Станислав Гроф

Космическая игра

Исследование рубежей человеческого сознания

Книга отсканирована и распознана Короткевичем Д.Н. специально для сервера эзотерической, религиозной и оккультной литературы MANAS

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Институт трансперсональной психологии

Издательство САТТВА

Москва

 

 

 

Серия "Тексты Трансперсональной  Психологии"

Редактор серии к. филос. н.  Владимир Майков

Художник Андрей Куцып

Эксклюзивное право издания книги на русском языке принадлежит Институту трапсперсональной психологии. Все права защищены. Любая перепечатка без разрешения издателя является нарушением автор­ских прав и преследуется по закону. Опубликовано по соглашению с автором.

Станислав Гроф. Космическая игра / Пер. с англ Ольги Цветковой — М.: Институт трансперсопальной психологии, Издательство САТТВА 2000. - 256 с -ISBN 5-85296-029-2

Станислав Граф зарекомендовал себя одним из великих первоотк­рывателей в психологии двадцатого века Его предыдущие книги пролили новый свет па такие разнообразные области, как структура бессознательного, измененные состояния сознания, взаимосвязь психо­терапии и религии. Эта книга — его последний и самый замечатель­ный вклад в наше понимание человеческого сознания. Основываясь на обширных клинических данных, обеспечивающих поддержку своих теоретических взглядов, Гроф предлагает блестящий синтез психоло­гии и религии.

второе издание

 

От автора                                                                              7

I.     введение                                                                                 12

II.    Космос, сознание и дух                                                 22

III.    космический творческий принцип                            33

IV.    процесс творения                                                              47

V.    пути воссоединения

С КОСМИЧЕСКИМ ИСТОКОМ                                             78

VI.    проблема добра и зла                                                                   102

VII.   рождение, секс и смерть:

космическая связь                                                                   128

VIII. тайна кармы и перевоплощения                                                  150

IX.    запрет на знание того, кто мы есть                            172

X.    играя в космическую игру                                       183

приложение                                                                             207

библиография                                                                          245

ISBN 5-85296-029-2

©   1997   by   Stamslav   Grot

©  2000   Институт  трансперсональной   психологии

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ

Психология. Антропология. Искусство

Редакционный совет:

Лариса Виленская (США) Бронислав Виногродский (Россия) Станислав Гроф (США) Павел Гуревич  (Россия) Двайт Джуди (США) Владимир Козлов (Россия) Стенли Криппнер (США) Леонид Кроль (Россия) Владимир Майков (Россия) Яков Маршак (Россия) Арнольд Мин дел л (США) Эми Минделл (США) Валерий Подорогд (Россия) Джон Ровен (Великобритания) Аркадий Ровнер (Россия - США) Михаил Рыклин (Россия) Тыну Сойдла (Россия) Дмитрий Спивак (Россия) Чарлз Тарт (США) Евгений Файдыш (Россия) Вячеслав Цапкин  (Россия)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

От АВТОРА

 ЭТОЙ КНИГЕ я пытаюсь суммировать философский и ду­ховный опыт моего сорокалетнего личного и профессиональ­ного пути, включающего исследования неизведанных границ чело­веческой психики. Это было сложное и нелегкое странствие, порой весьма спорное, и в одиночку я бы в него не отправился. Все эти годы я получал неоценимую помощь, вдохновение и поддержку от многих людей. Некоторые были мне близкими друзьями, другие — учителями, но большинство сыграли в моей жизни ту и другую роль. Я не могу выразить в этой книге свою признательность каж­дому в отдельности, но все же некоторых хотелось бы поблагода­рить особо.

Энджелес Эрриен, антрополог и дочь «визионера» — духовного наставника, продолжателя мистической традиции басков, — в тече­ние многих лет была мне настоящим другом и серьезным учителем. Занимаясь четыре десятка лет духовными традициями, она стала живым примером, показывающим, как объединить в единое целое женские и мужские аспекты человеческой психики и как «идти мистическим путем, не отрываясь от земли».

Грегори Бейтсон, оригинальный и плодовитый мыслитель, с ко­торым за два с половиной года сотрудничества в Эсаленском инсти­туте в Бит-Суре (Калифорния) мне посчастливилось многие и многие часы провести в беседах на личные и профессиональные темы, стал Для меня учителем и близким другом. Когда наши разговоры каса­лись области мистического, он неизменно проявлял скептицизм, од­нако неумолимая логика пытливого ума заставляла его резко кри­тиковать механицизм научной мысли, что открывало путь на широ­кие просторы трансперсонального видения.

 
 

 

Огромную помощь попыткам увязать мои открытия, касающие­ся природы и диапазона человеческого сознания, с одной стороны, и точкой зрения современной науки — с другой, внесла работа Дэ­вида Бома. Его голографическая модель Вселенной оказалась нео­ценима для моих теоретических разработок. Хотелось бы отметить, что важную роль сыграла при этом и модель мозга, разработанная Карлом Прибрамом также на основе голографических принципов.

Мой старый друг Джозеф Кэмпбелл, блестящий мыслитель, рас­сказчик и замечательный учитель, научил меня понимать смысл мифологии и ее функцию, ибо мифология — это мост, ведущий в сферы сакрального. Он оказал сильное влияние и на мое мышле­ние, и на мою личную жизнь. Теперь я считаю, что мифология в понимании К.Г. Юнга и Джозефа Кэмпбелла имеет важнейшее зна­чение для психологии, духовности и религии.

Огромное воздействие на мои интеллектуальные изыскания ока­зала потрясающая книга Фритьофа Капры «Дао физики». Демон­стрируя сближение квантово-релятивистской физики с духовны­ми учениями восточной философии, эта книга вселила в меня на­дежду, что духовность и трансперсональная психология однажды станут неотъемлемой частью всеобъемлющей научной парадигмы будущего. Она во многом помогла мне освободиться от оков акаде­мизма в мышлении. На протяжении многих лет наша дружба была для нас обоих источником вдохновения.

Брат Дэвид Стайндл-Рэст, монах-бенедиктинец и философ, по­мог мне понять различие между духовностью и религией. И, что наиболее ценно, он научил меня понимать сокровенную сущность христианства и природу изначальной миссии Христа, прежде за­темненные сложной и запутанной историей христианской Церкви.

Майкл Харнер, в котором уникальным образом соединились ака­демизм ученого-антрополога и шаманизм амазонского посвященно­го, — один из самых близких моих друзей и одновременно автори­тетный учитель. У него я научился теоретически и эмпирически по­нимать глубинную суть шаманизма как старейшей религии человечества и целительского искусства, что явилось важным дополнением к мое­му опыту непосредственного общения с североамериканскими, мекси­канскими, южноамериканскими и африканскими шаманами.

Альберт Хофман косвенным образом больше других повлиял на мою личную жизнь и карьеру. Его гениальное открытие мощных психоделических эффектов ЛСД привело в 1956 году меня, тогда еще начинающего психиатра, к первому эксперименту с этим веще­ством. Этот эксперимент изменил всю мою жизнь и породил глубо­кий интерес к необычным состояниям сознания.

8

 

Джек Корнфилд, мой добрый друг, коллега и духовный учитель, умеет мастерски использовать «хитроумные средства» как в зале для медитаций, так и в повседневной жизни. Ему удалось соеди­нить воедино многолетний опыт буддийского монаха и академизм западного ученого-психолога. Все, кто его знае? — и друзья, и уче­ники, — восхищаются его отзывчивостью, мудростью и чувством юмора. За двадцать лет нашего знакомства мы провели вместе мно­го семинаров и медитаций. Пожалуй, от него я узнал о буддизме и духовности куда больше, чем из всех прочитанных мною книг на эти темы.

Эрвин Ласло, всемирно известный представитель философии систем и теории общей эволюции, оказал очень серьезное влияние на мою профессиональную жизнь. Его книги, в которых ему удалось сформулировать основные принципы науки, объединяющей в себе материю, жизнь и разум, а также личные беседы с ним обеспечили меня прекрасной концептуальной основой, позволяющей осмыслить мои переживания и наблюдения. Благодаря им я смог органичес­ки интегрировать свои открытия в целостное мировоззрение, со­единяющее духовность и науку.

Ральф Метцнер, психолог и психотерапевт, в котором научная скрупулезность, интерес к природе и будущему человечества соче­таются с неугомонной предприимчивостью, начиная с нашей первой встречи, состоявшейся тридцать лет назад, остается моим другом и соратником. В своей жизни и исследованиях он подавал мне при­мер душевного равновесия и интеллектуальной трезвости.

Рам Дасс, еще один близкий друг, был для меня одним из самых главных духовных учителей. Являя собой уникальное сочетание джня-на-, бхакти-, карма- и раджа-йоги, он играет в нашей культуре роль подлинного духовного искателя, с поразительной откровенностью рассказывающего о своих победах и поражениях в духовных по­исках. Из всех наших многочисленных встреч я не помню ни одной, когда бы он не обогатил меня своими уникальными прозрениями и идеями.

Руперт Шелдрейк с необычайной проницательностью и ясно­стью продемонстрировал мне недостатки традиционной науки. Это помогло мне стать более открытым к новым наблюдениями и научиться доверять собственным суждениям, даже если мои дан­ные противоречат основным метафизическим положениям тех кон­цептуальных основ, на которых я был воспитан. Особенно важ­ным для своей работы я считаю его акцент на необходимости поиска адекватных объяснений формы, структуры, порядка и смысла.

 
 

 

Рик Тарнас, психолог, философ и астролог, а также один из моих самых близких друзей, постоянно является для меня источником вдохновения и новых идей. Когда мы жили и работали в Эсален-ском институте в Биг-Суре (Калифорния), а также позднее, когда мы вместе преподавали в Калифорнийском институте интеграль­ных исследований, мы изучали необычные взаимосвязи между хо-лотропными состояниями сознания, архетипической психологией и транзитной астрологией. Своими скрупулезными исследования­ми Рик помог мне глубже постичь грандиозный замысел, лежащий в основе творения.

Чарльз Тарт — для меня образец подлинно блестящего ученого, обладающего мужеством, честностью и цельностью для того, чтобы бескомпромиссно отстаивать свои убеждения и идти в своих ис­следованиях нетрадиционными путями, даже если они кажутся спорными и неверно принимаются за парапсихологию и спири­тизм. Я восхищаюсь им и многому у него научился.

Фрэнсис Воон и Роджер Уолш — первооткрыватели и лиде­ры в области трансперсональной психологии. Они партнеры как в жизни, так и в работе, и мне хотелось бы поблагодарить эту заме­чательную пару. Они всегда были для меня неиссякаемым источ­ником вдохновения и поддержки. Их творческое сотрудничество (лекции, семинары, статьи и книги) и частная жизнь стали для меня образцом соединения науки, духовности и здорового образа жизни. Как замечательно, что у меня есть такие друзья и коллеги!

Пожалуй, самый большой личный вклад в создание прочной фи­лософской основы грядущего примирения науки и духовности внес Кен Уилбер. Целый ряд его новаторских книг явил читателю пора­зительный синтез данных, полученных из разнообразнейших отрас­лей и дисциплин, как восточных, так и западных. Хотя время от времени у нас возникали разногласия по поводу некоторых част­ностей, его работа послужила для меня богатым источником инфор­мации, стимулом и творческим вызовом. Я также высоко ценю его критические замечания, высказанные по поводу этой книги.

Я очень признателен Джону Буканану за вдохновение и юмор, которыми он наполняет нашу жизнь, а также за многолетнюю щед­рую поддержку моей работы. И наконец мне хотелось бы искренне поблагодарить Роберта Макдермотта, президента Калифорнийской школы профессиональной психологии, за необычайное благородство и непредвзятость, с какими он поддерживает и поощряет свобод­ный обмен идеями в противоречивой сфере трансперсональной пси­хологии, а также за продуманные и ценные замечания, которые он сделал, прочитав рукопись этой книги.

10

 

Особую признательность я выражаю членам своей семьи, кото­рые, разделяя со мной все волнения и превратности моего непрос­того жизненного пути, постоянно поддерживают меня и ободряют — жене Кристине, брату Полу и покойным родителям. Я также хотел бы особо поблагодарить Кэри и Тэва Спарксов, так как они игра­ют в моей жизни важную роль — как близкие друзья и компетент­ные, преданные своему делу коллеги.

К сожалению, в этой книге я не могу перечислить имена людей, внесших существенный вклад в ее создание, — я имею в виду те тысячи людей, что на протяжении долгих лет делились со мной своими переживаниями и прозрениями, открывшимися им в нео­бычных состояниях сознания. У меня вызывает глубокое уважение их дерзость в изучении сокровенных сфер реальности, и я особен­но благодарен им за открытость и честность, с какой они рассказы­вали мне о своих удивительных приключениях. Без их участия я не смог бы написать эту книгу.

 

 

ГЛАВА   ПЕРВАЯ

введение

Самое прекрасное из всех доступных нам переживаний — переживание непостижимого... Тот, кому незнакомо это чувство, кого ничто более не удивляет и не приводит в трепет, все равно что мертвец.

Альберт Эйнштейн

ТА КНИГА рассматривает ряд фундаментальных вопросов бытия, которыми люди задаются с незапамятных времен. Как возникла наша Вселенная? Является ли мир, в котором мы живем, результатом механических процессов, происходящих в неодушев­ленной, инертной и реагирующей материи? Управлял ли творени­ем и развитием Вселенной высший космический разум? Можно ли материальную реальность объяснить исключительно в терминах ес­тественных законов, или же здесь действуют силы и принципы, не поддающиеся таким описаниям?

Какова связь между жизнью и материей, между сознанием и мозгом? Как нам осмыслить такие дилеммы, как конечность време­ни и пространства, с одной стороны, и вечность и бесконечность — с другой? Где во Вселенной берут начало порядок, форма и смысл? Весьма актуальны для повседневной жизни и некоторые другие проблемы, обсуждаемые в этой книге, — например, противоречие между добром и злом, тайна кармы и перевоплощения и вопрос о смысле человеческого бытия.

Как профессиональному психиатру мне известно, что такие воп­росы обычно не задают в контексте психиатрической практики или психологических исследований. И все же эти насущные вопросы совершенно спонтанно возникали в умах многих людей, с которы­ми я работал. Объяснение нужно искать в той области исследова­ний, которая на протяжении сорока лет моей профессиональной деятельности остается главным объектом моих интересов, — в ра­боте с необычными состояниями сознания. Этот интерес вспыхнул весьма неожиданно и ярко в 1956 году, всего через несколько ме-

12

 

сяцев после окончания медицинского института, когда я доброволь­но вызвался участвовать в эксперименте с ЛСД, проводившемся на факультете психиатрии Пражского медицинского института. Этот эксперимент глубоко повлиял на мою личную и профессиональную жизнь и стал тем творческим стимулом, благодаря которому я на всю жизнь связал себя с исследованиями сознания.

И хотя меня интересовал весь спектр необычных состояний со­знания, мой сугубо личный опыт относится к психоделическим ис­следованиям, к психотерапевтической работе с людьми, переживаю­щими внезапные психодуховные кризисы («критические состоя­ния духа»), а также к холотропной дыхательной терапии — методу, разработанному мною и моей женой Кристиной. В психоделичес­кой терапии необычные состояния сознания вызываются химичес­кими средствами, в психодуховных кризисах они по неизвестным причинам внезапно развиваются в гуще повседневной жизни, а в холотропной дыхательной терапии они стимулируются сочетани­ем учащенного дыхания, музыки, пробуждающей воспоминания, и особой формы сосредоточенных физических упражнений. В этой книге я затрагиваю все три упомянутых аспекта, поскольку прозре­ния, которые в них открываются, очень сходны, если не тождественны.

исследование сознания и вечная Философия

В своих предыдущих публикациях я уже описывал, насколько важ­но систематическое изучение необычных состояний сознания для понимания природы эмоциональных и психосоматических рас­стройств, а также для самой психотерапии (Grof 1985, 1992*). Эта книга посвящена более широким и общим вопросам; в ней иссле­дуются необычные философские, метафизические и духовные оза­рения, имевшие место в ходе моей работы. Переживания и наблю­дения, полученные таким образом, открыли важные аспекты и из­мерения реальности, которые мы в повседневной жизни, как правило, не осознаем.

Многие века эти переживания и сферы бытия, в них открываю­щиеся, описывались в различных духовных философских и мисти­ческих традициях, таких, как веданта, буддизм хинаяны и махаяны, даосизм, суфизм, гностицизм, христианский мистицизм, каббала и прочие сложные духовные системы. Данные моих исследований и вообще результаты современных исследований сознания в целом

В скобках помещен отсыл к библиографии: фамилия автора и год публикации оригинальной работы или английского перевода. — Прим. ред.

13

 
 

 

по сути подтверждают и поддерживают позицию вышеназванных древних учений и потому в корне противоречат основным положе­ниям материалистической науки относительно сознания, человечес­кой природы и природы реальности. Они четко указывают, что со­знание не продукт мозга, но изначальный принцип существования и что оно играет решающую роль в творении чувственного мира.

Эти исследования еще и радикально меняют статус человечес­кой психики, показывая, что психика индивида в ее самом широком диапазоне по сути соизмерима со всем бытием и абсолютно тожде­ственна космическому творческому принципу. Такой вывод, пусть он и являет собой серьезный вызов мировоззрению современных развитых обществ, вполне согласуется с представлением о реально­сти, которое содержится в великих духовных и мистических тради­циях мира, названных у философа и писателя Олдоса Хаксли «веч­ной философией» (Huxley 1945).

Современные исследования сознания в целом подтвердили ба­зовые тезисы вечной философии. Они раскрыли перед нами гран­диозный замысел, лежащий в основе творения, и показали, что выс­ший разум пронизывает все бытие.

В свете этих новых открытий духовность видится важным и законным стремлением человеческой жизни, поскольку она отража­ет ключевое измерение человеческой психики и всего миропоряд­ка. Зачастую мистические традиции и духовные философские уче­ния прошлого не принимались всерьез и даже становились объек­том критики за свою «иррациональность» и «ненаучность». Но такая оценка как нельзя более далека от истины. Многие из великих ду­ховных систем являются продуктом многовекового углубленного изучения человеческой психики и сознания, и в этом они во мно­гом сходны с научными исследованиями.

Эти системы дают подробные указания относительно методов вызова духовных переживаний, на которых они основывают свои философские теории. Достоверность систематически накопленного материала обычно подтверждается многовековым опытом, что и требуется для обеспечения достоверных и надежных знаний в лю­бой области научных исследований (Smith 1976, Wilber 1977). Осо­бенно примечательно, что утверждения различных школ вечной философии теперь могут быть подкреплены данными современ­ных исследований сознания.

Методы самопознания, описанные в этой книге и обеспечиваю­щие такое сбвременное подтверждение, не требуют той же степени самоотдачи и самопожертвования, какая предполагалась древни­ми духовными практиками. Они более доступны и посильны для

14

 

западного человека, скованного сложностями современной жизни. Использование психоделиков было скомпрометировано бесконтроль­ным экспериментаторством и в настоящее время ограничено жест­кими административно-правовыми рамками, тогда как холотроп-ная дыхательная терапия — метод, доступный для всех, кого инте­ресует исследование доказательности прозрений, описанных в этой книге. Опыт наших семинаров, проводимых по всему миру, а также сообщения нескольких сот людей, прошедших наш тренинг и на­учившихся проводить сеансы холотропного дыхания самостоятель­но, убедили меня в том, что наблюдения, описанные мною в этой книге, вполне воспроизводимы.

ХОЛОТРОПНЫЕ СОСТОЯНИЯ СОЗНАНИЯ

Прежде чем мы обратимся к духовно-философским практикам, мне хотелось бы объяснить, в каком смысле я использую в этой книге термин «необычные состояния сознания». Моя главная задача — сосредоточиться на переживаниях, представляющих собой полезный источник информации о человеческой психике и природе реально­сти, в частности на таких, которые раскрывают различные аспекты духовного измерения бытия. Я также хотел бы исследовать зало­женный в этих исследованиях целительный, преобразующий и эво­люционный потенциал. Для этой цели термин «необычные состоя­ния сознания» является слишком общим, поскольку включает в себя широкий спектр состояний, с данной точки зрения неинтересных или неподходящих.

Глубокие изменения в сознании могут быть обусловлены множе­ством патологических состояний, например церебральными травма­ми, отравлением ядовитыми веществами, инфекциями, а также дегене­ративными и циркуляторными процессами в мозгу. Разумеется, та­кие состояния могут вызывать глубокие ментальные изменения и нарушать функционирование психики. Однако мы не будем их рассмат­ривать, поскольку они являются причиной «обычного бреда» или «органических психозов» — состояний, весьма важных с точки зре­ния клиницистов, но для нас неинтересных. Люди, страдающие бредом, как правило, дезориентированы, порой они даже не знают, кто они, и где находятся, и какое сегодня число. Кроме того, у них зачастую на­блюдается нарушение мыслительных функций, а выпавшие на их долю переживания заканчиваются потерей памяти.

Вот почему в нашем обсуждении я намерен ограничиться боль­шой и весьма важной подгруппой необычных состояний сознания, для которых в современной психиатрии не существует специаль-

15

 
 

 

ного термина. Поскольку я убежден, что они заслуживают выделе­ния в особую категорию, я придумал для них название холотропные, что буквально означает «ориентированные на целостность» или «дви­жущиеся в направлении целостности» (от греч. holos — «целое» и trepein — «двигаться в направлении чего-либо»). Читая эту книгу, вы поймете, что означает этот термин и чем оправдано его использо­вание. Он указывает на то, что, находясь в обычном состоянии созна­ния, мы не целостны, а раздроблены и отождествляемся лишь с не­большим фрагментом того, что мы есть в действительности.

Холотропные состояния характеризуются особыми трансформа­циями сознания, связанными с изменениями во всех сферах вос­приятия, с сильными и зачастую необычными эмоциями, а также с глубокими переменами в мыслительных процессах. Нередко они сопровождаются множеством сильных психосоматических прояв­лений и неординарным поведением. В сознании происходят чрез­вычайно глубокие качественные изменения, но в отличие от бредо­вых состояний в нем не наблюдается грубых нарушений. В холот-ропных состояниях мы переживаем вторжение других измерений бытия, которые могут быть очень интенсивными и даже ошелом­ляющими. Но при этом мы все же не теряем пространственно-вре­менной ориентации и отчасти остаемся в контакте с повседневной реальностью. Иными словами, мы одновременно присутствуем в двух разных реальностях.

Весьма важным и характерным аспектом холотропных состоя­ний являются необычные изменения в чувственном восприятии. Если глаза открыты, формы и краски внешнего мира обычно резко пре­ображаются, а когда мы закрываем глаза, нас захлестывают образы из нашей личной истории и из коллективного бессознательного. У нас могут возникать и видения различных природных явлений, кос­моса, мифологических сфер. Иногда все это сопровождается широ­ким диапазоном переживаний, в которых задействованы различные звуки, запахи, физические и вкусовые ощущения.

Эмоции, связанные с холотропными состояниями, охватывают очень широкий спектр и простираются далеко за пределы нашего повсед­невного опыта — от чувств экстатического восторга, небесного блажен­ства и непостижимого покоя до чудовищного ужаса, неудержимого гнева, бездонного отчаяния, гложущей вины и других крайних прояв­лений эмоционального страдания. Интенсивность этих переживаний сопоставима с описаниями адских мук в великих религиях мира. Аналогичным образом поляризованы и сопутствующие физические ощущения — в зависимости от содержания переживания это может быть как ощущение необычайного здоровья и благополучия, оптималь-

16

 

ного физиологического функционирования и необычайно сильного сексуального оргазма, так и крайний дискомфорт, например мучитель­ные боли, давление, тошнота или чувство удушья.

Особенно интересным аспектом холотропных состояний являет­ся их воздействие на процессы мышления. Интеллект не получает повреждений, но работа его весьма отличается от обычного функцио­нального режима. И хотя в таких состояниях мы не можем поло­житься на свои суждения по обычным практическим вопросам, на нас может буквально обрушиться поток удивительной новой ин­формации, касающейся великого множества других моментов. Нас могут посетить глубокие психологические прозрения, проливающие свет на нашу личную историю, на бессознательные силы, которые движут нами, на наши эмоциональные затруднения и межличност­ные проблемы. Мы можем также испытать необычайные открове­ния, затрагивающие различные аспекты природы и космоса и на­много превосходящие нашу образовательную и интеллектуальную подготовку. Большинство этих интереснейших прозрений, которые открываются в холотропных состояниях, сосредоточено вокруг фи­лософских, метафизических и духовных проблем. Они-то и явля­ются предметом данной книги.

философские и духовные прозрения,

ПОЛУЧЕННЫЕ В ХОЛОТРОПНЫХ СОСТОЯНИЯХ

Холотропные состояния по содержанию чаще всего бывают фило­софскими и мистическими. Находясь в них, мы можем последова­тельно испытать психодуховную смерть и возрождение или чув­ства единства с другими людьми, природой, Вселенной и Богом. Перед нами могут предстать воспоминания о прошлых жизнях, мы можем встретиться с могучими архетипическими существами, об­щаться с развоплощенными сущностями и путешествовать по мно­гочисленным мифологическим сферам. Богатый спектр этих состо­яний включает также внетелесные переживания, во время которых развоплощенное сознание сохраняет способность оптического вос­приятия и может с различных позиций в точности наблюдать со­бытия, происходящие как в непосредственной близости, так и в от­даленных местах.

Холотропные состояния можно вызвать при помощи целого ряда Древних и туземных способов, так называемых «технологий свя­щенного». Эти технологии так или иначе сочетают в себе барабан­ную дробь, звуки трещоток, колоколов или гонгов, монотонное пе­ние, ритмичные танцы, изменения ритма дыхания и особые формы

17

 
 

 

бодрствования. Они могут также включать длительную изоляцию от общества, сенсорную изоляцию, пост, лишение сна, обезвоживание и даже крайние физические вмешательства, такие, как кровопуска­ние, применение сильных слабительных средств и причинение силь­ной боли. Особенно эффективной «технологией священного» было ритуальное употребление психоделических растений и веществ.

Эти приемы изменения сознания сыграли важную роль в обря­довой и духовной истории человечества. Индукция холотропных состояний была неотъемлемой частью шаманизма, ритуалов перехо­да и других церемоний туземных культур. Она представляла собой и ключевой элемент древних мистерий смерти и возрождения, ко­торые проводились в разных концах света и особенно процветали в Средиземноморье. Столь же важную роль холотропные пережи­вания сыграли в мистических ветвях великих мировых религий. Эти эзотерические традиции разработали специфические методы индуцирования таких переживаний. Сюда относятся различные фор­мы йоги, буддийская медитация и сосредоточение, многоголосое мо­нотонное пение, кружение дервишей, христианский исихазм, или «Иисусова молитва», и многие другие методы.

В наше время многообразие приемов изменения сознания значи­тельно расширилось. Клинические методы включают применение чистых растительных алкалоидов с психоделическим воздействием или синтетических психоделических веществ, а также мощные формы эмпирической психотерапии, такие, как гипноз, первичная терапия, высвобождение и холотропное дыхание. Самым популярным из лабораторных методов вызова холотропных состояний стала сен­сорная изоляция — прием, основанный на лишении человека сен­сорных стимулов, в той или иной степени. Другим известным мето­дом является биологическая обратная связь, позволяющая исполь­зовать информацию об изменениях электрических мозговых волн в качестве сигнала направляющего к особым состояниям сознания. Существует множество специальных электронных приборов, исполь­зующих принцип «управления» мозговыми волнами при помощи различных акустических и оптических стимулов.

Важно подчеркнуть, что эпизоды холотропных состояний раз­личной глубины и продолжительности могут возникать и спон­танно, без какой-либо явной причины, а зачастую и против воли самого человека. Поскольку современная психиатрия не проводит различия между мистическими или духовными состояниями и психотическими эпизодами, людям, переживающим эти состояния, часто диагностируют психическое заболевание. Их госпитализиру­ют и подвергают обычному фармакологическому лечению. Я и моя

18

 

жена Кристина высказали мысль, что многие из этих состояний на самом деле являются психодуховными кризисами, или «критичес­кими состояниями духа». Если к этим состояниям относиться пра­вильно, а людям, переживающим их, оказывать квалифицированную поддержку, то переживания такого рода могут привести к излече­нию психосоматических заболеваний, духовному раскрытию, пози­тивному преображению личности и эволюции сознания (Grof and Grof 1990).

древняя мудрость и современная наука

Как видно из вышесказанного, холотропные переживания являются общим знаменателем во многих процедурах, которые на протяжении веков формировали обрядовую, духовную и культурную жизнь раз­личных народов. Они были главным источником космологических, мифологических, философских и религиозных систем, описывающих духовную природу космоса и бытия, и представляют собой ключ к пониманию духовной жизни человечества, — от шаманизма и свя­щенных церемоний туземных племен до великих мировых религий. Но, что самое важное, они содержат ценнейшие практические ука­зания, касающиеся оптимальной жизненной стратегии, позволяющей нам полностью осознать свой творческий потенциал. Принимая во внимание все эти причины, важно, чтобы ученые Запада освободи­лись от материалистических предрассудков и занялись объектив­ным систематическим изучением холотропных состояний.

Все вышеупомянутые категории холотропных состояний созна­ния вызывали у меня глубокий интерес, и многие из них я пере­жил на собственном опыте. Однако, как я уже говорил, профессио­нально я работал главным образом в области психоделической те­рапии, холотропного дыхания и психодуховного кризиса. И хотя переживания, наблюдаемые в этих трех сферах, различаются по сред­ствам их вызова, они сходны содержанием и духовными и фило­софскими прозрениями.

На протяжении моей профессиональной карьеры я лично про­вел свыше четырех тысяч психоделических сеансов с такими ве­ществами, как ЛСД, псилоцибин, мескалин, дипропилтриптамин (ДПТ), метилендиоксиамфетамин (МДА), и присутствовал на бо­лее чем двух тысячах сеансов, проведенных моими коллегами. Зна­чительная часть пациентов, участвовавших в этих сеансах, страдала различными эмоциональными и психосоматическими расстрой­ствами, такими, как депрессии, психоневрозы, психосоматические на­рушения, алкоголизм и наркомания.

19

 
 

 

Другую большую группу составляли пациенты, страдающие раз­личными формами рака, главным образом на последней стадии. Здесь нужно было не только облегчить душевные муки и сильные физи­ческие боли, вызванные болезнью, но и предложить пациентам воз­можность достижения мистических состояний, позволяющих умень­шить страх смерти, изменить отношение к ней и трансформировать их опыт умирания. Остальные являлись «обычными добровольца­ми», среди которых были психиатры, психологи, социальные ра­ботники, священнослужители, художники и различные ученые: все они согласились участвовать в психоделических сеансах, потому что искали новых прозрений.

Дыхательные сеансы были включены в долгосрочную програм­му подготовки специалистов и практические семинары, в кото­рых участвовали люди самых разных специальностей. За многие годы мы с Кристиной провели более тридцати тысяч холотроп ных сеансов (в основном групповых и только в исключительных случаях — индивидуальных). Помимо экспериментов с психоде­ликами и с холотропным дыханием, я также много лет работал с людьми, подверженными внезапным психодуховным кризисам, однако эта работа проходила не систематически, в рамках проекта, но велась от случая к случаю, как часть моей личной и профес­сиональной жизни.

В этой книге я использовал заметки, собранные за сорок с лиш­ним лет работы в области изучения сознания. С этой целью я осо­бенно сосредоточился на тех из них, где описаны переживания и наблюдения, относящиеся к основополагающим онтологическим и космологическим вопросам. К своему удивлению, я обнаружил, что из этих описаний холотропных состояний возникает всеобъемлю­щая и логически последовательная альтернатива пониманию чело­веческой природы и жизни, сформулированному материалистичес­кой наукой и представляющему официальную идеологию промыш­ленного общества Запада.

У людей, испытывающих холотропные состояния и умеющих включить их в свою жизнь, обычно не развивается своеобразное об­манчивое мировосприятие, которое представляет собой разрознен­ные искажения «объективной реальности». Они обнаруживают раз­личные аспекты грандиозной картины одушевленной Вселенной, пронизанной высшим космическим разумом, который в конечном итоге соизмерим с их собственными психикой и сознанием. Эти прозрения демонстрируют примечательное сходство с таким пони­манием реальности, которое на протяжении истории неоднократно, зачастую совершенно независимо, возникало в различных частях мира.

20

 

В тех или иных вариантах эта картина реальности представала перед всеми, кто смог в дополнение к своему повседневному опыту в материальной реальности получить прозрения из холотропных состояний сознания.

Эти данные — добрая весть для миллионов людей на Западе, которые прошли через различные формы холотропных пережива­ний и не сумели объединить их с традиционной системой убежде­ний своей культуры. Из-за этого противоречия многие начинали сомневаться, в здравом ли они уме, да и другие люди — включая специалистов в области психических заболеваний, у которых они искали совета и к которым их порой приводили против их жела­ния, — тоже порой считали их безумцами. Изучение холотропных состояний реабилитирует этих людей и вскрывает недостатки со­временной психиатрии, показывая срочную необходимость в корен­ном пересмотре нашего понимания человеческой природы и при­роды реальности.

По мере того как революционные достижения в различных от­раслях современной науки развеивают чары устаревшего материа­листического мировоззрения, перед нами проступают контуры но­вого, целостного понимания самих себя, природы и Вселенной. Мы все отчетливее видим, что этот новый, альтернативный подход к су­ществованию объединит науку и духовность и внесет в наш техни­ческий мир важные элементы древней мудрости Даже в настоящее время мы имеем нечто гораздо большее, чем просто пеструю мозаи­ку революционных теорий и смутные очертания нового. Эрвин Ласло (Laszio 1993) уже представил блестящий синтез самых важных те­оретических достижений в различных областях современной науки, а Кен Уилбер создал удивительную междисциплинарную схему, ко­торая обеспечивает философскую основу для такого целостного по­нимания реальности (Wilber 1995, 1996, 1997).

Когда это новое видение космоса обретет завершенность, оно, без­условно, будет представлять собой не возврат к донаучному пони­манию реальности, но целостный творческий синтез всего самого лучшего, взятого из прошлого и настоящего. Мировоззрение, сохра­няющее все достижения современной науки и в то же время зано­во вводящее в западную цивилизацию утраченные ею духовные цен­ности, могло бы оказать глубокое воздействие на нашу жизнь, как индивидуальную, так и коллективную. Я твердо верю, что пережи­вания и наблюдения холотропных состояний, исследуемые в дан­ной книге, станут неотъемлемой частью этого поразительного нового облика реальности и человеческой природы, который ныне рожда­ется в муках.

21

 

 

ГЛАВА    ВТОРАЯ

Космос, сознание и дух

Совершенствуясь и пробуждаясь, мы увидим душу в нас самих и во всем окружающем и поймем, что сознание присутствует также в растении, в металле, в атоме, в электричестве — в каждой вещи, принадлежащей физической природе.

Шри Ауробиндо Гхош. «Синтез йоги»

Разница между мною и большинством людей заключается в том, что для меня эти «разде­ляющие стены» прозрачны. К.Г. Юнг. «Воспоминания, сны, размышления»

мировоззрение материалистической науки

ОГЛАСНО западной науке, Вселенная есть чрезвычайно слож­ное скопление материальных частиц, которое, в сущности, со­здало себя само. На космической сцене жизнь, сознание и разум — пришельцы случайные и поздние и мало что значат. Эти три ас­пекта существования появились в ничтожно малой части безбреж­ного космоса после миллиардов лет эволюции материи, а жизнь обязана своим происхождением случайным химическим процессам в первозданном океане, которые соединили атомы и неорганичес­кие молекулы в сложные органические структуры. Далее в процес­се эволюции этот органический материал обрел способность само­сохранения, воспроизведения, а также клеточную организацию. Од­ноклеточные организмы собирались во все более крупные многоклеточные формы и в итоге образовали множество видов, населяющих планету Земля, в том числе homo sapiens.

Утверждают, что сознание возникло на более поздних стадиях этой эволюции за счет сложных физиологических процессов в цен­тральной нервной системе. Оно является продуктом мозга, и как

22

 

таковое размещается внутри черепа. С этой точки зрения сознание и разум суть функции, свойственные лишь человеку и высшим животным. Они определенно не существуют и не могут существо­вать независимо от биологических систем. Согласно такому пони­манию реальности, содержание человеческой психики в большей или меньшей степени ограничено той информацией, которую мы, начи­ная с момента рождения, черпаем из внешнего мира посредством органов чувств.

Здесь западная наука в своей основе соглашается со старым по­ложением философии британских эмпириков: «В разуме нет ниче­го такого, чего бы прежде не существовало в органах чувств». Это положение, впервые сформулированное Джоном Локком в XVIII веке, разумеется, исключает возможность доступа к информации, не вос­принимаемой органами чувств, т. е. возможность экстрасенсорного восприятия (ЭСВ), такого, как телепатия, ясновидение или пережи­вание нахождения вне тела при четком видении событий, происхо­дящих в отдаленных местах.

Вдобавок природа и степень нашего сенсорного восприятия оп­ределяются физическими характеристиками окружающей среды, а также физиологическими свойствами и ограниченностью наших органов чувств. Например, мы не можем видеть объекты, если отде­лены от них плотной стеной. Мы теряем из виду корабль, если он уплыл за горизонт, и не можем наблюдать обратную сторон}' Луны. Точно так же мы не можем слышать звуки, если акустические вол­ны, возбужденные неким внешним событием, не достигают нашего слуха с достаточной силой. Находясь в Сан-Франциско, мы не мо­жем видеть и слышать, что делают наши друзья в Нью-Йорке, если, разумеется, это восприятие не опосредовано какими-либо современ­ными техническими устройствами, например телевизором или те­лефоном.

концептуальный вызов со стороны

СОВРЕМЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ СОЗНАНИЯ

Переживания, имеющие место в холотропных состояниях сознания, бросают серьезный вызов столь узкому пониманию потенциала че­ловеческой психики и пределов нашего восприятия. Переживае­мое нами в этих состояниях отнюдь не ограничивается воспомина­ниями о нашей нынешней жизни и фрейдовским индивидуаль­ным бессознательным, как нам внушали ученые-материалисты. Холотропные переживания выходят далеко за пределы того, что англо­американский писатель и философ Алан Уотте в шутку назвал