|
"Черные всадники"
автор - К.Тиновицкий
статья опубликована в газете "Советский спорт" 7 июня 1991 года
Они как будто бы и ничем не отличались от остальных и все же были
заметны. А чем - не пойму. Толя - роста среднего, а Серега и вовсе
невысок. На занятия приходили в старой солдатской форме, нет, не той
пятнистой, которой любят щегольнуть "рукопашники", а в самой что ни
на есть обычной, белесо-зеленоватой, выцветшей. И все же в них было
что-то такое, что словно предупреждало: этим ребятам поперек дороги
лучше не становиться.
Вызывало удивление, что они, кореши не разлей вода, из любой самой
нежной "отработки" умудрялись перейти в контактный спарринг, так тчо
требовалось вмешательство инструктора, чтобы слегка поостудить
бойцов. "Да мы легонечко, - разводили руками Толя с Серегой, -
совсем чуток".
- Их не переделать уже, - разъяснил мне мой друг мудрый Мироныч. -
Одним словом - "черные всажники", и все тут.
Разговор этот происходил в Алуште, на всесоюзном семинаре по
рукопашному бою, впервые проводившемся по версии Алексея Кадочникова
(это, как порой говорят, краснодарский вариант боевого самбо). О
самом семинаре вы могли прочитать в номере нашей газеты от 16 мая в
материале "Бью в зуб ногой".
Итак, в тот вечер я попросил "Деда" (Валерию Мироновичу Шевцову за
пятьдесят) рассказать о "черных всадниках" поподробней.
- Как-то мы с сыном забрались к ним в сопки, - задумчивая улыбка
воспоминания тронула губы собеседника. - У моего парня потом долго
рубцы от бича с тела не сходили. Это у них коронное упражнение - на
бич с голыми руками.
А вышло так. Поехали в Улан-Удэ втроем - мы с моим Андрейкой (он
студент) и Серега Трегубенко. Надо сказать, что в Томске у нас
Серега считается лучшим "рукопашником". Ох и парень! В движениях
легкий, быстрый, того гляди взлетит как птица. Меня ты на
тренировках видел, о себе помолчу, скажу только о сыне, что Андрейка
мой, хоть и молод, но в кулачном деле совсем не подарок.
Ты спросишь: чего нас туда потянуло? Ну, любопытно же узнать, что
такое эти "всадники" и с чем их, мама родная, едят. Что за приемы у
них, что за стиль? К слову, иногда их еще кличут "волчьей стаей".
Короче, приехали, представились их главному - Боре Антонову.
Мы уже знали, что тренировки у них почти всегда проходят на природе:
в горах, в тайге, на сопках. И, как правило, по ночам. Антонов
говорит: ждите, мы вас пригласим, когда надо.
Во вторую ночь, часа в два, будят. Пошли.
Миновали город, идем лесной тропкой. Проводник впереди молчит, как
немой. Темно, даже луны не видно. Соображаем: на психику ребята
давят. Однако на всякий случай договорились: глядеть по сторонам в
оба, в случае чего - спина к спине - не пропадем. Топали до места
около часа. Их там было человек двадцать. Антонов Сереге говорит:
"Показывай, что умеешь". Серега отвечает: "Нападай". Тут они
вполсилы минут пятнадцать пободались. Но я тебе говорю: к Сереге
запросто так не подступишься. Антонов это вскоре тоже почувствовал и
разрешил: "Можете с нами тренироваться, если хотите".
Тренировки их заключались в том, что две ночи подряд мы носились по
сопкам и бились в полный контакт. Считалось, что каждый дерется за
себя, и они нашу тройку пытались разбить поодиночке, но мы-то
понимали, что здесь выжить можно, только прикрывая товарища, иначе
разорвали бы "волки".
На третью ночь Антонов говорит: "Теперь вам предстоит самое главное
испытание, если вы, конечно, не слабаки и не трусы. Бой против
человека с бичом. Когда человека бьют бичом, он либо ломается и
становится рабом, либо переходит за грань - теряет чувствительность
к боли, и потом ему уже в жизни вообще ничего не страшно".
К этому времени мы уже понесли коа-какие потери. Серега, воюя по
кочкам, здорово подвернул голеностоп, а у меня от пота и грязи на
ноге вздулся здоровенный фурункул. А чтобы хоть как-то увертываться
от бича, нужно быть подвижным как муха. И, значит, выпадало это
страшное испытание моему Андрейке.
Тут я вынужден прервать Мироныча необходимым, на мой взгляд,
комментарием.
Появление на свет Андрея было особенно долгожданным в семье, потому
что первенец Мироныча умер в младенчестве. Возможно, сказалось, что
семья жила в подвале. А к рождению Андрея Шевцов, надрывая жилы на
стройке, уже заработал денег на покупку дома. Иные родители с такого
чада пылинки бы сдували, а Мироныч предпочел "спартанское"
воспитание.
- Время испытания они назначили - шесть минут, - продолжал старый
"рукопашник", и взгляд его в ту минуту бродил где-то очень далеко, -
они мне говорят: мол, может, вам как отцу лучше отойти в сторонку,
не смотреть, тяжело будет. А я отвечаю, что - ничего, вытерплю. И
вот начал сынок мой крутиться, вертеться, уворачиваться, да не
всякий раз получалось. Через две минуты изловчился, прорвался к
"погонщику", вырвал кнут и сбил его с ног. Тогда бич взял самый
главный помощник Антонова и оставшееся время гонял парня с особым
остервенением. А когда шесть минут истекли, мы с Серегой подхватили
Андрюху и увели подальше, чтобы оказать ему помощь и в себя
привести. И Андрюха тут разрыдался. Но пусть кто-нибудь посмеет
сказать, что в слезах тех было что-то позорное и они не достойны
мужчины...
Так закончил Мироныч свою историю, и за дальнейшими сведениями о
"черных всажниках" я обратился к самим Толе и Сереже, с рассказа о
которых начинаются мои заметки.
Больше говорил Толя, а Серега время от времени неторопливо кивал,
как бы процеживая сквозь собственное ситечко слова товарища.
"Помню, как приезжали к нам томичи. Быть может, они даже и не
осознают до конца, как удачно все для них обошлось Почему? Потому
что "всадники" бьются только на выигрыш и ради победы готовы пойти
на любые средства. Именно поэтому мы с Серегой уже год, как ушли от
Антонова. Нам это не по душе. Биться надо по-честному. Ведь
спарринги с приезжими - обязательно в темноте и на кочках, которые
ты, местный, уже на ощупь знаешь. Да и вообще ночная схватка имеет
свои особенности, бьешь по силуэтам, ориентируешься по мелочам. А
гости к такому не подготовлены. Но это еще не все. Если "всажник"
проигрывает бой, будь готов к тому, что он бросит тебе в лицо горсть
песку или табак в глаза, специально припасенный в кармане.
Проигравшего гостя у "всадников" принято "воспитывать". Даже если
тот сдается и кричит от боли, его закрутят в бараний рог и добьют
морально: "Ты понял, куда ты приехал? Ты дерьмо. Чтоб твоего духу
здесь не было". И человек потом может и в самом деле на всю жизнь
боевитость потерять".
Слушая его рассказ, я порой недоумевал. Какой год на дворе? Словно
речь шла не о сегодняшнем дне, а о каких-то событиях вековой
давности, о соперничестве единоборческих школ где-то в Японии.
Я внимательно посмотрел Толе в глаза: уж не разыгрывают ли меня?
Нет, он говорил вполне серьезно:
- Стиль "черных всадников" - это родовая бурятская борьба, которую,
по словам Антонова, он перенял от своего деда. И так шло в их роду
из поколения в поколение, чуть ли не со времен Чингис-хана. Отсюда и
появилось название стиля: ноги - твой боевой конь, руки и туловище -
всадник, чернота - цвет ночи.
- Нас не устраивало, - продолжал Толя, - и слепое, безоговорочное
подчинение вожаку. Эта бездумность так же, как и отношения "волчьей
стаи", вытравляет из человека доброту, будит звериные инстинкты. А я
не хочу быть зверем. И когда стал сильнейшим среди антоновских
учеников, понял, что надо уходить. И мне никто не может сказать, что
я сломался, не выдержал трудностей. А ведь на этой ребячьей боязни
прослыть слабаком во многом и держится школа. Любые приказания
Антонова выполняются безоговорочно. Вот, к примеру, был случай.
Однажды Борис говорит Сереге: "ЗАвяжи шлаза". Он исполнил. "Так,
теперь иди вперед". Он бредет и натыкается на дерево. "Теперь лезь
вверх", - командует Антонов. Серега лезет вслепую.
- Чувствую, - вступает в разговор Самарин, - уж веточки тоненькие
стали, высоко, значит, забрался. "Прыгай", - кричит Борис.
Перекрестился мысленно и сиганул. Но, видно, мы и впрямь уже, как
звери, чувствовали, если я втемную у самой земли сумел
сгруппироваться, ушел в кувырок и, как видишь, остался цел.
Конечно, бойцовскую школу Антонов нам сильную дал. За это ему
спасибо. Но вот "чингисханщины"такой, подавления личности я не
принимаю. Да и многие потом ушли.
Больше месяца прошло, как кончился семинар, а я все думаю об этих
парнях и даже для себя самого не могу четко сформулировать свое
отношение к ним. Они поражают своей первобытной стойкостью,
мужественностью, и в то же время не оставляет чувство, что этим
качествам впору пришлось бы какое-то иное применение... Хотя не
исключено, что некоторые читатели обвинят меня в недостатке
романтического слуха или в практицизме.
|
|
