Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

Аномальное   

Здоровье

Рейки  

Астрал  

Йога

Религия  

Астрология

Магия

Русь  

Аюрведа  

Масоны

Секс

Бизнес 

НЛП

Сознание

Боевое  

Он и она

Таро  

Вегетарианство  

Ошо

Успех

Восток  

Парапсихология

Философия

Гипноз  

Психология  

Эзотерика  

ДЭИР

Развитие

900 рецептов бизнеса

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

скачать

Выдержки из произведения

Серия "Жизнь любовью"

книга Клауса Джоула

"Постыдная тайна"

(или продолжение повествования)

Мы не одиноки, да ещё и не бессильны

перевод Кости Коваленко, lovebook.boom.ru

Copyright © Все права на русский перевод книги защищены. Хотите, можете распечатать эту книгу для личного пользования, а также дать её своим друзьям.

Автор и переводчик ищут издателя для этой книги.

(11 июля 2003 года)

Любовь

Моей возлюбленной, очевидно, величайшему из всех ангелов

Это прекрасный опыт – иметь тебя в этой жизни рядом с собой

Меня вдохновляет то, что ты способна любить мужчину

Упрямого, как мул, и выхватывающего свой меч

Каждый раз, когда с дерева наземь падает листок

Ангелы нежатся в твоем свете

Спасибо, что ты есть в моей жизни

Слово

Скажу вам, что верю в возможность истины больше, чем в саму истину. Истинное сегодня, отступает на задний план в свете завтрашних истин.

Разве не являются истины всего лишь путешествием? Быть может, путешествием без окончания! Возможно, истина – это лишь воображаемое, за которое мы цепляемся, чтобы обезопасится от неизвестного, от того, чего мы даже не можем себе представить. Я полагаю, что истина ближе к нашей способности верить и доверять, чем к правде.

– Раз уж произнес это, слова, в которые я желаю верить – то, пожалуйста, позаботься, чтобы они были истинными. Я не хочу быть обманутым, – откуда-то из глубин моего ума появился тихий голосок.

– Понимаю тебя, – ответил я ему, – но не мне управлять истиной. Как, впрочем, и не тебе.

Кстати, старея, я становлюсь всё меньше уверен в чём-либо за исключением течения времени и своего старения. В своей первой книге я заявил, что излагаю истину наилучшим возможным образом. Сейчас я скажу, что излагаю в этой же книге одну из вероятностей истины.

Если рассказ когда-либо заканчивается, или имеет начало, то перед вами лежит то, что принято называть продолжением истории. Как всегда, возьмите себе то, что вам понравится, и оставьте остальное тем, кому оно придётся по душе.

Примите всю мою любовь...

Жизнь – это выбор

Мы можем выбрать Любовь или Меч, а также миллиард вариантов между ними

Возможно, ты уже сделал выбор

Или

Быть может, решил подождать, какой выбор сделает твой враг.

Принимая во внимание то, как работает вселенная, если эта книга попала в ваши руки, то излагаемая в ней история либо затронет вас тем или иным образом, либо даже станет частью вашего бесконечного путешествия.

Правописание и грамматика?

Ошибки в правописании подобны прекрасному цветку

На обочине дороги

Где им не место

Но они уводят вас оттуда

Куда вам не нужно идти.

Пропущенные знаки препинания

Подобны ангелам – вы знаете

Что они тут

Но не видите их

И поэтому-то вы думаете о них.

Клаус Джоул

Несколько слов перед началом

По правде, написание этой книги потребовало долгого времени. Временами я боюсь правды, временами я не желаю, чтобы правда была правдой, а порой, мне стыдно за свою правду.

Эта книга будет для вас нелегким чтением, и поэтому я хочу объяснить вам некоторые особенности устройства этого мира и нашей вселенной. По-моему, вам тогда будет легче понять, что происходит, откуда берется беспорядок, и почему несколько процессов происходят одновременно. Смешав впервые свет и тьму, вы попадаете в неразбериху, обнаруживаете, что вас занесло туда, где неизвестно кто вы и что вы. Некоторые из вас уже прошли через это.

Для начала скажу, что в то время, когда я писал свою первую книгу, я работал с энергией любви и пробовал писать об этом, чтобы показать другим людям, чего возможно достичь с её помощью. Но в это же самое время, во мне присутствовала другая, тёмная часть меня, пытающаяся свести старинный счёт, не имеющий ничего общего с любовью. И хотя то, что изложено в первой книге – правда, я оставил за рамками повествования огромные куски правды о том, кем я стал и что я сделал с собой в процессе своих опытов. Я начал открывать дверь, ведущую к любви и к любящему себе; но также я открыл дверь, ведущую к иной, тёмной части себя, которая способна убить не почувствовав ничего. Каждый раз, садясь писать эту книгу, меня охватывает дрожь. Какая бы ни стояла жара, моё тело становится ледяным. Некоторые учителя сказали бы, что определенные двери необходимо оставлять закрытыми, но если вы читали мои предыдущие книги, вы знаете что я никогда не пройду мимо закрытой двери. Во мне есть определенный страх и стыд, но нет сожалений ни о чём. Пожалуй, частично я стыжусь того, что повторил бы заново многие из своих прошлых поступков. Это мое путешествие, и я отправился бы в него снова не взирая на последствия для себя и других. Говорят, что жертв не существует, порой, я бы хотел верить в это, чтобы облегчить свою ношу; но мне слишком трудно представить себе это и я опасаюсь, что прибегаю к этому высказыванию для оправдания мною содеянного. Вот посмотрите, некоторые считают, что мы уже жили раньше в других жизнях. Прекрасно, но если вы начнёте копать глубже и глубже, вы обнаружите, что эти т.н. "другие жизни" происходят прямо сейчас. Однажды открыв эти двери, вы больше не в силах их захлопнуть, и вы становитесь теми, кем являетесь в этих иных жизнях – вы перетаскиваете их в эту жизнь. Такова опасность славы.

Это настоящая опасность, я чуть не умер и почти что обратился на тёмную сторону, которую надеялся изменить. Нетрудно принять себя, если в иных жизнях, в иных вероятностях, вы совершаете добрые дела, но если вы открываете двери с табличками "не открывать ни при каких обстоятельствах", то будьте уверены, что эти таблички висят здесь не зря. Как вы думаете, что произойдёт с вами, открой вы эти двери и узнай, что вы являетесь тем самым темнейшим злом, которое в этом времени пытаетесь остановить? Как бы вы чувствовали себя, обнаружив, что вы – уродливейшее из созданий, когда-либо ходившее по этой планете? И вы не в силах захлопнуть дверь, а чем дольше она остаётся открытой, тем больше вы становитесь тем. Ибо я настоящий и я тогдашний сплавляются в единое целое! Не изучи я искусство посылания любви и то, как пользоваться этой силой – наверняка, я бы не выжил. Но битва еще не закончена, да и как я могу выиграть битву с самим собой? Я могу лишь надеяться, что один из нас увидит свет в другом, и тогда мы выживем оба.

К сожалению, жизнь не всегда разворачивается подобно страницам книги или книжным историям. Совсем другая история, когда вы проживаете эту жизнь. Эта книга была трудна в написании и, по-своему, будет нелегка в чтении. Жизнь может быть простой и радостной, но если вы не можете пройти мимо камня, не перевернув его, то готовьтесь к странным и непонятным событиям. Я мог бы причесать свою историю в последовательный и причесанный книжный рассказ, но в таком случае, это не было бы истиной, а хуже всего то, что книга запутала бы того, кто сам проходит через подобный опыт. Книга выглядела бы совсем не так, как то, что действительно происходит, когда вы начинаете открывать эти таинственные двери. В жизни события не приходят к вам как в книжке – красиво описанными и упорядоченными. Они происходят, когда происходят – порой вы сталкиваетесь с яйцом до того, как узнать, что такое курица. Многие пишут мне о происходящем с ними. Эти люди не находят информации об этом в книгах и потому не знают, как к этому относиться. Причина в том, что книги – это лишь книги, они не созданы для объяснения невозможного, или для того, чтобы показать вам, к чему вас приведет проживание невозможного. Может случиться, что когда вы начнете шарить в темных уголках, вам покажется, что события происходят одновременно, как будто вы живёте две жизни сразу. А как опишешь жизнь в двух местах одновременно, ели это не считается возможным? Также, я надеюсь на ваше понимание того, что наше восприятие реальности формирует нашу жизнь.

Глядя на свет, мы видим свет, обернувшись назад, видим тень. Это должно дать вам повод для размышлений; ведь вы никогда об этом не задумывались? Вы встречаете это явление каждый день, не замечая его, хоть оно воздействует на все ваши действия, значит, не замечая его и не понимая его значения, вы будете испытывать смятение. Это явление демонстрирует нам, что мы живем не в свету, и не в темноте, а ровно посередине – в месте где они встречаются. Теперь вы видите один из источников неразберихи в жизни, другой подобный пример это то, что действие всегда вызывает противодействие. Середина – это взрывоопасное место, тут даже трудно определить, где верх, а где низ. Место равновесия, в котором равновесие-то и отсутствует. А самое интересное, что у всего есть своя пара. И говоря «свет и тьма», я имею в виду не добро и зло, а лишь контрастные противоположности. Именно этим столь интересна эта область – она располагается в колоссальном контрасте. Контраст утрирует все до невозможности, делает все большим, чем на самом деле. Итак, теперь, когда вы узнали немного больше о том месте, которое выбрали для своей жизни, вы понимаете причины знакомой всем нам турбулентности; простая модель, которая так много объясняет.

Перед тем, как продолжить, я хочу добавить к сказанному о свете и тьме. Тьма – это не зло, и она не против Всего Сущего. Свет творца светит во тьме так же ярко, как и на свету. Темнота это лишь контраст, позволяющий четче видеть свет, а свет создает контраст, позволяющий лучше видеть тьму. И свет и тьма были с любовью сотворены Всем Сущим. Чьи-либо действия – это лишь действия, и они не имеют отношения ни к свету, ни ко тьме. Во тьме не больше зла, чем на свету. Если уж на то пошло, в истинной тьме вы найдете только любовь, как и в истинном свете. Свет и тьма сидят рядом на коленках у творца, оба созданные с той же любовью, с которой творец создает все. Вы можете спросить, мы на свету, или во тьме? В этом и заключено настоящее волшебство. Волшебство – это умение с любовью задать вопрос, искать ответ и сознательно творить то, что мы желаем испытать, и то, как мы хотим это испытать, а также точно определять в какой мере это испытание создаст нам условия для прорыва наших ограничений.

Мы создали себе установку, что все плохое происходит от тьмы, и не может иметь отношение к свету. Это убеждение столь распространено, что когда человек углубляется в свет и обнаруживает нечто, не столь, по его мнению, хорошее, он автоматически делает вывод, что это нечто пришло из тьмы, а сам он углубился в свет не так далеко, как предполагал. Это неправильное представление внесет в ваше путешествие к свету много путаницы. То же относится и ко тьме – вы можете углубиться в нее, и обнаружить там столько же любви. Вы всего лишь не увидите света, но творец присутствует там в той же степени, как и повсюду. Теперь вы видите, что мы живем на стыке света и тьмы, это не просто, по сути, жить двумя жизнями одновременно. Когда в медленную реку вливаются воды быстрой реки, то получается зона турбулентности, где чистый и мутный потоки смешиваются, чтобы создать нечто новое, постоянно изменяющееся. Именно этот процесс смешения создает то, что не встречалось нигде и никогда. Вот в чем особенность этой зоны, вот почему она так непонятна, переменчива, контрастна, а именно контраст и показывает истинную красоту обоих элементов. Все меняется, потому, со временем, и зона турбулентности перейдет либо в темноту мутной воды, либо станет светом спокойной и чистой воды. Теперь видите картину? Со временем, мы попадем в свет, ибо движемся в этом направлении. Существует иллюзия, что именно это принесет нам покой. Мы действительно обретем его, но не благодаря движению к свету, а потому, что нам естественно изменяться, становясь чем-то, чем мы еще не являемся, или испытывать притяжение к противоположному. Из зоны турбулентности мы желаем покоя; и именно наше стремление к покою принесет его. Когда вы работаете с любовью, как я описал в своей первой книжке, вы входите в покой светлых вод тем, что сначала создаете покой в себе, а затем переключаетесь на него. Но не всякий направится в чистые спокойные воды света, некоторые с любовью пойдут в покой тьмы; существует, также, и третий путь. Когда тьма встречается со светом, то беспорядок при объединении двух энергий создает некую зону, или, лучше сказать, проход к... Ну же, к этому месту вы уже можете ответить мне, что же это за зона, и что за проход она открывает?

Ну хорошо, я вам скажу – но как только я сделаю это, вы воскликните, что так и знали! То, что происходит при встрече света и тьмы, происходит со всем и повсюду: в природе, во вселенной и во всем Творении. У каждой формы энергии есть противоположность. Абсолютно у всего, даже у элементарных частиц в физике. Потому всегда будут существовать места, где эти противоположности встречаются.

Так же происходит и с людьми. Каждый раз при встрече противоположностей энергия создает вихрь, воронку. А свет встречается с тьмой не только здесь, на нашей планете, но и в других местах. Каждое место будет иметь свои особенности, но одно остается неизменным: создается некий вихрь, и этот вихрь открывается. Если вы полагали, что ваша жизнь изменчива и наполнена непонятным, то знайте, что это не идет ни в какое сравнение с этим, за неимением лучшего слова, вихрем!

Ну хорошо, надеюсь, вы еще следите за моей мыслью. Итак, подумайте обо всем, что происходит во вселенной, о творении, и об изменениях того, что мы привыкли называть энергией (в действительности, это нечто большее). Мы можем сказать, что Творец создает творение, а оно, в свою очередь, создает свое творение. Это относится и к нам: мы создаем генератор, он преобразует механическую силу в электричество, а оно преобразуется в расплавленный металл. Итак, творец творит, и его творение также творит. Согласны?

Предположим, что умная рыба соображает, что плотина электростанции на речке нужна для выработки энергии для тех, кто ее создал. Однако, рыба не знает, как эта энергия используется, она видит лишь плотину, генератор (как некий вихрь энергии) и, если рыба последует за электрическими проводами, она увидит творцов – нас, людей, созидающих с помощью этой энергии. Тогда наша рыба может подумать, что вот они, творцы, создавшие реку, плотину и все сущее. Что будет лишь иллюзией. В каком-то смысле, эти вихри приведут вас к ... чему-то, но это будет не Творец, а лишь большая форма сотворения. Ибо является фактом, что творение, которое вы видите, и которым мы являемся, и есть Творец – ибо творец создает самого себя, подобно тому, как стремятся воспроизвести себя люди и все живое. Потому, если хотите придти к истоку, если хотите увидеть Творца – обратите взор внутрь себя, они в вашем сердце. Там вы найдете ярчайшую искру, позволяющую создавать всё что угодно. Я называю ее Любовью. Поэтому, работая с любовью, вы идете рука об руку с Творцом, и пребываете у Истока. Исток – это не столько место, сколько действие. Мы находимся у истока, когда творим. Когда вы отодвигаете заслонку в сердце и открываете путь энергии любви (как я описал это в первой книге), вы открываете поток творца – он свободно проходит через вас, и вы получаете неисчерпаемый источник энергии, позволяющий вам осуществить любую мечту, подсказанную радостью и любовью. Теперь все стало понятнее? Надеюсь, что да. Но это еще не все.

Разве не стоит желающему научиться творить разобраться сначала в том, что уже сотворено до него? Конечно же, ему будет полезно приобрести хотя бы временную форму понимания, оттолкнувшись от которой, он сможет приобрести понимание более глубокое. Порой (хоть и не всегда), бывает легче понять что-то, разобрав его на части, а затем вновь собрав. Вы тут же проверите свое понимание, потому что, если вы не полностью понимаете принципы работы, то собранная вами вещь не будет работать. Итак, перейдем к следующей части.

Идея о том что земля плоская пришла из древнего писания, объясняющего что миры лежат один на другом, как слои в камне. Можно представить это же другой картинкой: стопка бумаги, каждый лист в которой – это мир, очень подобный нашему, но имеющий небольшое отличие. Другими словами, времени не существует, именно иллюзия времени создает иллюзию движения, но, на самом деле, мы живем в форме бесконечных, слоистых, как бумага, вероятностных реальностей, развернутых в четырехмерную паутину. О’кей, вы сами видите, как непросто объяснять эти понятия, но попробуем сделать это в нескольких формах. Некоторые из вас, быть может, смотрели телевизионный семинар “Sliders”, в котором ученый открыл способ входить в вероятностные миры, и стал перемещаться между ними стремясь вернуться в тот, из которого стартовал. В сериале герой, конечно, полагает, что ни один из миров, в которые он попадает, не так хорош, как его мир. Однако же, это просто миры, в которых он делал иные выборы, и, соответственно, прожил иные жизни.

Итак, следуем дальше, а вы имейте в виду сказанное мной, а также следующее: вначале мы творим, а затем улучшаем наше творение. Так поступает Творец со своим Творением, и мы делаем это со своими жизнями. В каждой из жизней мы занимаемся усовершенствованием созданного. Ибо, по-настоящему, все уже создано, все, что только можно представить, и мы лишь совершенствуем творение, раскрашиваем рисунок красками. А это означает, что прошлое существует, но и будущее также уже существует, но все это присутствует в бесконечных вероятностях, а мы плаваем по этим нескончаемым вариациям, совершенствуя каждую из них все больше и больше. Потому, вы можете отправиться в будущее или в прошлое проживаемой вами реальности или в миллиард других вариантов будущего. Теперь предположим, что каждое мгновение – это один из листиков бумаги, который содержит в себе весь мир. Но это лишь одна из миллиардов других возможностей. Предположим, что вы отправляетесь в прошлое и сообщаете себе лотерейные номера; некоторые полагают, что вы вернетесь в будущее и обнаружите, что вы богаты. Но эта система работает не так. Вы, действительно, можете отправиться в такое будущее, где вы богаты; но также вы можете и отправиться в версию настоящего, где вы богаты, и где вы, соответственно, обладаете воспоминаниями о том, как стали богатым. Положим, вы нашли способ переключиться на (параллельную вашей) реальность, где вы богаты – но тогда у вас появится память обо всем, произошедшем в этой параллельной реальности, однако вы забудете, что попали в нее из иной параллельной реальности. Это устроено так, потому что обладание памятью о двух реальностях сбивало бы с толку. В нашем мозгу есть фильтр, сортирующий воспоминания так, чтобы они не запутывали нас и не сводили с ума.

Мы не смогли бы ни путешествовать в будущее, ни предсказывать его, если бы его не существовало. Когда вы предсказываете будущее, вы, по сути, строите предположение о том, какой из вероятностных миров вы выберете для жизни. Предположим, кто-то говорит, что завтра вы выиграете в лотерею. А раз это можно вообразить, то это уже существует в каком-то из миров, вопрос лишь в том, перейдете ли вы в него? Если перейдете, то выиграете, если не перейдете, то не выиграете. Итак, важно знать, как именно перемещаться между вероятностями, но не спешите этому учиться, пока не ознакомитесь с последствиями этого для вас и вашей жизни. Естественным образом это ежедневно происходит с каждым из нас. Мы этого не замечаем, так как изменяется содержимое нашей памяти. Время делает все это возможным – именно из-за него вы полагаете (и это так выглядит), что нечто только что произошло, хотя фактически, оно всегда было. Порой вы захватываете с собой некоторые осколки воспоминаний из предыдущей реальности, и тогда может возникнуть ощущение, что вы уже сходили в магазин, хотя, на самом деле, не ходили, но, тем не менее, ясно помните, что делали это. Теперь понимаете?

Также случается, что пожилые люди рассказывают истории из прошлого, а слушатели утверждают, что все было не так. Это происходит, когда фильтр в мозгу изнашивается и начинает пропускать воспоминания о событиях из других вероятностей. Получается, что, пребывая в одной вероятности, люди получают доступ к воспоминаниям из другой вероятности. Порой это может привести к перемещению в ту вероятность. Тогда вы можете задать мне вопрос, почему же здесь, в этой реальности мы продолжаем их видеть? – Потому что времени не существует, и вы находитесь одновременно повсюду; именно время дает вам иллюзию разделенности.

Следующим вопросом будет, можно ли это как-то доказать себе? Конечно же, можно, но стоит ли? Цена может оказаться слишком высока, особенно, если вы начинающий, и не подозреваете, что может произойти, а также достаточно сумасшедший, чтобы делать то, чего делать не следует, тогда ваша история может развернуться по сценарию моей, с которой вы ознакомитесь, если продолжите чтение. Я жаждал понимания, и не задумывался, во что это обойдется мне и другим. За что и поплатился, попав в серьезный переплет. Существуют способы перемещения между вероятностями, которые делают богаче и вашу жизнь, и жизни других людей; возможно, также сохранять сознание всего происходящего и не терять рассудка. Я был молод и нетерпелив, и не подозревал о том, что мне уготовано, пока не угодил туда с головой, хоть в этом и нет ничего нового. Если вы продолжите работу с любовью, описанную в моей первой книге, к вам естественным образом придет способность легко переходить из одной вероятности в другую, медленно, но естественно.

И еще одно – я сам долго не замечал этого, но по мере того, как вы будете приобретать опыт посылания любви и работы с любовью, вы не только станете легко перемещаться между вероятностями, но начнете улучшать эти вероятности. Можете себе представить, какая огромная сила требуется для изменения уже созданного, но разве я не говорил вам, что когда вы работаете с любовью, через вас проявляется Творец?

Но мы еще не закончили с этой темой. Наука открыла, что атом может находиться в двух местах одновременно. Казалось бы, такое открытие открывает ошеломляющие возможности, но это лишь иллюзия, созданная временем. Есть лишь два атома в вашем теле, позитивный и негативный – помните, свет и тьма, встречаясь, создают вихрь? Это и есть ваше тело: два атома, сближаясь, создают вихрь, а во времени создают миллиарды вихрей – и в результате получается ваше тело. Теперь вы видите, как вы можете быть повсюду, и легко перемещаться между вероятностными реальностями. Конечно, это чрезвычайно упрощенный пример, а потому он неправильный.

Ну ладно, давайте закончим с тем, как различные вероятностные реальности сливаются вместе и как это отражается на нас, даже когда мы не подозреваем об этом. Итак, существует столько-то вероятностных миров, находящихся очень близко один от другого, от отличающихся лишь малой деталью до совершенно отличных. Запомните следующее: вы выбрали реальность, в которой живете, даже если не помните, как выбирали. В это самое время в некоторых мирах царит мир, в некоторых идет война, а некоторые миры уже совсем почти разрушены. Существует любая вероятность, которую вы можете себе представить. Интересно, что мы ежедневно совершаем переходы между вероятностными мирами естественным образом, но неосознанно. Может с вами случалось положить вещь в одно место, а позже обнаружить ее в другом? Вероятностные миры могут быть столь похожи, что их очень трудно отличить, если вы не будете чрезвычайно наблюдательны. Я знаю, что после того, как я сообщил это, некоторые из вас скажут: «Ага, теперь я понимаю, что же происходит! Теперь у меня есть объяснение некоторым своим наблюдениям».

Но вот вам ещё пища для размышлений. Помните, в начале я сказал, что мы живем в вихрях, в которых смешиваются свет и тень? Это создает сильнейшие энергетические разломы и нарушает равновесие, что приводит к схлопыванию вместе различных вероятностных миров. Тут то и начинается забавная часть: в нашем мире существует множество противоречивых взглядов, каждый верит во что-то и уверен, что имеет доказательства этому, но, тем не менее, не в состоянии доказать это другому. Это вызвано тем, что различные миры схлопываются вместе непредсказуемым образом. Попробую так объяснить это:

Может показаться, что вы и ваш сосед живете в одном и том же мире, но из-за эффекта схлопывания миров, он живет в ином мире, таком же реальном, как и ваш, но невидимом для вас. Так же, как некоторые части вашего мира невидимы для него. Вы можете верить в существование инопланетян, допустим, у вас даже есть видеозапись того, как они отстреливают вам на ноге мизинец. Вы показываете эту запись соседу, но он увидит в ней лишь подделку и легко найдет (в своей реальности) людей, способных доказать, что запись смонтирована – точно так же, как вы (в своей реальности) сможете найти людей, подтверждающих, что это не подделка. Сбивает с толку, не правда? В этом то и причина того, что мы живем в беспорядочное время, в беспорядочном мире и т.д. Если то, что я пишу в своей первой книге про посылание любви представляется вам реальным знанием и полезным умением (потому что вы живете в таком мире), вы все равно будете встречать людей, для которых это лишь пустые звуки, так как они живут в реальностях, где этого не существует. Хоть вы можете видеть их, а они могут видеть вас. Можно сказать, что у меня есть книга моей реальности, а у вас – книга вашей; я сделал ксерокопии некоторых страниц вашей книжки, а вы скопировали несколько страниц моей, и мы вложили их в свои книжки. Потому мы будем соглашаться с некоторыми утверждениями друг друга, как, например, то, что ваша машина синего цвета; но существуют такие вероятностные реальности, в которых ваша машина красная, и вы встретите людей, которые могли бы поклясться, что у вас красная машина, но в данный момент они с удивлением обнаруживают, что она, действительно, синяя. Вероятностные миры перемешиваются, и это приводит к подобной путанице; но в то же время, миры постоянно изменяются. Это означает, что, как в приведенном мною примере с книгами, мы постоянно обмениваемся страницами наших книг с окружающими. Итак, вихрь постоянно перемешивает миры, отчего они постоянно изменяются.

Приведу вам еще один пример: иногда ваш знакомый говорит нечто, а позже будет утверждать, что говорил не это, а совсем другое. И я не говорю о лжецах, речь идет о человеке, которого вы знаете, и которому доверяете. Я уверен, что с вами происходило или произойдет нечто подобное: вы говорите человеку, что четко слышали его высказывание, которое сейчас он опровергает. Это сложный момент, т.к. вы оба чувствуете свою правоту и вы оба, можно сказать, правы.

Если вы верите в существование пришельцев и имеете для этого основания, это может означать, что в вашей реальности, в вашем мире, они действительно существуют. Но ваш сосед тоже прав, утверждая, что пришельцев не существует, так как он живет в мире, где их нет. Каждый из миров так же реален, как и другой, и обычно они не должны были бы сталкиваться и перемешиваться. Но оказывается, что существует и такая реальность, где ваш сосед верит в пришельцев, возможно, даже видел их, и живет в том же мире, что и вы, но из-за вихрей это не стало вашим опытом. Но представьте теперь следующее: из-за этих же вихрей в один прекрасный день вы можете заговорить с соседом и обнаружить, что он верит в существование пришельцев! Вы спросите у него, когда он изменил мнение, ведь он не верил в них раньше? Сосед странно посмотрит на вас и ответит, что он всегда в них верил, и вы вместе часто обсуждали эту тему. В этом случае вероятностная реальность сдвинулась, но ваша память не изменилась. Обычно фильтр в вашем мозгу будет отбирать необходимые воспоминания при переключении между вероятностными реальностями, но из-за вихрей это не всегда происходит, потому вы можете сохранять свою память. Вам может показаться, что вы сходите с ума, но это не так. Когда придет понимание происходящего, вам станет легче и даже веселее жить.

Сделаем еще один шаг вперед. Если вы подумали, что эта кутерьма будет продолжаться вечно, то это не так. Вихри, смешивающие свет с тенью – это реальность не везде, не в любой вероятностной действительности, и порой вы можете потихоньку, шаг за шагом, смещаться в вероятности, где вихрей не существует. Кроме того, большое значение играет в каком именно месте нашего мира вы живете, от этого же зависит насколько сильно вихри перемешивают вероятности вокруг вас. В некоторых местностях это проявляется сильнее, в некоторых слабее, а также это изменяется со временем. После всего сказанного, те из вас, кто прочитал мою первую книгу, могут спросить, какое отношение это имеет к посыланию любви?

Отвечу. Независимо от того, где вы будете, в каком вероятностном мире, у вас всегда будет источник энергии. Вы ощутите это в одних мирах сильнее, в других слабее, но источник всегда будет с вами, ибо в нем – ваша суть, без него вас бы не существовало. Итак, как же посылание любви связано с вихрями?

Во-первых, не забывайте, что сами захотели попасть сюда, и не без причины – ведь это очень интересный мир. Во-вторых, посылание любви не убирает вас отсюда (если только вы сами этого не захотите), наоборот, оно создает собственный вихрь, который приносит вам все самое лучшее, радостную и интересную жизнь. Это привлечет к вам наилучшие из доступных обстоятельств в любое время. О, снова это слово, Время... Знаменитый мастер иллюзий. Время заставляет вас думать, что вы сделали что-то вчера, когда, на самом деле, вы делаете это прямо сейчас. Теперь вы можете себе представить, что произойдет, если начать взламывать закрытые временные порталы. То, что вы воспринимаете, как одну из предыдущих жизней, может смешаться с вашей «теперешней» жизнью. Вы не будете знать, кто вы – варвар, которому снится, что он бухгалтер, или бухгалтер, которому снится, что он варвар. Что произойдет? Внезапно варвар обнаружит, что умеет считать, а бухгалтер начнет планировать жестокое нападение. Теперь понимаете, что происходит?

Продолжать дальше?

Сотворение жизни, желанной нами,

Подобно обработке камня.

Любой хороший скульптор

Знает, что не камню придается форма –

Но он убирается чтобы

Проявилась форма, скрытая внутри

Глава первая***

Летом 2000 года моя жена Роберта поехала в Эдмонтон в гости к своему сыну. Я решил остаться дома и поработать над различными делами, связанными энергией любви. За год до этого я уже начинал писать эту книгу, но не закончил; написанное не удовлетворяло меня. По моему, написание этой книги было бесполезным (ни к чему не вело). У меня были намного более интересные и продуктивные занятия. По-моему – потому что, как обычно, у вселенной было иное мнение. Мои помощники указали мне закончить мое повествование перед тем, как следовать дальнейшему плану. Это должно было создать основание для будущих событий. Кроме этого, много людей присылали мне письма, спрашивая, когда же я, наконец, расскажу неоконченную часть повествования. Но для меня это было все равно, что старыми новостями (старой газетой). С другой же стороны, приход к пониманию могущества, таящегося в посылании любви – это целое путешествие, а не щелчок переключателя, как я надеялся. Порой мое нетерпение одерживает верх надо мной.

Сидя и проглядывая написанное ранее, я принял решение всё стереть и съездить ненадолго в горы в поисках подсказки. Я хотел посетить место силы недалеко от Калгари, провинция Альберта. Там расположена большая энергетическая (силовая) воронка (vortex), похожая на ту, что в Седоне (Sedona, знаменитое место силы в США). Моё место имело свои отличия, но общие механизмы были одинаковыми. Смешно, что люди отправляются отсюда в путешествия по всему миру, чтобы посетить места силы и не подозревают, что всего лишь в часе езды от них находится мощное место силы – хорошо спрятанное. Люди принимают за само собой разумеющееся, что самые мощные места силы в мире будут обозначены. Очень маловероятно, скорее, наоборот. Ни один шаман не будет столь глупым, чтобы обозначить свои места силы, и открыть путь к ним кому угодно. Такое происходит лишь когда место силы изменяется настолько, что приход к нему обычных людей становится возможным. К этому времени шаман переносит свою силу в иное место.

Посетив это место, вы бы увидели лишь небольшую воронку энергии, но она подобна всего лишь верхушке айсберга. Находящееся же под землёй, превосходит своими размерами большинство других воронок энергии. Это зрелище – не для трусливых. Я расскажу вам, как туда добраться и чего ожидать позже; пока же продолжим повествование.

Стерев большую часть написанного ранее, я пустился в путь к этому месту. Мой путь пролегал мимо заправочной станции, закрытой вот уже несколько лет. Это – та самая заправка, о которой я рассказал в начале моей первой книги из серии Жизнь любовью "Посланник". Вы можете прочти о том, что произошло, в этой книге, потому я не буду останавливаться на этом сейчас.

Итак, я проезжал мимо той заправочной станции и решил остановиться перекусить, так как впереди меня ожидал долгий подъём к цели моего путешествия. Припарковав машину, я вошёл в закусочную, бывшую частью заправочной станции. Здесь почти ничего не изменилось. Внутри было лишь несколько человек, в основном дальнобойщики, пьющие кофе. Я сел на высокий стул у стойки. Официантка была занята разговором с несколькими дальнобойщиками, потому я принялся изучать меню, лежащее на стойке. Под стеклянной крышкой лежал кусок прекрасного домашнего по виду яблочного пирога, и ещё до прихода официантки я уже решил, что закажу яблочный пирог и горячее какао. (Тем временем,) Официантка сказала "Пока!" покидающим закусочную дальнобойщикам. К тому времени, когда она дошла до стойки, посетители, сидевшие за ещё одним столиком, встали и направились к выходу. "Именно так, как я люблю сидеть в ресторанах – в одиночестве," – подумал я.

– Дорогуша, что я могу сделать для тебя сегодня? – спросила меня официантка.

Я мгновенно узнал её. Такое лицо не забывается. Самый необычный из всех ангелов. "Какой же ты придурок – судишь о людях по их внешности!" – сказал я самому себе. В один прекрасный день я возьму и вырву из своей башки эту часть своего мозга. Порой я раздражаю самого себя. Она не была уродливой, просто больше похожа на водилу, чем на ангела. Пожалуй, мой страх быть узнанным и смущение позволили так резко проявиться этим оценочным суждениям в моей голове. В конце концов, я ей очень обязан за доброту, проявленную ко мне давным давно.

– Кусок яблочного пирога и горячее какао, пожалуйста, – ответил я пристыженный. Слова "Какой же я идиот!" непрерывно прокручивались в моей голове и начали складываться в мелодию, и всё чего не хватало – это исполнить танец идиота – что я и сделал, лишь только она поставила передо мной чашку какао.

– Вот, пожалуйства, дорогуша, – сказала она. Я не только умудрился пролить своё какао, но мне удалось пролить его ей на передник.

Она смеялась, в основном, над сорока оттенками красного на моём лице. Повар смотрел на нас через открытое окно для подачи из кухни приготовленной пищи.

– Вахуу! Неплохо получилось! – крикнул он в мою сторону.

– Я очень сожалею, вы в порядке? – спросил я.

– Всё нормально, Клаус, – она отвечала.

– Что! Откуда вы знаете, как меня зовут? – я спросил, в то же время пытаясь помочь убрать разлитое.

– Ну да, неужели ты думал, что я забуду, ты ведь тот чудак, что несколько лет назад ездил по дороге вперёд и назад?

– Ага, это был я, – отвечаю, чувствуя, что моё смущение достигает девяти баллов.

– Так откуда же ты знаешь мое имя? Я называл его?

– Нет. Три-четыре недели назад сюда заглянули с расспросами две леди. А ещё интересовались, читала ли я твою книгу. – ответила она, отходя за другой чашкой горячего какао и оставляя меня в замешательстве.

Она поставила чашку какао на стол вне моей досягаемости и пошла за пирогом.

Я послал ей мысленное послание: "большой кусок, большой кусок, большой кусок..."

Сработало – она вернулось с куском в полпирога.

– Ну вот, – сказала она, снова завладевая чашкой какао. Какао было на столе, но в её руке. Я держал свои руки на коленях, ожидая её разрешения.

Свободной рукой она вынула из под стойки кувшинчик со сливками. Если бы меня посетил инопланетянин и спросил, какие две вещи ему следует узнать на Земле, я бы назвал какао и сливки, а лучше – и то и другое одновременно. В этом жизнь и состоит. Вот на чём я живу.

Чашка какао и кувшин сливок оставались заложниками в её руках. Она взглянула прямо на меня и спросила,

– Так как же закончилась твоя история?

Я знаю, что сделай я что-то не так, не видать мне сливок. Потому я ответил вопросом.

– Ты хочешь знать продолжение той истории?

– Ты хочешь сливок? – спросила она, продолжая удерживать кувшин в заложниках.

– Хорошо, – сказал я. – Что же ты знаешь про книгу, и о чём расспрашивали эти женщины? – спросил я. Признаюсь, что я был немного обеспокоен.

– Эд, тащи свою задницу сюда, чтобы все услышать самому! – крикнула она, испугав меня почти что до смерти.

Я услышал звон тарелок, а через минуту из-за угла, вытирая руки полотенцем, вышел мужчина. Официантка налила в моё какао взбитых сливок. Сливки возвышались так высоко, что не было решительно никакой надежды когда либо добраться до горячего какао. Это скорее вызов, чем напиток. Как раз то, что я люблю. Вкуснятина.

– В чем дело, Салли? – спросил Эд ровным голосом, стоя за спиной Салли.

Было видно, что между ними есть электричество. Я понял, что они – более, чем просто сотрудники. В глазах Эда, без всякого сомнения, присутствовала любовь.

– Познакомься с Клаусом, – ответила ему Салли, с возбуждением указывая на меня.

Эд протянул мне свою руку. Во время рукопожатия я увидел в его глазах, что он понятия не имеет, кто я такой.

– Это тот самый парень. Помнишь книгу, парень про которого я тебе рассказывала, что ездил взад-вперёд по автостраде... Из книги, которую оставили нам те женщины.

– Нет! Ты на самом деле тот парень? – ответил Эд, – чёрт возьми, хорошая книга, знаешь, я бы не поверил тебе в некоторых местах, если бы Салли сама не рассказала мне историю про то, как ты мотался взад-вперёд по дороге.

– Пожалуй, мне следует сказать спасибо, – сказал я запихивая в рот кусок пирога.

– Он расскажет нам продолжение истории, – сообщила Салли.

– Я за, – ответил Эд. – Как раз вовремя, сейчас я только что-то принесу.

– Что значит вовремя? Как к вам попала книга? И чего хотели те женщины? – спросил я отправляя в рот следующий кусок яблочного пирога. Я понял, что всё случится сейчас или никогда.

Эд вылетел на полной скорости из-за угла с табуретом в руке. Он поставил стул на пол и сел на него так, как будто мы присутствовали при чём-то чрезвычайно важном (как будто время имело первостепенную важность).

– Как раз вовремя, – он произнес, глядя на Салли.

– На следующей неделе мы отправляемся в Седону, – объяснила Салли.

– Зачем вы туда едете? – спросил я.

Эд посмотрел на Салли; Салли посмотрела на Эда; Эд ответил.

– Мы чувствуем, что так поступить будет правильно, как будто нас тянет туда.

– Мы накопили денег для этой поездки, – добавила Салли. – Какое-то время мы также работаем с тем, что посылаем любовь, и с тех пор как начали это делать, чувствуем, что должны туда съездить.

– Вы планируете пожить там? – спросил я.

– Ага, мы хотим побыть там столько, сколько почувствуем, – ответил Эд.

– Я тоже всегда хотел съездить посмотреть на Седону, – сказал я, – время ещё не пришло, но эта поездка – в моих планах. И как же у вас дела с посыланием любви?

– Очень хорошо, – отвечал Эд, – мы провели несколько экспериментов и получили очень интересные результаты. Салли, расскажи ему.

– Вообще-то, – я оборвал его, – я хотел бы узнать о тех женщинах, и чего они хотели.

– Ну, они пришли с вопросами об слышанной ими истории о парне, который ездил взад-вперёд по автостраде, – Салли смеялась, – а я сообщила им, что помню тот случай. Это их чрезвыйчайно заинтересовало и они желали услышать весь рассказ. Я спросила, зачем это им? И они показали твою книгу, даже не книгу,  а распечатку. Они нашли то место, где ты пишешь о том случае. Мне стало интересно – я же не знала всех обстоятельств до того момента. Уходя, они оставили книжку мне. Ещё они сообщили мне, что попытаются найти в горах необычные места, якобы, известные тебе. Я не знаю, что они имели в виду.

Я выронил вилку.

– Сучьи ..., как они узнали об этом? – пробормотал я самому себе. – Они напорются на большее, чем то, что они ищут.

– Кто они? Вы знаете как их зовут? – спросил я.

– Только по именам, – ответила Салли.

– А в чём, собственно, проблема? – спросил Эд.

Я потянулся за своей чашкой горячего какао и всосал в себя горку взбитых сливок прекрасного и мягкого вкуса.

– Пожалуй, сейчас это уже не важно – случилось, что случилось. Позвольте предложить вам тему для размышлений перед вашей поездкой в Седону. – Ответил я меняя направление разговора.

– Конечно, – ответил Эд. Салли кивнула головой.

– Значит так, – начал я, – перед поездкой в Седону и перед поездкой к какому-либо месту силы, прекрасно уделить внимание на открытии сердца и посылании любви. Место силы усилит то, чему вы уделяете внимание и что важно для вас. Именно поэтому некоторые люди долго там не выдерживают. Если у вас слишком много отрицательных мыслей и убеждений, то они, точно так же, будут усилены. Понимаете, что я имею в виду? Если вы переживаете, то у вас будет повод для этого. Если же вы посылаете любовь, то вы найдёте что любить и притянете к себе ещё больше любви.

– Хорошая мысль, – заметил Эд.

– Мы занимались те, что посылали любовь, – добавила Салли.

– И продолжайте это делать – всё это для вашего же блага. Об этом, по крайней мере, говорит мой опыт.

Мы провели некоторое время в непринуждённой беседе, и я ел свой пирог. я чувствовал, что вселенная даёт мне возможность рассказать оставшуюся часть повествования практически таким же образом, как и прошлый раз. И я решил принять предложение.

Привнесите любовь

Покажи мне путь, которого боятся ангелы

Я кинусь туда с воплем

Возможно, я и вернусь крича

Но не будет более пути, которого бы я боялся

Ибо я падаю лишь там, куда забываю привнести любовь

Глава вторая

Ко времени, когда я собрался начать рассказывать продолжение истории, Эд принёс табурет для Салли. Они хорошо сочетались друг с другом; я чувствовал, что они нравятся мне, и я захотел сделать им какой-нибудь подарок, чтобы они начали своё новое путешествие с любовью. Заправочная станция обслуживала много клиентов, но ресторан оставался пустым; несколько человек заглядывали вовнутрь, но внезапно вновь выходили наружу.

Почесав лоб, я изрёк, – Начнём с самого начала. Рассказывать эту историю намного сложнее, чем первую. Представьте себе, что вы просите дерево рассказать вам о его жизни – оно не поймёт вас, ибо дерево состоит не только из ветвей, ствола и корней. Хоть каждая ветка и каждый листок соединены с целым, они все проживают непохожие жизни - каждая ветвь, веточка и листок – свою. Когда солнце освещает растущее в лесу дерево, не каждая ветка будет освещена им. Часть ветвей находятся в тенистой и влажной стороне, а другая часть – на солнечной и сухой стороне. Некоторые ветки испытают всю силу бури, в то же время другие едва почувствуют её. Потому, жизненный опыт дерева зависит от того, на чём оно концентрируется, как целое. Также и с людьми. Нас могут увольнять с работы, и одновременно мы будем чувствовать и проживать множество различных событий – но лишь те события, на которых мы преимущественно фокусируемся, останутся в нашей памяти. Мы способны чувствовать злость, возмущение предательством, страх и в то же самое время радость, свободу и надежду на новые возможности. Припоминаю, как меня уволили с нелюбимой работы, куда я ходил из-за денег. В памяти остались ощущения свободы и радости; я наслаждался каждым моментом. Погода была солнечной и жаркой, и я провел много времени в парке наслаждаясь свободой и возможностью пересмотреть свои подходы к жизни. В то же самое время существовали и трудности, но я не помню их, потому что не фокусировался на них. Вот где особенно выделяется посылание любви, ибо чтобы заниматься им, приходится концентрироваться на положительных чувствах и положительных возможностях. Даже без всех чудес, которые можно совершить любовью – одно это уже создаёт более положительную обстановку. Затем добавьте возможность того, что любовь работает на вас, и получим прекрасный опыт там, где могли испытать разрушение.

– Понимаете, что я имею в виду? – спросил я.

– Ага, фокусируйся и посылай любовь, то же самое ты и получишь, – ответил Эд.

– Кроме того, в твоей памяти тогда останется любовь, – ответила Салли.

– Некоторые события столь остры, – произнёс я, – что видятся одинаково с любой стороны. Как когда буря отламывает ветку от дерева. Эти события, также, формируют то, каким мы видим мир и наши собственные жизни. Так, наш опыт создаёт наши личности. Пожалуй, единственное, что исцеляет подобные шрамы и препятствует повторению подобных событий, это любовь и прощение. Из чего следует, что существует два типа событий: события, которые мы способны принять, как благоприятные возможности, когда мы способны разглядеть наилучшее в том, что сначала может не показаться наилучшим; а также такие события, внутри которых мы нуждаемся в любви и прощении – чтобы выжить в них, и чтобы эти события не оказывали воздействие на всю нашу оставшуюся жизнь.

На некоторое время воцарила тишина, после чего я продолжил.

– Первое, что нам нужно обсудить, это моя неспособность писать. Именно так, – добавил я, – я совершенно не могу грамотно писать. Я хорошо могу читать, но не писать, по крайней мере, ни на одном из земных языков. Я ещё не обнаружил, какая польза от того, что я могу писать на языке, который не может прочитать никто, кроме меня, но дело обстоит именно так. – Эд собрался что-то сказать, но я продолжил.

– Я предпринимал усилия к тому, чтобы научиться писать, но похоже, что даже мои способности обучаться заблокированы. Довольно странно, не находите? Особенно, если принять во внимание, что моя миссия в этой жизни – написать две или три книги на тему посылания любви. И вот к чему я клоню: моя неспособность писать – это ветвь моей жизни. Но я не врождённая, а приобретённая позже.

– Это всегда поражало меня в жизни, – добавила Салли, – моя мама часто повторяла, что жизненные подарки лежат в одной коробке с вызовами, которые ставит перед нами жизнь.

– Хорошее замечание, так оно и происходит! – ответил Эд.

– Откуда пошли трудности с правописанием? – Спросила Салли.

– Так что там о другом языке? – спросил Эд.

– Э, пожалуйста, потише, задавайте вопросы по одному, – отвечал я.

– Действительно, дай человеку рассказать свою историю! – сказала Салли Эду и ущипнула его – что превратилось в соревнование по щипанию между двумя людьми, которые не могут сдержаться от того, чтобы прикасаться друг к другу.

Я подождал, пока они закончат их игру в то, что они дразнят друг друга и продолжил:

– Получается, что неизвестно, является ли моё отсутствие правописания отломанной или добавленной веткой. Полное решение по этому поводу ещё не оглашено. До сего времени, невозможность писать принесла мне множество трудностей и никогда не способствовала успеху на рабочем месте. Как вы сами можете себе представить, продвижение по служебной лестнице проблематично. Существует причина того, что я не могу писать, и, пожалуй, тут мы и начнём рассказ о том, как это всё началось. Другой язык, которым я свободно владею, очень сложен, и его изучение заняло бы много времени, но он уже во мне. После моего объяснения возникновения трудностей с грамматикой, вы, наверное, придёте к тому же, что и я выводу относительно того, как я приобрёл способность писать на другом языке. Другой язык состоит из символов и каждый из символов содержит целые рассказы. При расстановке символов в определённом порядке, создаётся новая история - та, которую вы хотите передать. Это сложно, но просто, 24 строчки от 4 до 8 символов в каждой объяснят изложенное в этой книге. Другими словами, эту книгу можно поместить на визитке.

Я остановился, чтобы отхлебнуть своего горячего какао и прикурить сигарету.

Эд наклонился назад и поставил передо мной пепельницу, что я воспринял как разрешение курить в помещении.

– Итак, приступим, – сказал я. – Я родился 24 сентября 1957 года в Германии в городе Фрайбург (Freiburg). Позже мои родители переехали в туристический городок Титизее (Tetesee), расположенный в Чёрном лесу. Там они купили гостиницу. Если вы спросите у двадцати человек, почему лес называют Чёрным, вам могут дать двадцать разных ответов начиная от простых и логически понятных – деревья очень чёрные, не стоит ходить туда ночью. Для меня этот лес был необычайным местом покоя, тайн и приключений. Там встречались вещи, которые я не мог понять, но принимал такими, как есть. Деревья, тайна леса – это было всё, что мне нужно; этот лес и эти деревья были спасением и любовью для меня и моих друзей. По сути, деревья были моими единственными друзьями. Люди были суеверны и, на мой взгляд, вообще очень странные, хоть сами они так не считали. В одно время городок Титизее мог быть тихим как спокойное озеро, но мог превратиться в пчелиный улей в другое время, в зависимости от наплыва туристов. В городке и в окрестностях находились, в основном, гостиницы, небольшие туристские лавки и фермеры. В чём-то город был современным, но в чём-то напоминал средневековье. Некоторые из жителей были при деньгах, в то время, как остальные располагали очень немногим. Владельцы предприятий ездили на Мерседесах, а фермеры всё ещё вручную доили коров, вручную же собирали сено и копали картошку, едва сводя концы с концами. Как будто два мира свернулись в один – у некоторых главной заботой было куда поехать на отдых в мёртвый сезон, а другие надеялись, что смогут заплатить земельный налог. Предприниматели жили в красивых усадьбах, а другие – в домах, возвращающих нас на двести лет в прошлое. Для некоторых их дом, загон для свиней, хлев для коров и сарай с курами были все в одной постройке. Можно было открыть дверь из кухни и тут же стояли в своём загоне свиньи, ожидая остатков пищи – прямо тут же, в соседней комнате. Всё это сбивало меня с толку и казалось, по крайней мере, странным. Даже сейчас, рассказывая вам об этом, я чувствую запах хлева, витавший в их жилищах.

– Когда я служил за границей в армии, я насмотрелся на подобное, – сказал Эд, адресуя свои слова Салли, которая корчила ему рожи.

– И сейчас всё ещё есть такие места, однако не так много, – ответил я и продолжил. – Во то время, о котором я рассказываю, мне было между шестью и семью годами. Мои родители владели гостиницей и работали с раннего утра до позднего вечера, закрываясь, лишь когда последний постоялец ложился спать. К этому времени, мать серьёзно заболела. В то время я не понимал, что такое рак. Мама была всё время либо в больнице, либо лежала дома в кровати. Это означало, что у отца было ещё больше работы; таким образом, я рос без родительского надзора и с незначительным, если оно вообще было, влиянием телевидения. Это произвело на меня необычное воздействие. Начиная с раннего детства мы учимся у других множеству различных вещей. Последствия этого ошеломляют. Многие исследователи пришли к выводу, что дети обладают определёнными талантами, которые позже подавляются внешними воздействиями. Если убрать эти воздействия, то результаты могут получиться совсем иными. Я смотрел на мир собственными глазами, не находясь под воздействием чужих убеждений. Я мог принимать или отвергать то, что видел и чему становился свидетелем, без того, чтобы родители или общество навязывали мне свои обеждения. Это выделяло меня и делало чужаком. Когда ребёнка воспитывает отец или мать, имеющие определённые убеждения, неважно, истинные или нет, возникает высокая вероятность того, что ребёнок тоже примет эти взгляды – порой даже без вопросов. Не имея подобного влияния, я видел мир иначе. Ни мои действия, ни поведение, ни мышление не были сформированы в подражание кому-то другому или кем-то другим.

Я прервался на минуту, схватил салфетку и принялся записывать слова, врывающиеся в мои мысли.

Похоже, что в тёмных разломах наших умов таятся мысли, которые мы не смеем ни высказать, ни осуществить – из страха заслужить неодобрение окружающих. Также есть то, во что мы не верим по той же причине. Порой мы создаём нечто, во что верим, после того, как нас убедили, что это правда, тем самым сделав это правдой, когда, на самом деле, это ничто иное, как иллюзия правды. Мы можем быть столь убеждены, что откажемся видеть доказательства обратного у себя перед глазами. Порой мы приходим к убеждению, что лучше жить во лжи, чем повернуться лицом к трудностям правды. Мы все прекрасно знакомы с этим. Но живя в этой лжи, мы передаём её своим детям. Я и сам повинен в этом преступлении, хоть и осознавал, что делаю.

Записав это, я прочитал написанное Эду и Салли.

– Ты всегда записываешь то, что приходит к тебе? – спросила Салли.

– Стараюсь, – ответил я, – это можетоказаться полезным – если ты запишешь мысль и взглянешь на неё позже.

Возвращаясь же к моему рассказу, похоже, что из-за своей независимости и необходимости защищать себя, я начал отвергать почти всё, что слышал от других. У меня совсем не было друзей. Богатые не разрешали своим детям играть со мной, потому, что я был неуправляемым и не ценил того, чем они обладали. Родители из бедных семей тоже не позволяли своим детям играть со мной – в основном, из страха и предрассудков, почему-то они считали, что со мной что-то было не чисто, или что-то подобное. Я видел в их глазах и поступках, что временами они почти что боялись меня, но сами не знали отчего. Был человек, который, в отличии от других, проявлял доброту ко мне, но нечасто, и лишь тогда, когда никто не мог эото увидеть.

– Удивительно, правда? – сказал я. – Как будто в средневековье.

Невзирая на это, я рос вполне счастливо, проводя большую часть своего времени в лесу или у озера. У меня был друг, которого можно было бы назвать невидимым; я рассказал о нём в своей первой книге, но, к сожалению, я не могу рассказать подробнее об этом приятеле и о наших приключениях. Воспоминания слишком расплывчаты, всплывают лишь отдельные обрывки, вспышки былого. Я знаю, что помнил больше, но в настоящее время дверца в эту часть моего ума закрыта на замок. Я стучал в неё руками и ногами, но она не открывается. Потому я на некоторое время оставлю это как есть, и расскажу то, что помню.

Я попросил у Салли воды и продолжил рассказ после того, как она её принесла.

Так как мои родители были заняты гостиницей, а также из-за болезни моей матери, у меня была полная свобода путешествовать куда угодно и заниматься чем хочу. Одиночество не причиняло мне неудобства, к тому же, я не был совсем уж одинок. Оглядываясь назад, я вспоминаю ощущение того, что за мной наблюдают, может, даже, заботятся – особенно это чувствовалось в лесу. Одним из первых таких случаев, который приходит на память, произошёл, когда я привёз домой найденную в лесу телегу; это была большая телега для дров, и у неё были большие деревянные колёса. Я не собирался красть её, лишь одолжил на время. Телега идеально подходила для спуска с горы, и у меня уже была на примете подходящая горка. Это была длинная узкая дорога прямо около нашей гостиницы, очень крутая, но прямая, ну, почти прямая. Это была не однодневная задумка и она требовала внимательного планирования. Пол-дня на то, чтобы привезти телегу к горке и на её вершину, затем несколько раз съехать вниз, а на следующий день возвратить телегу туда, где она была.

Рано утром я отправился за телегой. Когда я тянул её по лесу, то и дело мурашки пробегали у меня по спине. Я останавливался и огладывался вокруг, но ничего не заметив, продолжал свой путь.

Когда я, наконец, втянул телегу на вершину горки и готовился спуститьс яна ней, появился мальчик по имени Ричард. Я часто встречал его в своих путешествиях и полагал, что он хотел бы дружить со мной, но опасался быть увиденым в моей компании. Он поинтересовался, что я делаю, на что я принялся с большим восхищением рассказывать ему о своей затее. Так состоялась моя первая продажа – я увлёк его идеей и он захотел присоединиться. Вспрыгивая на телегу, я поручил ему сидеть сзати и тормозить, а сам я собирался управлять телегой. Я дал ему палку и объяснил, как тормозить ею о колёса, после чего мы тронулись вниз. Наша скорость превзошла мои ожидания и все предыдущие испытания. Быть может, эту проблему вызвал лишний вес, но, так или иначе, тормоза были бесполезны. Наша скорость столь возросла, что Ричард был вынужден выкинуть свою палку, чтобы быть в состоянии удержаться в несущейся телеге; а следующая трудность приближалась быстрее, чем я ожидал; мои попытки управлять телегой почти не приносили результата. Деревянные колёса телеги были оббиты полосой стали по внешней стороне ободов. Я повернул колесо телеги к небольшому поросшему травой участку в конце дороги, но у колёс не было достаточно сцепления с грунтом и телегу вынесло на основную дорогу. Даже если бы и было сцепление между колёсами и грунтом, это не очень помогло бы на такой скорости, так как мы все равно не смогли бы остановиться, после того, как выехали бы на короткий травяной участок. Последний был всего лишь короткой полоской травы перед откосом, под которым проходила большая дорога. Времени не оставалось ни на что, за исключением принять происходящее, как есть. Но в самый последний момент клёса поймали сцепление с грунтом. Проехав двадцать футов (около 6 метров) по травяному участку, телега вдруг остановилась; передние колёса заклинились и телега наклонилась вперёд, катапультируя нас, как две ракеты. Мы пролетели по воздуху, по крайней мере, ещё двадцать футов, но почему-то Ричард перелетел вперёд меня и упал на землю на долю секунды раньше меня, чем даже смягчил моё приземление – так как я упал на него. После того, как мы поднялись, я пошёл к телеге посмотреть, что же её остановило. Там не было ничего, даже камня. Путь, по которому катилась телега, был совершенно свободен от препятствий. Ричард остался стоять там, где приземлился, и не хотел приближаться к телеге. Толкая её взад-врерёд, я сказал ему, что всё в порядке; Ричард развернулся и ушёл. Очевидно, это было днём, неблагоприятным началу нового сотрудничества или дружбы, всё из-за небольшой ошибки в расчётах.

– Возможно, была причина отсутствию у тебя друзей, – оборвала меня Салли, смеясь и придерживая при этом свою голову руками, как поступают, став свидетелем начала катастрофы.

– С каждым может случиться! – с улыбкой ответил Эд. – Хотел бы я сам там оказаться.

– Точно то, что и я чувствую! – сказал я.

– Вы ж могли убиться! – ответила Салли.

– Что случилось, то случилось… – сказал я, пожимая плечами. – Несмотря на происшедшее, годом или двумя годами позже мы стали друзьями на короткий отрезок времени. С того, что я слышал, он стал электриком и завёл свою семью. Порой я задумываюсь о том, как он рассказал бы эту историю? Она не состоялась бы без него!

– Готова поспорить, что, уж, второй раз ты такого не сделаешь, – ответила Салли.

– Ты опоздала, мы повторили это приключение с моим сыном, – сказал я, – и он вспоминает это по сегодня. Называет это "днём, когда папа взял меня в полёт". Но это история для иного места и времени.

Я желаю

О звёздочка

Первая из увиденных сегодня

Я желаю иметь возможность пожелать

Снова увидеть тот сон

Что так мне понравился вчера

Глава третья

После того, как Салли успокоилась, я продолжил рассказ.

Хоь в лесу со мной случилось множество странных происшествий, То, о котором я вам рассказал, было первым из четырёх случаев, которые я в состоянии описать словами. Перед тем, как мы обратимся к одному действительно невероятному случаю, я расскажу вам об удивительном уголке в лесу. Там был небольшой пруд, на котором я проводил много времени. С одной стороны пруда проходила тропа со многими разветвлениями, но практически никто никогда не заходил на противоположный берег. Сам я провёл там немало времени и чувствовал себя там в большей безопасности, чем дома. Однажды группа мальчишек гналась за мной, чтобы побить. Они долго преследовали меня, но я прекрасно знал лес, который был мне домом. Погоня продолжалась, пока я не добежал до дальнего берега пруда, и это было самое дальнее, куда они отважились продвинуться. Они делали несколько шагов вперёд, а затем быстро возвращались назад. Я знал, что так произойдёт, потому что это место считалось населённым нечистой силой.

Я ни разу не увидел там ничего подобного, кроме, разве что, краем глаза, но я чувствовал там нечто. Многими годами позже я обучился видеть через время и расстояние (remote viewing) и обнаружил, что в то время на пруду уже долго жили представители небольшой расы существ. К сожалению, они уже покинули то место. Ещё много чего происходило в том лесу. Я помню, также, своего, как некоторые сказали бы, невидимого друга, с которым мы проводили время в лесу, но дверца к этим воспоминаниям плотно закрыта. Я помню лишь кусочки, столь маленькие, что сложно в них разобраться – как будто, глядя в замочную скважину, я вижу, что у меня были длинные разговоры с человеком, но что и как говорилось закрыто от меня. Сам я думаю, что сейчас самое время мне вспомнить об этом, чтобы я смог выписать это на бумаге и перевернуть эту страницу. Я уверен, что на этом маленьком пруду в лесу происходило множество вещей. Даже познее в своей жизни, когда я обучился смотреть сквозь время и расстояние, большая часть происходившего там была отрезана от меня. Я выяснил, что там жили существа, около шестидесяти особей, но я не мог общаться с ними. Они знали, что я был там и искал их, но не подавали мне никаких знаков. Потому, пока что я лишь расскажу вам о том, что помню, полагаю, этого будет достаточно для первого раза. Быть может, на самом деле, я не хочу вспоминать всё. Может, в этом причина того, что некоторые воспоминания заблокированы. А может и нет.

– А как это смотреть через время и рассояние? – поинтересовался Эд.

Это когда вы отправляетесь в определённое место, чтобы посмотреть, что там и делаете это вашим умом, не беря с собой своё тело. Это похоже на внетелесные (астральные) путешествия, но проще в понимании и обучении. Вы можете ознакомиться с этим в интернете, оно очень распространено. Да, но я оставил своего пса в машине, и он, наверное, волнуется, куда я пропал. Я пойду выпущу его немного побегать, а затем мы сможем продолжить.

– А почему бы тебе не привести его сюда с собой? – спросил Эд.

– Я не хотел бы создавать вам проблемы.

– Пустяки, если пёс будет вести себя тихо, никто даже не обратит на него внимания.

– Ну, хорошо, – ответил я, вставая со своего стула.

Я выпустил Руди побегать, дал ему воды, а затем привёл его с собой в закусочную. Он нашёл себе подходящий уголок и плюхнулся там, удовлетворённый жизнью, как всегда.

Вместе с Любовью

Мы стоим

С любовью вместе

Ибо целое крепче

Чем его части

Вместе, как один,

С любовью и доверием

Мы противостоим

Страхам

Прошлого, настоящего и будущего

Любовь выгибает нас за глупые соблазны страхов

Силы в нас – от любви

Доверие у нас – от любви

Наши мечты дают нам

Жизнь, когторой мы

Хотели столь долго

Когда мы становимся Едины, сохраняя личность

Мы перерастаем свои Мечты

Да будет так

Глава четвертая

Пожалуй, он немного расстроен от того, что мы не идём на прогулку, но я сказал ему, что мы сходим завтра, – сообщил я Эду и Салли.

– Долго он с тобой? – спросил Эд.

– О да, с самого прекрасно-ужасного щенячества, – ответил я, – от рассказа о котором я уклонюсь.

– Он такой расслабленный! – вставила Салли, – наверное, ты преувеличиваешь.

– Ага, ты оставайся при своём мнении, а мы с ним знаем, о чём речь, – ответил я, в то время как Руди помахал хвостом, как бы говоря, "такая у меня работа (it's all in a day's work). Я люблю тебя, и чтобы показать, как сильно я по тебе скучал, я съем твой дом."

Мы поболтали ещё немного, после чего я сказал, что мой рассказ долог и, если они хотят дослушать его, нам следует вернуться к нему. Никто не возражал, и я продолжил.

– То, о чём я сейчас расскажу, небычно, и, наверняка, вызовет много вопросов, – сообщил я, – тем не менее, я не буду на них отвечать, потому вам придётся разобраться с этой информацией самим.

Салли с Эдом оба кивнули головами, соглашаясь со сказанным, пожалуй, с долей опаски к тому, что последует дальше.

– Это было лето, когда мне исполнилось семь лет. Я возвращался домой из одной из своих обычных экспедиций и решил сократить путь, пройдя через местность, которую я, обычно, недолюбливал. Это была дорожка между двумя рядами домов. Она была почти что прямой, за исключением двух крутых поворотов. С обоих сторон дорога была обсажена высоким и густым кустарником. Всё, что вы видели, идя по ней, была сама дорога. Причина, по которой я не любил её, заключалась в том, что там я мог попасть в ловушку – ведь был всего один вход и один выход. К тому же, я не мог увидеть, что ждёт меня впереди за крутыми поворотами. Однажды, я оказался там между двумя злыми собаками, они рычали, обнажая зубы, и подходили ближе, было похоже, что они собираются атаковать. Мне было некуда деться, живая изгородь была слишком густа, и обойти собак было тоже невозможно. Я попробовал идти на собаку, надеясь, что она отступит, но та лишь приблизилась и стала ещё злее. Прошло, как мне показалось, много времени, пока пришёл кто-то, кто отогнал их. Человек, оказавший мне помощь, был стариком. Казалось он возник рядом со мной из ниоткуда. Я видел его лишь несколько раз в своей жизни.

– Тот самый старик из бара, о котором ты рассказываешь в своей книге? – спросила Салли.

– Да, – ответил я, – но вскоре мы к этому подойдём. Стоило старику появиться, как собаки убрались восвояси с хвостами между ног. Как только они исчезли, я покинул то место без единого слова. Этот случай достаточно напугал меня, чтобы я больше никогда не ходил той дорогой. Поведение этих собак по отношению ко мне было совершенно не похоже на то, как обычно ко мне относятся животные. К тому же, я никогда раньше не видел этих псов.

Единственной причиной, по которой я выбрал эту дорогу в этот раз, было то, что она сокращала путь домой. Я был голоден и устал, потому решил рискнуть ещё раз. Осторожно приближаясь к дороге, я останавливался, чтобы присмотреться и прислушаться, нет ли поблизости кого-то или чего-то? Горизонт казался свободным. Я начал медленно и тихо, потом, за первым поворотом, начал ускорять движение. Всё, что тут было видно, это живая изгородь, ни входа, ни выхода пока не минуешь второй поворот. Послышался громкий высокий звук, от которого стало больно в ушах. Я прикрыл уши ладонями и, видимо, закрыл глаза на долю секунды, потому что, открыв их, я обнаружил себя в другом месте.

В то время я ещё ничегоне слышал ни о пришельцах ни о космических кораблях. Я не смотрел никаких телевизионных передач об их существовании. А вот о чём я слышал, так это об эльфах, от многих людей слышал упоминания о них, хотя не припомню, чтобы когда-либо видел одного из них. Бывало, что люди спрашивали меня, не боюсь ли я эльфов и ведьм.

Итак, там, куда я попал, я всё ещё прикрывал свои уши ладонями, но стоял перед, как я подумал, эльфом. Я стоял, глядя прямо на него и оглядываясь по сторонам на то, что меня окружало. Эльф был примерно моего роста, но выглядел смешно. На нём что-то похожее на одежду монахини или священника, но ни белое и не чёрное. Тёмно-зелёное, как дерево. Лучшим способом описать его будет сообщить, что он выглядел, как инопланетяне, которых называют серыми. Если вы видели их на рисунках, то мой был немного ниже и полнее, шея покороче и глаза поменьше. Хотя его глаза были очень большими, в сравнении с моими, и очень тёмными, почти чёёрными, но не чёрными. Ни на лице, ни на голове не было волос, но, в отличии от некоторых виденных мной изображений серых, острые скулы. Комната была сияющего металлического цвета (like that of mage weals(?), но отражений не было. Он протянул свою руку для рукопожатия. Я отпустил свои уши, но не тронул его. Я не чувствовал угрозы ни от него ни от его комнаты. Он сказл, что всё в порядке и он хочет быть моим другом. Видимо, это было волшебным словом. Слов не было. Однако, я громко и чётко слышал его в своей голове. Он переместился к столу, немногим выше стула и предложил мне сесть тут, указывая своими длинными костлявыми пальцами где именно. Я ничего не имел против него или того, как он выглядит, но мне не нравились его руки. Они выглядели так, как представляют руки ведьм. Видимо, он понял и так опустил рукава, что мне были видны лишь его пальцы. Без вопросов я подошёл к столу и сел на него. При движении я почувствовал, что мои ступни немного прилипали к полу, настолько, чтобы пол был не скользким. Он поговорил со мной немного, задавая всякие вопросы, например, боюсь ли я всё ещё тех собак. Потом он начал объяснять, где я нахожусь и кто он такой. Хоть мне и трудно было понять его, всё же он пытался объяснить. Он сказал, что он прилетел со звезд, которые видно ночью на небе, а мы находимся в корабле, который может летать от одной звезды к другой. Он сказал, что пришёл помочь мне и хочет что-то во мне изменить. Затем спросил моего разрешения на это. Я, вроде, согласился. Однако, было похоже, что он спрашивал не меня, а что-то во мне, и я почувствовал, как это что-то дало согласие. Оглядываясь на это с багажом моих сегодняшних знаний, я бы сказал, что он обращался к большей части меня, может быть к моей душе или к моему высшему я. Сам я доверял ему, почему-то  я не чувствовал ничего отрицательного по отношению к нему, ощущалось, что он действительно заботится обо мне. Это отличалось от моих ощущений в присутствии других людей. Потому, в определённом смысле это было здорово. Открылась дверь, хоть это не было дверью, было похоже, как будто исчез кусок стены. Вошли двое других, подобных ему. Мне было видно ещё существ сидящих вокруг светящейся подставки или чего-то подобного. Двое вошедших заговорили со мной, но я не помню сказанного, видимо, что-то доброжелательное, чтобы я не волновался. Они подошли к задней стороне стола, на котором я сидел. Он сказал мне, что мне следует сидеть очень спокойно и не двигать головой. Он сказал это несколько раз и каждый раз я кивал гловой, пока, наконец, не заметил, что двигаю головой. Похоже, что это позабавило его, и я знаю,что это отвлекало меня, пока другие что-то делали за моей спиной. Я спросил, будет ли больно, потому что если да, то я ухожу. Он ответил нет. Они вставили что-то в мою шею со стороны спины, и я почувствовал, как нечто спускается вниз, обвивая мой позвоночник. Боли не было, и мой собеседник продолжал разговаривать со мной, говоря, что всё проходит хорошо. Он задавал мне вопросы про фехтование, которым я много занимался, используя, конечно же палки. Но для меня был важен сам факт того, что он проявил интерес. Я думал, что, быть может, я нашёл себе друга. То, что было вставлено в меня через шею, осталось во мне, это он тоже мне сказал. Потом он спросил, могут ли они дать мне нечто, чтобы он всегда мог меня найти, и я согласился, думая, что получу какую-нибудь занимательную вещь, с которой смогу играть. Он объяснил, что это не так, и показал мне эту вещь. Она была такой маленькой, что я с трудом рассмотрел её. Затем он сказал, что она будет помещена вот тут, указывая на заднюю часть шеи, при этом вновь показались его костлявые ладони, что он понял, когда уже было поздно.

Нечто был положено рядом со мной на стол, и я попробовал медленно переместить это в свой карман. Однако что-то взялось за эту вещь и медленно отобрало её у меня. Затем он сказал, что они собираются поместить нечто над моей головой, и чтобы я сидел очень спокойно. Я не видел эту вещь, но почувствовал, что кости моего черепа стали студенистыми, а затем стали раздвигаться. Это всё, что я помню. Через некоторое время, всё снова пришло в норму, и он попросил меня снова встать на то место, на котором я очутился, когда попал сюда. Он сказал, что сейчас ему надо уходить, и чтобы я никому не рассказывал о том, что произошло. Я согласился и услышал громкий звук, такой же, как перед тем, как я закрыл уши ладонями, и в тот же момент я вновь стоял на дороге между рядами живой изгороди. Всё было в порядке, за исключением того, что я не мог вспомнить, где я нахожусь и как добраться домой. Память о маршрутах моих путешествий отсутствовала. Я совершенно не представлял себе, как дойти до дома и где он расположен.

И в этот момент я заметил того старика. Я направился к нему, рассуждая, что он может знать, где я живу и как туда дойти. Все старики такие, всегда всё знают. Кажется, они знают, что делает каждый человек. Я оказался прав, он указал мне, куда идти и куда повернуть, когда я дойду до определённого места. В то время я не отличал право от лево. Если честно, я не очень разбираюсь в этом и сегодня. Как я понимаю, половина населения согласился бы со мной, вторая же половина считает, что знает это наверняка (they have it down pat [down packed]??). Так или иначе, я отправился в путь и спустя несколько поворотов увидел гостиницу. К тому времени, как я дошёл до неё, моя память восстановилась, всё пришло в норму, в том числе и мой обычный распорядок – найти еду и вздремнуть. Я не чувствовал никакого неудобства ни в шее, ни в спине, разве что шея порой чесалась, а временами чешется и по сей день.

Я посмотрел на Салли и Эда. Казалось, они лишились речи. "Проблемы существуют, но если закрыть глаза, порой они лишь выростают в размерах," – подумал я про себя.

– Итак, хотите, чтобы я продолжил, или как? – спросил я.

– Да, да, – ответил Эд, – я просто растерялся. Я прочёл несколько книг про похищения людей инопланетянами, но я не ожидал такого рассказа сейчас.

– А я пробую сообразить, что же они с тобой сделали, – сказала Салли.

Я лишь пожал плечами и продолжал сидеть.

– Есть ещё продолжение, или это вся история? – спросил Эд.

– Да, есть продолжение, и история на этом не кончается, – ответил я.

– И ты не хочешь отвечать ни на какие вопросы об этом? – спросила Салли.

– Какой у тебя вопрос? – спросил у неё.

– Изменилось ли что-нибудь после этого происшествия, какие-нибудь перемены в тебе? – задала она свой вопрос.

– На этот вопрос я могу ответить, – сказал я, – но было бы хорошо выпить чего-нибудь сначала.

– Что тебе принести, – спросил Эд, – ещё горячего какао?

– Нет, чего-нибудь холодного, есть у вас пиво (пиво настоянное на корнях, root beer)?

– Конечно, иду за пивом, – ответил Эд.

Тихий голосок

Тихий голосок

Подобен

Ветру, направляющему наши паруса по водам

Сила этого голоса, наша способность слышать его

Проведёт нас по волнам шторма, бушующего в наших душах

С ним наши мечты станут действительностью

Роберта Джоул

Глава пятая

После того, как Эд принёс мне пива, а я прикурил следующую сигарету и неторопливо понаблюдал за завитками дыма, которые я так люблю, я вернулся к вопросу, заданному Салли.

– Два изменения произошли после того приключения. Первым было то, что моя сила невероятно увеличилась. Она выросла в два-три раза, и, хоть я и не вижу ни причины, ни цели, в том, чтобы давать её мне, она была мне полезной кое в чём, хоть моё тело ?? от этого и не выиграло.

Я нашёл старую деревянную лодку, покинутую в пересохшей речке. Для меня это было исполнением заветной мечты. Моя собственная лодка! Я видел, что в ней были щели и она бы быстро пошла ко дну, окажись она на воде. Однако, это не было единственной проблемой. Лодка находилась далеко от озера и мне пришлось бы перетащить через пятнадцатифутовую дамбу перед самой водой (5 метров). К тому же, лодка была очень тяжёлой. Она была такой же, как те лодки, которые дают напрокат на озере. Чтобы затащить такую лодку обратно в сарай, обычно требовались усилия двух больших сельских парней. Это был вопрос чего я хочу, а не того, что возможно, а что нет. Сначала я отправился к ребятам с проката лодок и спросил, как ремонтировать такую лодку, как у них. Они сказали мне воспользоваться смолой, и даже дали мне старую жестяную банку, на дне которой оставалось немного смолы. Я раскусил их замысел. Они полагали, что я измажусь с головы до пят, и думали, что это будет смешно. Пожалуй, так и произошло, но они этого не увидали, так что тут я их обскакал! Мой проект по починке лодки и спусканию её на воду занял около трёх дней. Последний день был самым длинным. После того, как я закончил заделывать щели, а затем покрыл смолу бумагой, чтобы не вымазаться ещё больше, я перешёл к перетаскиванию лодки на озеро. Это не заняло так уж много времени, но вот преодоление дамбы оказалось твёрдым орешком. Я собрал верёвки и палки, и начал процесс подъёма - толкания лодки вверх - подтягивания верёвки – снова и снова, пока лодка не оказалась на дамбе. Я гарантирую вам, что это было бы физически невозможно для обычного мальчика моего возраста и веса. Хотите верьте, хотите нет. Когда лодка оказалась на дамбе, осталось лишь переправить её через перила на краю дамбы (across and over a sort railing??). К тому времени, как я опустил её на воду, уже начало смеркаться. Оказалось, что лодка немного протекала, потому перед запуском моей самой первой лодки в плаванье мне нужно было запастись чем-то, чем вычёрпывать воду. В то время я не умел плавать и не хотел допустить возможность того, что лодка наполниться водой.

– О нет, неужели опять? – прервала Салли, смеясь и качая головой.

– Ты просто не понимаешь, это же то, для чего мы живём, – ответил я, тоже качая головой, показывая, что это она тут сумасшедшая.

– Так или иначе, – я продолжил, – я собирался переправить лодку в такое место, куда очень редко кто-либо заходил. Я чувствовал, что это будет подходящим местом для того, чтобы спрятать её. Осталось лишь переправить лодку через озеро, – я уже увидел по лицу Салли её вопрос и потому ответил на него.

– ЭТО БОЛЬШОЕ ОЗЕРО! – сказал я с улыбкой и продолжил, – К тому времени, как я отчалил от берега, стало уже поздно, по-моему, около полуночи. Я отплыл уже футов на сто от берега (30 метров), и моя лодка споро набирала воду, как тут я увидел своего сводного брата, приближающегося к озеру на велосипеде. Как ребёнок! Он размахивал руками и кричал на меня. Как лунатик орал, что я должен немедленно вернуться назад. Что за дурак! У меня были собственные планы, и я лишь начал грести быстрее. Грёб, вычёрпывал, грёб, вычёрпывал – красиво звучит. Я не верил своим глазам – он прыгнул в воду и поплыл ко мне. Я отшвырнул жестянку для вычёрпывания и начал грести, как никогда раньше, не прекращая орать на него, чтобы он исчез с моих глаз. Воздух был не очень тёплым, и вода тоже была довольно прохладной. Я сам обнаружил, насколько, когда он доплыл до меня и выдернул меня из лодки в воду. Я не умел плавать, и, должно быть, порядочно наглотался воды к тому времени, как мы добрались до берега. Единственное, что я помню, это то, что он заставил меня пробежать путь до дома, в то время, как он продолжал орать на меня. На следующее утро я исчез до того, как кто-нибудь взялся бы за меня. Но моя лодка пропала. В течении следующих нескольких дней я насобирал немного денег и взял напрокат небольшую лодку. Я нашёл её, свою лодку, в 20 футах (6 метров) под водой. Я пробовал что-то сделать с верёвками и крюками, и почти что перевернул лодку, в которой находился, но всё тщетно. Сейчас, когда мне за сорок, я понимаю, что всё время мечтал о паруснике, но не предпринимал усилий для воплощения этой мечты. Некоторые вещи сильно прилипают к ним. Однако, следующим летом мы всё это изменим. Теперь осталось лишь убедить мою жену, что я прирождённый моряк, и плавать со мной безопасно, как ни с кем другим. Я подумываю о том, чтобы опустить детали, чтобы сделать рассказ немного проще. Что думаешь, Салли? – спросил я.

– Хорошая мысль, – ответила она со смехом.

Мы провели несколько минут в беседе о том, что я был не самым лёгким ребёнком. Я не согласился, в конце концов, со мной всё было в порядке, когда все оставляли меня в покое.

Откуда я знаю, что для меня хорошо?

Если бы я позволил себе съесть столько мороженного, сколько хотел,

Возжелал ли бы я тогда гороха?

Если мы создаём свою действительность своими мыслями и убеждениями

 Почему мы наказываем себя созданием противных побочных эффектов?

От такого чудесного и нежного творения, как мороженное?

И кто же, и для чего сделал убогий горох полезным нам?

Глава шестая

(Приключение, приведшее к переезду в Канаду, мысли об одобрении)

Моя мать умерла вскоре после того, как я попал в приключение, срезая угол по дороге домой. Кроме школы, посягнувшей на часть моей свободы, немногое изменилось в моей жизни до лета, когда мне исполнялось девять лет. Перед самыми окончанием школьных занятий я не по своей воле оказался вовлечённым в школьную драку. Всё случилось в обеденное время, когда все дети играли в школьном дворе. Я был в задней части двора, развлекая себя, как обычно, когда группа ребят решила объединиться, чтобы задать мне трёпку. Их было человек восемь плюс главарь, и они поймали меня в таком месте, откуда некуда было бежать. Их самоназначенный главарь двинулся ко мне, и маленький шрам на задней части моей шеи сильно зачесался и начал пульсировать. В несколько секунд всё переменилось, и я точно знал, что мне делать: убрать лидера, тогда остальные разбегутся. Главарь прыгнул вперёд, чтобы схватить меня, я шагнул в сторону и схватил его, двумя секундами позже он выключенный лежал на бетоне. Несмотря на то, что он был больше меня, я перевернул его вверх тормашками и опустил головой вниз на бетон, другие ребята спешно покинули сцену.

При разборках это был мой рассказ против их рассказа. Вскоре после этого, мне сообщили, что я еду в Канаду жить с моими тётей и дядей. Я не понимал, что такое Канада, или где она находится, но не переживал, думая, что всегда смогу вернуться домой на поезде. В Европе вы можете доехать поездом почти до любого города. Мне рассказывали, что в Канаде есть индейцы и ковбои, как на Диком Западе, который я видел по телевизору. Меня это не слишком впечатлило, но я решил, что это будет хорошим приключением.

Отец отвёл меня в большое офисное здание заполнить анкеты и получить паспорт. Помню, что он сильно рассердился на меня за то, что я не умел правильно писать свою фамилию. Имя я знал, как писать, но не фамилию. Позже мы пошли купить мне костюм, но тот, что выбрали поначалу, не имел внутренних карманов. У меня уже был план, и мне нужны были карманы, множество карманов! После достаточно громкого возмущения, я получил свои карманы. Порой нужно бороться за то, чего желаешь, и не соглашаться на меньшее.

Перелёт в Канаду был долог и беден событиями, за исключением похода в кабину к пилотам, главный пилот не разрешил мне поуправлять самолётом, и я удивился, зачем он тратил моё время показывая мне всё это? Всего-то маленькая комната, полная кнопок, до которых нельзя дотрагиваться. Что в этом интересного?

Салли снова тёрла лоб. Я собрался было спросить, не болит ли у неё голова, но удержался, и продолжил рассказ.

Выпил много лимонада, и миллион раз ходил в туалет. Это было самое интересное место на самолёте. Я спускал воду и бегом летел к окну – один пассажир сказал, что, если быстро бежать, то можно успеть увидеть, как она выливается. Я не верил ему, но это стоило того, чтобы проверить. Как-то давным-давно, я пришёл к выводу, что люди не всегда могут разобраться в том, что они знают и чего не знают. Часто человек думает, что знает что-то, когда, на самом деле, не знает. И наоборот, часто человек полагает, что не знает чего-то, а, на самом деле, знает, просто сам не понимает этого. Я заметил, что у людей мысли и слова и близко не приближаются друг к другу. Очевидно, что я и сам сейчас стал таким. Но не в то время! Я либо молчал, либо говорил, что думал. Я продолжал так поступать до возраста тридцати с чем-то лет, пока не сообразил, что мне лучше просто заткнуться. Не обращайте внимания, я просто ворчу.

Наконец-то пришло время прибытия, а с ним и таможня. Мужчина спросил меня что-то на незнакомом мне языке. Он засмеялся, но я воспринял от него ментальную картинку, в которой был я с огромным пистолетом, потому я стал ему показывать, что у меня было. Сперва один пистолет, потом другой, ещё один, и ещё, затем нож, и ещё один, и ещё один, мою плевательную трубку и миллиарды пистонов. Из одного кармана, из другого – вы можете себе представить. Мужчину это впечатлило, как и ещё человек 50 других людей.

По-моему, он сказал мне спрятать это назад. Вы поняли, что без боя я бы ни кому не дал бы скальпировать себя. Индейцы и ковбои, это было всё, что я знал о Канаде, и чего ожидал. Ожидал вагонов с переселенцами и пыльных пустынь. Можете представить себе моё разочарование, когда то, что я увидел, было всего лишь городом. Ванкувер в Британской Колумбии – в нём я приземлился. А в Росдейле поблизости от Чилливока, опять же, в Британской Колумбии, мне предстояло провести долгие годы.

– Вот это да! – спросил Эд со смехом. – Где же ты держал этот арсенал?

– В карманах, у меня было много карманов.

– Но ты же не думал, что пистолет на пистонах спасёт тебя? – Спросила Салли, покачивая головой.

– Конечно же, думал. Попади я в перестрелку, никто бы не понял, что мой пистолет ненастоящий, – ответил я, – бывают случаи, когда гавкнуть лучше, чем укусить. К тому же, это были не простые пистонные пистолеты, девочка, я перепроектировал их. Необходимо потратить много времени, чтобы поскладывать пистоны вместе, но в результате получаем большой взрыв и облако дыма. Ты, как и моя жена, не понимаешь теорию большого взрыва. Нет взрыва – нет интереса. Я рассказывал жене историю про свой пожарный автомобиль, но она увидела её совсем по другому.

– Ага, так ты считаешь, что женщины не понимают твою теорию большого взрыва? – спросила Салли.

Эд был необычно молчалив, так, пожалуй, следовало вести себя и мне. Вас загоняют в угол, и порой есть возможность убежать, однако бывают случаи, когда надо признать, что ваш самолёт падает, объятый пламенем. Похоже, это был один из таких случаев.

– Ну, некоторые понимают, а другие нет, – ответил я, изворачиваясь и надеясь найти выход из этого угла. – Дело было так: одна девочка, у отца которой тоже была гостиница, приходила ко мне и хотела играть вместе, но мне она не нравилась.

– А, так у тебя могли бы быть друзья. Но ты не хотел, дружить с девочками – теперь понятно, – прервала меня Салли.

– Нет, дело не в этом. Она была ябедой. Как-то у меня появился пожарный автомобиль, брызгающий водой из шланга на лестнице. Я держал его в своей крепости под бетонными ступенями. Там было небольшое отверстие, в которое я мог пролезть. Она хотела узнать, где я храню свою пожарную машину, и я сказал, что покажу, если она пообещает никому не рассказывать. Она согласилась, и я показал ей мою крепость. Кстати, что толку в брызгающей водой пожарной машине, если нет огня? Вот почему я зажёг небольшую свечку, чтобы показать, как здорово работает моя пожарная машина. Но не успел я ещё погасить свечку, как она выбежала из крепости и пошла прямиком к моему отцу. Конечно же, это был конец моего пожарного автомобиля, никогда больше его не видел, а вход в крепость был заложен. Вот так, обещание есть обещание!

– Ты мог пораниться, – сказала Салли.

– Да, я мог заблудиться в лесу и умереть от голода, мог погибнуть в авиакатастрофе, меня могли похитить, потребовать выкуп и порезать на куски, мог умереть от одиночества, или от сердца, разбитого невыполненными обещаниями. Мы стараемся предохранить каждого, от того, что может произойти, но пропускаем то, что уже происходит.

– Салли, – вмешался Эд, – я думаю, ты права, но эта история ещё не весь рассказ Клауса.

– Пожалуй, мне пора домой, разговор не получается. Сколько я вам должен? – спросил я, вставая.

Салли вскочила с табурета.

– Я не хотела тебя обидеть!

– Да нет, просто ничего не выходит. – Ответил я. – Я только что сообразил, что же мне не давало покоя все эти годы. Как я не видел этого раньше!

Я снова присел и несколько минут думал об этом. Мы все сидели в тишине, пока я рассматривал новое решение, оно хорошо забытое старое.

– Давай я принесу тебе чего-нибудь, – предложила Салли, – мне неприятно, что так произошло.

– Да нет, ты сказала, что думала, и это прекрасно. Пожалуй, я бы выпил ещё горячего какао со взбитыми сливками, для того, чтобы смягчить боль, – ответил я с улыбкой.

Я встал и походил взад и вперёд. Качая головой, я сказал, что не могу поверить, что так долго не замечал этого, невероятно!

– Я понимаю, что в тебе живёт обида на женщин; ты долго хранил её в себе и проецировал в будущее, – вставил Эд, когда я ходил.

– Нет, не это, – ответил я, всё ещё расхаживая, – несколько лет спустя такой же случай произошёл с мальчиком. Но не это важно, я был расстроен потерей пожарной машины и своей крепости, и я обиделся на неё, но не за то, что она сделала, а за то, почему она это сделала. Дело не в ней, она была лишь последней соломинкой, сломавшей спину верблюду (каплей, переполнившей чашу??).

Салли вернулась с горячим шоколадом. Добавляя в него взбитых сливок, она сказала: – Я слышала, что ты сказал, но в моей голове всё ещё пылает вопрос. Надеюсь, ты не обидишься на него.

Эд засмеялся и произнёс: – В этом вся Салли, всегда говорит, что думает, чтобы не случилось!

– Так и продолжай. Выходит здорово, хоть порой кажется, что не так, – ответил я, – так что за вопрос?

– Что случилось с тем мальчиком, он умер?

– Нет, мальчик, начавший драку, не умер. Он провёл неделю в больнице, и ещё несколько недель дома в постели. Я зашёл к нему домой, чтобы извиниться. Но когда его родители вышли из комнаты, он извинился передо мной. После этого, я его не видел.

– Так что же там с пожарной машиной? – спросила Салли.

– Îäîáðåíèå, – îòâåòèë ÿ, – âîò â ÷¸ì äåëî. Ïîëó÷åíèå ëþáâè ÷åðåç îäîáðåíèå. Îíà íå ñîáèðàëàñü ñîçäàâàòü äëÿ ìåíÿ ïðîáëåìû, ïðîñòî îíà íóæäàëàñü â ëþáâè, à åäèíñòâåííûì èçâåñòíûì åé ïóò¸ì ê ëþáâè, áûëî çàñëóæèòü îäîáðåíèå ñâîèõ äåéñòâèé. Íå çàáûâàéòå, ÷òî ÿ ñëûøàë ìûñëè ëþäåé, è çíàë, ÷òî ïðîèñõîäèò, è ÿ âñòðå÷àëñÿ ñ ýòîé ñèòóàöèåé ìíîãî ðàç ñ ðàçíûìè ëþäüìè. Ìûñëè ïðàêòè÷åñêè êàæäîãî ÷åëîâåêà îñíîâàíû íà ïîëó÷åíèè îäîáðåíèÿ, à ÷åðåç íåãî – ëþáâè. Ïîõîæå, ÷òî äàæå óñèëèÿ ïðåóñïåòü â ÷åì-òî ïðåñëåäóþò öåëü ïîëó÷åíèÿ îäîáðåíèÿ. Ëèøü çàäóìàéòåñü, âñå ìû õîòèì ïðåóñïåòü â íàøèõ äåëàõ, íî â êàêîé áîëüøîé ìåðå ýòî îñíîâàíî íà îäîáðåíèè, êàê ñðåäñòâå ïîëó÷åíèÿ ëþáâè? Âåäü äåéñòâèòåëüíî, ìíîæåñòâî íàøèõ ðåøåíèé, ñëîâ è äåéñòâèé îñíîâàíû íà ïîëó÷åíèè îäîáðåíèÿ â òîé èëè èíîé ôîðìå, à ÷åðåç ýòî