<0б анонимной "Характеристике">

В связи с полученной Вашим Высокопреподобием анонимной «Характеристикой» моих взглядов и церковнослужения имею сообщить Вам следующее.

  Вот уже несколько лет неизвестное лицо время от времени присылает мне обличительные послания в весьма агрессивном тоне. Подписи автора обычно не стояло. Лишь один раз он назвался Петром Ивановым и дал обратный адрес: Глав­почтамт, до востребования.

Как мне стало известно, эти опусы были включены в неле­гальные рукописные сборники и журналы. Судя по стилю и характеру обвинений, я нисколько не сомневаюсь, что и данное широковещательное обличение, адресованное к ведущим иерархам Русской Православной Церкви и представителю гражданской власти, исходит от того же человека. Только теперь он уже говорит от лица «верующих Русской Православ­ной Церкви», хотя странно, что простые верующие располага­ют такими зарубежными изданиями, как «Посев», и цитируют (с точностью до страницы) эмигрантскую литературу (да и к тому же слово Бог пишут с маленькой буквы).

Теперь - по существу вопроса.

I. Анонимный автор изобличает меня в «католицизме» и приводит в доказательство ряд аргументов.

1) Некоторые мои работы были опубликованы (за послед­ние 17 лет) католическим издательством. Но эти работы, когда я их писал, для него не предназначались. Публикация их объ­ясняется тем, что цель этого издательства - «содействие взаи­мопониманию  между  католиками  и  православными» (М. Э. Поснов. История христианской Церкви. Брюссель, 1965, с. 8). Подобная цель не может рассматриваться как вредная для Государства и противоречащая Православию. Русская Право­славная Церковь постоянно молится «о соединении всех» и уже давно осуществляет сотрудничество и собеседования с римо-католиками (см. Русская Православная Церковь. М., 1980, с. 170-171). В рамках этого диалога, проходящего во имя мира и взаимопонимания, также в виде акта доброй воли, издатель­ство и печатало не только своих, но и многих православных ав­торов (еп. Феофана, еп. Игнатия Брянчанинова, архиеп. Луку Войно-Ясенецкого, прот. Никольского, Арсеньева, Поснова; Типикон, православный Акафистник, труд еп. Вениамина Милова и др.). В свете этого я и воспринял публикацию некото­рых моих работ видя в ней элемент одобренного нашей Церко­вью и полезного для Церкви диалога.

Пока основная моя работа по истории религий не была за­вершена, я не ставил имени автора (псевдонимы даны не мной, а редакцией). Должен отметить, что книга о богослуже­нии выходила по частям в ЖМП (1960, №№ 1, 7, 8, 9, 11; 1961, №№ 1, 2, 4, 5) и почти полностью в «Голосе Правосла­вия», 1976, № 7). Мое собственное первоначальное заглавие было: «Православное богослужение, его строй, символика и смысл». Оно было изменено издательством на «Небо на зем­ле» (название, взятое из православного источника - митр. Ве­ниамина Федченко). Не соответствует действительности то, что книга вышла при моем «непосредственном сотрудничест­ве». Достаточно указать, что фотографий к ней я не прилагаю. Поэтому естественно, что редакция взяла снимки (правда, да­леко не всюду) со своих храмов (чем особенно возмущается автор «Характеристики»).

2. Я не вижу ничего преступного в употреблении термина «Восточная Церковь», тем более, что из контекста ясно, что речь идет о Церкви Православной. Аноним считает, что, опи­сывая чинопоследование Литургии, я должен был говорить не о «предстоятеле» вообще, а назвать по имени Святейшего Па­триарха. Но я употребил общую формулировку лишь потому, что в книге речь идет о службе в любой из Поместных Право­славных Церквей.

3. Характеризуя мои работы, аноним пишет: «Все эти кни­ги имеют миссионерскую направленность и прямо или кос­венно проповедуют католичество в его униатской форме». Я решительно отклоняю такое обвинение. Во-первых, я никогда не одобрял унии. Во-вторых, автор, видимо, не удосужился даже просмотреть мои книги. Почти все они посвящены во­просам Основного богословия и истории религий. Как же можно проповедовать католичество в трудах по индийской мистике, пророкам, греческой философии или религии древ­него Египта?

4. К изданию униатского молитвенника я не имею ни ма­лейшего отношения и даже не знал о нем, хотя аноним делает из меня чуть ли ни его составителя.

5. С полной ответственностью перед Богом и людьми я свидетельствую, что среди людей, которые являются действи­тельными моими прихожанами, не существует «группы лиц, которая исповедует католицизм». Это абсурд. Если бы такие люди и появились, они должны были бы покинуть мой (и лю­бой другой) православный приход. Если же кто из верующих бывает в городах, где есть много инославных храмов, то они посещают их как туристы и как люди, знакомящиеся со служ­бами других конфессий.

6. Я не благословлял, как уверяет мой обличитель, и не мог благословлять переход в инославие, в частности и пото­му, что я всегда был принципиальным противником реше­ния межконфессиональных проблем путем «личных уний» и прозелитизма.

7. Анонимщик даже уверяет, что я входил в «самочинное общение с католической иерархией». Ни одного инославного иерарха я лично не знаю. Все это чистый вымысел.

8. Мое отношение к диалогу между христианскими испо­веданиями ни на йоту не расходится с общепринятым в Пра­вославии. Напомню слова, сказанные Святейшим Патриар­хом Пименом о таком диалоге: «Мы верим и знаем, что встре­чи эти, которые привлекают внимание чад Римской Католи­ческой Церкви и Православных Церквей и вызывают интерес в христианской экумене, представляют собой вклад в развитие между нами братского взаимопонимания, совместного утоле­ния нужд человечества и среди них мира и справедливости между народами, и венца всех христианских подвигов и доб­родетелей - любви» (Пимен, Патриарх Московский и всея Руси. Слова, речи, послания, обращения. М., 1977, с. 307).

На страницах наших церковных изданий и в деятельности наших иерархов и богословов мы постоянно находим вер­ность этим словам, большую широту и братскую веротерпи­мость. Эта широта проявляется и в совместных молитвах (напр., во время Рождества и Пасхи), в участии нашей Церкви во ВСЦ. Дух мира и взаимопонимания дорог и мне как рядо­вому священнику. Именно таков мой мнимый «католицизм». Повторяю: то, что я кого-то якобы «благословлял» на отпаде­ние и даже «руководил» им, как заверяет аноним, - чистая ложь и клевета, исходящая от человека, который питается не­обоснованными слухами и дезинформацией. Недостойным приемом является и намек на мое «влияние» на о. Г. Якунина. Если уж автор «Характеристики» так много обо мне знает, он должен был бы знать, что, хотя я учился и дружил с о. Якуни­ным лет 30 назад, я не вдохновлял его известной деятельности и не принимал в ней никакого участия.

II. Столь же нелепы обвинения в мой адрес, связанные с иудаизмом. Никогда не имел к нему никакого отношения. И вообще - не подхожу к категории «богоискателя», как с чу­жих слов называет меня «Характеристика». Я с младенчества воспитан в Православии, с 15-ти лет нес клиросное послуша­ние, прошел обе наши духовные школы, 27 лет - у Престола.

Мне и в голову не приходило посещать зачем-то синагогу, «благословлять» на это кого-либо или вообще тяготеть к от­жившему законничеству.

1. Для подкрепления своих изобличений аноним приводит слова, вырванные из контекста моего так называемого «интер­вью». Происхождение его следующее. Более 10 лет назад неиз­вестный человек остановил меня в церковном дворе и просил ответить на несколько вопросов о евреях и христианстве. Не видя в этом ничего предосудительного, я высказал ряд сво­их частных соображений по частным вопросам, отнюдь не зная, что они будут где-либо напечатаны. Естественно, я гово­рил с этим человеком следуя словам св. ап. Павла: «Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приоб­рести: для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев <...> для чуждых закона - как чуждый закона - не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу - чтобы приобрести чуждых закона» (1 Кор. 9, 19-21). В моих ответах аноним усмо­трел «неправославие», в частности потому, что я будто бы не признаю Церковь истинным Израилем. Это искажение или намеренное непонимание моей мысли. Я именно говорил о Вселенской Церкви как преемнице Церкви ветхозаветной.

2. Как можно обвинять меня в национализме, когда я пря­мо сказал, что мне претит любое национальное превозноше­ние. Вместе с ап. Павлом я убежден, что «не все те израильтя­не, которые от Израиля» (Рим 9, 6). В своих ответах я имел в виду, что бремя ответственности, которое некогда было воз­ложено Богом на людей Ветхого Завета, лежит и на тех их по­томках, которые вошли в Завет Новый. Эти вошедшие и со­ставляют «остаток», о котором говорит апостол (Рим 11, 5). Что же касается неуверовавших иудеев, то я опять-таки не вы­ходил за пределы учения апостола: «В отношении к благовестию, они враги ради вас, а в отношении к избранию, возлюб­ленные Божии, ибо дары и призвание Божие непреложны» (Рим 11,28-29).

3. К этому примыкает вопрос о ветхозаветных обрядах, ко­торые лично для меня не имеют никакой притягательности. Но вопрос этот особенно занимает анонима. Толкуя решение Апостольского Собора, он утверждает, что Собор вообще «уп­разднил иудаистские обряды». Однако это противоречит пря­мому свидетельству Слова Божия. Обряды были упразднены для «обращающихся к Богу из язычников» (Деян. 15, 19). Для христиан же иудеев они были тогда оставлены, и известно, что эти христиане их ревностно соблюдали (так, например, пи­шет Евсевий об ап. Иакове: Церковная История, II, 23). Дале­ко не все могли возвыситься до свободы, которую проповедо­вал ап. Павел, и Церковь в данном случае проявила братское снисхождение. Но понятно, что эта уступка никак не касается членов Русской Православной Церкви (или другой Поместной Церкви), каково бы ни было их происхождение. В этом смысл 65-го и 70-го правил, на которые ссылается аноним. Если же где-то вне Русской Православной Церкви и нашей страны су­ществуют христианские общины, которые вернулись к тради­циям первенствующей Иерусалимской Церкви времен ап. Иа­кова (ср. Деян. 21, 20), то это их внутреннее дело. Меньше все­го я считаю себя компетентным решать подобные, далекие от нашей жизни и Церкви, вопросы и никогда не имел намере­ния, как пишет аноним, «создать в недрах православной церк­ви независимую автокефальную иудеохристианскую общину».

В заключение сошлюсь на совершенно ясное толкование Апостольского Собора, данное покойным ректором МДА, прот. А. Горским, в его «Истории Евангельской и Церкви Апо­стольской» (М., 1902,с.409-410).

4. Анонимный автор упрекает меня в том, что я поставил вопрос о канонизации муч. Гавриила и Евстретия. Но ведь я не претендовал на его решение. А о том, что они не были фор­мально канонизированы, говорил еще приснопамятный митр. Филарет Московский. Вообще же окончательное решение по­добных вопросов принадлежит церковному священноначалию и Соборам.

5. «Характеристика» постоянно извращает смысл моих слов, говоря, например, что я усматривал у всех православных антисемитизм. Я никогда не выдвигал такого несправедливого обвинения. Напротив, я подчеркивал, что лично с ним не сталкивался и что это явление свойственно лишь отдельным лицам и кругам (но не как норма, а как пережиток).

Мой обличитель располагает обо мне «данными», которых я сам не имею, ссылаясь на то, что это ему «известно». Вижу, что в данном случае я, очевидно, стал жертвой злонамеренных наговоров.

Возвращаясь к моим книгам, я должен заметить, что если читать с такой заведомой недоброжелательностью (мягко го­воря), то в любой книге можно найти что-то «неправослав­ное», тем более, что мы, в отличие от католиков, свободны от связанности формальным авторитарным органом, на который можно было бы ссылаться. Дух Православия - это дух любви и свободы, как прекрасно показал А. С. Хомяков. Но в «Ха­рактеристике» вместо этого духа я нахожу дух инквизиции и «охоты на ведьм». Как иначе понять того, кто изображает пятидесятилетнего пастыря, тридцать лет отдавшего служе­нию Церкви, чуть ли не ее врагом?

Отвергая предъявленные мне обвинения, я, тем не менее, искренно сожалею, если каким-либо неудачным словом или выражением дал повод для подобных эксцессов, и испраши­ваю прощения у Высшего Священноначалия и у Вашего Вы­сокопреподобия как благочинного.

14 декабря 1984г. Загорск