Текст основывается на представлениях и понятиях, определенных в работе О системной нейрофизиологии.
Слово "смысл" используется в данном тексте как термин, для обозначения "важности", оцененной значимости чего-то для личности, что, в свою очередь, предполагает выбор способов достижения возникшей потребности - цели. Значимость всегда связывается с какой-то потребностью, необходимостью для организма, выраженной откликами рецепторов этой потребности и имеющей два базовых качества оценки: хорошо или плохо (положительная или отрицательная значимость).
Как было показано ранее, все воспринимаемое и все результаты собственного поведения оцениваются личной системой значимости-отношения организма (начиная с определенной сложности организации механизмов нервной системы).
Эта система значимости не является неким центром, выдающим "сигнал оценки", а рассредоточена в виде самой организации памяти мозга как системы тормозных и возбуждающих связей, которые или предрасполагают к реакции (внутренней или выходящей за рамки организма) или блокируют ее.
Механизм, позволяющий переключать тот или иной характер оценки из двух основных (положительный или отрицательный), реализуется как самый общий фон неспецифического (относящегося не к конкретным связям, а к совокупности ассоциированных связей) воздействия на преимущественное образование или возбуждающих или тормозных связей в актуальных зонах мозга, что психологически проявляется в двух основных типах эмоций - положительных или отрицательных. Вся система отношения окрашивает осознаваемое иерархией эмоциональных контекстов от самого базового по двумерной шкале "хорошо-плохо", через более сложные, уточняющие стиль реагирования, которые в психологии называются эмоциями, и, все более уточняясь, приводят к выбору конкретной реакции.
Из сказанного можно сделать вывод о том, что любая активность организма (внутренняя или проявляемая вовне) не может осуществляться без сугубо личной оценки условий и ситуации, основанной на всем личном жизненном опыте, не может осуществляться без определения смысла этого для данной личности. Понятно, что этот смысл вовсе не всегда формализуется вербализируемыми и осознаваемыми символами. Он просто есть в виде общего текущего фона.
Этот смысл порождает прогноз возможных вариантов поведения (выражающийся опережающими возбуждениями, см. соответствующий раздел основного текста), что приводит к выбору наиболее приемлемого, соответствующего текущему смыслу.
В каждый текущий момент времени поведение организма определяется наиболее доминирующей по значимости активной зоной мозга, в которой и оказывается фокус внимания и который, тем самым, может осознаваться. Известно, что у высших животных некоторые из зон могут оставаться в активном состоянии длительное время, не затухая в течении сна. Они соответствуют тем оценкам значимости, которые могут оставаться актуальными от нескольких суток и даже всю жизнь. Это то, что Ухтомский назвал доминантами. Они определяют общую направленность поведения, которую могут пересилить лишь ненадолго более кратковременные активности, связанные с текущими потребностями.
Смысл активности доминант в их значимости для организма и соответствующей направленности всего поведения, которая порождает поиск и выбор целей.
Бытовое и философское понятие "смысл жизни" прямо соотносится с наличием такой доминанты. В таком представлении понятно, что текущий смысл жизни, владеющий человеком, может вообще не осознаваться в виде формализуемых вербальных образов.
Смысл, имеющий отношение к очень большой значимости, соответственно более ярко переживается психологически.
Смысл, связанный с резко отрицательным фоном системы значимости, предполагает избавление от него и с появлением реально прогнозируемых вариантов, цели уже окрашены положительной значимостью, "оптимизмом". Смысл, связанный с резко положительным фоном системы значимости, соответствует переживаниям успешного, "счастливого" состояния реализации текущих целей и длительно поддерживаемое такое состояние субъективно наполняет жизнь "большим, светлым смыслом".
Понятно, что само такое состояние, хоть раз испытанное (а оно, обычно, испытывается не раз, начиная со счастливых моментов детства) становится потребностью, дополняющей систему значимости организма, заставляющей искать возможности его достижения. А отсутствие такого состояния приводит к неудовлетворенности (отсутствие реального прогноза вариантов достижения такого состояния приводит к "душевному опустошению").
Это показывает, что поиски возможности достижения такого состояния, поиски "смысла жизни" не являются какой-то патологией, или признаком хронической неудовлетворенности вообще, как это представляется некоторым психиатрам, а являются самостоятельной, специфической, естественной потребностью человека.
Точно так же становится очевидной беспочвенность нигилистских представлений о том, что "смысла жизни" нет вообще. Если предположить такое состояние, то на этом должна прекратиться вообще любая поведенческая активность. Такие состояния случаются как патологические, как последствия невозможности найти ни один приемлемый вариант, соответствующий текущему состоянию.
Становится понятно, что поиски "смысла жизни", так и их результаты - сугубо индивидуальны потому, что основываются на неповторимой специфике системы значимости личности.
В силу социальной сущности человека, огромного значения взаимодействия с "близкими" ему людьми, через которых, по-сути происходит связь со всем остальным сообществом, "смысл жизни" настолько же должен быть связан с этими "близкими людьми", хотя это очень индивидуально и не всегда имеет прямую связь. Однако, эти рассуждения уже выходят за рамки явлений, описываемых системной нейрофизиологией.