ОНЛАЙН ВИДЕО КАНАЛ С АСТРАЛЬНЫМ ПАЛОМНИКОМ
 
Задать вопрос можно в мини-чате, а так же в аське и скайпе
Есть вопрос? - найди ответ!  Посмотрите видео-FAQ - там более 700 ответов. ПЕРЕЙТИ
Ответы на вопросы в видео ежедневно c 18.00 (кроме Пт, Сб, Вс)
Посмотреть архив онлайн конференций 
 
  регистрация не обязательна, приглашайте друзей - люблю интересные вопросы
(плеер и звук можно выключить на экране трансляции, если они мешают)

 

 

       

 

Я доступен по любым средствам связи , включая видео
 
аська - 612194455
скайп - juragrek
mail - juragrek@narod.ru
Мобильные телефоны
+79022434302 (Смартс)
+79644902433 (Билайн)
(МТС)
+79158475148
+79806853504
+79106912606
+79106918997

 

 

 

Скачать книгу Хоффер Нейтральность.rar
МЕНЮ  САЙТА

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

ВХОД

В ПОРТАЛ

 

Библиотека 12000 книг

Аномальное   

Здоровье

Рейки  

Астрал  

Йога

Религия  

Астрология

Магия

Русь  

Аюрведа  

Масоны

Секс

Бизнес 

НЛП

Сознание

Боевое  

Он и она

Таро  

Вегетарианство  

Ошо

Успех

Восток  

Парапсихология

Философия

Гипноз  

Психология  

Эзотерика  

ДЭИР

Развитие

900 рецептов бизнеса

 

 

Видеоматериалы автора сайта

Практика астрального выхода. Вводная лекция

Боги, эгрегоры и жизнь после

 жизни. Фрагменты видеокурса

О страхах и опасениях, связанных с выходом в астрал
 

Видеокурс астральной практики. Практический пошаговый курс обучения

 

Интервью Астрального паломника
 

Запись телепередачи. Будущее. Перемещение во времени

Призраки в Иваново. Телепередача

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

 

 

 

 

Хоффер Нейтральность.rar

скачать   571.zip

 

 

 

 

Alex Hoffer, M.D.            «TOWARD A DEFINITION OF PSYCHOANALYTIC NEUTRALITY»

JAPA 33(4): 771-775. 1985

Более ранняя версия этой работы была представлена на 50 Anniversary Scientific Meeting of the Israel Psychoanalytic Society, Jerusalem, August, 1983; the Fall Meeting of the American Psychoanalytic Association. New York, December, 1983; the San Francisco Psychoanalytic Society, San Francisco, March, 1984. Принята к публикации 17 апреля, 1984.

К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ НЕЙТРАЛЬНОСТИ

Алекс Хоффер

Слово НЕЙТРАЛЬНОСТЬ (neutrality) и концепция ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ НЕЙТРАЛЬНОСТИ (concept of psychoanalytic neutrality) были амбивалентными с самого момента рождения психоанализа. Приветствуемая одно время как настолько фундаментальная, что принимается как данность, к нейтральности тут же стали тихо относиться как мифу. Сам Фрейд никогда не использовал Немецкого слова Neutralitaet (neutrality) ни в своих технических, ни в своих теоретических писаниях. Stratchey перевел его термин Indifferenz как "нейтральность"(neutrality) (и далее в тексте слово "нейтральность" будет соответствовать английскому слову - neutrality, примечание переводчика). Я особенно обращаюсь к неоднократно цитируемому утверждению из работы Фрейда (1914) о трансферной любви: "...мы не должны терять нейтральности к пациенту, которую мы приобрели удерживая контртрансфер под контролем" (стр.164).

В оригинале (что отмечено также Basch, 1983, p.697), Фрейд (1914) говорит:

Man beherrscht sich nicht so gut, dass man nicht ploetzlich einmal weiter gekommen waere, ais man beabsichtig hatte. Ich meine also, man darf die INDIFFERENZ die man sich durch die Niederhaltung der Gegenuebertragung erworben hat, nicht verleugnen [G.S., p.127; выделение добавлено]. [1]

[1] Мы отмечаем, что во всех трех местах, где появлялось слово нейтральность в Английском, (1901, стр.72; 1905, стр.145; 1914, стр.164), в оригинальном Немецком варианте Фрейда употреблялось слово Indifferenz.

Более буквальный перевод (мой собственный) можно читать так: "Аналитик не должен отбрасывать ИНДИФФЕРЕНТНОСТЬ (Indifference) приобретенную благодаря подавлению(suppresion) (сдерживанию(holding down)) контрперенесения." (Далее по тексту английское слово "indifference" будет переводиться как "индифферентность", примечание переводчика.)

Использование Фрейдом таких слов, как "подавление"(suppression) и "воздержание"(abstinence) обусловлены доминирующей энергетической моделью того времени, теорией либидо. Развитие психоаналитической теории от гидродинамической модели (применяемой аналитиком к самому себе и к пациенту) обусловило соответствующий пересмотр концепции нейтральности аналитика.

В действительности, эта кажущаяся минимальной деталь перевода - нейтральность или индифферентность - охватывает саму суть фундаментальных дебатов, которые кипят с того самого момента, когда слово нейтральность впервые появилось в английском переводе Stratchey. Неразбериха в отношении значения слов открепленный (detached), безличностный (impersonal), научной трактовки "нейтральности" и возможно более человеческого, хотя по прежнему далекого слова "индифферентность", стало чумой для психоаналитической литературы. "Индифферентность" в обоих языках может использоваться в научном смысле как "непредвзятость к результату" (impartial to the outcome). Мне лично больше нравиться перевод слова сделанный Stratchey, чем более буквальный. Амбивалентность слова "нейтральность" делает его особенно подходящим для охвата уникальной сложности "гуманистической" и "объективной" позиции аналитика. Слово поднимает фундаментальный вопрос для аналитика: "Являются ли искренняя вовлеченность в проблемы другого человека и подлинная нейтральность в некотором роде антитезами?". Отражение усилий направленных на то, чтобы разобраться с этим вопросом можно видеть в тех прилагательных, которые используются в литературе, чтобы окружить значение слова нейтральность,  к примеру, "благосклонная" нейтральность (benevolent - великодушный, благосклонный, доброжелательный) (Stone, 1961, p.28), "сочувственная" нейтральность (compassionate - сочувственный, жалостливый, сострадательный) (Greenson, 1958,p.201) и "техническая" нейтральность (Kernberg, 1976. p.821).

Нейтральность тесно связана с описанным Фрейдом функционированием аналитика как зеркала для пациента, как у хирурга, который отодвигает свои чувства. Является ли нейтральность аналитика истинной или же это только видимость нейтральности, одетая как маска на протяжение всего аналитического часа? Точка зрения на нейтральность приводимая в этой работе относится к союзной концепции воздержания и анонимности под охватывающим покрывалом концепции нейтральности понимаемой исключительно в терминах специфических конфликтов в пациенте, в аналитике, и в аналитических взаимоотношениях. Принцип анонимности и воздержания и значение "реальных" отношений аналитика с пациентом встает на свое место, когда мы принимаем во внимание первичную цель аналитика, состоящую в том, чтобы быть опознающим, определяющим, и вовлекающим пациента в отношения с его сознательными и бессознательными конфликтами на благо пациента.

В дополнение к тому аспекту нейтральности, который касается видимости (и чувства), концепция также имеет и еще один мощный аспект (Poland, 1984). Аналитик должен противостоять ежедневной дилемме нейтральности в отношении цели. Если суть психоанализа состоит во взаимном исследовании конфликтов анализируемого, и если нейтральность означает не принятие какой-то стороны в конфликте, требует ли это, чтобы единственной целью аналитика в анализе было бы беспристрастное исследование конфликта анализируемого?

На мой взгляд, суть психоаналитического подхода к человеческой природе и страданию состоит в стремлении понять конфликт человека. Конечно же, я осведомлен о существующем в последнее время в психоаналитическом мышлении противоречии в отношении места "конфликта" и "недостатка"(deficit). Я считаю, что к существованию постулируемого "недостатка в психической структуре" лучше всего подходить аналитически с позиции переживания пациентом "конфликта" в отношении любого "реального" или "воображаемого" недостатка, психического или физического. У взрослых конфликт часто переживается вокруг усилий направленных на то, чтобы спрятать "недостаток" или чувств нуждаемости, которые пациент связывает с этим. Чувства стыда и неуважения к себе связаны не только с воспринимаемым "недостатком" как таковым, но также с отчаянными, часто мстительными усилиями получить компенсацию за это [2].

[2]. Следуя формулировкам двух фундаментальных качеств конфликта встречаемого при пользовании методом свободных ассоциаций, выдвинутых Kris (1982), "конфликты защит" и "конфликты амбивалентности", я подытожил это положение под заголовком, "конфликты самозащиты".

Фрейдовские ранние и ясные формулировки защит и конфликтов продолжают служить основой этой временной формулировки нейтральности. Проще говоря, основные источники конфликта пациента следует искать в: (а) АФФЕКТАХ, которые, как предвосхищается, будут (или уже переживаются как) невыносимые; (b) ИДЕЯХ (включая образы и образы самости), которые кажутся несовместимыми друг с другом (Фрейд, 1894); (с) ВОСПРИЯТИЯХ, которые находятся во взаимной зависимости, круговой поруке с аффектами и знанием. Таким образом, наши чувства влияют на то, как мы думаем, что в свою очередь сказывается на том, как мы воспринимаем, и наоборот. Детерминанты ВЕРЫ находятся в таких реверберирующих, динамических взаимоотношениях (Rizzuto, 1983) [3].

[3] "Rage in Psychoanalytic Situation". "Гнев в психоаналитической ситуации", неопубликованная работа представленная на симпозиуме "Гнев при Психотерапии Пограничных и Нарциссических Расстройств Характера", Wellesley, Mass., The Guild For Continuing Education (Профсоюз за продолженное образование).

Таким образом, для целей этого обсуждения, я использую слово "конфликт" в самом широком смысле (Sandler, 1974). Я рассматриваю конфликт, как исходящий из возрастающей способности ребенка различать то, что он воспринимает, внутри и снаружи. Конфликт, поэтому, включает процесс обучения, как растущую осведомленность о различиях и сходствах между вещами, в конечном счете охватывая весь спектр выборов и дилемм, которые составляют опыт человека. Выборы и дилеммы исходят из человеческих потребностей и желаний конфликтующих с внутренним и внешним противостоянием их удовлетворению, исполнению, и разрешению.

Так как конфликт играет такую ведущую роль в психоанализе, нейтральность аналитика в отношении конфликта имеет соответствующую важность. Считая, что каждый аналитик имеет свой собственный путь определения и использования положения нейтральности, я сейчас перейду к обсуждению концепции нейтральности в следующей системе координат: (1) нейтральность в отношении конфликта, (2) чувство, и (3) энергия (power - власть, сила, энергия).

1. Нейтральность, в общем смысле, представляет собой оптимальное положение, из которого аналитик собирает свои данные в аналитической области используя метод свободных ассоциаций. При том, что свободные ассоциации (равномерно распределенное внимание аналитика) представляют собой процесс, в преломлении которого аналитик наблюдает за аналитическим полем, нейтральность является тем положением, той позицией, с которой аналитик проводит свои наблюдения. Эта позиция определяет и ограничивает взгляд аналитика.

Концепцию нейтральности полезнее всего понимать в отношении мириады конфликтов вынесенных на анализ анализируемых. Аналитик может практически использовать концепции нейтральности четко ставя перед собой вопрос: "Нейтрален к какому конфликту(ам)?" Или более конкретно, "Какой конфликт(ы) я сейчас определяю, к какому подхожу в работе с пациентом, и какой пропускаю?" Таким образом, аналитик может повысить свою осведомленность не только о своих личных пристрастиях, но также и о своих теоретических и технических пристрастиях. Аналитик может ответить на такие вопросы с позиции определяемых конфликтов в любой момент анализа.

2. Нейтральность двуликое слово содержащее две группы значений, одна имеет дело с видимостью и чувствами, другая с энергией и влиянием (Poland, 1984). Аспект видимости касается чувства индифферентности, безразличия, отстраненности и открепленности.

3. Аспект энергии нейтральности касается непринятия стороны, непредвзятости и индифферентности в научном смысле беспристрастной незаинтересованности в отношении результата любого конфликта.

Для целей обсуждения и иллюстрации, я несколько искусственно разделяю нейтральность на два типа: (а) нейтральность в отношении чувства или видимости и (b) нейтральность в отношении энергии или влияния.

Клинические зарисовки продемонстрируют как можно использовать концепцию нейтральности, чтобы осветить то, как аналитик слушает (см. Schwaber, 1983) и что определяет сфокусированное внимание аналитика. Это исследование включает в себя то как, когда, и почему аналитик определяет и обращается к особым конфликтам для себя и с пациентом; более того, оно охватывает обзор того, как цель аналитика и его теоретическая и техническая ориентация влияет на его фокус внимания.

ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

В 1936, Анна Фрейд сформулировала классическое определение психоаналитической нейтральности:

Задача аналитика состоит именно в том, чтобы привнести в сознательное то, что является бессознательным, вне зависимости от того, какой психической структуре это принадлежит. Он направляет свое внимание равномерно и объективно на бессознательные элементы всех трех структур. Говоря иначе, когда он начинает работу просвещения он занимает положение равномерно удаленное от ид, эго и суперэго [p.28].

Ее влиятельное определение психоаналитической нейтральности не включает четкой ссылки на реальность вне интрапсихического конфликта. Она здесь обращается только к "объективности" аналитика:

К сожалению, однако, четкая объективность этого отношения затуманивается различными обстоятельствами. Отсутствие предвзятости у аналитика не встречает взаимности; различные структуры реагируют на его усилия по разному [pp.29-29].

Однако, если аналитик фокусируется исключительно на интрапсихическом конфликте, то учет реальности аналитиком принимается как само собой разумеющееся. Соответственно, объективность аналитика (его взгляд на реальность) может не являться той частью, на которую аналитик направляет свое равномерно распределенное внимание (cf. A.Freud, 1954; Blum, 1983, p.18). Недвусмысленно включая взгляд аналитика на реальность имеет самое серьезное значение для нашего определения аналитической нейтральности, согласно нашей возросшей осведомленности о медленных эффектах авторитарных, гипнотических, суггестивных истоков психоанализа(Gray, 1982; Poland, 1984).

Особенно после появления важной работы Fliess (1942) и Heimann (1950, 1977) о когнитивных и аффективных опытах, обсуждение переживаний аналитика в процессе работы стали важной частью психоаналитической литературы. Сделанное Sandler (1976) описание "ролевого отклика"(role responsiveness) аналитика распространило концепцию равномерно распределенного внимания аналитика за пределы познания и аффекта на детали его действительного поведения с пациентом. Подчеркивая аспект наличия двух человек, он говорит, что очень важно, чтобы аналитик не рассматривал "свое собственное поведение как исходящее полностью из него самого, когда было бы гораздо полезнее рассматривать его как компромисс между его собственными тенденциями и ролевым отношением, которое пациент бессознательно стремиться установить." (p.47)

Таким образом, Sandler предложил расширить область, над которой происходит равномерное распределение внимания аналитика. Соответственно, я предлагаю нам расширить интрапсихическое определение нейтральности сделанное А.Фрейд, включив нейтральность в отношении интрапсихического конфликта аналитика и межличностного конфликта на любом уровне аналитических взаимоотношений[4].

[4] В этом отношении, обратите внимание на убедительный аргумент McLaughlin (1981), чтобы концепция контрпереноса была заменена на концепцию переноса аналитика на пациента.

Удивительно - возможно вследствие двойственности в слове и концепции - имеется лишь несколько ссылок в литературе, за исключением совсем недавних, которые отражают работу автора именно над этой темой. Это особенно впечатляет, потому что нейтральное исследование и толкование бессознательного, нераспознанного, и сознательного конфликта, компромисс и разрешение, являются фундаментом аналитического подхода и процесса. Нейтральность, совместно со свободными ассоциациями пациента и равномерно распределенным внимание аналитика, являются краеугольными камнями этого фундамента. Сложность, парадоксальность, и амбивалентность концепции нейтральности обсуждалась лишь в небольшом числе обзорных статей. которые исследовали отношение между нейтральностью, воздержанностью, и анонимностью (Greben and Lesser, 1976; de la Torre, 1977; de la Torre and Smith, 1978; Dorpat, 1977; Lichtenberg, 1983; Bornstein, 1983).

Однако, сложно найти какую-нибудь аналитическую работу, которая бы так или иначе не относилась к этой теме. Это обычно подразумевается под другим заголовком, как отношение аналитика, установка, подход, взаимоотношения, или включено как один из аспектов техники. Ссылки всегда делаются на Фрейда (1914) и А.Фрейд (1936,1954). Glover (1955, p.169) обсуждает состояния, где активность аналитика может привести к уходу от нейтрального положения. Он говорит о "полной нейтральности" (complete neutrality) как о "мифе". Laplanche and Pontalis (1973, pp271-272) определяют нейтральность как функцию аналитика, а не как качество личности. Weisman (1965, p.184) подчеркивает ответственность пациента и рекомендует, чтобы аналитик воздерживался от категоричных суждений, потому что если он обвиняет, то должен также и прощать.

Более недавние работы (Blum, 1981, 1983; Kris, 1981, 1982; Schafer, 1982; A.A.Stone, 1982; Basch, 1983; Leider, 1983; Lichtenberg, 1983; Wolf, 1983; Poland, 1978, 1984; Shapiro, 1984) подчеркивают важность аналитической нейтральности в отношении индивидуальности или автономии пациента. В зависимости от определения нейтральности, некоторые аналитики считают благополучие анализируемого временами обеспечивается нейтральностью аналитика, в другие моменты, разрушается ей. Часто утверждается, что к нейтральности аналитика необходимо добавить еще кое-что, как например эмпатию, "преданную готовность" (committed willingness) (Rizzuto, 1983; see fn.3), сочувствие, или заботливое отношение. К примеру, Blum (1981) говорит:

Концепция нейтральности, настолько присущая анализу в терминах быть объективным, непредосудительным, некритичным, невторгающимся во внешнюю жизнь пациента, не охватывает аналитического отношения, которое также представляет терапевтическое намерение, преданность, и чуткость к потенциалам для развития имеющимся у пациента [p.66].

Kris (1982) утверждает, что нейтральность не:

...касается личной индифферентности или недружелюбности со стороны аналитика. Наоборот, аналитик настраивается на содействие пациенту, вступает в союз с пациентом в преследовании целей пациента [p.25].

Но где находится аналитик, когда конфликт пациента касается именно взаимного противоречия образов самости и целей?

Аналитические отношения с особым вниманием на роль нейтральности исследуется многими авторами (Fenichel, 1941; Loewald, 1960; Hartmann, 1960; Lipton, 1977a, 1977b, 1979; L.Stone, 1961, 1981; Brenner, 1976, 1979, 1982; Chused, 1982; Gray, 1973, 1982; Jacobs, 1983). Эти авторы представляют целый спектр взглядов, с различным акцентом на перенесение, контрперенесение, терапевтический альянс, и "реальные взаимоотношения". К примеру, Brenner (1979) приводит доводы, что не справедливо проводить различие между терапевтическим альянсом и перенесением. На его взгляд, это все аспекты перенесения.

Вопрос относительной ценности трансферных в отношение нетрансферных интерпретаций представлял собой предмет живой дискуссии (Blum. 1981; L.Stone, 1981; Gill, 1982). Lipton (1977a, 1977b) обсуждает вопрос и значения взаимоотношений с аналитиком, которые аналитик рассматривает как "наружную технику" (outside technique). Критика Lipton (1977a) "современной техники" состоит в том, что суждение о технике происходит не согласно цели аналитика, а согласно его поведению (p.262). Chused (1982) показал как нейтральность предлагает возможность новых объектных отношений с аналитиком. Эти работы свидетельствуют о том, что возобновленный интерес к предмету нейтральности возрастает, на мой взгляд, в связи с недавними противоречиями в отношении концепций самости, конфликта, недостатка, и о роли психической реальности, реконструкциях, и трансферных интерпретациях в аналитической теории и технике.

НЕЙТРАЛЬНОСТЬ В ОТНОШЕНИИ ЧУВСТВА

Выдержка из клинического случая представленная Greenson (1974) освещает полезность недвусмысленного определения конфликта, в отношении которого аналитик нейтрален (или не нейтрален). Сюда включается также четкая ссылка на взгляд пациента на нейтральность аналитика:

Моложавая, средних лет, незамужняя женщина проходила анализ уже на протяжении четырех лет, с основной жалобой на неспособность сохранять любовные отношения с мужчиной. После изначальной фазы любовных и сексуальных чувств ко мне, она перешла в длительный период жалоб, придирок, тонко замаскированного презрения к моей работе, и недостатку прогресса. Многие интерпретации ее враждебности ко мне, ее бессознательной зависти, защиты против ее любовных чувств, ее желание провоцировать садистические и гневные реакции во мне, были безрезультатными. На одной сессии, после множество жалоб и придирок, она сделал паузу и внезапно сказала, "Я полагаю работать со мной не доставляет удовольствия". Она замолчала. Я почувствовал внезапный порыв отпарировать ей каким-нибудь саркастическим замечанием, как, "Нет, что Вы. Вы просто ангел", но тот час сдержал себя приняв во внимание, что она пациентка, а не друг и не родственник. В конце концов я сказал, "Да, эти часы жалоб и ворчания и ворчания и жалоб, доставляют лишь боль". Я должен добавить, что это было сказано несколько подчеркнуто, но контролируемо. Пациентка подняла на меня широко раскрытые глаза, выдохнув, "Боже, разве вам не полагается не говорить такого рода вещей. Предполагается, что вы должны быть только нейтральны. Вы назвали меня ворчуньей и головной болью. Это не анализ, это оскорбление." Она замолчала и я ответил, теперь более тщательно модулированным тоном, "Я не намеривался оскорбить вас. Я только подтвердил ваше заявление, что многие часы придирок и жалоб с вами были болезненны для меня. Это часть реальности, которую я полагаю вы отказывались честно признать, как в общем-то и я." Пациентка ответила со слезами на глазах, "Боже мой, я никогда не позволяла себе подумать о ваших чувствах и я никогда не понимала, что сделала из вас в некотором роде непроницаемого человека, наделенного безграничным терпением и практически лишенного чувств. Но я знаю лучше. Я обижала вас, или пыталась сделать это, и я полагаю, что в конце концов я прибегла к тому, что вы назвали придирками, чтобы измотать вас. Как это ужасно с моей стороны. Как я могу кому-нибудь понравиться? Слезы...пауза...Не удивительно, что этого и не происходит. Ворчунья...это слово меня убивает...ворчунья! Что же, я хочу поблагодарить вас, черт вас побери, за то, что вы раскрыли мне глаза. Я бы предпочла ненавидеть вас или питать к вам отвращение, но не быть ворчливой. Пауза. Я полагаю, что таким образом я старалась держать вас подальше от себя." Я ответил, "И также держать себя подальше от меня. Ненависть друг к другу лишь сближает людей." Час закончился на этой ноте. Я бы хотел отметить, что за этим следовали лишь несколько сессий с придирками, но достаточное количество наполненных ненавистью [pp.260-261].

Greenson указывает, на то, что он хорошо осведомлен об элементах контрперенесения в его ответах пациентке, но отмечает на то, что это имело терапевтический эффект. Он продолжает:

В моем стиле работы, не предоставление ответа на вопрос пациента было бы неправильным и связано или с моим страхом контрперенесения или с индифферентностью. Я придерживаюсь мнения, что эта ситуация требовала вмешательства, которое оказало определенное влияние на эту хроническую тупиковую ситуацию. Я уверен, что ответить пациентке просто, "Да, я не получаю удовольствия от работы с вами", не было бы адекватным вмешательством. Мое замечание имело позыв контрперенесения к таковому, но я считаю оно было гораздо более эффективным, потому что я заставил ее активно признать не только то, что она жаловалась, но и что она была ворчуньей, и концепция ворчливости оказала такое влияние, которое было эго дистонным для нее [p.261].

Эта впечатляющая зарисовка иллюстрирует неразбериху исходящую из использования терминов индифферентность, вовлеченность, и нейтральность в отношении чувств. Аргумент Greenson, что гипотетический ответ, "Да, нет никакого удовольствия от работы с кем-либо, чьи жалобы достигают степени придирчивости, ворчливости", является подконтрольным и реалистичным, но без "порыва контрперенесения" - менее эффективным. Вновь встает центральный вопрос может ли аналитик быть честно нейтральным и истинно вовлеченным в одно и то же время или являются ли нейтральность и вовлеченность антитезами?"

Хотя можно поспорить, что такая конфронтация, при которой аналитик выражает свои "истинные" чувства, может быть полезной для пациента как форма "тестирования реальности", которой не хватало анализу ( к примеру, Marmor, 1970), я считаю, что четкое определение нейтральности в отношении конфликта будет служить более полезным проводником для понимания чувств аналитика и выбора техник.

Возвращаясь к этому примеру, пациента сказала, "Я полагаю, работать со мной не доставляет удовольствия". Хотя мы можем оценить чувства аналитика после многих часов борьбы предшествующих этому моменту анализа, но мы должны задать себе вопрос, какой взгляд на какой конфликт выражала пациентка в ее обращении к аналитику. Как отмечает аналитик он не ожидал, что ее заявление может предоставить зацепку для альтернативного способа видения на этом этапе анализа; а именно, оно знаменовало изменение взгляда пациентки на саму себя и ее конфликты. Мы признаем, что что-то сделало для нее возможным вынести в этом утверждении на поверхность ее отрицательный взгляд на саму себя, что возможно отражает важное переключение от знакомого "Вы не хороший" к "Я не доставляю удовольствия". Рассматривая это переключение в пациентке строго с позиции растущей самоосведомленности, нас интересовало, что сделало для нее возможным выставить себя в таком свете. Мы можем рассуждать, что в действительности это отражало ее растущие доверительные отношения с аналитиком. Ее заявление можно было понимать как знак произошедшего переключения от ее восприятия внешнего, межличностного конфликта между ней самой и аналитиком, на ее признание внутреннего конфликта в отношении ее взглядов на саму себя. Последний конфликт мог быть разработан подробнее аналитически, ставя перед ней вопросы о том, что она имела в виду делая такое заявление, а исследуя более детально можно было бы также анализировать то переключение в ее взглядах на саму себя и на аналитика, которое она теперь способна чувствовать и выражать.

Поэтому, я ставлю вопрос, действительно ли то, что аналитик воспользовался случаем выразить "реальность" или "истину" чувств аналитика к пациентке, хотя это и могло помочь ее "тестированию реальности" ответов других людей на нее, здесь подталкивает ее аналитическое само-исследование. С позиции нейтральности в отношении ее "конфликтов самозащиты" (Hoffer, 1984[5]) и вовлеченность в проблемы пациента фокусирующиеся вокруг ее конфликтов, аналитик мог помочь ей оценить и признать, что ее взгляд переключался от того, что ощущалось как межличностный конфликт на признание интрапсихического конфликта. Определяя (для себя) к какому конфликту аналитик нейтрален в данный конкретный момент анализа, аналитик получает компас, который позволяет ему оценивать такие утверждения не как тупик или вопрос, требующий ответа, но как возможность исследовать ее конфликт амбивалентности к самой себе.

[5] "Конфликты Самозащиты: Испытание для Нейтральности." (Conflicts of Self-protection: A Challenge to Neutrality.) Неопубликованная работа представленная на Paul G. Myerson Symposium on Neutrality in Psychotherapy: Questions and Dilemmas," Boston, Mass., Tufts University School of Medicine.

Хотя вся концепция эмпатии (Kohut, 1959; Easser, 1974; Buie, 1981) выходит за рамки рассмотрения в этой работе, мы отмечаем связь между нейтральность, понимаемой как искреннее признание аналитиком дилемм и конфликтов пациента с точки зрения самого пациента, и эмпатией. Концепция нейтральности и эмпатии являются взаимно усиливающими, а не противоречащими. Более того то, что можно назвать "недостатком эмпатии" можно настолько же адекватно рассматривать как "отход от нейтральности" в отношении данного конкретного конфликта.

Наконец, хотя аргумент Greenson о том, что "порыв в контрперенесении" заставляет аналитика отвечать "более эффективно" приходит в разрез с моим взглядом на уникальность и особенность взаимоотношений аналитика с пациентом, при использовании этого примера я не преследовал цели критиковать вмешательство Greenson. Можно выдвинуть довод, к примеру, что ему надо было обратиться непосредственно к межличностному конфликту, как он его воспринимал, чтобы сохранить целостность его взаимоотношений с ней. Моя цель скорее заключается в том, чтобы показать как можно использовать концепцию нейтральности в отношении конкретно выделяемых конфликтов для прояснения вопросов, споров и несогласия в отношении развивающейся теории техники у каждого аналитика.

Чтобы проиллюстрировать полезность концепции нейтральности, понимаемой как нейтральность в отношении специфического конфликта, позвольте представить вам следующую выдержку из аналитического часа.

Мой пациент начал час с жалоб на усталость. Он выразил колебание в отношении продолжения обсуждения предыдущего часа касающихся его враждебных чувств к своему боссу. Он замолчал. Через несколько мгновений он сказал, с самоосуждением, "Я полагаю, сегодня я несколько сопротивляющийся?" Я ответил сказав, "Не могли бы мы взглянуть на то, что вы имеете виду называя себя сопротивляющимся?" Пациент сказал, "Ну, я не делаю того, что я предполагается должен бы делать здесь; Я не иду на сотрудничество с вами."

Стоило мне без вопроса принять самокритикующий образ самости, который пациент предложил мне, я мог бы непреднамеренно присоединиться к атаке пациента на самого себя как на "сопротивляющегося" пациента. Слово пациента "сопротивляющийся" безосновательно рассматривалось бы им и аналитиком предосудительно, а не так, как следовало бы оставаясь нейтральным к его конфликту(ам). Теоретическая и техническая ориентация на авторитарную цель "преодоления сопротивлений" склонило бы аналитика в направлении присоединения к пациенту в процессе присвоения названий; "сопротивляющийся" тогда было бы созвучно названиям упрямый, своевольный, отказывающийся от сотрудничества, и т.д.

В этом случае, я распознал, что пациент конфликтовал в отношении выражения враждебных чувств и в отношении его нанимателя и меня. Напуганный выражением своей враждебности к мужским авторитетным фигурам, он выразил несклонность к обсуждению своего босса и пригласил меня присоединиться к нему в выражении фрустрации и враждебности направленных на него самого. Его собственный конфликт в от выражения своей враждебности таким образом "надежно" упрятывался от моего взора. Обратившись с вопросом направленным на уточнение его мотивов представления мне его обесцененного самовосприятия (содержащегося в слове "сопротивляющийся"), я смог помочь ему разглядеть, что он приглашал меня напасть на него. Анализ этой детали позволил нам распознать характерный способ защиты одной части его через нападение или вызов нападения на другую часть его.

Таким образом, с позиции нейтральности к конфликту, аналитик может определить в выборе слов или тона пациентом, конфликт в отношении его самовосприятия и его образ в глазах аналитика, опять "конфликт самозащиты". С этой позиции, он с меньшей вероятностью примет мазохистическое приглашение пациента к садистической атаке. Таким образом удается пролить свет на самозащитный мотив внешне выражающийся в виде саморазрушительности.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ РОЛЬ НЕЙТРАЛЬНОСТИ В АНАЛИТИЧЕСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЯХ

В литературе, аналитические отношения как "реальные", "трансферные", "экстратрансферные", типично обсуждаются в терминах отношения ПАЦИЕНТА К аналитику. С точки зрения АНАЛИТИКА, отношение к пациенту всегда "реально", когда мы признаем, что все взаимоотношения имеют элементы перенесения (см. McLaughlin, 1981). Что уникально для аналитика, так это то, что его "реальное" отношение начинается и остается первично сфокусированным на конфликтах пациента.[6]

[6] Конечно, все отношения включают вовлеченность в проблемы человека вокруг ее или его конфликтов; но ни в одних других отношениях нет raison d'etre и sine qua non отношений, с которыми пациент бы конфликтовал. Нигде более человек не может встретить уникального интереса и посвященности человеку , которая позволяет искреннее внимание к обеим сторонам конфликта. Я не предполагаю, что интерес аналитика в пациенте ограничен конфликтом, и исключает все богатство и сложность человеческих взаимоотношений. Я лишь утверждаю, что психоаналитических подход основан на посвященности аналитика исследованию развития и значения конфликтов пациента; фундаментальная цель этого подхода состоит в освобождение способностей пациента следовать его собственным альтернативным компромиссам и решениям конфликтов.

Аналитик может быть искренне открыт как ненависти пациента, так и его любви, его словам и его молчанию, и обманчивости его искренности, потому что аналитик ценит потребность пациента понимать обе стороны каждого конфликта. Противоречия в отношении "реальных" по отношению к "трансферным" отношениям пациента к аналитику могут затуманивать это фундаментальное и уникальное отношение. Это особенно верно для тех ситуаций, когда такие концепции как терапевтический альянс, рабочий альянс, воздержание, и анонимность прикладываются как формулы для ориентации аналитика к отношениям к нему пациента. Эти концепции, как и любые другие концепции (конечно же включая, и возможно особенно, нейтральность), могут использоваться аналитиком в защитных целях для изоляции аффективного переживания с пациентом через расчленение аналитического отношения на составляющие. Здесь встает вопрос способности аналитика иметь интимные отношения с пациентом. Он должен в достаточной степени справиться со своими собственными конфликтами, чтобы осознавать важность своей сепаратности от пациента, которая, парадоксально, является пререквизитом близости не служащей собственным целям. Эта осведомленность позволяет ему различать между его ЖЕЛАНИЯМИ К пациенту и его ПОТРЕБНОСТЯМИ ОТ пациента, освобождая его для сохранения состояния нейтральности к конфликтам пациентам И интимной вовлеченности в пациенте.

НЕЙТРАЛЬНОСТЬ В ОТНОШЕНИИ ВЛАСТИ

Для понимания второго важного аспекта нейтральности, нейтральности в отношении власти или влияния, будут исследованы скрытые или явные желания аналитика на протяжении определенного аналитического часа или во время всего психоаналитического лечения. Здесь я обращусь к дилемме, "Имеет ли аналитик цели или ожидания в отношении аналитика или лечения, и если да, то как он может быть нейтрален?" Если нет, если он рассматривает свое положение нейтральности как смысл, то он "бесцелен", как он подходит к вопросам как время завершения (см. Klauber, 1977, p. 476)?

Нейтральность в отношении власти и влияния будет исследована с точки зрения (1) целей, желаний и потребностей аналитика к пациенту, анализу и самому себе; (2) его теоретического убеждения в отношении лучших методов (техник) применяемых для достижения целей.

Первое, мы отметили, что цели аналитика к пациенту и анализу могут включать, среди прочего, симптоматическое облегчение, превращение бессознательного сознательным, реализацию "здоровых ценностей"(Hartmann, 1960), нарастание свободы выбора, усиление способности к самонаблюдению и "созревание" в соответствие с теоретическими концепциями развития имеющимися у аналитика.[7]

[7] В дополнение, мы отметили, что нейтральность аналитика в отношении конфликта может приостановиться в ситуациях, которые аналитик считает (а) неотложными для пациента - суицидность, психоз, состояния интоксикаций, и т.д.; (b) неотложными для кого-то потенциально уязвимого от разрушительности пациента -  к примеру, дети анализируемого; (с) неотложными для аналитика -  к примеру, физические или психологические угрозы, включая угрозу паники или отчаяния и угрозу для его самооценки, образа самости, или чувства единства и целостности. С точки зрения нейтральности в отношении конфликта очень важно, чтобы аналитик четко знал, КОГДА он отложил нейтральность и ПОЧЕМУ он объявил чрезвычайное положение. В дополнение к легальным и этическим приложениям этих вопросов, то ЧТО определяет неотложность для одного аналитика, но не для другого, отражает важную область противоречия в теории и практике психоанализа заслуживающую дальнейшего исследования (см. Kris, 1981).

Второе, теоретическое убеждение аналитика в отношении наилучшего метода достижения целей анализа может влиять на его нейтральность к конфликту пациента. Как аналитик определяет аналитическую ситуацию ( к примеру, время, место, плата, и как и при каких обстоятельствах взимать плату за пропущенные часы) зависит частично от его потребностей и частично от его теории техники.

Естественно, но нередко вне полной осведомленности, развивающаяся теория техники аналитика влияет на фокус его внимания и таким образом влиять на его нейтральность в отношении конфликта пациента. Чтобы повысить осведомленность о таком важном феномене, мы исследуем подход аналитика к двум показательным техническим дилеммам, перед лицом которых он предстает на каждом аналитическом часу.

Первая дилемма, оглашенная Gray (1973; 1982), состоит в том, насколько внимание аналитика на протяжение часа должно быть сфокусировано на "психической реальности" пациента нежели чем на его "внешней реальности" вне часа. В действительности, Gray предупреждает, что сосредоточенность на последней усиливает сопротивление исследованию предыдущей. Коротко говоря, Gray ободряет аналитика к сосредоточенности на функционировании мозга пациента больше чем на его жизни (вне анализа).[8]

[8] Уместно отметить тот парадокс, что аналитик, оставаясь "нейтральным", обладает высокой дискриминативной (discriminating) способностью в своей перцептивной активности. Согласно словарю Wabster's Dictionary (1979): discriminate (от латинского: dis- врозь, отдельно; crimen- вердикт, суждение), означает и (1) НАБЛЮДЕНИЕ разницы между, проведение различия; и (2) проводит разграничение в лечении. Таким образом аналитик может БЫТЬ дискриминирующим, т.е. НАБЛЮДАЮЩИМ различия, в смысле различающим, или он может ДИСКРИМИНИРОВАТЬ, означая демонстрирование приверженности или предосудительности В ПОЛЬЗУ или ПРОТИВ чего-то. Аналитик ЯВЛЯЕТСЯ дискриминирующим, так как он чувствует скрытые нюансы и переключения мыслей и чувств пациента; происходит ли впоследствии ДИСКРИМИНИРОВАНИЕ путем использования того, что он различил В ПОЛЬЗУ или ПРОТИВ чего-то теперь является сутью вопроса.

Вторая дилемма касается относительной "ценности" трансферной перед нетрансферной интерпретацией (Fliess, 1942; Gill, 1982).

Вместе с Gray мы подходим к ключевой проблеме в определении аналитической нейтральности. Если аналитик прежде всего занят психической реальностью пациента, "сознанием"(mind) пациента, как собственный взгляд аналитика на внешнюю реальность влияет на то как он подходит к психической реальности пациента? Эта проблема представляет собой самое серьезное испытание концепции нейтральности. Аналитик должен иметь четкое представление того, как он создал свой собственный взгляд на реальность. Имея опыт прохождения анализа и самоанализа по разъяснению данных, на которых основаны его базовые ориентации, убеждения, и предположения, аналитик может оставаться в положении нейтральности активно приветствуя, нежели опасаясь грядущих расспросов, касающихся его взгляда на реальность проводимых пациентом или им самим.

Я считаю, что современная аналитическая теория и техника требуют добавления ясной концепции внешней реальности к исключительно интрапсихическому определению нейтральности А.Фрейд (1936) с позиций "объективного" положения аналитика на равном удалении от ид, эго, и суперэго (см. Blum, 1983).

Смысл такого дополнения ясной концепции "внешней реальности" имеет далеко идущие последствия. "Объективность" аналитика теперь открыта для изучения таким путем, который концептуально отличается от такового существовавшего ранее. И данные, на которых основан взгляд человека на реальность, и процесс, благодаря которому эти данные приводят к заключениям, которые обычно, без дальнейших рассуждений, мы называем "реальностью" становятся предметом аналитического тщательного изучения как аналитиком, так и анализируемым. Как только аналитик делает шаг не полагая высокомерно, что он "объективен", он делает шаг "вниз" с авторитетного положения интерпретатора "истинной реальности", положения безусловно более высокого для пациента. Интерпретирование имеющихся данных теперь может быть действительно разделена между аналитиком и анализируемым, каждый со своей собственной точки зрения.

Таким образом, с позиции реальности в отношении конфликта, внимание аналитика может свободно охватывать более широкую аналитическую область. Эта область теперь включает интрапсихический конфликт как внутри анализируемого, так и внутри аналитика, и конфликт внутри психоаналитических взаимоотношений и взгляда на "внешнюю реальность" с тем, как она постоянно происходит ее построение, модифицирование и определение обоими из них.

Я бы хотел завершить это обсуждение нейтральности в отношении к власти или влиянию (1) более тесным рассмотрением того, что мы подразумеваем под термином "отреагирование" (acting out), пересмотренного в свете нашего обсуждения нейтральности и "реальности", и (2) рассмотрением того, что определяет выбора аналитика одного конфликта над другим на данном конкретном аналитическом часе. Клиническая выдержка из работы Gray (1973) иллюстрирует как проблемы ответа аналитика на потенциальное отреагирование и выбор аналитиком фокуса сосредоточия внимания:

Молодая женщина периодически склонная импульсивным решениям или поступкам, после шести месяцев анализа достигла углубленной степени вовлеченности аналитическим процессом. Через некоторое время на аналитическом часе она начала говорить о своем успехе в преодолении стыда на работе. Она сказала, что это позволяло ей, за последние нескольких дней, убедить своего босса, что компания может оплатить ее поездку в другой штат на неделю в грядущем месяце, для исследовательских целей, которые будут очень полезны для компании. Она отметила то удовольствие, которое этот опыт и путешествие доставят ей.

Я тихо отметил среди прочих вещей, что в этой идее, которую она только что выразила была мысль, что она некоторое время будет вдали от аналитического сеттинга и аналитика. Из аналитического материала можно предположить, что она обращалась также к воспоминаниям об обдумываемом в последнее время поведении - к импульсу, который, если он сохраниться, может действительно на некоторое время отдалить пациентку от анализа в ближайшем будущем.

Учитывая, что замечание пациентки стимулировало меня к комментированию или интерпретированию, позволим себе сравнить некоторые возможные ответы:

(а) указать пациентке, что это прервет ее анализ;

(b) предположить, что было бы очень важно проанализировать такой импульс, до его реализации, для того, чтобы узнать предопределен ли он прежде всего аналитическими причинами;

(с) или, с другой стороны, можно извлечь пользу из того, что предшествовало этим замечаниям - именно в этой связи было высказано дикое разочарование от неудобного расположения офиса аналитика. К примеру, я мог бы показать пациентке, что ее мысли о пребывании на расстоянии многих миль от анализа возникают тотчас после переживания разочарования. Эта деталь могла бы впоследствии подвержена анализу. Так можно было бы выявить, что таким образом она указывала, что разочарование и критицизм связанный с аналитиком переживался как небезопасный; или же можно было бы продемонстрировать какое-то другое, настолько же важное, динамическое значение ССЫЛКИ на поездку [pp.479-480].

Мы можем признать, что позиция Gray истинно нейтральна в отношение конфликта пациента от прерывания анализа, вне зависимости решиться ли она так поступить или нет. Я, однако использовал этот пример, чтобы поднять более обширный вопрос о фокусе внимания аналитика в ответ на мысль пациента оставить анализ на некоторое время. Разве это не теоретическое предубеждение, т.е. центральное положение и необходимость трансферной интерпретации для эффективного разрешения конфликта, которое обращает внимание аналитика на те ассоциации, которые рано или поздно могут будут интерпретированы как трансферные? В какой степени мы сегодня соглашаемся с Fliess (1942) в отношение следующего?

Наименее доступной и наиболее важной фазой лечебного процесса в терапевтической ситуации является трансформация каждого и любого невротического конфликта в конфликт перенесения. Так как ТОЛЬКО в перенесении может быть разрешен ЛЮБОЙ конфликт [214].

Конечно аргументы подчеркивающие важность сопротивления перенесению и "здесь и сейчас" трансферной интерпретации (Gill, 1982) весьма разъясняющими м расширяющими область, которой аналитик может уделять свое внимание. Однако, если аналитик "руководит" пользуясь этой концепцией, а не "следует" тому, что выносит на анализ пациент, то пациент может подчиниться или противостоять этим усилиям затолкать пациента в рамки определенной теоретической теории лечения. В попытке определения того, что является "аналитическим", как то, что в большей степени "одномоментное" и "здесь и сейчас" скрывается серьезная опасность. Опасность эта состоит в переключению из положения нейтральности в отношение конфликтов пациента к предвзятости основанной на теории лечения, которая может предопределять фокус внимания аналитика на трансферных аспектах конфликтов пациента. Я здесь обсуждаю не важность опыта перенесения и его интерпретации, но то как мы рассматриваем его первичность. Меня беспокоит, что если анализ перенесения в "здесь и сейчас" становится СОБСТВЕННО аналитическим методом "по определению", то может произойти неблагоразумный отказ от концепции нейтральности в отношение конфликта пациента. Также как восприятие аналитика как абсолютно "объективного", может поставить аналитика "вне обсуждения", так и ЛЮБАЯ теория техники оказывается вне обсуждения, когда она становится СОБСТВЕННО определением аналитического метода. Мы можем использовать концепцию нейтральности в отношение конфликта пациента, чтобы сориентировать себя и уберечь себя от случайности попадания в ситуацию, когда аналитик подталкивает пациента в особом направлении и пациент подчиняется (или противостоит) концепции аналитика о том, каким предполагается должен быть анализ.

Предупреждение Фрейда о терапевтических амбициях (1912, стр.115) и наблюдение Guntrip (1975, стр.145), что теория "хороший слуга, но плохой хозяин" привели меня к убеждению, что мы оказываемся на гораздо более плотной почве, если мы рассматриваем разъяснение конфликта пациента, в широком смысле этого слова, как аналитический краеугольный камень, на котором основывается весь психоанализ. Возможно аналитический опыт подтвердил, или подтвердит, что нейтральность к конфликту пациента и объединение конфликтов пациента в перенесении представляют собой два пути к одной конечной цели. Однако, нам следует быть очень осторожными, чтобы поиск конфликта аналитиком в перенесении не затмил тот факт, что анализ имеет более базовую цель: анализ конфликта. Проще говоря, мы не должны позволить нашим способам, нашим теориям лечения, затуманить нашу финальную цель, разъяснение конфликта. Наилучшее положение аналитика, с которого лучше всего отвечать на потребности анализируемого это нейтральное положение в отношение конфликтов выносимых в аналитической ситуации.

Моя цель в этой работе не состояла в том, чтобы представить руководство по определенной технике; наоборот, я утверждаю, что концепция нейтральности может использоваться как компас, при прояснении нашей развивающейся теории техники. Компас не показывает каким путем СЛЕДУЕТ идти, но помогает нам увидеть каким путем мы ИДЕМ или каким путем мы ШЛИ. Компетенция аналитика состоит в том, чтобы не иметь ОТВЕТОВ для анализируемого, но в обладании ВОПРОСАМИ, которые помогли бы ему интересоваться чем-то более свободно (Gardner, 1983, p.13). Эта новая свобода интересоваться помогает анализируемому приобрести осведомленность о бессознательных или сознательных конфликтах исходящих из его непереносимых аффектов и несовместимых желаний и образов. Имея большую осведомленность о своем конфликте у пациента появляется больший объем вариантов выбора обращения с ним. Явное внимание к тому, как каждый аналитик определяет и использует свою собственную концепцию нейтральности, может помочь ему в достижении его аналитических целей; это может помочь ему сделать то, что Фрейд (1937, стр.248) называл "невозможной профессией" психоанализа, по крайней мере чуть более возможным.

ИТОГ

Слово и концепция нейтральности играют очень важную, но смущающую роль в истории психоанализа. Подразумевает ли нейтральность индифферентность? Происхождение этой двойственности можно связать с тем фактом, что сам Фрейд никогда не использовал слово "нейтральность" (Neutralitaet) в своих работах. (Его термин Indifferenz был переведен Stratchey как "нейтральность".) Суть противоречия, которое присутствовало в психоаналитической литературе с самого момента появления этого термина, можно сформулировать в вопросе: "Являются ли справедливые остатки концепции нейтральности так или иначе антитезой искренней вовлеченности аналитика в проблемы пациента?"

В этой работе, я исследую аспекты чувства и власти этого слова и предполагаю, что концепция нейтральности становится клинически полезной, когда аналитик задает себе вопрос, "Нейтрален к чему?". Осведомленность аналитика в отношение своих мотивов по распознаванию и обращению к определенным конфликтам и недосмотру и пропуску других при этом повышается. Приведя три клинические выдержки я исследовал роль концепции нейтральности в углублении нашего понимания (1) аналитических взаимоотношений; (2) влияния на проведение лечения, аналитических целей и теоретических убеждений в отношении того, как должно происходить достижение цели. Как пример, я использовал происходящее в последнее время обсуждение об относительной ценности фокусирования аналитиком внимания на: (а) сознании пациента во время аналитического часа, а не на его сторонней жизни вне часа и, (b) трасферной над нетрансферной интерпретацией.

Наконец, я подчеркнул очень важное значение концепции добавления недвусмысленной концепции "внешней реальности" к исключительно интрапсихическому определению А.Фрейд "объективного" положения нейтральности аналитика, как равноудаленного от ид, эго, и суперэго. Дополнение этого четвертого положения к "компасу" аналитика расширяет аналитическую область, в отношение которой аналитик нейтрален. Концепция нейтральности в отношении к определяемым конфликтам, таким образом, расширяется, включая (а) межличностный конфликт внутри психоаналитических отношений и (b) конфликт внутри аналитика. С такими ясными дополнениями, концепция нейтральности в отношение конфликта сочетается с подчеркиваемыми в последнее время неавторитарными межличностными (два-человека) аспектами психоаналитических взаимоотношений, не отходя от первичной аналитической цели углубления понимания интрапсихического конфликта.

 

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

 

 

 

Этот день у Вас будет самым удачным!  

Добра, любви  и позитива Вам и Вашим близким!

 

Грек 

 

 

 

 

  Яндекс цитирования Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов SPLINEX: интернет-навигатор Referal.ru Rambex - рейтинг Интернет-каталог WWW.SABRINA.RU Рейтинг сайтов YandeG Каталог сайтов, категории сайтов, интернет рублики Каталог сайтов Всего.RU Faststart - рейтинг сайтов, каталог интернет ресурсов, счетчик посещаемости   Рейтинг@Mail.ru/ http://www.topmagia.ru/topo/ Гадания на Предсказание.Ru   Каталог ссылок, Top 100. Каталог ссылок, Top 100. TOP Webcat.info; хиты, среднее число хитов, рейтинг, ранг. ProtoPlex: программы, форум, рейтинг, рефераты, рассылки! Русский Топ
Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов KATIT.ru - мотоциклы, катера, скутеры Топ100 - Мистика и НЛО lineage2 Goon
каталог
Каталог сайтов

Выход в астрал