Рояма Хацуо
Моя жизнь – КАРАТЭ
Книга вторая
Предисловие
Этой книгой я
заканчиваю трилогию «Моя жизнь — каратэ». В 1980 году вышла ее
первая часть «В поисках истинной силы». В ней я попытался изложить
события, которые со мной произошли, и мои душевные переживания в
период, начавшийся с поступления в школу Ояма и закончившийся
открытием своего отделения. И только через 16 лет, в 1996 году,
накопив большой личный опыт в ежедневных тренировках и переосмыслив
знания, полученные мной от трех Учителей, я решил написать вторую
часть трилогии «Важность хорошего учителя». В ней я знакомлю
читателя с учением трех мастеров (Президента Ояма Масутацу, Учителя
китайского кэмпо Саваи Кэнъичи и Учителя Накаму-ра Хидэо), и
параллельно позволяю себе делать выводы о правильности выбранного
пути. Третья, заключительная часть трилогии «Дух Кёкусин» была
написана через шесть лет, в 1998 году. В этой части я постарался
изложить свое мнение о значимости Духа Кёкусин в воспитании
современной молодежи, его общественной миссии и роли в развитии
современного общества.
Три раза я
брался за перо и всегда старался честно и правдиво отразить те
чувства, которые охватывали меня во время написания каждой из
частей. Возможно, читатель найдет некоторые несоответствия между
частями и, надеюсь, простит меня за это.
На написание
этого труда у меня ушло более 20 лет. За это время я многое пережил,
стал взрослее и больше познал. Парадоксы и несоответствия, которые
читатель может иногда обнаружить в моих высказываниях, порождены
лишь только временным промежутком на долгом пути моей аскезы.
Однако в целом мои убеждения не изменились.
Меня всегда
привлекала сила, и сейчас, заново пересмотрев свой путь сорока лет
занятий каратэ, я вновь не могу невосхититься величием Учителей,
остро чувствуя, что и по сей день иду дорогой, проложенной ими. Я
постоянно задаю вопрос: "Что такое каратэ?", но даже сейчас четко
ответить на этот вопрос не могу. Скажу лишь одно — логикой здесь
ничего не добьешься. Ответ может дать только личный опыт, который я
и попытался изложить в этой книге.
Пользуясь
случаем, я хотел бы от всего сердца поблагодарить Президента
Федерации Кёкусин-кан каратэ-до России Михаила Викторовича
Слипенчука, а также Александра Васильевича Нестеренко — члена
Международного комитета федерации Кёкусин-кан. Благодаря этим
людям, мои книги стали доступны большому кругу читателей в России. Я
буду и дальше отдавать всего себя занятиям каратэ-до и прилагать
все силы, чтобы сделать его полезным для общества.
В заключение
позвольте добавить последнюю строку, в которой я хотел бы сказать:
«Если мои книги помогут хотя бы одному человеку в его становлении на
жизненном пути, мой труд проделан не зря».
ос
Хацуо
Рояма 2004 год, середина лета
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Путь к сути воинского искусства
Глава первая
Важность
хорошего учителя
В обучении у
трёх мастеров
Будо не было
придумано однажды, вдруг, из ничего какой-то определенной личностью.
Оно возникло потому, что многие поколения наших предков,
тысячелетиями собирали и накапливали драгоценный опыт
предшественников, оттачивали приемы боевых искусств и создавали
четкие системы тренировок. Так, благодаря многим поколениям
последователей, улучшавших и углублявших учение Будо, эти знания
дошли до наших дней.
В боевых искусствах Китая есть выражение: «На выбор
хорошего
учителя не жаль и три года потратить». Смысл этих слов в том, что
лучше три года потратить на поиски
хорошего
учителя, чем все это время тренироваться впустую. Под словами «хороший учитель», вероятно, подразумевается
человек, который, унаследовав опыт и традиции
многих поколений мастеров, сосредоточил в себе опыт и
знания, которые самостоятельно
обычному человеку не постичь.
Обучаясь именно у таких мастеров, становится возможным
получить богатство знаний, накопленное воинами
прошлого.
Понятно, однако, что встретиться с таким мастером
непросто. И на его поиски может уйти не только три года, а
иногда и вся жизнь.
Я благодарен судьбе — ведь мне в
течение столь короткой жизни удалось обучаться у трех великих
мастеров, подлинных, настоящих
Учителей. То, что я смог у них перенять — безусловно, неоценимое богатство.
Но когда я оглядываюсь на путь,
которым шел 33 года, и спрашиваю себя, а что же ценного создал лично сам Рояма
Хацуо, — мне только и остается
ответить: «Ничего!». У
меня такое чувство, будто все это время я просто шел по
пути, проложенному моими
учителями, и старался найти
ответы на вопросы, которые они задали. Конечно же, в начале моих
занятий каратэ я совершенно этого не осознавал.
«Я стал сильным, потому что очень стараюсь», «Хорошо получается, потому
что у меня есть способности» — в то время я только так и думал.
Собственно так думает любой
достаточно уверенный в себе
молодой человек.
Думаю, мне повезло, что, занимаясь каратэ, я рано
столкнулся с
чувством отчаяния. Почувствовав безысходность, я смог познать свой предел и понять, что сам больше ничего
сделать не смогу.
«Это конец! Своими силами и умом мне не решить подобных
проблем, но тогда...».
Скорее всего,
именно потому, что очутился в таком положении и искренне почувствовал потребность в
учителе,
мне улыбнулась
удача, и я встретился с тремя великими мастерами.
Встреча с
людьми — это удивительная вещь! Пока время не пришло, с каким бы замечательным учителем ты
ни
столкнулся, много от него не возьмешь. И даже самое прекрасное учение пройдет мимо, если для тебя оно сейчас не
жизненно важно, и настоящее
познание не придет.
Раньше я уже
говорил о разочаровании в каратэ и крушении надежд. В моем случае
причиной тому стало поражение в поединке с Калленбахом. До этого у меня была цель,
я тренировался
изо всех сил и был уверен в правильности
своих занятий, но из-за этого проигрыша мой пыл вдруг
угас. Мало того,
я даже пришел к выводу, что в каратэ мне
уже больше нечему учиться.
И я начал изучать другие виды боевого искусства: бокс,
кикбокс,
китайское кэмпо и т.п. Именно тогда мне и посчастливилось встретиться с мастером Накамура Хидэо.
Не было бы этой встречи — не было бы, вероятно, и
Рояма
Хацуо. Хотя, скорее всего, я продолжал бы поиски пути к силе
и, наверняка, жил бы в мире, близко связанном с
каратэ.
Люди, посвятившие себя воинским искусствам вообще, и
каратэ, в частности, обязаны обучать этому других, а не держать в
себе то, чему они научились. Более того, на их
плечи ложится нелегкая задача — внести этим свой вклад
в общество. Стать сильным
только для себя — это обычный
эгоизм. Да и вообще подобное желание — просто прихоть. И уж
во всяком случае, удовлетворение подобного желания
вряд ли можно назвать «путем».
Если ищешь силы только для себя, если уступаешь этой страсти,
мой совет — уйди в
горы и живи
один.
Если человек
занимается каратэ-до, тогда все, чему он научился сам, должно стать
полезным для общества. Я глубоко
убежден, что именно в этом и заключается смысл иероглифа
«до» — путь, в слове «каратэ-до».
Понятно, что у « Пути », в отличие от спорта, не
может быть
конца. Любой,
даже выдающийся спортсмен, достигнув определенного возраста, «уходит на покой», и, как
правило,
потом начинает
заниматься тренерской деятельностью. Иначе
говоря, он перестает тренироваться сам. В спорте это
обычное дело, но в Будо — не так. Я уверен, стоит мне
удовлетвориться
нынешним положением, начать давать себе поблажки в тренировках и поглядывать на других свысока,
как я
тут же сойду с великого пути «каратэ-до». Однако мои
Учителя — Президент Ояма, Учитель Саваи и Учитель На-камура
— поставили передо мной задачу, которая не дает остановиться,
задачу на века. За это я им очень благодарен.
Невозможно заниматься чем-либо на протяжении 30-40
лет, испытывая только мучения и постоянно чувствуя к
этому делу неприязнь, — я думаю, это касается любого
«пути». Если
только человек нормален, а не психологически исковерканая личность, он обязательно бросит занятия,
не доставляющие
удовольствия.
По моему мнению, если занятия каратэ
стали доставлять «мучения», то дальше продолжать не имеет смысла. «Страдания»
можно преодолевать, но если тренировки стали в тягость, то
это уже очень плохо. Есть такое выражение: «не
отвергать приходящих, не
удерживать уходящих». Каратэ
— это не то, чем можно заниматься принудительно. Если
занятия стали в тягость, сколько
себя ни принуждай, ничего
не получится.
Глядя на то, как
страдают спортсмены, бегущие марафон, можно подумать: «Зачем им
это? Если так тяжело,
остановись, брось!». Но в этих страданиях они, как ни
странно, находят
ничем не заменимое «удовольствие». И,
скорее всего, глядя на наши занятия, они тоже вправе подумать: «Что
находят эти люди в том, что так издеваются
над своим телом?» О себе могу сказать, что я,
безусловно,
нахожу
удовольствие в том, что другие принимают за
«страдания». Но не поймите меня превратно. Конечно
же, я не
думаю, что «страдания» сами по себе являются «удовольствием». Это
состояние, пожалуй, можно описать следующим
образом — преодолевая страдания, понемногу
приближаешься к некоей «цели». Вот тогда возникает
«радость»,
которая и становится «удовольствием».
Такую «цель» и
показали мне три великих мастера.
До этого
момента перевал был окутан туманом, и дороги совершенно не было
видно. Хоть это и был путь, уходящий
за горизонт, но я его увидеть не
мог. И вот, когда я наощупь
бродил во мгле, появились великие
Учителя, развеяли туман и показали мне путь, уходящий далеко-далеко
в сверкающую даль. Может
ли быть радость больше, чем понемногу приближаться к, казалось бы, недосягаемой цели,
сверкающей где-то там далеко
впереди!
Слово «цель» можно заменить словом «мечта» — это не
столь
важно. Так, три великих мастера подарили мне грандиозную мечту.
Как-то раз Президент Ояма сказал мне: «Упорно тренируйся,
положи на это все свои силы. Ты должен поехать за
границу и основать там
цитадель». Это стало тогда моей мечтой,
моей целью. В то время я был инструктором Кёкусин-кайкан и до
конца отдавался тренировкам с одной мыслью: «Я стану сильным. Я
обязан стать сильным. Я поеду заграницу и буду там побеждать этих огромных людей».
За этот год я понял, что значит
отдать всего себя поставленной цели.
Учитель
китайского кэмпо Саваи открыл мне другую
грань знания. Однажды он сказал: «Когда ты станешь таким
же
стариком, как и я, то перестанешь спешить и сможешь
беззаботно проводить время, словно обезьяна, греющаяся на
солнце». Именно эта его беззаботная умиротворенность как
раз и была следствием и проявлением силы. Ведь есть много
ее разновидностей, но в данном случае это та сила, которую
называют «мутэки но синкё1 — в сердце нет врагов».
Нет ни неба, ни земли и между ними людей тоже нет — откуда
тогда враги или сторонники? Это и есть состояние силы. Я
тогда очень завидовал Учителю Саваи — ведь, достигнув
именно такого состояния, можно будет обрести покой
и мирно жить!
И тогда это
стало моей целью, моей мечтой. Для того чтобы
достичь состояния «мусин»2 — состояния отрешенности
— я полностью отдался тренировкам не только тела, но
и психики.
Учитель
Накамура показал мне всю глубину каратэ-до,
обучил его духу и технике. Он говорил: «Любой мастер,
выдающаяся личность, как только бросает тренироваться, тут же
становится обычным человеком. Каким бы человек
ни был мастером, сколько бы его не хвалили, как только он перестает
работать над собой — это уже не мастер».
Учитель и по сегодняшний день сурово закаляет свое тело.
Я уверен,
что если даже сейчас толпа таких, как я набросится на него, она ни в коей мере не сможет противостоять
Учителю
Накамура. Те легендарные образы великих мастеров,
которые я рисовал себе когда-то, абсолютно совпадают с его образом. Хотя бы отдаленно походить на
него —
вот что помогает мне
выдерживать огромные нагрузки. Эта
мысль никогда не покидает меня во
время тренировок.
Все начинается с осознания цели, с мечты. Если у человека
нет мечты, нет цели, то и прогресса не будет.
Один раз я
услышал, как кто-то сказал: «Сильнее себя я
никого не
встречал, наверное, я самый сильный в мире».
Тогда я подумал: «О, бедняга...» Мне было искренне жаль
его, потому что
стало ясно — этот человек еще не встретился с Учителем, которому может отдать свое сердце, или, если
даже и встретился, то сам этого не
замечает. Такого человека можно
только пожалеть, у него нет будущего.
Пути, проложенные нам Учителями и древними мастерами,
существуют, и пусть они не видны, но реальны, как
рельсы, по которым мчатся поезда. И
очень жаль, что, даже находясь на этом пути, невозможно почувствовать движения.
Путь этот бесконечен. Сколько ни
иди — впереди всегда будет что-то еще. Чем глубже
погружаешься, тем больше бездна,
чем выше восходишь, тем больший простор раскрывается
пред тобой.
«Будь всегда подобен новичку в начале пути», «Будь
скромным», —
пусть эти состояния не покидают тебя.
В каратэ-до не существует остановок и привязывания к
чему-либо
однажды достигнутому. Скорее всего, можно
сказать, что
«привязывание» находится в противоречии с
«путем». Где бы мы ни были, чего бы ни достигли, мы
должны
всегда проникать еще глубже, подниматься еще выше.
Идти по пути дальше и дальше. Поэтому-то каратэ-до и
называется
«путем».
Однако человек
обязательно стареет, а с возрастом начинает терять и физическую силу. Это факт, от
которого
никуда не
денешься. Но ведь каратэ предполагает постоянный рост и продвижение вперед. Так что же,
получается, это невозможно?! — ведь мы знаем, что тело с годами
дряхлеет!
Что же тогда
делать?
Нужно просто найти то, что не зависит от физической силы
и его
можно развивать до самой смерти. Но что же это?
В прошлом я участвовал во многих
соревнованиях и, без сомнения, добился кое-каких результатов. Но это было
раньше, а сейчас эти результаты —
всего лишь маленький
эпизод на длинном пути моих занятий. Я никогда не искал ценности в
своих результатах на соревнованиях. Более
того, в некотором смысле ставить акценты на этом вообще
опасно.
Люди не должны привязываться к прошлому, следует
думать о настоящем, и это настоящее
должно стать основой для будущего
— вот мое мнение. Я даже думаю, что все прошлые
завоевания вообще не имеют значения.
Каратэ-до — это в первую очередь
воинское искусство, а
не спорт, и
спортом быть не должно.
Я считаю, что в занятиях спортом есть предел, а Будо
этого
предела не имеет.
Конечно же, и в спорте с каждым годом новые поколения
улучшают результаты, бьют все новые рекорды. Сжимаются секунды на ближних и дальних дистанциях, увеличивается
длина прыжка. И все же, если взять возможности
конкретного спортсмена, например прыгуна с шестом, то
можно ли себе
представить, что обладатель мирового рекорда, будет показывать столь же высокие результаты и ставить
новые рекорды до самой смерти? Я думаю, что это все
же невозможно. Именно поэтому в
спорте есть предел.
Если бы,
например, спринтер или стайер осознал, что,
несмотря на возраст, он будет прогрессировать, и до
конца
жизни улучшать свои показатели, то это уже можно было
бы назвать «путем». Однако, и это весьма прискорбно,
спортсмены, как правило, пройдя некоторый пик, в дальнейшем обречены на регрессию.
И я боюсь, что с современным каратэ при нынешней форме
тренировок может произойти то же самое.
Действительно, например, дзюдо сейчас превратилось
в
соревновательный спорт, и пожилые люди им заниматься
уже не могут. Вместе с тем кэндо и
сейчас здравствует, не потеряв ничего как «путь». Ван Сян-чжай когда-то давно
говорил Учителю Саваи: «В дзюдо
нет КИ, а в кэндо — есть».
Так в чем же все-таки разница? Каково же истинное
лицо этого таинственного КИ, которой нет в дзюдо, но есть в кэндо?
Я уверен, что здесь и лежит намек на разгадку, как можно продолжать идти по «пути» до самой смерти.
Учитель Саваи подчеркивал, что в
Будо необходима некая «взрывная
энергия», а не та сила, с помощью которой
можно таскать
100-200-килограммовые штанги.
А может эта таинственная «сила КИ»,
и есть «взрывная
энергия»?
Взрывная энергия
— это не то, что можно развить, просто тренируя мышцы и наращивая силу. Это проблема
мозга и
нервов, а также души и психики. Стимулируя мозг
и нервную систему, занимаясь духовной практикой, можно
развивать «взрывную энергию», вернее «силу КИ» бесконечно. Годы —
не помеха совершенствованию психики, поиску подлинного облика души,
и поэтому совершенствование
можно продолжать до самой смерти.
Учитель Саваи в
30 лет, в пору расцвета его физических
сил, был буквально уничтожен стариком Ван Сян-чжаем,
а ему было уже за 60, почтенный возраст! Именно образ
старого Учителя
Ван Сян-чжая, который с годами становится только сильнее, должен стать примером для того,
кто посвятил
себя боевому искусству, кто стоит на пути
каратэ.
БИОГРАФИИ МОИХ УЧИТЕЛЕЙ
Ояма
Масутацу
Июнь 1923.
Родился 4 июня (по старому японскому календарю
— 27 июля 12 года эпохи Тайсё) в г. Токио.
Март 1925.
Временно переезжает к старшей сестре в Маньчжурию.
Апрель 1936.
Поступает в
младшую школу в г. Сеул, Корея.
Тогда же начинает изучать китайское кэмпо — «технику 18 рук»
и уже во втором классе получает первый дан.
Март 1939.
Поступает в школу юных летчиков в префектуре
Яманаси (Япония).
Сентябрь
1939.
Становится
учеником Фунакоси Гичин,
первого
мастера, познакомившего Японию с каратэ.
Апрель 1941.
Продолжая занятия в университете Такусё-ку,
получает второй дан по каратэ.
Сентябрь 1945.
Создает в Токио лабораторию под названием
«Эйва
каратэ-до», где исследует каратэ.
Апрель 1946.
Поступает в университет «Васэда» на отделение физкультуры.
Октябрь
1946.
Уходит в горы
Минобу, где продолжает совершенствоваться
в каратэ.
Сентябрь
1947.
Становится
победителем Первого послевоенного
Чемпионата Японии по каратэ-до, проводившегося в Киото во дворце
«Маруяма».
Апрель 1948.
На 18
месяцев уходит в горы Киёсуми в префектуре
Чиба, решив посвятить жизнь каратэ.
Ноябрь 1950.
Вступает в бой с быком в районе Татэяма префектуры
Чиба. Поселяется неподалеку от скотобойни,
продолжает тренироваться и одерживает победы в
47 боях с
быками, четырех из которых убивает.
Май 1951.
По просьбе американской стороны начинает
преподавать
каратэ американским солдатам в г. Дза-ма, Фучю, Тачикава, Ёкосука,
Токородзава, Ёкота и
Иокогама.
Июль 1951. Начинает заниматься дзюдо в зале Сонэ (Токио,
район Асагая).
Март 1952.
Первый раз летит в Америку, где устраивает
показательные выступления, обучает каратэ и участвует
в семи серьезных поединках, в которых одерживает
победы.
Апрель 1954.
Снова
отправляется в Америку, где производит
фурор, демонстрируя мощь каратэ. Проводит в Чикаго поединок с быком. Демонстрирует сверхчеловеческие
возможности, ребром ладони отрубив рог и свалив
разъяренного быка одним ударом. В
Нью-Йорке у него
появляется множество учеников.
Май 1954.
Открывает свою школу на пустыре в районе Мэд-зиро
в Токио под официальной вывеской «Ояма Додзё».
Февраль
1955.
Совершает
турне по США, Южной Америке,
заезжает в Европу, где вступает в поединки с профессиональными
борцами. В сентябре возвращается в Чикаго, где вновь проводит
поединок с быком.
Апрель 1956.
Отправляется в экспедицию на Окинаву, объезжает
многие районы Юго-Восточной Азии, где изучает
различные стили Кэмпо и привносит
некоторые элементы из этих стилей
в «Ояма каратэ».
Июнь 1956.
Снимает зал старой балетной школы в районе
Икэбукуро
(Токио). Здесь открывается первый постоянный
зал «Ояма додзё», который и лег в основу всемирно
известного «Кёкусин-кайкан».
Январь 1958.
Выходит первая книга «What
is Karate». Книга была издана на английском языке и стала бестселлером за границей.
Сентябрь 1958.
По приглашению штаб-квартиры ФБР
едет в
Вашингтон, где в течение двух месяцев преподает
каратэ.
Октябрь
1958.
Преподает
каратэ в Пехотном Училище Вест-поинт.
Июль 1959.
Выступает в роли главного судьи на Первом
Чемпионате по
каратэ-до на Гавайях и проводит показательные выступления.
Октябрь 1963.
Начинает строительство нового здания Международной
Федерации каратэ-до Кёкусин-кайкан.
1964.
Получает японское гражданство.
Январь 1964.
Посылает в Бангкок трех своих учеников во
главе с Одзава Нобору, где они проводят поединки с бойцами
Муай-Тай и выигрывают со счетом 3:2, что сильно
поднимает престиж японского каратэ.
Июнь 1964.
Официальное открытие Хомбу «Кёкусин-кайкан».
1966-1968.
Активно развивает Кёкусин каратэ за пределами
Японии. Открывает отделения в Америке, Европе, на
Ближнем и Среднем Востоке.
Сентябрь 1969.
Проводит в
Токийском дворце спорта Первый
Открытый Чемпионат Японии по каратэ-до.
Ноябрь
1975.
Проводит в
Токийском дворце спорта Первый
Открытый
Чемпионат Мира по каратэ-до.
Ноябрь 1979.
Проводит во Дворце «Будокан» Второй Открытый
Чемпионат Мира по каратэ-до. Получает орден от
короля Иордании.
Июнь 1983.
Проводит Первый Чемпионат по каратэ-до в
Венгрии,
который стал первым чемпионатом Кёкусин каратэ в социалистическом лагере.
Январь 1984.
Удостаивается награды за развитие культуры от Правительства
Бразилии.
Ноябрь 1987.
Проводит во Дворце «Будокан» Второй Открытый
Чемпионат Мира по каратэ-до.
Ноябрь 1991.
Проводит Пятый
Открытый Чемпионат Мира
по
каратэ-до.
26 апреля
1994.
На 71 году жизни
покидает этот мир.
Саваи Кэнъичи
Саваи Кэнъичи родился в декабре 1903 года в г.
Токио. С
раннего детства
полюбил боевые искусства. Занимался дзюдо у таких мастеров, как
Току Санпо и Мифунэ. Владел кэндо
и иайдо.
В 1931 году в
возрасте 28 лет оканчивает Пехотное Военное Училище. В этом же году
Саваи Кэнъичи направляют в Китай в качестве военного атташе при органах особого
назначения Квантунской Армии. В Китае, проверяя
силу японского Будо, Саваи Кэнъичи
встречается с различными
мастерами китайского кэмпо и всегда выходит победителем. Через
несколько лет ему представляется случай
встретиться с Мастером Ван Сян-чжай1 основателем стиля
«Икэн» кит. И-цюань, которому он с позором проигрывает. Тогда Саваи
Кэнъичи решает поступить к Мастеру
в ученики, но это оказывается не так просто. Саваи
Кэнъичи каждый день на протяжении
месяца ходит к дому Учителя, и только после написания клятвы кровью, наконец,
становится его учеником.
Прозанимавшись 11 лет у Мастера, в 1947 году он получает
разрешение от Ван Сян-чжай назвать свое направление
«Тайкикэн» и возвращается в Японию. В Японии он
продолжает хранить традиции
Учителя Вана, не открывает
зала и занимается на природе.
Спустя некоторое время у него
появляются последователи,
которых он начинает знакомить с настоящим китайским кэмпо.
Он становится основателем стиля Тайки-сисэй и получает
признание
как великий мастер Будо.
Жизнь Учителя
Саваи является примером служения искусству Будо.
Накамура Хидэо
1913.
Накамура
Хидэо родился в 1913 году. С 9 лет начинает
занятия Будо, с 14 лет серьезно изучает каратэ.
1930.
Будучи
учеником, поступает в училище Будо, параллельно
занимаясь в старшей школе № 3 г. Киото.
На первом курсе
Киотоского университета становится
инструктором Будо и продолжает сам активно тренироваться.
1937.
Оканчивает Киотоский университет.
1943.
«Всеобщая японская
ассоциация воинской доблести»
присуждает звание Рэнси и вручает шестой дан.
1947.
В префектуре
Яманаси г. Кофу открывает школу каратэ-до
под названием «Сютокукан» (зал постижения
искусства).
1956.
«Всеобщая японская ассоциация воинской доблести»
присуждает
звание Кёси и вручает восьмой дан.
1957.
Создает «Федерацию каратэ-до префектуры Ямана си» и становится ее
первым президентом.
1961.
Директор отделения каратэ «Всеобщей японской ассоциации
воинской доблести».
1966.
В возрасте 53 лет получает 10 дан от «Всеобщей японской
ассоциации воинской доблести».
1968.
Переломный год в осознании сути каратэ. С этого момента
называет свой стиль Кэндо («путь кулака»).
1983.
Председатель общества «Кэндокай», созданного его
ближайшими учениками для дальнейшего развития
стиля.
1997.
Передает звание председателя своему
последователю г-ну Исияма, а сам
становится Верховным Учителем кэндокай.
В настоящее
время мастер Накамура Хидэо продолжает
активно тренироваться и
воспитывает молодежь.
Воспоминания о президенте Кёкусин-кайкан Ояма Масутацу
У каждого из
трех выдающихся мастеров, с которыми свела
меня судьба,
были свои, ярко выраженные черты характера. Если взять главу
Кёкусин — мастера Ояма Масутацу,
то я сказал бы,
что он был выдающимся, эффектным, чрезвычайно пылким человеком. Не знаю другого человека, у
которого бы так
четко было выражено собственное «я».
Есть такое
выражение, характеризующее одну из граней
поведения воина: «Самурай, хоть и не ел, а сыто отдувается».
Как бы ему ни было тяжело, каким бы страстным желанием или
чувством он ни был одержим, он и виду не подаст,
и никогда не покажет, что с ним что-то не так. Ни о каких
низменных проблемах, например о деньгах, не могло
быть и речи, Учитель всегда жил в
каком-то другом, высоком
измерении, вот какое впечатление оставалось после знакомства
с мастером Ояма.
Вместе с тем он не отрывался от
реального мира. Например, я нередко слышал от него слова: «В мире
самое страшное — это голод».
Он часто говорил нам, директорам отделений: «Вы учителя,
инструкторы, но не забывайте и о том, что вы руководители. Директор, не имеющий способностей к руководству,
— не директор». Он часто твердил: «Ресторан, которому суждено
разориться, — разорится, пусть он находится
в самом выгодном месте. Следует основное внимание концентрировать
на методе ведения любого дела, а
не путаться в
мелочах».
«Борьба» — это не то, что происходит только на ринге
или на
соревнованиях. И, конечно же, это понятие гораздо шире, чем обычный бой с конкретным противником.
Сама жизнь — это
поединок. Если ты вступил в бой, то
должен победить!
Есть выражение:
«Подъем и упадок — в порядке вещей», и для нас «упадок» — это проигрыш. Принимай
это как
должное, а вот если ты ловчишь, избегаешь борьбы, то это и есть
поражение. Человеку суждено бороться до
самой .смерти.
Возьмем, например, болезнь. Если ты за болел, то вот он, твой враг — болезнь. И ты должен
его
победить.
У главы нашей
школы мастера Ояма я научился жить,
не щадя себя. И убежден, что «Дух Кёкусин»1
— это жить в
полную силу.
Учитель никогда не искал легких путей, это
был демон Асура2, мчащийся по краю
пропасти. Именно
поэтому в
Кёкусин есть дух «ОС». Как раз это я до мозга
костей, до боли прочувствовал на
себе. Человек на самом деле довольно слабое существо. И я многому научился у
мастера Ояма, научился не
внешнему, показному, а скрытому,
истинному. У него тоже были слабости, у кого их нет,
но его сила была в том, что этим
слабостям он объявил беспощадную войну. Учитель столько усилий прилагал на этом
пути, что я «не гожусь ему и в
подметки».
В тяжелейшее
послевоенное голодное время он не изменил
любви к каратэ. От скромного районного зала прошел
путь до всемирно известного «Кёкусин-кайкан». Я склоняю
голову перед
гигантскими усилиями, которые приложил
глава «Кёкусин» для развития нашей школы.
Но при этом, я думаю, нельзя не почувствовать, так
сказать,
«руку судьбы», влияние неких сил, превосходящих
обычный человеческий разум. Мы, конечно, и не могли
себе
представить, что станем когда-нибудь директорами отделений или будем вообще зарабатывать на жизнь, занимаясь
каратэ. Да и сам Ояма тоже никогда не ставил себе такую цель. Он часто говорил впоследствии: «Я однажды вдруг заметил, что
это уже факт». Мне кажется, что так оно и было.
Просто результат савпадений наших усилий с внешними
обстоятельствами стал движущей силой развития Кёкусин.
Наверное, это и есть сила «судьбы» самого Ояма Масутацу.
Или, как у нас
говорят, «сила добродетели человека».
В то время Будо
каратэ подвергалось острой критике, его
считали
феодальным пережитком, пытались представить
«порочным
стилем», обычной дракой в полный контакт. В
этой ситуации, можно сказать, в окружении врагов
Ояма как
настоящий воин принимает отчаянный бой, и ему удается
полностью изменить общественное мнение о каратэ на
совершенно противоположное. Достижения главы школы
и здесь заслуживают максимальной
оценки. Благодаря усилиям
Мастера Ояма, каратэ получило мировое признание,
хотя, вероятно, в узких кругах,
оно и раньше было оценено
по заслугам.
Воспоминания об учителе китайского кэмпо Саваи Кэнъичи
Когда Япония
потерпела поражение в войне, учитель Саваи как раз находился в
Китае. Шок от этого известия был настолько силен, что Учитель
посчитал дальнейшую жизнь невозможной. Вместе с женой они решили
покинуть этот мир, взяв с собой и ребенка. Учитель собрался убить
ребенка спящим. Он уже занес над ним меч, но никак не мог заставить
себя нанести смертельный удар. В этот тяжелый момент и появился его
Учитель, мастер кэмпо — старик Ван Сян-чжай. Тогда-то старый учитель
Ван и прояснил Саваи смысл иероглифа — «учиться».
У знака «Учиться» нет родины. Не ты ли учился у меня
китайскому кэмпо? У этого знака «Учиться», есть еще два
значения «обучаться» и «обучать», но
в них нет ни единого намека ни на
нации, ни на границы, ни на религию. Здесь
есть только отношения между
учеником и учителем. Если
ты учишься, то тем самым берешь на себя ответственность
обучать дальше других тому, чему
научился у меня. И ты уже
возложил эту ответственность себе на плечи. Поэтому бросай
умирать, а поезжай лучше в Японию и обучай этому
искусству молодежь.
Не появись в тот момент китайский мастер Ван Сян-чжай,
Учитель Саваи бы умер. Он избежал смерти лишь
потому, что
правильно уловил значение слова «учиться».
Действительно,
между людьми, изучающими каратэ, не может быть других отношений
кроме «обучаться» и «обучать».
Истинный дух занятий — это обучение и здесь нет
места понятиям наций, границ и тому подобного. Неважно,
какой пост занимает человек, и откуда он родом. В мире воинских
искусств, в мире каратэ достаточно единого духа,
имя которому «Учеба».
Однако не
поймите меня превратно. Здесь я вовсе не имею
в виду, что следует отбросить свою религию или
национальность. Наоборот, я
как раз считаю, что национальное самосознание
для человека очень важно. Просто не стоит на этом
замыкаться. Так же, как в семье существует уважение к родителям и дружба
между братьями и сестрами, так и в
«мировой семье», которой все мы
являемся, отношения следует строить на той же основе. Космополит в настоящем
смысле этого слова, вовсе не
отказался от своего народа. Японец, уехавший из Японии и
заговоривший по-английски, вовсе не стал космополитом. Космополит —
человек мира — это тот,
кто имеет четкое самосознание и уважает
позиции собеседника, не взирая на
национальные различия. И
когда такие люди учатся или обучают — здесь-то и
рождается дух истинной учебы.
Далее я хочу рассказать один случай
из моей жизни. Эта история
произошла, когда мне было 25 лет. К тому времени я занимался каратэ
около 10 лет. Проходил Пятый
Открытый Чемпионат Японии по
каратэ-до. Токийский Дворец Спорта был битком набит зрителями. Я впервые принимал
участие в таком турнире и по счастливой случайности мне удалось победить. Но, как ни странно, в моей
душе не было и капли восторга.
В то время я
помогал моей старшей сестре, которая держала
ресторанчик «Якинику»1 в г. Кавагучи. Мыл тарелки, резал мясо, а все свободное время уделял занятиям каратэ.
Естественно, мои знакомые не принимали меня всерьез, и считали, мягко выражаясь, чудаком. И я не мог относиться
к этому безразлично. 25 лет — это возраст, когда
уже следует подумать о будущем, о
родителях, сестрах и
братьях. Кроме того, каждый раз, когда я слышал разговоры приятелей о карьере и успехах, меня охватывало беспокойство,
мне казалось, я нахожусь на обочине, выпал из общего потока и что-то упускаю. И вот тогда Учитель Саваи
рассказал мне о поломанных часах,
у которых не двигаются
стрелки.
«Рояма-кун, —
сказал он, — даже такие часы ни в коем
случае нельзя выбрасывать. Ведь они два раза в сутки показывают
правильное время. И это происходит не потому,
что поломанные часы догоняют время,
а просто время подстраивается
под часы. Точно так же и ты, если будешь гнаться за жизнью,
вряд ли из этого выйдет толк. Мир ведь штука
жесткая. Но если ты пойдешь своим путем и будешь
продолжать работать над собой, то качества, которые ты воспитаешь в себе,
занимаясь боевым искусством, обязательно станут нужны миру».
Он так и подчеркнул — не сомневайся
и продолжай тренироваться. Эти слова мне многое прояснили.
Как-то раз Учитель рассказал мне еще одну историю
про
каштан и зерно.
— Не будем
рассуждать о том, что хорошо, а что плохо.
Просто скажу тебе, что многие люди,
живущие в этом мире подобны
зернам. Попробуй положить одно зерно в корзину
с другими такими же зернами и
перемешать, вряд ли ты
после этого сможешь найти то же самое зерно. Но если в эту
корзину положить каштан, то,
сколько его не перемешивай
с зерном, найти каштан будет чрезвычайно просто. Ты не должен
терять свою индивидуальность. Стань таким, как
этот каштан. За границей ли, в
Японии — неважно, стань
настоящим, и люди сразу увидят, что есть Рояма Хацуо...
Этот рассказ глубоко запал мне в душу, и я помню его до
сих пор. Желание стать таким
«каштаном» заставляет меня еще больше работать над собой.
Это случилось лет 10 тому назад. Настало время, когда я
должен
был получить свидетельство «Кёси»1 — Мастер боевых искусств. К тому времени Учитель Саваи тяжело
заболел.
У него был диабет, и состояние его все ухудшалось. Он
пригласил меня, и я приехал. Глаза Учителя были
затуманены,
он практически ничего не видел. Потом я узнал, что
у него был рак, к тому времени поразивший практически
все тело. И вот
в таком состоянии Учитель, едва я вошел,
сказал: «А ну-ка, давай потренируемся», и потом, в течение
двух или трех часов, швырял меня, как тряпку, а я не
знал, куда деваться от его ударов.
Что он мне тогда объяснял, я совершенно не помню.
Единственный вопрос стоял передо мной: «Почему он пылает
этой страстью? Как стать столь одержимым Будо?».
Помню, лишь, что во время занятий у меня текли
слезы, и
я ничего не мог с этим поделать.
Он был
практически слеп, тело его уже разрушилось. Я так и не понял до
конца, что хотел передать мне Учитель в
эту последнюю встречу. Но я увидел всепобеждающую
страсть Мастера к воинскому
искусству. Таким я запомнил его навсегда.
Одного этого уже достаточно, чтобы
понять, каким был
Учитель Саваи.
Я благодарен Учителю Саваи от всего сердца. Он открыл
мне
глубину китайского кэмпо, показал пример настоящего воина, полностью отдавшегося пути Будо, передал свою страсть. И я так
же, как и он, буду гореть этой страстью до самой смерти.
Учение мастера Накамура Хидэо
Я встретился с
учителем Накамура в период, когда временно отошел от мира каратэ и
активно занимался боксом, кикбоксом и китайским кэмпо. Не было бы
этой встречи и в мир каратэ Рояма Хацуо, вероятно, никогда бы не
вернулся. Гнил бы где-нибудь в мире «Какутоги» — кулачных боев и
силовых единоборств.
Во время нашей
первой встречи Учитель Накамура повел разговор в стиле,
показавшемся мне очень сложным. Он развивал некую теорию, понять
которую я не мог. Ведь я был молод: простой интересный рассказ — да,
но за сложной его мыслью мне было не угнаться. Но все же Учитель
произвел на меня ошеломляющее впечатление, и я решил учиться у него.
В самом начале, увидев, как я тренируюсь, Учитель сказал:
«Ты не владеешь приемами каратэ. К тому же у тебя
нет скорости».
Это было для меня новостью. К тому времени я уже поработал
инструктором в штаб-квартире Кёкусин каратэ,
занимался китайским кэмпо, боксом
и кикбоксом, побил массу
бойцов различных направлений, а мне говорят, что я
не владею приемами, и у меня нет
скорости, да как такое может быть? Я абсолютно не понимал, о
чем он говорит, а
может, не хотел
понимать?
К моему стыду, прошел очень долгий срок, прежде чем я
разгадал, что имел в виду Учитель.
А случилось это через 15 лет после моего поступления
в ученики
к Мастеру Накамура. Я стал уже директором одного из отделений Кёкусин и пригласил Учителя
Накамура
на первый тест по каратэ, который я проводил. Тогда
учитель, просмотрев все, начиная с «кихон» — базовой
техники,
перед заключительным поединком сказал мне
следующее.
— Рояма,
подумай, зачем ты делаешь «кихон» ? Я посмотрел
их поединки, ведь их «кихон» мертв!
Это было все, что он сказал, но меня внезапно
осенило, —
я вдруг вспомнил
те слова, сказанные Учителем 15 лет назад: «Ты не владеешь приемами», и смысл сказанного тогда
— открылся мне сейчас.
Вероятно, Учитель хотел сказать вот что: «Приемы
каратэ — это вовсе не значит ради забавы махать руками и
ногами.
Применить именно "приемы каратэ" в бою, возможно, только после того, как основательно и глубоко усвоены
движения
"кихон" — базовой техники. На соревнованиях
многие
используют технику, которая сильно отличается от
базовой, пользуются приемами, которые они даже не изучали. Это техникой
каратэ назвать нельзя. Вот когда движения "кихон", выученные на тренировках, могут быть
мгновенно использованы в бою, —
тогда это и есть "техника
каратэ"».
Конечно, в
каждой области воинского искусства есть своя
техника, есть она и в боксе, и в кикбоксе. Но если ты
занимаешься
каратэ, а технику каратэ применить не можешь,
то тут и говорить не о чем. Если взглянуть на то, что происходило
в зале глазами Учителя, то получалось, что в поединках
каратэ именно техника каратэ и не применялась. Представляю,
что он при этом почувствовал! Там можно было увидеть, что
угодно — приемы, надерганные из бокса, кикбокса,
вообще то, что можно встретить в уличной драке людей,
не имеющих понятия о боевом искусстве.
Значит, в его словах о том, что Хацуо Рояма не
владеет техникой каратэ, был скрыт вопрос: «Почему техника,
казалось бы, хорошо освоенная за время многолетних занятий в зале, оказывается бесполезной в реальном
поединке?»
Вероятно,
потому, что между техникой, применяющейся в
поединке, и базовой техникой нет связи. Пока это так
— все
это «искусством каратэ» назвать нельзя.
Сам Учитель
говорил, что много лет подряд продолжал
усердно заниматься именно отработкой базовой
техники.
Его партнером в этих тренировках был мешок с песком.
Изо дня в день, с утра до вечера отрабатывал он
простейшие
базовые движения. Блок — удар, блок — удар, в каждое движение он
вкладывал всю свою душу, и так — много
лет. Он говорил, что если не вкладывать всего себя в
каждую мелочь,
то все бесполезно, сколько бы повторений
ты ни делал.
И вот однажды, когда в результате этих бесконечных повторений,
станет возможным применить эту технику мгновенно,
тогда-то она и станет «техникой каратэ».
Как-то раз Учитель меня спросил: «Как ты думаешь,
что значит — кумитэ? Это значит, что ты и партнер применяют
движения, разученные и усвоенные при отработке базовой техники. Еще
есть термин "свободный поединок"2. Так
вот, это значит, что ты в поединке свободно
применяешь
усвоенную тобой
ранее технику и больше ничего: "Свободный" — это вовсе не значит
беспорядочно махать руками и
ногами и делать все, что на ум придет».
И для этого на тренировках, отрабатывая базовые движения,
нужно постоянно обращать внимание на то, сможешь
ли ты применить их в реальном
бою, и если нет, то почему?
Тогда следует копать глубже, всматриваться в каждое движение. Самым важным может оказаться, например,
как стоит большой палец ноги, когда ты делаешь шаг,
или линия позвоночника, куда
направлен твой взгляд, даже
выражение лица. Ничего нельзя упускать, все требует
тщательного изучения. Это самый главный момент в
изучении и отработке
«кихон».
При таком подходе ката и базовая техника,
которые не
могут быть
применены, вероятно, отпадут.
«Если тщательно обдумывать и изучать собственные
движения, то и
движения партнера станут тебе понятны,
— говорил Учитель. — Осознавая свою позицию, начинаешь понимать и то, как противник может напасть
на тебя.
И, может быть, доскональное изучение поможет увидеть то, что
превосходит и врага, и тебя — действия человека
вообще».
Мне кажется,
что я понял, наконец, мысль Учителя, когда
он говорил: «Сакральный смысл каратэ лежит в занятиях
кихон».
На то, чтобы
осознать слова Учителя Накамура: "У тебя
нет скорости", —
потребовалось тоже немало времени. Я был в некотором роде уверен,
что скорость у меня все же
есть и
совершенно не мог себе представить, что стоит за этой
фразой.
Мне тогда было 19 лет, и я знал, что на один удар
противника
могу ответить четырьмя-пятью ударами. И мне,
конечно, было непонятно, почему говорят, что у меня нет
скорости. Я не мог с этим мириться и спросил у него, как
можно поднять
скорость. Учитель ответил: «Осознай, что
у тебя нет скорости». Сейчас я понимаю, что он был прав,
но тогда,
естественно, я ничего не понял.
А смысл этого мне удалось постичь
значительно позже.
Как-то на одном
из показательных выступлений Учитель демонстрировал разбивание
балочного бруса, и это
было впервые записано на видео. Оператор сказал, что,
сколько он ни
пытался просмотреть этот момент в замедленном режиме, — движение
руки Учителя увидеть так и не удалось. Меня, помню, это очень
поразило, и я решился
спросить
Учителя, с какой же скоростью движется его рука.
И тогда я услышал в ответ: «Рука выдающегося мастера
должна двигаться
со скоростью от 1000 до 1200 км/час, у
меня же скорость составляет где-то 700-800 км/час. Вероятно,
это было скромное преуменьшение, ведь он рассекал ребром ладони молодой бамбук и стальную проволоку.
Тогда-то я и осознал, что Учитель имел в виду 20 лет
назад, говоря: «У тебя нет скорости». И я, неожиданно для
себя, воскликнул
«Черт возьми! Чем же я занимался все
это время!».
Понять свое несовершенство — вот это и есть самое
главное.
Например, осознание того, что скорость недостаточна, позволяет
поставить перед собой новую цель и добиваться большей скорости. Если
же будешь уверен, что скорость у
тебя есть,
сколько ни тренируйся, большей скорости, чем
владеешь — не добьешься.
Осознание собственной слабости порождает желание
добиваться
большего. При этом сначала рождается образ,
например — «хочу поднять скорость». Этот образ закрепляется
в сознании и, благодаря постоянным тренировкам, начинает стимулировать мозг, в свою очередь мозг начинает
отдавать
команды нервам. Так, понемногу, постепенно, это
реализуется в движение.
Прием в каратэ можно назвать
стремлением реализовать несбыточное. Другими словами — сделать
возможным невозможное.
Преследовать то, что кажется недостижимой целью, постоянно
держать этот образ в сердце и так отрабатывать
движение. Это и есть самое главное в тренировке. В
занятиях обязательно должна
присутствовать мечта, идея,
если ее нет — ничего не достигнешь.
Именно это
имеет в виду Учитель, когда говорит, что
путь к скорости и технике начинается в «сердце». Все
действия
человека — всего лишь проявления его внутреннего
мира, его души. Поэтому о каратэ можно сказать, что — это
Дзэн.
Дзэн, где просветление получают
через закалку соб ственного тела. Закаляя физическое тело, преодолеваешь
душевную слабость и
несовершенство, а возвышая дух, еще
больше укрепляешь тело. Дух и
тело должны слиться воедино.
Отсюда, естественно, следует, что приемы, в которых нет духа,
нет воли — это не истинное искусство. Каким бы
красивым ни выглядело движение,
как бы хорошо оно ни получалось, без души оно не станет настоящим приемом.
Ведь в нем не скрыта истинная
сила.
Приемы или
ката, какими бы красивыми и сильными
они ни выглядели, как бы много их ни запоминал человек,
и
сколько бы он их ни оттачивал, никогда не станут настоящими, если человек не проливал пота, слез и крови, пусть
даже кажется, что он прекрасно ими овладел. В китайских
боевых искусствах есть выражение
«кулак изящен как цветок,
движениями ног плетет узоры». Это очень точно отображает
суть многих школ — на первый взгляд выглядит очень эстетично,
но в реальном бою эта техника абсолютно бесполезна.
Рояма Хацуо
Родился 31
марта 1948 года в городе Гёда префектуры
Саитама.
С октября 1963
года начал заниматься в школе Ояма, основателя Кёкусин каратэ, где закладываются основы понимания
истинного духа каратэ-до. В 19 лет он получает черный пояс, а к 20
годам, становится инструктором штаб-квартиры Кёкусин. В это время
много внимания уделяет накоплению физической силы.
Однако
проигрыш огромному иностранцу Калленбаху заставляет его серьезно задуматься над вопросом об истинном значении
каратэ-до. Не найдя ответа и осознав свой предел в накоплении
физической силы, Рояма приходит к выводу, что может
сражаться только в своей весовой категории. С этого момента
в жизни автора
начинается период «скитаний в поисках истинной силы».
В 1967 году он
на время покидает Кёкусин-кайкан и пробует свои силы в кикбоксе. В
том же году он становится победителем Первого в Японии чемпионата
между тайскими и японскими
бойцами по кикбоксу.
Встреча с
мастером внутреннего стиля китайского кэмпо Учителем Саваи Кэнъичи и тренировки у него позволяют Рояма понять, что
разнице в физической силе может противостоять
энергия «КИ». Рояма занимался у мастера Саваи
Кэнъичи до
конца дней
Учителя.
Глубокой
осенью 1967 года судьба сводит Рояму с Учителем Накамура Хидэо. Пораженный его искусством, Рояма поступает
к мастеру в ученики, где в течение шести лет серьезно занимается базовой техникой каратэ-до.
Осенью 1972
года, по настоянию Накамура, Рояма возвращается в Кёкусин-кайкан. Знания, приобретенные у учителей, проявляются в
полной мере, и в зале он получает прозвище
«сильнейший».
В 1973 году Рояма, решив проверить свои силы, принимает
участие в Пятом Чемпионате Японии, где занимает первое
место.
По настоянию
Учителя Ояма он выступает также на Шестом
Чемпионате Японии в 1974 году и занимает третье место.
На Первом
Чемпионате Мира в 1975 году Рояма поражает всех своим знаменитым
приемом лоу-кик, ставшим с того времени
одним из эффективнейших ударов ногами в соревнованиях
по контактному каратэ. Проиграв по очкам в упорнейшем финальном поединке Сато Кацуаки, он становится вторым.
Полученные
травмы не позволяют ему пройти до конца все
поединки на Втором Чемпионате Мира в 1978 году.
В 1980 году
Рояма становится директором отделения Кёкусин каратэ префектуры Саитама.
В 1990 году
Рояма в качестве руководителя команды черных поясов впервые
посещает Советский Союз. Показательные
выступления в Киеве вызывают огромный резонанс на
всей территории Советского Союза. В том же году Ояма назначает его
заместителем председателя совета директоров отделений всей Японии и
ответственным за развитие Кёкусин
в Советском Союзе.
В апреле 1994
года ушел из жизни основатель школы Кёкусин
— Ояма Масутацу. С этого времени Рояма Хацуо становится
Верховным Советником Кёкусин-кайкан и куратором регионов бывшего Советского Союза и восточной Азии.
С января 2003
года Рояма Хацуо становится президентом
Международной Федерации Кёкусин-кан.
В Японии Рояма Хацуо известен так же, как автор трудов
по
философии и практике каратэ: «Моя жизнь — каратэ», «Мое каратэ на
пути воина», «Советы идущим по пути воина», «Что
такое каратэ»,
трехтомник «Высшие секреты каратэ», «Рояма Хацуо— каратэ для
мастеров», «Рассвет Кёкусин-кан, или новое Ояма додзё» и многих других. Некоторые из книг
переведены
на английский и русский языки.
|