения  с

поднятыми коленями.

     Второе неделание состояло  в  том,  что  надо  было  лечь  на  землю,

свернувшись по-собачьи почти в утробную позу, лежа на левом  боку  и  лбом

упираясь в сложенные руки. Сильвио Мануэль  настаивал,  чтобы  мы  держали

глаза закрытыми как можно дольше,  открывая  их  только  тогда,  когда  он

командовал нам сменить позу, и лечь на правый бок.  Он  говорил  нам,  что

цель  этого  неделания  состоит  в  том,  чтобы  позволить  нашему   слуху

отделиться  от  зрения.   Как   и   раньше,   он   постепенно   увеличивал

продолжительность такого лежания, пока мы не смогли  проводить  так  целую

ночь в слуховом бодрствовании.

     После этого Сильвио Мануэль был готов перевести  нас  в  другое  поле

деятельности. Он объяснил, что в первых двух неделаниях мы  сломали  некие

барьеры в восприятии, пока были прикованы к земле. По аналогии он  сравнил

человеческие чувства с деревьями.

     Мы подобны подвижным деревьям. Мы определенным образом укоренились  в

земле. Наши корни транспортабельны, но это не освобождает нас  от  грунта.

Он сказал, что для установления  равновесия  мы  должны  выполнить  третье

неделание, вися в воздухе. Если мы добьемся успеха в том, чтобы направлять

свое намерение, пока  будем  свисать  с  дерева  в  кожаных  корсетах,  то

сформируем своим  намерением  треугольник,  основание  которого  будет  на

земле, а вершина в воздухе.  Сильвио  Мануэль  считал,  что  мы  до  такой

степени собрали свое внимание первыми  двумя  неделаниями,  что  сможем  в

совершенстве выполнять третье с самого начала.

     Однажды ночью он подвесил меня и Горду  в  двух  отдельных  корсетах,

подобных плетенным стульям.

     Мы сели в них, и он поднял нас через блок  к  самым  высоким  толстым

ветвям высокого дерева. Он хотел, чтобы мы обратили внимание на  осознание

дерева, которое, как он сказал, будет давать нам сигналы, поскольку мы его

гости. Он оставил женщину-нагваль на земле, чтобы  она  время  от  времени

окликала нас по имени в течение всей ночи.

     Будучи подвешенными к дереву бесчисленное  количество  раз,  пока  мы

занимались этим неделанием, мы испытали могучий поток физических ощущений,

подобных слабым уколам электрического импульса.

     В течение первых 3-4 попыток  дерево,  казалось,  противилось  нашему

вторжению. Затем, когда  это  прошло,  импульсы  стали  сигналами  мира  и

равновесия. Сильвио Мануэль рассказал нам, что осознание дерева берет свое

питание из глубин  земли,  а  осознание  подвижных  существ  берет  его  с

поверхности.

     В дереве отсутствует чувство конфликта, тогда как движущиеся существа

наполнены им до краев.

     Он исходил из того, что восприятие  испытывает  глубокое  потрясение,

когда мы оказываемся в состоянии  покоя  в  темноте.  Наш  слух  при  этом

занимает ведущее положение и сигналы от всех живых и  существующих  тварей

могут быть замечены не только при помощи нашего слуха,  но  и  при  помощи

комбинации слуховых и зрительных чувств, расположенных в этом порядке.  Он

сказал, что  в  темноте,  особенно,  когда  ты  подвешен,  глаза  занимают

подчиненное положение по отношению к ушам.

     Как мы с Гордой убедились, он был абсолютно прав. При помощи третьего

неделания он дал нашему восприятию окружающего мира третье измерение.

     Затем  он  сказал  нам  с  горой,  что  следующий  комплекс  из  трех

упражнений неделания будет существенно иным и  более  сложным.  Они  будут

иметь отношение к поведению в другом мире. Обязательным требованием  здесь

было доводить до максимума эффект  этих  упражнений  перемещением  времени

действия на вечерние или предрассветные сумерки. Он сказал нам, что первое

неделание второго комплекса состоит из двух стадий. На  первой  стадии  мы

должны провести себя в самое обостренное из  наших  состояний  повышенного

сознания,  чтобы  можно  было  заметить  стену  тумана,  когда  это  будет

достигнуто, наступит вторая стадия, на которой мы должны  заставить  стену

тумана  перестать  вращаться  для  того,  чтобы  проникнуть  в  мир  между

параллельными линиями. Параллельными линиями.

     Он предупредил нас, что его целью в конце концов  является  поместить

нас прямо во второе внимание без всякой  интеллектуальной  подготовки.  Он

хотел, чтобы мы учились его тонкостям без разумного понимания того, что мы

делаем. Он исходил из того, что  магический  олень  или  магический  койот

управляются вторым вниманием вообще без интеллекта. Благодаря  вынужденной

практике путешествий через стену тумана мы подвергаемся  рано  или  поздно

стойкому изменению всего нашего существа, -  изменению,  которое  заставит

нас принять как должное то, что мир между  параллельными  линиями  реален,

ибо он является частью общего мира,  как  наше  светящееся  тело  является

частью всего нашего существа.

     Сильвио Мануэль сказал тоже, что он использует Горду  и  меня,  чтобы

проверить возможность того,  что  мы  сможем  когда-нибудь  помочь  другим

ученикам, сопровождая их в другой мир; тогда они  смогли  бы  сопровождать

нагваля Хуана Матуса и его партию в их последнем путешествии. Он  говорил,

что поскольку женщина-нагваль должна покинуть этот мир с  нагвалем  Хуаном

Матусом и его воинами, ученики должны последовать  за  ней,  так  как  она

остается их единственным лидером в отсутствии нагваля-мужчины.  Он  сказал

нам, что она рассчитывает на нас и что именно в этом причина того, что она

наблюдает всю нашу работу.

     Сильвио Мануэль усадил Горду и меня на пол в задней половине его дома

- там, где мы выполняли все неделание. Нам  не  понадобилась  помощь  дона

Хуана для того, чтобы войти в наше самое обостренное состояние сознания.

     Почти сразу я увидел стену тумана,  Горда  тоже,  однако  как  мы  ни

пытались, мы не могли остановить ее вращения. Каждый раз, когда  я  двигал

головой, стена двигалась тоже.

     Женщина-нагваль могла остановить ее и пройти на ту сторону, но как бы

она ни старалась, она не могла тащить за собой и нас двоих. В конце концов

дон Хуан и Сильвио Мануэль были  вынуждены  остановить  стену  для  нас  и

физически толкнуть нас через нее. Ощущение, которое я испытал, входя в эту

стену, сравнимо с тем, как если бы мое  тело  скручивали,  словно  волокна

веревки.

     На другой стороне находилась ужасная пустынная равнина  с  небольшими

круглыми песчаными дюнами. Вокруг нас были очень низкие желтые облака,  но

ни неба, ни горизонта не было видно. Клочья бледно-желтого  тумана  мешали

видимости. Очень трудно было  ходить.  Давление,  казалось,  было  намного

больше того, к которому привыкло мое тело. Мы с Гордой шли  бесцельно,  но

женщина-нагваль, казалось, знала куда она идет. Чем дальше мы  уходили  от

стены тумана, тем темнее становилось и тем труднее было  двигаться.  Мы  с

Гордой не могли больше идти выпрямившись;  мы  были  вынуждены  ползти.  Я

потерял всю силу, и так же  Горда.  Женщине-нагваль  пришлось  тащить  нас

волоком обратно к стене и вытаскивать затем оттуда.

     Мы повторяли это путешествие бесчисленное число раз. На первых  порах

дон Хуан и Сильвио Мануэль помогали нам,  останавливая  стену  тумана,  но

затем я и Горда сами добились в этом чуть ли не такого же мастерства,  как

женщина-нагваль.

     Мы научились останавливать вращение этой стены. Произошло это для нас

совершенно естественно. Например, я однажды вообразил, что ключом является

мое намерение - особый аспект моего намерения, потому что это не было моим

волевым действием, несколько я его знаю.  Это  было  интенсивное  желание,

которое фокусировалось в центре моего тела. Была  непонятная  нервозность,

от которой по мне пробегала  дрожь,  а  затем  она  превратилась  в  силу,

которая в действительности не остановила стену, а заставила какую-то часть

моего тела непроизвольно повернуться вправо на 90 градусов.

     Результатом было то, что на секунду у меня было два  поля  зрения:  я

смотрел на мир, разделенный на две половины и в тоже время я смотрел прямо

на гущу желтоватого испарения. Последнее поле зрения взяло верх  и  что-то

толкнуло меня в туман и за него.

     Другое, чему мы научились, это  смотреть  на  ту  местность,  как  на

реальность. Наши путешествия приобрели для нас  такую  же  материальность,

как экскурсия в горы или морская поездка  на  яхте.  Пустынная  равнина  с

подобными песчаным дюнам буграми стала столь же реальна  для  нас,  как  и

любая другая часть мира.

     У нас с Гордой было такое чувство, будто мы втроем провели уже  целую

вечность между параллельными линиями. Однако мы не могли  припомнить,  что

же в действительности там испарялось. Мы могли только вспоминать ужасающие

моменты, когда нам надо было покидать  эту  местность.  Это  всегда  бывал

момент страшной тревоги и неуверенности.

     Дон Хуан и все его воины с  большим  любопытством  следили  за  всеми

нашими  попытками;  единственным,  кто  никак  не  соприкасался  с   нашей

деятельностью, был Элихио.

     Хотя он и сам был безупречным воином, сравнимым с воинами дона Хуана,

он не принимал участия в нашей  борьбе  и  никак  не  помогал  нам.  Горда

сказала, что Элихио удалось прилепиться к Эмилито и этим  прямо  к  партии

дона Хуана. Он никогда не был частью нашей проблемы, потому что ему  войти

во второе внимание  и  путешествовать  там  было  все  равно,  что  глазом

моргнуть.

     Горда напомнила  мне  тот  день,  когда  необычайные  таланты  Элихио

позволили ему обнаружить, что я - не их  человек,  Задолго  до  того,  как

кто-либо еще хотя бы заподозрил истину.

     Я сидел на заднем крыльце  дома  Висенте,  когда  внезапно  появились

Эмилито и Элихио.  Все  принимали  за  должное,  что  Эмилито  должен  был

исчезать на долгие периоды времени, когда же он вновь появлялся, то каждый

опять-таки считал само собой разумеющимся, что он вернулся из путешествия.

Никто не задавал ему никаких вопросов.  Он  докладывал  о  своих  находках

сначала дону Хуану, а затем любому, кто хотел его слушать.

     В тот день все выглядело так, будто Эмилито и Элихио только что вошли

через заднюю дверь. Эмилито, как всегда, кипел. Элихио,  как  обычно,  был

спокойным и бесстрастным. Я всегда  думал,  когда  видел  их  вместе,  что

утонченность личности Эмилито подавляла Элихио  и  делала  его  еще  более

замкнутым.

     Эмилито вошел внутрь, разыскивая дона Хуана, а  Элихио  приветствовал

меня. Он улыбнулся и сел рядом со мной. Он положил руку  мне  на  плечи  и

шепотом сказал, что сломал печать параллельных линий и может теперь ходить

в такое место, которое Эмилито назвал великолепным.

     Элихио стал объяснять мне что-то насчет этого великолепия, чего я  не

мог понять. Казалось, мой ум способен фокусироваться только  на  периферии

этого события. Кончив объяснять мне, Элихио взял меня за руку  и  поставил

среди дворика так,  что  чтобы  я  смотрел  на  небо  со  слегка  поднятым

подбородком. Он стоял справа от меня в той же позе. Он велел мне отбросить

контроль и падать назад под тяжестью своей макушки. Что-то  схватило  меня

сзади и потянуло вниз. Позади меня была пропасть. Я упал в  нее,  а  затем

внезапно оказался на пустынной равнине с дюноподобными холмиками.

     Элихио хотел, чтобы я следовал  за  ним.  Он  сказал  мне,  что  край

великолепия находится за холмами. Я шел с ним, пока не устал так,  что  не

мог больше идти. Он бежал  впереди  меня  совсем  без  усилий,  будто  был

воздушным. Остановившись на вершине большого холма, он указал на него.  Он

сбежал обратно ко мне и попросил меня заползти на этот холм, который и был

краем великолепия. Он был не дальше 30 м от меня, но я  не  мог  двинуться

дальше и на сантиметр. Он попытался затащить меня на холм, но не мог  меня

сдвинуть. Мой вес увеличился в сотни раз. В конце концов  Элихио  пришлось

позвать дона Хуана и его партию.

     Сесилия подняла меня к себе на плечи и вынесла оттуда.

     Горда говорила, что это Эмилито подтолкнул Элихио на  такие  действия

со  мной.  Эмилито  действовал  в  согласии   с   правилом.   Мой   курьер

путешествовал в великолепие. Правило требовало, чтобы он показал мне его.

     Я мог припомнить, с каким нетерпением и страстью на лице Элихио делал

последнее усилие, чтобы помочь мне стать  свидетелем  великолепия.  Я  мог

припомнить также его печаль и разочарование, когда  мне  это  не  удалось.

После этого он никогда со мной не заговаривал.

     Мы с Гордой так увлеклись путешествиями на стену тумана,  что  совсем

забыли о следующей серии неделаний Сильвио Мануэля. Он сказал нам, что это

неделание может быть опустошительным, и что  оно  состоит  из  пересечения

параллельных линий с тремя сестренками и тремя Хенарос прямо  ко  входу  в

мир полного осознания.

     Сильвио Мануэль добавил, что ждет от нас, чтобы  мы  познакомились  с

третьим вниманием после того, как он будет помещать нас вновь  и  вновь  у

подножия  орла.  Он  подготовил  нас  к  потрясению.  Он   объяснил,   что

путешествия воина в пустынную долину с  дюнами  являются  подготовительным

шагом для действительного пересечения границ. Чтобы проходить через  стену

тумана, требуется очень небольшая часть нашего  полного  осознания,  тогда

как чтобы телесно перейти в другой мир нужно все наше существо полностью.

     Сильвио  Мануэль  решил  использовать  мост  как  символ   настоящего

пересечения. Он говорил, что мост находится рядом с местом силы,  а  места

силы являются расщелинами, проходами в другой мир.  Он  считал  возможным,

что мы с Гордой получили достаточно силы, чтобы выдержать взгляд орла.

     Он заявил, что моим личным долгом является собрать этих 3 женщин и  3

мужчин и помочь им войти в их самое обостренное  состояние  сознания.  Это

самое малое, что я мог сделать для них, поскольку  я,  возможно,  был  тем

инструментом, который разрушает их шансы на свободу.

     Он перенес наше время действия на предрассветный  час,  или  утренние

сумерки. Я старательно пытался заставить их сменить уровни осознания,  как

это делал со мной дон Хуан. Поскольку я не имел представления о  том,  как

управлять их телами или о том, что я должен делать с  ними,  то  я  кончил

тем, что стал бить их по спине. После нескольких  убийственных  попыток  с

моей стороны, дон Хуан, наконец, вмешался.

     Он подготовил их настолько, насколько  это  вообще  было  возможно  с

ними, и передал их мне, чтобы я загонял их, как коров, на мост. Место силы

было с юга от нас - очень благоприятный знак. Сильвио  Мануэль  планировал

перейти первым, подождать, пока я передам их ему,  а  затем  толкнуть  нас

всей группой в неведомое.

     Сильвио Мануэль прошел на мост в сопровождении Элихио,  который  даже

не взглянул на меня. Я  удерживал  шестерых  учеников  тесной  группой  на

северной стороне моста. Они были перепуганы. Они вырвались из моей  хватки

и бросились бежать в разные стороны.

     Мне удалось одну за другой поймать троих женщин и передать их Сильвио

Мануэлю. Он держал их у входа в трещину между  мирами.  Троих  мужчин  мне

поймать не удалось. Я слишком устал, гоняясь за ними. Я посмотрел на  дона

Хуана через мост, ища совета. Вся остальная его партия  и  женщина-нагваль

стояли тесной группой, глядя на меня. Она подбадривала меня жестами, чтобы

я дальше гонялся за мужчинами, смеясь над моими попытками.

     Дон Хуан сделал мне знак головой, чтобы  я  не  обращал  внимания  на

мужчин и переходил к Сильвио Мануэлю с Гордой.

     Мы перешли. Сильвио Мануэль и Элихио удерживали стороны  вертикальных

щелей в рост человека. Женщины побежали и спрятались позади Горды. Сильвио

Мануэль велел нам всем шагнуть в отверстие.

     Я повиновался, женщины нет. Позади входа не  было  ничего  и  тем  не

менее все там было до краев заполнено тем, что было ничем. Мои глаза  были

открыты, все чувства обострены. Я напрягся, пытаясь видеть перед собой, но

передо мной не было ничего.  Мои  чувства  не  имели  деления  на  отделы,

которые я научился рассматривать как имеющие значение. Все пришло  ко  мне

сразу или же это ничто пришло ко мне в такой степени, какой я не испытывал

никогда раньше. Я чувствовал, что мое тело разрывается на части.

     Сила из середины меня рвалась наружу. Я разрывался - не в  переносном

смысле. Внезапно я почувствовал,  как  человеческая  рука  выхватила  меня

оттуда, прежде чем я распался.

     Женщина-нагваль прошла туда и спасла меня. Элихио не  мог  двинуться,

потому что он удерживал створки входа. Я полагал, что все  событие  должно

было занять четверть часа, но в то время мне ни разу не  пришло  в  голову

подумать о людях на мосту. Время, казалось, каким-то образом остановилось,

точно так же, как оно остановилось, когда мы вернулись  на  этот  мост  по

пути в город мехико.

     Сильвио Мануэль сказал, что хотя попытка и  казалась  неудачной,  она

была полным успехом: 4 женщины увидели  отверстие  и  через  него  увидели

другой мир, а то, что испытал я, было истинным чувством смерти.

     - Нет ничего ужасного или спокойного в смерти, - сказал он, -  потому

что настоящий ужас начинается после умирания. С той же неизмеримой  силой,

которую ты испытал там,  орел  вытянет  из  тебя  каждую  искру  сознания,

которую ты когда-либо имел.

     Сильвио  Мануэль  подготовил  Горду  и  меня  к  другой  попытке.  Об

объяснил, что места силы были в действительности дырами в покрове, который

не дает миру потерять свою форму. Место силы может быть  использовано  так

долго, пока хватит силы, собранной во втором внимании. Он сказал нам,  что

ключом  к  тому,  чтобы  выстоять  в  присутствии  орла,   является   сила

собственного намерения. Без намерения ничего нет. Он сказал мне, что  меня

там чуть не убила моя неспособность изменить свое  намерение.  Но  он  был

уверен, что путем усиленной практики все мы  придем  к  тому,  что  сможем

удлинить свое намерение. Он пошутил, что только нагваль Хуан Матус мог  бы

объяснить это, но его-то и нет поблизости.

     К сожалению, наша следующая  попытка  не  состоялась,  потому  что  я

оказался без энергии. Это было  быстрой  и  опустошительной  потерей  сил.

Внезапно я так ослабел, что потерял сознание.

     Я спросил у Горды,  знает  ли  она,  что  произошло  потом,  и  Горда

сказала, что Сильвио Мануэль рассказал всем присутствующим о том, что орел

отделил меня от их группы и что  я,  наконец,  готов  к  тому,  чтобы  они

подготовили меня к выполнению предназначенного  мне  судьбой.  Его  планом

было взять меня в мир между двумя параллельными линиями, пока  я  нахожусь

без сознания, и позволить тому миру вытащить из моего тела всю  оставшуюся

и  бесполезную  энергию.  Его  идея  имела  смысл,  по  мнению  всех   его

компаньонов, потому что туда можно входить только с осознанием. Войти туда

без него означает смерть, поскольку  при  отсутствии  осознания  жизненная

сила растрачивается из-за воздействия давления того мира.

     Горда добавила, что они не брали ее со мной  вместе,  однако  нагваль

Хуан Матус рассказывал ей, что  после  того,  как  я  остался  совсем  без

жизненной энергии, практически мертвым, все они по очереди  вдули  в  меня

новую энергию. В том мире  любой,  кто  обладает  жизненной  силой,  может

отдавать ее другим, дуя на них. Они вливали свое дыхание во все те  точки,

где находятся хранилища энергии.

     После того, как  они  вдули  в  меня  свою  энергию,  женщина-нагваль

принесла меня из тумана в дом Сильвио Мануэля. Она положила меня на  землю

головой к юго-востоку. Горда сказала, что я выглядел мертвецом.

     Женщина-нагваль объяснила, что  я  заболел,  но  что  когда-нибудь  я

вернусь, чтобы помочь им найти свободу, потому что я не буду свободен сам,

пока не сделаю этого. Потом Сильвио Мануэль дал мне свое дыхание и  вернул

меня к жизни, вот почему она запомнила, что он - мой хозяин. Он отнес меня

в постель и оставил спать, будто ничего не случилось.

     После того, как я проснулся,  я  уехал  и  не  вернулся.  Дальше  она

забыла, потому что никто больше не переводил  ее  на  левую  сторону.  Она

уехала жить в тот город, где я нашел ее вместе  с  другими.  Нагваль  Хуан

Матус и Хенаро образовали два равных дома: Хенаро заботился о мужчинах,  а

Хуан - о женщинах.

 

 

     Я отправился  спать,  чувствуя  себя  подавленным,  слабым.  Когда  я

проснулся,  то  отлично  контролировал  себя,   был   оживленным,   полным

необычайной и незнакомой мне энергии.  Мое  прекрасное  самочувствие  было

омрачено только словами дона Хуана о том, что я должен  покинуть  Горду  и

стремиться в одиночестве совершенствовать свое второе внимание  вплоть  до

того дня, когда я смогу вернуться, чтобы помочь ей. Он сказал  мне  также,

чтобы я не боялся и не отчаивался, потому что носитель правила со временем

покажется мне, чтобы раскрыть мне мою истинную задачу.

     После этого я не видел дона Хуана долгое время. Когда я вернулся,  он

продолжал перемещать меня из правой стороны сознания  в  левую  ради  двух

целей: во-первых, чтобы я мог продолжать свои отношения с  его  воинами  и

женщиной-нагваль,  а  во-вторых,  чтобы  он   мог   поставить   меня   под

непосредственное наблюдение Зулейки, с  которой  у  меня  были  постоянные

взаимодействия в течение всех оставшихся лет моей связи с доном Хуаном.

     Он говорил мне, что причина, по  которой  он  вручает  меня  Зулейке,

состоит в том, что согласно мастерскому плану Сильвио  Мануэля,  я  должен

был получить два рода инструкций: один для правой стороны,  другой  -  для

левой. Инструкции для правой стороны относились  к  состоянию  нормального

сознания и были направлены на то, чтобы привести меня к  интеллектуальному

убеждению, что в человеческих существах  существует  другой,  скрытый  тип

сознания. Ответственным за этот инструктаж был дон  Хуан.  Инструктаж  для

левой стороны был поручен Зулейке. Он был связан с состоянием  повышенного

сознания и касался исключительно обращения со вторым вниманием. Так каждый

раз, когда я приезжал в мексику,  половину  моего  времени  я  проводил  с

Зулейкой, а другую половину с доном Хуаном.

 

 

 

                      13. ТОНКОСТИ ИСКУССТВА СНОВИДЕНИЯ

 

     Задачу введения меня во второе внимание дон Хуан начал  с  того,  что

говорил мне так, будто я уже  имею  большой  опыт  по  вхождению  в  него.

Сильвио Мануэль подводил меня к самому входу. Упущением тогда было то, что

мне не были даны соответствующие разумные обоснования.

     Мужским воинам необходимо предъявить серьезные  причины  прежде,  чем

они рискнут отправиться в неизвестное.

     Женские воины не подвержены этому и могут идти без всяких  колебаний,

при том условии, что они полностью доверяют тому, кто их ведет.

     Он сказал мне, что начать я должен  с  того,  что  научусь  тонкостям

искусства сновидения; после этого он поместит меня под наблюдение Зулейки.

Он предупреждал меня следить за тем, чтобы быть безупречным и  обязательно

практиковать  все,  чему  я  научусь,  но  главное  -  быть  осторожным  и

сознательным в своих поступках, чтобы не растратить  свою  жизненную  силу

понапрасну.

     Он сказал, что предварительным требованием для входа  в  любую  из  3

стадий внимания является обладание жизненной силой,  потому  что  без  нее

воин не может иметь ни направления, ни цели. Он объяснил, что сразу  после

смерти наше сознание тоже входит в третье внимание, но только на мгновение

- в виде процесса очистки перед тем, как орел проглотит его.

     Горда сказала, что нагваль Хуан Матус заставил  каждого  из  учеников

научиться сновидениям. Она считала, что  всем  им  была  дана  эта  задача

одновременно со мной. Их инструктаж тоже делился на левый  и  правый.  Она

сказала далее, что инструкции для состояния  нормального  сознания  давали

нагваль и Хенаро. Когда они решили, что ученики готовы,  нагваль  заставил

их изменить сознание на повышенное и  оставил  каждого  с  соответствующим

напарником.

     Висенте учил Нестора, Сильвио Мануэль - бениньо,  Хенаро  -  Паблито,

Лидию - Гермелинда, а Розу - Нелида.

     Горда добавила,  что  Жозефина  и  она  сама  были  доверены  заботам

Зулейки, чтобы они вместе  научились  более  тонким  моментам  сновидения,

чтобы когда-нибудь они смогли придти мне на помощь.

     Более того, Горда сделала собственное заключение, что мужчин отдавали

также  на  обучение  Флоринде,  чтобы  они  изучали  искусство  сталкинга.

Доказательством этого была поразительная  перемена  в  их  поведении.  Она

сказала, что знала еще прежде, чем что-либо вспомнила, что  и  ее  обучали

принципам искусства сталкинга, но очень  поверхностным  образом  -  ее  не

готовили для практики, в  то  время  как  мужчинам  давалось  практическое

знание и задачи. Изменение в их поведении было доказательством. Они  стали

беззаботными и веселыми. Они наслаждались своей жизнью в то время, как она

и другие женщины становились из-за своих занятий  сновидениями  все  более

мрачными и замкнутыми.

     Горда считала, что мужчины не могли вспомнить своих инструкций, когда

я просил их рассказать мне о том, что они знают  об  искусстве  сталкинга,

потому что они, применяя его, не знали, что именно делают. Их  тренировка,

однако, была заметна, когда они общались с людьми.  Они  были  прекрасными

артистами, когда нужно было склонить людей  к  своему  желанию.  Благодаря

своей политике искусства сталкинга мужчины даже  научились  контролируемой

глупости. Например, они вели себя так, как если бы  Соледад  была  матерью

Паблито. Для любого наблюдателя они показались бы матерью и  сыном,  очень

жалеющими друг друга, тогда как в действительности они играли  свои  роли.

Они убедили всех. Иногда Паблито давал такие  представления,  что  мог  бы

убедить даже самого себя.

     Горда призналась,  что  все  они  были  более,  чем  озадачены,  моим

поведением. Они не знали, то ли я сошел с  ума,  то  ли  являюсь  мастером

контролируемой глупости. Внешне по всему моему поведению, было видно,  что

я верил в их маскарад. Соледад сказала, чтобы они не  поддавались  на  эту

удочку, потому что я действительно  сумасшедший.  Внешне  кажется,  что  я

контролирую себя, но на самом деле я настолько идиот, что  не  могу  вести

себя как нагваль. Она уговорила каждую из женщин,  чтобы  та  нанесла  мне

смертельный удар. Она сказала им, что я сам просил об этом однажды,  когда

был в своем уме.

     Горда  сказала,  что  ей  потребовалось  несколько  лет,  чтобы   под

руководством Зулейки научиться сновидению. Когда нагваль Хуан Матус решил,

что  она  добилась  мастерства,  он  свел  ее,  наконец,  с  ее  настоящей

напарницей - Нелидой. Именно Нелида показала ей, как  вести  себя  в  мире

людей. Она заботилась не столько о том, чтобы Горда чувствовала себя легко

в западной одежде, но и прививала ей хороший вкус, потому  что  когда  она

надела свою одежду в оасаке и изумила меня своим  очарованием  и  грацией,

она была уже опытна в таких превращениях.

     Как мой гид, Зулейка была мне очень полезна, проводя меня  во  второе

внимание. Она настояла на том, чтобы наши взаимодействия имели место ночью

в полной темноте. Для меня Зулейка была только голосом в темноте, голосом,

который начинал каждый контакт из всех, которые у нас были,  с  того,  что

велел мне сфокусировать внимание на ее словах и ни на чем больше. Ее голос

был тем  женским  голосом,  который,  как  думала  Горда,  она  слышала  в

сновидениях.

     Зулейка  говорила  мне,  что  если  сновидение  должно  состояться  в

закрытом помещении, то лучше всего проводить его в  полной  темноте,  лежа

или сидя на узкой кровати или еще лучше сидя внутри гробоподобного ящика.

     Она считала, что сновидение  вне  помещений  должно  проводиться  под

защитой пещеры в песчаных районах, у бухт или сидя у  скалы  в  горах,  но

никогда на плоских равнинах рядом с реками,  озерами,  морем,  потому  что

плоские районы, точно так же, как и вода, противоположны второму вниманию.

     Каждая из моих сессий была полна мистических обертонов.

     Она говорила, что самый прямой ход ко второму  вниманию  лежит  через

ритуальные действия, монотонное пение, сложные повторяющиеся движения.

     Ее учение не касалось предварительных  ступеней  сновидения,  которым

меня уже обучил дон Хуан. Она исходила из  того,  что  любой,  кто  к  ней

приходит,  уже  знает,  как  делать  сновидения,  поэтому   она   касалась

исключительно эзотерических моментов левостороннего сознания.

     Инструкции Зулейки начались в тот день, когда дон Хуан привел меня  в

ее дом. Мы приехали туда в конце дня. Дом казался  пустым,  хотя  передняя

дверь открылась, когда мы  приблизились.  Я  ожидал  появления  Зойлы  или

Марты, но в дверях никого  не  было.  У  меня  было  такое  ощущение,  что

открывший нам дверь сразу же убрался с нашего пути. Дон Хуан провел меня в

крытую веранду и посадил  на  ящик,  к  которому  была  приделана  спинка,

превратившая его в скамейку. Сидеть на ящике было очень жестко и неудобно.

Я запустил руку под тонкое покрывало, и обнаружил там  острые  камни.  Дон

Хуан сказал, что мое положение  неудобно  потому,  что  я  должен  изучить

тонкости сновидения, совершаемого в спешке. Сидение на жесткой поверхности

должно было напоминать  моему  телу,  что  оно  находится  в  ненормальной

ситуации. За несколько минут до прибытия к этому дому дон Хуан изменил мне

уровень сознания. Он сказал, что инструкции Зулейки должны  проводиться  в

таком состоянии для того, чтобы я имел ту скорость, которая мне нужна.  Он

предупредил меня, чтобы я забыл себя и полностью доверился Зулейке.

     Затем он приказал, чтобы я сфокусировал взгляд со всей концентрацией,

на какую способен, и запомнил каждую деталь веранды,  находящуюся  в  поле

моего зрения. Он настаивал, чтобы я запомнил и такую деталь, как  ощущение

моего сидения здесь.

     Чтобы удостовериться, что я все  понял,  он  еще  раз  повторил  свои

инструкции и затем ушел.

     Быстро стало очень темно, и сидя там, я начал сильно дрожать. У  меня

было достаточно времени, чтобы сконцентрироваться на  деталях  веранды.  Я

услышал какой-то шуршащий звук позади себя, а затем голос Зулейки заставил

меня вздрогнуть. Громким шепотом она сказала, чтобы я поднялся и  следовал

за ней. Я автоматически повиновался. Лица ее я не  мог  видеть,  она  была

только темной фигурой, идущей в двух шагах передо мной. Она привела меня к

алькову в самом темном зале ее дома. Хотя мои глаза привыкли к темноте,  я

все еще не мог ничего видеть. Я споткнулся обо что-то и она приказала  мне

сесть на узкую детскую кровать и опереться спиной на что-то, что я  принял

за жесткую подушку.

     Вслед за тем я ощутил, как она отошла на несколько шагов сзади  меня,

что меня крайне озадачило, потому что я думал,  что  моя  спина  находится

лишь в нескольких сантиметрах от стены. Находясь позади меня,  она  мягким

голосом приказала мне сфокусировать внимание на ее словах и  позволить  им

вести меня. Она сказала, чтобы я держал глаза открытыми  и  фиксированными

на точке, находящейся прямо передо мной на уровне глаз, и  что  эта  точка

превратится в яркий и приятный оранжевый свет.

     Зулейка говорила очень мягко и монотонно. Я слышал  каждое  сказанное

ею слово.

     Темнота вокруг меня, казалось, эффективно подавляла любые отвлекающие

внешние стимулы. Я слышал слова Зулейки в пустоте, а затем до меня  дошло,

что внутри меня царит такая тишина, как и в зале.

     Зулейка объяснила,  что  сновидящий  должен  начинать  с  цвета,  ибо

интенсивный свет или ничем ненарушенная темнота бесполезны для сновидящего

на первых порах.

     Такие цвета, как пурпурный, или светло-зеленый, или  насыщенно-желтый

являются прекрасными стартовыми точками. Сама  она  предпочитала,  однако,

оранжево-красный цвет, потому что, согласно большому  опыту,  он  является

таким цветом, который давал ей самое большое ощущение отдыха. Она заверила

меня, что как только мне удастся войти в оранжево-красный  цвет,  я  смогу

постоянно вызывать свое второе внимание при условии, что смогу  осознавать

последовательность физических событий.

     Мне потребовалось несколько сеансов с голосом Зулейки,  чтобы  понять

своим телом, чего она от меня хочет. Преимущество пребывания  в  состоянии

повышенного сознания состояло в том, что я мог следить за своим  переходом

из состояния бодрствования в состояние сновидения. В  нормальных  условиях

этот переход расплывчат, но в этих особых обстоятельствах я  действительно

ощутил во время одной из сессий, как берет контроль мое второе внимание.

     Первым шагом была необычайная трудность дыхания; не так,  чтобы  было

трудно вдыхать и выдыхать и не так, чтобы мне не хватало  воздуха,  просто

мое дыхание внезапно изменило ритм. Моя  диафрагма  начала  сокращаться  и

вынудила среднюю часть моего  живота  двигаться  с  большой  скоростью.  В

результате получилось самое быстрое дыхание, какое я когда-нибудь знал.  Я

дышал нижней частью легких  и  ощущал  сильное  давление  на  кишечник.  Я

попытался безуспешно прервать  судорожные  движения  моей  диафрагмы.  Чем

усиленней я пытался, тем бесполезней это  становилось.  Зулейка  приказала

мне позволить телу делать все, что нужно, и даже не думать  о  том,  чтобы

направлять или контролировать его. Я хотел послушаться ее, но не знал как.

Спазмы, которые длились, наверно, от 10 до 15 минут, утихли так же быстро,

как  и  появились,  сменившись  внезапно  другим  странным  и  потрясающим

ощущением. Я ощутил его вначале как очень странную щекотку, как физическое

чувство, которое нельзя было назвать приятным или неприятным, -  это  было

что-то, похожее на нервную дрожь. Она стала настолько интенсивна, что  это

заставило меня сфокусировать свое внимание на  ней,  чтобы  определить,  в

какой части тела она имеет место. Я был  поражен,  когда  понял,  что  она

отсутствует в моем физическом теле, а находится снаружи  его,  но  тем  не

менее, я все же ее чувствую.

     Не  слушая  приказа  Зулейки  войти  в  окрашенное   пятно,   которое

образовалось прямо на уровне моих глаз, я полностью  отдался  исследованию

этого странного ощущения, находящегося вне моего тела.

     Зулейка, видимо, увидела, что со мной происходит. Она внезапно начала

мне объяснять, что второе внимание принадлежит светящемуся  телу  так  же,

как первое внимание принадлежит телу физическому. Та точка, где собирается

второе внимание, распложена как раз там, где указывал Хуан Тума при  нашей

первой встрече, приблизительно в полутора футах  перед  серединной  точкой

между желудком и пупком и в 10 См вправо.

     Зулейка приказала мне массировать это место,  двигая  пальцами  обеих

рук по этой точке, как будто я играю на лютне. Она заверила меня, что рано

или поздно я почувствую, как мои  пальцы  проходят  через  что-то  густое,

подобное воде, и что в конце концов я нащупаю свою светящуюся оболочку.

     Продолжая двигать пальцами, я ощутил, как воздух становится все  гуще

до тех пор, пока не стал какой-то густой массой.

     Неопределенное физическое  наслаждение  распространилось  по  мне;  я

подумал, что прикасаюсь к нерву своего тела, и тут же понял глупость такой

мысли и абсурдность всего этого. Я остановился.

     Зулейка предупредила меня, что если я не буду двигать  пальцами,  она

ударит меня по голове. Чем дольше я продолжал волнообразные движения,  тем

ближе к телу я чувствовал почесывание. В  конце  концов  оно  оказалось  в

20-15 см от моего тела. Во мне как будто  что-то  осело.  Я  действительно

считал, что могу чувствовать впадину. Затем последовало еще одно  неземное

ощущение. Я засыпал и тем не менее был в полном сознании. В  ушах  у  меня

звенело, а затем я почувствовал, как  какая-то  сила  опрокинула  меня  на

левый бок, не разбудив. Эта же сила меня скатала, очень туго, как  сигару,

и  вмяла  внутрь  щекочущего  углубления.  Мое  осознание  осталось   там,

неспособное проснуться, но в то же время  так  туго  накрученное  на  само

себя, что уснуть я тоже не мог.

     Я услышал, как голос Зулейки велит мне осмотреться. Я не мог  открыть

глаза, но чувство осязания говорило мне, что я нахожусь во  впадине,  лежа

на спине. Я чувствовал себя удобно и в  безопасности.  В  моем  теле  была

такая плотность, такая компактность, что мне совсем не хотелось  вставать.

Голос Зулейки приказал мне подняться и  открыть  глаза.  Я  не  мог  этого

сделать.  Она  сказала,  что  я  должен  пожелать,  чтобы   мои   движения

совершались, и  что  для  того,  чтобы  подняться,  мне  не  нужно  больше

сокращать мышцы.

     Я подумал, что она сердится за мою медлительность. Тут я  понял,  что

нахожусь в полном сознании, пожалуй, в более ясном сознании,  чем  у  меня

когда-нибудь было. Я мог разумно думать и в то же время я крепко  спал.  У

меня мелькнула мысль, что  Зулейка  привела  меня  в  состояние  глубокого

гипноза. Секунду это меня заботило, затем перестало иметь значение. Я весь

отдался чувству свободного плавания в подвешенном состоянии.

     Больше я не слышал ничего из  того,  что  она  говорила.  То  ли  она

перестала говорить со мной, то ли я отключил звуки ее голоса. Я  не  хотел

покидать это место. Я никогда не чувствовал себя так спокойно и  цельно  и

продолжал лежать, не желая ни подниматься, ни  что-нибудь  менять.  Я  мог

чувствовать ритм своего дыхания. Внезапно я проснулся.

     Во время моей следующей сессии  с  Зулейкой,  она  сказала,  что  мне

удалось сделать впадину в моей светимости самостоятельно, а  это  означает

приближение отделенной точки моей светящейся оболочки ближе к  физическому

телу, а значит и ближе к контролю. Она несколько раз повторила, что с того

момента,  как  тело  научилось  делать  эту  впадину,  легче   входить   в

сновидение. Я с ней согласился. У меня был странный импульс или  ощущение,

что мое физическое тело внезапно научилось раздваиваться. Это  была  смесь

ощущений легкости, безопасности, сна, подвешенности, без чувства  осязания

и в то же время полное бодрствование и осознание всего.

     Горда сказала, что нагваль Хуан Матус несколько лет старался  создать

эту впадину у нее, у всех трех сестричек, а также  у  Хенарос  и  дать  им

постоянную способность фокусировать свое второе внимание. Он  говорил  им,

что обычно такая впадина создается сновидящим под влиянием момента,  когда

он  в  этом  нуждается,  а  затем  светящаяся  оболочка   принимает   свою

первоначальную форму.

     Но  в  случае  с  этими  учениками  из-за  того,  что  они  не  имели

лидера-нагваля, впадина была образована снаружи и была  постоянной  чертой

их светящихся тел - большая помощь, но и слабое место.

     Она сделала их всех уязвимыми в  этой  точке  и  влияла  на  перемены

настроения.

     Я вспомнил, что однажды я  увидел  и  пнул  углубление  в  светящейся

оболочке Лидии и Розы.  Я  думал,  что  впадина  была  на  высоте  верхней

наружной части их правого бедра. Горда  объяснила,  что  я  тогда  пнул  в

углубление их второго внимания и чуть не убил их.

     По словам Горды, она с  Жозефиной  жила  в  доме  Зулейки  в  течение

нескольких месяцев.

     Нагваль Хуан Матус передал их ей однажды после того, как  сместил  им

уровни осознания. Он не говорил им, что они будут там  делать  и  чего  им

ожидать; он просто оставил их одних в зале ее дома и ушел. Они сидели там,

пока не стемнело. Тогда к ним пришла Зулейка. Они никогда не видели ее,  а

только слышали ее голос.

     Зулейка  была  очень  требовательна  с  того  момента,  как   приняла

руководство. Она приказала им  раздеться  и  залезть  в  толстые  пушистые

ватные мешки. Эти мешки покрыли их от шеи до кончиков пальцев  ног.  Затем

она приказала им сесть на циновки спиной к спине в  том  же  алькове,  где

обычно сидел я. Она сказала им, что их задача - глядеть в темноту, пока та

не начнет окрашиваться.  После  многих  сессий  они  действительно  начали

видеть цвета в темноте.

     С этого момента Зулейка заставила их сидеть бок-о-бок  и  смотреть  в

одну и ту же точку.

     Горда сказала, что Жозефина училась очень быстро и однажды ночью  она

эффектно вошла в оранжево-красное пятно. Горда думала,  что  или  Жозефина

дотянулась до цветного пятна, или оно дотянулось до нее.

     Результатом было то, что Жозефина мгновенно исчезла, с этого  момента

Зулейка разделила их и Горда начала свое медленное одинокое обучение.

     Рассказ Горды напомнил мне, что Зулейка и меня заставляла залезать  в

пушистое одеяние.

     Те команды, которые она  применяла,  чтобы  приказать  мне  забраться

внутрь, открыли мне разумность использования такого мешка.  Она  говорила,

чтобы я почувствовал его пушистость своей обнаженной кожей, особенно кожей

икр.

     Если кожу в  этом  месте  заставить  расслабиться,  то  объем  нашего

восприятия  увеличится  такими  путями,  которые  невозможно   исследовать

рассудком. Мешок был  очень  мягким  и  теплым  и  производил  необычайные

ощущения приятного расслабления в  ногах.  Деятельность  нервов  моих  икр

очень повысилась.

     Горда рассказывала о таких же ощущениях физического удовольствия. Она

даже сказала,  что  именно  сила  такого  мешка  помогла  ей  найти  пятно

оранжево-красного цвета. Это одеяние произвело на нее  такое  впечатление,

что она даже сшила такой же мешок, копию с оригинала, но его эффект не был

таким же, хотя  он  давал  ей  все  же  блаженное  спокойствие  и  хорошее

самочувствие. Она сказала, что они с  Жозефиной  проводили  все  свободное

время в своих мешках, которые она сшила им обоим.

     Лидию и Розу тоже помещали в такое одеяние,  но  оно  им  никогда  не

нравилось, точно также как и мне.

     Горда объясняла, что привязанность к таким мешкам ее и Жозефины  была

прямым следствием того, что  они  нашли  свой  цвет  сновидений,  находясь

внутри мешков. Она сказала, что причиной моего безразличия к нему было то,

что я вообще не входил в окраску, скорее окраска  приходила  ко  мне.  Она

была права.  Что-то  еще,  помимо  голоса  Зулейки  диктовало  исход  этой

подготовительной фазы. По всем показателям,  Зулейка  вела  меня  по  тому

пути, что и Горду с Жозефиной.

     В  течение  многих  сессий  я  смотрел  на  темноту   и   был   готов

визуализировать пятно окрашивания.

     Я даже был свидетелем всей метаморфозы от однородной темноты до четко

очерченного пятна интенсивной яркости, а  затем  меня  уносило  в  сторону

появления щекотки, на которой я фокусировал свое внимание до тех пор, пока

не входил в состояние спокойного бодрствования.  Именно  тогда  я  впервые

погрузился в оранжево-красное состояние.

     После того, как  я  научился  оставаться  подвешенным  между  сном  и

бодрствованием, Зулейка, казалось, ослабила свой контроль. Я  даже  решил,

что она не торопится выводить меня из этого состояния. Она оставляя меня в

нем, не вмешиваясь и никогда не спрашивая меня о нем потому, что ее  голос

был только для команд, а не для вопросов.

     Мы действительно никогда не разговаривали.

     Находясь в состоянии спокойного бодрствования, я понял  однажды,  что

мне нет пользы оставаться там, потому что независимо  от  того,  насколько

это приятно, ограничения были очевидны. Затем я почувствовал дрожь в  теле

и открыл глаза или мои глаза сами открылись. На меня смотрела  Зулейка.  Я

испытал момент замешательства. Я думал,  что  я  проснулся,  и  совсем  не

ожидал увидеть Зулейку во плоти. Я привык слушать только  ее  голос.  Меня

удивило также то, что ночь прошла. Я оглянулся вокруг. Мы не были  в  доме

Зулейки. Тут я внезапно сообразил, что я был  в  сновидении  и  в  нем  же

проснулся.

     После этого Зулейка взялась за другой отдел своего учения. Она  стала

учить меня двигаться. Она начала свой  инструктаж,  скомандовав,  чтобы  я

поместил свое осознание в среднюю точку тела. В моем случае средняя  точка

находится ниже среднего края пупка. Она сказала, чтобы я подметал ею  пол,

т.е. делала качающиеся движения животом. В течение бесчисленных  сессий  я

пытался выполнить то, что приказывал  мне  голос.  Она  не  позволяла  мне

уходить в состояние спокойного бодрствования, ее намерением было  привести

меня к ясному восприятию подметания пола  своей  средней  точкой,  пока  я

нахожусь в пробужденном состоянии. Она сказала,  что  находиться  в  левой

стороне  сознания  -  достаточное  преимущество  для  того,  чтобы  хорошо

выполнять упражнение.

     Однажды по непонятной для  меня  причине  мне  удалось  почувствовать

странные ощущения в  этой  области  своего  живота.  Это  не  было  чем-то

определенным, а когда я сфокусировал в нем свое внимание,  то  понял,  что

это мягкое покалывание внутри полости моего тела - не точно в моем животе,

а чуть повыше него. Чем внимательнее я его исследовал, тем больше  деталей

замечал. Расплывчатость ощущения вскоре перешла в определенность. Странная

связь существовала между нервозностью или покалыванием  в  моем  солнечном

сплетении и моей правой икрой.

     Когда это ощущение стало более острым, я непроизвольно прижал  правое

бедро к груди, таким образом  эти  две  точки  сблизились  одна  с  другой

настолько, насколько  это  позволяла  анатомия.  Секунду  меня  трясло  от

необычайной нервозности, а затем я ясно почувствовал, что мету  пол  своей

серединной точкой. Это было осязательное  ощущение,  которое  возвращалось

вновь и вновь, как только я принимал то же сидячее положение.

     Во время моего  следующего  сеанса  Зулейка  позволила  мне  войти  в

состояние спокойного бодрствования, на этот  раз  это  состояние  было  не

совсем таким, как всегда.  Во  мне  присутствовал  своего  рода  контроль,

который мешал мне свободно наслаждаться этим состоянием, как я  делал  это

прежде. Контроль заставил меня также сфокусироваться на тех шагах, которые

я предпринял, чтобы в это состояние войти. Сначала  я  заметил  щекотку  в

точке второго внимания на моей светящейся  оболочке;  я  помассировал  эту

точку, двигая пальцами так, будто я играл на лютне, и точка  опустилась  к

моему животу.

     Я ощущал ее почти на своей  коже.  Я  ощутил  мягкое  покалывание  на

наружной части моей правой икры.  Это  была  смесь  удовольствия  и  боли.

Ощущение распространилось по всей ноге, а затем по нижней части  спины.  Я

чувствовал, что мои ягодицы  трясутся.  Все  тело  было  охвачено  нервной

дрожью. Я подумал, что тело было поймано в сеть вверх ногами.  Мой  лоб  и

носки ног соприкасались. Я был  похож  на  подкову  со  сведенными  вместе

концами, затем я почувствовал, что меня как бы сложили вдвое и закатали  в

простыню. Мои нервные спазмы заставляли простыню скатываться  в  рулон  со

мной в центре этого рулона. Когда скатывание окончилось, я уже  больше  не

мог ощущать  своего  тела.  Я  был  просто  аморфным  осознанием,  нервным

спазмом, обернутым вокруг самого себя.

     Я понял тогда невозможность описать то, что происходит в  сновидении.

Зулейка сказала, что правая и левая стороны сознания сворачиваются вместе.

И обе успокаиваются единым клубком во впадине, вдавленном  центре  второго

внимания. Чтобы делать сновидение, нужно  манипулировать  как  светящимся,

так и физическим телом.

     Во первых, центр сбора второго внимания должен быть сделан  доступным

благодаря тому, что он будет вдавлен кем-нибудь снаружи, или втянут  самим

сновидящим. Во-вторых, чтобы отделить первое внимание, центры  физического

тела, которые расположены в серединной точке и в икрах, особенно в правой,

должны быть стимулированы и сдвинуты как можно ближе один к другому. Тогда

получается ощущение скатанности  в  клубок,  и  верх  берет  автоматически

второе внимание.

     Объяснение Зулейки, которое давалось в  виде  команд,  было  наиболее

подходящим для описания происходящего, потому что  ни  одно  из  сенсорных

ощущений,  имеющих  место  в  сновидении,  не   является   частью   нашего

нормального  опыта  сенсорных  ощущений.  Все   они   приводили   меня   в

замешательство.   Источник   щекочущего,   покалывающего   ощущения    был

локализован, поэтому беспокойство от того, что  мое  тело  чувствует  его,

было минимальным. С другой стороны, ощущение, что  накручиваешься  сам  на

себя, было куда более беспокоящим. Сюда входил целый ряд ощущений, которые

приводили мое тело в шоковое состояние.

     Я был убежден, что в один из моментов носки моих  ног  касались  лба,

поза, принять которую я не способен. В  то  же  время  я  знал  совершенно

несомненно, что находился внутри сетки, вися вниз головой с носками у лба.

На физическом плане я сидел, прижав бедра к груди.

     Зулейка сказала также, что ощущение скатанности подобно сигаре и  то,

что я помещен во впадину  второго  внимания  было  результатом  соединения

воедино моего левого и правого внимания, при котором переключается порядок

доминирования и ведущее положение занимает левая  сторона.  Она  призывала

меня быть достаточно внимательным, чтобы заметить обратный переход,  когда

оба внимания занимают свои старые места, и где правое вновь берет верх.

     Я ни разу не уловил того чувства,  о  котором  она  говорила,  но  ее

призыв настолько меня захватил, что я застрял в своих  попытках  наблюдать

за всем вообще.

     Она  была  вынуждена  отменить  свое   распоряжение,   приказав   мне

прекратить эту скрупулезность, так как у меня еще много других дел.

     Зулейка сказала, что прежде всего я должен  добиться  совершенства  в

движениях посредством воли. Свои инструкции она начала с того, что вновь и

вновь приказывала мне открывать глаза в то  время,  пока  я  находился  на

стадии спокойного бодрствования. Мне потребовались большие  усилия,  чтобы

добиться  этого.  Однажды  мои  глаза  внезапно  открылись  и   я   увидел

склонившуюся надо мной Зулейку. Я лежал, но не мог определить, где именно.

Свет был исключительно ярким, будто я находился прямо  под  электролампой,

но свет не бил мне прямо в глаза. Я без  всяких  усилий  мог  смотреть  на

Зулейку.

     Она приказала мне встать, применив  для  движений  желание  двигаться

волей. Она сказала, что я должен толкнуть себя вверх своей средней  частью

тела, потому что у меня там имеются три толстых щупальца, которые  я  могу

использовать как костыли, чтобы поднять свое тело.

     Я пытался подняться всеми способами. Ощущение отчаяния  и  физической

тревоги  напоминало  о  ночных  кошмарах  детства,  в  которых  я  не  мог

проснуться и в то же время был полностью бодрствующим.

     В конце концов, Зулейка заговорила со мной. Она сказала, что я должен

соблюдать известную последовательность и  что  совершенно  бессмысленно  и

глупо  робеть  и  приходить  в  возбуждение,  как  будто  я  имею  дело  с

повседневным миром.

     Робость уместна только в первом внимании;  второе  внимание  является

самим спокойствием. Она хотела, чтобы я повторил ощущение, которое у  меня

было, когда я подметал пол средней частью тела. Я подумал, что  для  того,

чтобы я мог повторить его, мне надо  сидеть.  Без  всяких  размышлений  со

своей стороны я принял ту позу, в которой мое тело  впервые  получило  это

ощущение. Что-то во мне перекатилось - и  я  уже  стоял.  Я  не  мог  себе

представить, что именно я сделал, чтобы двинуться.  Я  подумал,  что  если

начну все заново, то смогу уловить последовательность.

     Как только у меня мелькнула об этом мысль, я опять  лежал  на  земле.

Встав вторично, я сообразил, что никакие процессы сюда не входят, и  чтобы

двигаться, я должен иметь желание  двигаться  на  очень  глубоком  уровне.

Иными словами, мне для этого надо быть совершенно убежденным, что  я  хочу

двигаться или более точно будет сказать, что я должен быть убежден в  том,

что мне нужно двинуться.

     Как только я понял этот принцип, Зулейка заставила  меня  изучать  на

практике все  вообразимые  аспекты  волевых  передвижений.  Чем  больше  я

практиковал их, тем яснее мне становилось, что фактически сновидение - это

разумное состояние. Зулейка объяснила это так: во время сновидения  правая

сторона - разумное сознание - завернута внутрь левостороннего сознания для

того,   чтобы   дать   сновидящему   возможность    чувствовать    трезвую

рациональность, но воздействие рациональности должно  быть  минимальным  и

использоваться лишь как сдерживающий механизм, чтобы защитить  сновидящего

от эксцессов и путаницы в понимании.

     Следующим шагом было научиться  управлять  телом  сновидения.  Еще  в

самый первый раз, когда я пришел к Зулейке, дон Хуан  предложил,  чтобы  я

глядел на детали веранды, пока сижу на ящике. Я послушно глядел на веранду

иногда целыми часами. В доме Зулейки я всегда был  один.  Казалось,  в  те

дни, когда я  был  там,  все  куда-то  уезжали  или  прятались.  Тишина  и

одиночество помогали мне и я добился того, что отчетливо помнил все детали

веранды.

     Зулейка дала мне, соответственно, задачу  открывать  глаза,  когда  я

нахожусь в состоянии спокойного бодрствования,  и  видеть  веранду.  Чтобы

выполнить это, потребовалось немало сеансов. Сначала я  открывал  глаза  и

видел Зулейку: тогда она рывком своего тела отбрасывала меня обратно,  как

если бы я был мячиком, в состояние спокойного бодрствования. При одном  из

таких возвратов я ощутил интенсивную  дрожь.  Что-то  из  моих  ног  будто

пробивалось в грудь, и я выкашлянул это. Вся  веранда  появилась  внезапно

передо мной,  будто  вылетев  из  моих  бронхов,  в  сопровождении  звука,

подобного рычанию зверя.

     Я услышал, как голос Зулейки долетел до меня, подобно слабому шепоту.

Я не мог понять, что она говорит. Мельком я заметил, что сижу на ящике.  Я

хотел встать, но почувствовал, что во мне нет плотности, как  будто  ветер

мог вот-вот меня унести. Затем я очень ясно услышал, как Зулейка велит мне

не  двигаться.  Я  попытался  оставаться  неподвижным,  но  какая-то  сила

толкнула меня и я проснулся в  своем  алькове.  На  меня  смотрел  Сильвио

Мануэль.

     После каждого сеанса с Зулейкой дон Хуан  ожидал  меня  в  совершенно

темном холле. Он выводил меня из дома и менял у меня уровень сознания.  Но

на этот раз тут был Сильвио Мануэль. Не говоря ни слова, он поместил  меня

в корсет и поднял к притолоке. Он продержал меня там до полудня, пока  дон

Хуан не  пришел  спустить  меня  на  пол.  Он  сказал,  что  нахождение  в

подвешенном состоянии без соприкосновения с полом настраивает тело  и  что

это необходимо перед опасными путешествиями вроде того, которое ждет меня.

     Мне потребовалось  еще  много  сеансов  сновидения,  чтобы,  открывая

глаза, видеть или Зулейку, или  неосвещенную  веранду.  Я  понял  к  этому

времени, что и сама она бывала только в сновидении. Она  никогда  не  была

лично позади меня в алькове. В ту первую ночь я был  прав,  когда  считал,

что  моя  спина  опирается  на  стену.  Зулейка  была  просто  голосом  из

сновидения.

     Во время одного  из  сеансов  сновидения,  когда  я  открыл  глаза  с

намерением увидеть Зулейку, я был потрясен, увидев рядом  с  ней  Горду  и

Жозефину. Затем началась последняя грань ее обучения.  Зулейка  учила  нас

всех троих путешествовать вместе с  ней.  Она  сказала,  что  наше  первое

внимание привязано к эманациям земли, а  второе  внимание  -  к  эманациям

вселенной. При этом она имела в виду, что сновидящий уже по своей  природе

находится вне границ всего, что  касается  повседневной  жизни.  Последней

задачей Зулейки было так настроить второе внимание Горды, Жозефины и  мое,

чтобы мы могли следовать за ней в ее путешествиях в неизвестное.

     Во  время  следующих  сеансов  голос  Зулейки  сказал  мне,  что   ее

"одержимость" приведет меня на  встречу  с  ней,  потому  что  когда  дело

касается второго внимания, одержимость сновидящего  служит  проводником  и

что ее мысль фиксирована на определенном месте за  пределами  этой  земли.

Оттуда она и собирается позвать меня, а я должен  использовать  ее  голос,

как путеводную нить, которая потянет меня.

     В течение двух сеансов ничего не произошло. Голос Зулейки  становился

все слабее и слабее, пока она говорила, и я горевал, что я не могу за  ней

последовать. Она не сказала  мне,  что  надо  делать.  Я  испытывал  также

необычайную  тяжесть.  Я  не  мог  разорвать  силу  вокруг  меня,  которая

связывала и мешала мне выйти из состояния спокойного бодрствования.

     Во время третьего сеанса я внезапно открыл глаза, даже  не  сделав  к

этому никакой попытки. На меня смотрели Зулейка, Горда и Жозефина. Я стоял

рядом с ними. Я тут же понял,  что  мы  находимся  в  каком-то  совершенно

неизвестном мне месте. Первое, что бросалось  в  глаза,  это  очень  яркий

непрямой свет. Все вокруг было залито  белым,  мощным  "неоновым"  светом.

Зулейка улыбалась, как бы приглашая нас оглядеться. Горда и Жозефина  были

в такой же нерешительности, как и я. Они украдкой бросали взгляды на  меня

и на Зулейку.

     Зулейка дала нам знак двигаться. Мы  находились  на  открытом  месте,

стоя в середине полыхающего светом круга. Грунт  казался  твердым,  темным

камнем, однако он отражал очень  много  слепящего  белого  света,  который

лился  сверху.  Странным  было  то,  что  я,  понимая,  что  свет  слишком

интенсивен для моих глаз, не был ослеплен, когда поднял голову и посмотрел

на его источник. Это было солнце. Я смотрел прямо на  солнце,  которое  по

причине того, что я был в сновидении, выглядело интенсивно белым.

     Горда с Жозефиной тоже смотрели на солнце без всякого для себя вреда.

Внезапно я ощутил испуг. Свет был чужим для  меня.  Это  был  безжалостный

свет, он падал на нас, создавая ветер, который я мог ощущать, однако  жары

я не чувствовал. Я считал этот свет вредным. Одновременно Горда,  Жозефина

и я бросились к Зулейке и сбились вокруг нее кучкой, как испуганные  дети.

Она придержала нас, а затем белый палящий свет стал постепенно терять свою

интенсивность, пока не исчез совсем.  Вместо  него  теперь  все  оказалось

залитым очень приятным желтоватым светом.

     Тут я осознал, что мы находимся уже в другом мире.  Грунт  был  цвета

мокрой терракорты. Гор не было, но ту местность, где мы находились, нельзя

было  назвать  и  равниной.   Все   кругом   казалось   бурным   застывшим

терракортовым морем. Повсюду вокруг себя я мог видеть одно и  то  же,  как

если бы находился в центре океана. Я взглянул вверх. Небо не было  безумно

палящим. Оно было темным, но не синим.  Яркая  лучистая  звезда  висела  у

горизонта. Тут мне стало ясно, что мы находимся в мире с двумя солнцами  -

двумя звездами: одна была огромной и только что  скрылась  за  горизонтом,

вторая меньше и, вероятно, более отдаленная.  Я  хотел  задавать  вопросы,

пройтись по окрестностям, посмотреть, что тут есть  еще.  Зулейка  сделала

нам знак расслабиться и терпеливо ждать, но что-то, казалось, толкало нас.

Внезапно Горда с Жозефиной исчезли, а потом я проснулся.

     С этого времени я больше не ездил в дом Зулейки. Дон Хуан смещал  мне

уровни сознания у себя дома или в том месте, где мы были,  и  я  входил  в

сновидение. Зулейка, Горда и Жозефина всегда поджидали меня.  Мы  вновь  и

вновь отправлялись на то неземное  место,  пока  не  познакомились  с  ним

хорошенько. Мы всегда старались попасть туда не во время слепящего сияния,

не днем, а ночью, чтобы следить за восходом над  горизонтом  колоссального

небесного тела, столь величественного, что когда  оно  прорезало  зубчатый

горизонт, то покрывало около половины  обзора  в  180  град.  Перед  нами.

Небесное тело было очень красиво, а его подъем над  горизонтом  был  столь

захватывающим, что я мог бы оставаться там целую  вечность,  чтобы  только

наблюдать это зрелище. Это небесное тело  в  зените  занимало  почти  весь

небесный свод. Мы всегда ложились на спину,  чтобы  следить  за  ним.  Оно

имело последовательные конфигурации, которые Зулейка научила нас узнавать.

Я понял, что это не звезда. Его свет  был  отраженным;  видимо,  оно  было

матовым, так как отраженный от  него  свет  был  очень  мягким  при  таких

колоссальных размерах. На его оранжево-желтой поверхности  были  громадные

не меняющиеся коричневые пятна.

     Зулейка постоянно брала нас с собой в неописуемые путешествия.  Горда

сказала, что Зулейка брала Жозефину еще дальше  и  глубже  в  неизвестное,

потому что Жозефина была, как и сама Зулейка, немного безумна: ни одна  из

них  не  имела  того  ядра  рассудительности,  которое  дает   сновидящему

трезвость, поэтому у них не было барьеров  и  не  было  интереса  находить

разумные причины чего бы то ни было.

     Единственное, что мне сказала о  наших  путешествиях  Зулейка  и  что

звучало как объяснения, это что сила  сновидящих  превращала  их  в  живые

гарпуны. Чем сильнее и чем безупречнее сновидящий,  тем  дальше  он  может

проецировать свое второе внимание в неизвестное и тем  дольше  длится  его

проекция сновидения.

     Дон Хуан сказал, что мои путешествия с Зулейкой не  были  иллюзией  и

что все, что я делал с ней, являлось шагом к  контролю  второго  внимания;

другими словами, Зулейка обучала меня тонкостям  восприятия  того  другого

царства. Он, однако, не мог объяснить точную природу этих  путешествий,  а

может быть, не хотел. Он сказал,  что  если  попытается  объяснить  детали

восприятия  второго  внимания  в  терминах  деталей   восприятия   первого

внимания, то лишь безнадежно запутается в словах. Он хотел,  чтобы  я  сам

сделал свое заключение, и чем больше я обо всем этом думал, тем яснее  мне

становилось, что он был совершенно прав.

     Под руководством Зулейки во время ее инструктажа по второму  вниманию

я совершал фактические посещения загадок, которые были явно  за  пределами

моего разума, но явно в пределах возможностей моего полного  осознания.  Я

научился путешествовать во что-то непонятное и закончил тем, что мог  сам,

как Эмилито и Хуан Тума, рассказывать собственные сказки вечности.

 

 

 

                                14. ФЛОРИНДА

 

     Мы с Гордой были в полном согласии  относительно  того,  что  к  тому

времени, когда Зулейка обучила нас точностям сновидения,  мы  приняли  как

безоговорочный факт, что правило - это карта,  что  в  нас  скрыто  другое

сознание и что есть возможность входить в это сознание.

     Дон  Хуан  выполнил  то,  что  предписывалось  правилом.  По  правилу

полагалось,  чтобы  следующим  шагом  было  мое  знакомство  с  Флориндой,

единственным из воинов, кого я не встречал. Дон Хуан сказал, что я  должен

войти в ее дом сам, без него, потому что все, что будет между Флориндой  и

мной, не касается никого другого.  Он  сказал,  что  Флоринда  будет  моим

личным гидом, как если бы я был таким же нагвалем, как  он.  У  него  были

такие  же  отношения  с  воином  из  партии   его   бенефактора,   который

соответствовал Флоринде.

     Однажды дон Хуан оставил меня у  двери  дома  Нелиды.  Он  велел  мне

войти, сказав, что Флоринда ждет меня внутри.

     - Имею честь с  вами  познакомиться,  -  сказал  я  женщине,  которая

встретила меня в холле.

     - Я Флоринда, - сказала она. Мы молча смотрели друг на друга.  Я  был

поражен. Мое осознание было острым,  как  никогда.  Никогда  больше  я  не

испытывал подобного чувства.

     - Красивое имя, - ухитрился я сказать, желая сказать больше.

     Мягкое и длинное произношение испанских гласных делало ее имя текучим

и звучным, особенно "и" после "р". Имя не было редким, просто я никогда не

встречал никого, вплоть до этого дня, кто бы  был  самой  сущностью  этого

имени. Женщина передо мной подходила к нему, будто это  имя  было  сделано

для нее или как если бы она сама подогнала  свою  личность  под  это  имя.

Физически она выглядела

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

 

 

 

Этот день у Вас будет самым удачным!  

Добра, любви  и позитива Вам и Вашим близким!

 

Грек 

 

 

 

 

  Яндекс цитирования Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов SPLINEX: интернет-навигатор Referal.ru Rambex - рейтинг Интернет-каталог WWW.SABRINA.RU Рейтинг сайтов YandeG Каталог сайтов, категории сайтов, интернет рублики Каталог сайтов Всего.RU Faststart - рейтинг сайтов, каталог интернет ресурсов, счетчик посещаемости   Рейтинг@Mail.ru/ http://www.topmagia.ru/topo/ Гадания на Предсказание.Ru   Каталог ссылок, Top 100. Каталог ссылок, Top 100. TOP Webcat.info; хиты, среднее число хитов, рейтинг, ранг. ProtoPlex: программы, форум, рейтинг, рефераты, рассылки! Русский Топ
Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов KATIT.ru - мотоциклы, катера, скутеры Топ100 - Мистика и НЛО lineage2 Goon
каталог
Каталог сайтов