ГЕШТАЛЬТТЕРАПИЯ

Ж. М. Робин

Представляем Вашему вниманию настольную книгу по гештальтерапии студентов и  преподавателей Московского Гештальт института. Автор данной книги - Жан-Мари Робин, вице-президента Европейской Ассоциации Гештальт-терапии, директор Французского Гештальт Института, руководителя долгосрочной программы первого поколениях русских гештальт-терапевтов «Совершенствование в Гештальт-терапии».

Мне посчастливилось быть клиентом у Жан-Мари. И сейчас, когда пишу эту аннотацию, улыбаюсь вспоминая эти глубокие и сокровенные минуты.   

ВВЕДЕНИЕ

Фредерик С. Перлз начал заниматься гештальттерапией около 1942 года. Благодаря сотрудничеству нью-йоркской группы, в состав которой, в частности, входили Лора Перлз и Пол Гудмен, в 1951 году были заложены теоретические основы метода на базе гештальтпсихологии, психоаналитических (З.Фрейд, Ференци, О.Ранк, В.Райх), феноменологических и экзистенциальных исследований.

Гештальттерапия выдвигает на первый план осознание того, что происходит в настоящий момент на разных неразрывно связанных между собой уровнях: телесном, эмоциональном и интеллектуальном. То, что происходит "здесь и теперь", является полноценно протекающим опытом, затрагивающим организм во всей его целостности. Этот опыт также содержит в себе воспоминания, предшествующий опыт, фантазии, незавершенные ситуации, предвидения и намерения.

То, что происходит в настоящий момент - это опыт контакта с другими людьми и с окружающей средой. Психотерапевтический процесс концентрируется на осознавании того способа, которым субъект может нарушить этот опыт, игнорировать свои потребности и желания или отказаться от них, постоянно воспроизводить предшествующие ситуации, прерывать процесс творческого приспособления к окружающей среде. Это дает возможность пережить новый опыт контакта с вновь найденными знаниями и ясно определенными актуальными потребностями и осознать свою способность совершать выбор.

Активация тела углубляет происходящий опыт и делает его более динамичным. Это также позволяет создать более благоприятные условия для развития, интеграции и изменения, для становления целостности личности.

Гештальттерапия - это анализ процесса существования самого себя и своего присутствия в мире, анализ, способствующий созданию гибких и адекватных форм сознания и поведения и порождающий творческую ответственность.

I ГЛАВА

РОЖДЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ

У истоков гештальт-терапии: Фредерик С. Перлз

Вскоре после конца второй мировой войны в Нью-Йорке поселился Фредерик С.Перлз, немецкий психиатр и психоаналитик. Ему за 50, и позади у него плодотворная профессиональная деятельность. Получив профессиональное образование у многих знаменитостей психоанализа и психиатрии этого времени, после нескольких лет "классической" практики в Германии с наступлением гитлеризма он был вынужден, будучи евреем, эмигрировать.

Сначала он живет в Голландии, затем его приглашают в Южную Африку, где он открывает Институт психоанализа. Вот несколько важных встреч, которые стали вехами на пути его интеллектуального роста в этот период:

Его жена Лора доктор гештальтпсихологии; она вложит в разработку того, что потом превратится в гештальттерапию, свое знание этого направления психологии начала века. Начав с изучения психологии восприятия, гештальтпсихология постепенно расширилась до изучения всех "гештальтов" (форм, конфигураций) до такой степени, что оказала широкое влияние на всю современную психологию и современную эпистемологию. Лора также открывает пути разным направлениям экзистенциализма 20-30х годов, в частности, философии экзистенциализма Мартина Бубера ("Я и Ты") или Пауля Тиллиха ("Мужество существования").

* Курт Гольдштейн, врач, весьма известный своей настойчивостью в утверждении целостного подхода к человеку ("Строение организма"), отказывающийся в русле гештальт-теоретиков от разделения на органы, части или функции. Перлз некоторое время будет работать у него ассистентом.

* Макс Рейнгар, основатель театральной школы, в которой обучается Перлз, и Баухауз, эстетическое движение. Эти оба течения оказывают большое влияние на культурную жизнь Берлина 20-х годов.

* Психоаналитики, такие как Карен Хорни, Клара Гаппель, Елена Дейч, Пауль Шильдер и некоторые другие, которые были его аналитиками или супервизорами.

* Вильгельм Райх, "отколовшийся" психоаналитик. В частности, своими работами о "мышечном щите" и характерологических структурах, он самым активным образом ввел телесное измерение в психотерапевтическую работу.

* Ж.С.Смуте, философ и политический деятель в Южной Африке; ввел в 20-е годы понятие "холизм" и содействовал развитию целостного подхода к человеку и к материи.

Эти разнообразные влияния соединились в первой работе Ф.Перлза "Эго, голод и агрессия", опубликованной в 1942 году. Ее подзаголовок "Пересмотр теории Фрейда и его метода" - уже укачивает на дистанцию по отношению к традиционному психоанализу. Со временем эта дистанция будет только увеличиваться, закладывая основы будущей психотерапии.

Создание гештальт-терапии и вклад П.Гудмена

По приглашению Карен Хорни и Эриха Фромма, известного своим определением "экзистенциального психоанализа", пользующийся некоторым авторитетом среди "группы посвященных" благодаря своей книге, Перлз приезжает в Нью-Йорк. Ступив на американскую землю, он мог бы, как Фрейд, ненавистный ему учитель, сказать: "Они не знают, что я приехал, чтобы принести им чуму!"

Некоторое время спустя, войдя в нью-йоркскую жизнь, Перлз начинает сотрудничество с Полом Гудменом, который быстро становится важнейшей фигурой в развитии гештальттерапии. Перлз, несомненно, обладал гениальной клинической и теоретической интуицией, но он не был ни блестящим интеллектуалом, ни талантливым писателем. Ему нужен был "негр", чтобы привести в порядок рукописи, над которыми он работал в течение двадцати лет в Африке. Пол Гудмен, непризнанный писатель, эссеист-поэт, литератор был, таким образом, вынужден поставить на службу идеям Перлза все свои литературные, философские и психоаналитические знания. Но теперь, совершенно ясно, что он сделал гораздо больше, чем просто работу по переписке, которая от него требовалась, и что он придал стройность, последовательность и глубину перлзовским интуитивным находкам, которые без него так, возможно, остались бы в черновых набросках.

Потом эти идеи лягут в основу труда "Гештальттерапия", опубликованного в 1951 году, и будут долго обсуждаться в маленькой нью-йоркской группе и подвергаться экспериментальной: проверке.

Вокруг Перлза, его жены Лоры, Пола Гудмена объединяются Изидор Фром и еще некоторые другие, известные под именем "Семерка". Вскоре они создают в Нью-Йорке первый Институт гештальттерапии.

Когда книга, над которой работал Гудмен и Перлз вместе с другими членами группы, была готова, причем ее последняя глава была отредактирована наспех, издатель потребовал прибавления к книге практической части. И к большому сожалению всей группы, часть написанная Xeфферлином, состоящая из опытов, проведенных: среди студентов университета, превратилась в первую часть книги.

С точки зрения издателя, таким образом публике давалось понять, что издание поддерживалось авторитетом университета. С другой стороны, книга соответствовала существовавшей моде на публикацию сочинений типа "Сделай сам". Все это должно было облегчить продажу этой трудной книги. Эффект получился почти об - ратный, так как часть книги, написанная Хефферлином отпугнула профессионального читателя, для которого эта книга - манифест действительно была предназначена, и ее распространение в течение нескольких лет оставалось относительно скромным.

В 1951 году появляется подписанный тремя авторами Перлзом, Хефферлином и Гудменом фундаментальный труд по новой терапии под названием "Гештальттерапия, возбуждение и рост человеческой личности". Этот основополагающий труд по гештальттерапии явился результатом размышления исследовательской группы, разнообразной по своему составу и путям, пройденным ее членами.

Хотя очень быстро сформировалось еще несколько групп, придерживающихся этого подхода, в частности в Кливленде, (на базе которой возник Кливлендский институт гештальттерапии вокруг Е.Полстер) и в Калифорнии (вокруг Джима Симкина), все же гештальттерапия вообще и Перлз, в частности, уже начали свой долгий переход через пустыню.

Перлз был уже относительно в возрасте, когда ему хотелось получить больше признания. Лаура Перлз и Изидор Фром продолжали свою работу психотерапевтов и тренеров в Нью-Йорке и развивали метод. Пол Гудмен после десяти лет практической работы и преподавания, оставил терапевтическую практику, чтобы полностью посвятить себя литературному творчеству и своим эссе. Он наконец обрел такую известность, что после его смерти писательница Сузан Зонтаг написала: "Он был нашим Сартром, он был нашим Кокто". Другие члены - основатели шли своими путями, а Перлз делил свое время между туристскими путешествиями полупенсионера и поездками для преподавательской деятельности во все концы Соединенных Штатов.

Калифорнийские годы: расцвет

В середине 60-х годов Перлз был на время приглашен в Эзален - только что открывшийся центр на берегу Тихого океана в Калифорнии, ставший Меккой для Движения Развития Потенциала Человека. Можно предположить, что Эзален и Перлз каким-то образом придали друг другу сил и очень скоро широкая аудитория участвовала в демонстрациях Перлза, следовавших друг за другом почти непрерывно.

Гештальттерапия тогда испытывала значительный подъем, и Институты и Центры, заявляющие о своей приверженности этим взглядам, развивались иногда в лучшую сторону, но часто и в худшую. Действительно, сам Перлз продолжал работать с неизбывной творческой энергией, и в основе этого творчества лежал огромный опыт 45-летней клинической, психиатрической и психотерапевтической работы. Тем не менее он отдавал дань моде того времени, которая рассматривала любую теоретизацию как "мастурбацию мозгов" и заменяла ее хлесткими рекламными формулами. Мода также постоянно требовала от него нового любой ценой, иногда даже ценой запутывания самых основ гештальтподхода.

Этот период "68-го года" в истории гештальттерапии еще и сегодня чреват тяжкими последствиями. Прежде всего, даже если рассматривать эту фазу как, появление свежего ветра в психотерапевтической практике, недостаток четких позиций и всякого рода крайности сильно пошатнули доверие к новому подходу.

"Ученики чародея" всякого толка, усваивая без разбора то, что они видели в практике учителя, но не имея при этом ни его опыта, ни его таланта клинициста, потерпели крах, или, лучше сказать, что эффективность их терапевтических вмешательств была равна нулю. Кроме того, многие профессионалы, которые встретились с коньюнктурной формой гештальттерапии, были уверены и, конечно, и сейчас убеждены, что гештальттерапия не обладает никакой серьезной теоретической базой. Это распространенное мнение стало более серьезным препятствием для тех, кто хотел бы вести долгосрочную психотерапевтическую работу с пациентами.

После Перлза

После смерти Перлза в 1970 году, можно было проследить следующие важные процессы в гештальттерапии:

Одни, следуя моде, обратятся к другим методам психотерапии. Другие, приняв свое незнание теоретических и клинических основ гештальттерапии за их отсутствие, восполнили этот недостаток тем, что приняли теоретические положения, которые, как им казалось, имели какое-то сходство с их практикой у Перлза последнего периода. В частности, некоторые гештальтисты, сохранив гештальтисткую методологию и технологию, обратились к психоаналитической теории, чаще всего к англосаксонским течениям, к психоанализу объектных отношений или к тем, кто отдает предпочтение субъективности и интерсубъектному анализу.

Некоторые восполнили свою несостоятельность, аккумулируя и комбинируя различные техники, как будто бы дополнительное введение биоэнергетических, психодраматических техник, работы в бассейне, массажа или других приемов - позволили бы заменить недостающий "позвоночник" адекватной метапсихологии.

Наконец, кое-кто вновь обратился к забытым источникам, к фундаментальным текстам, к преподавателям-практикам, которые не прекращали на них опираться и их развивать. Таким образом, Лора Перлз, Изидор Фромм и другие члены группы, основавшей гештальттерапию, вышли из тени, в которую их погрузило калифорнийское солнце Перлза, и дали возможность большой части сообщества гештальтистов вновь обрести смысл этого подхода в его радикальности и творческой энергии, вокруг теории "self", намеченной Перлзом и Гудменом в 1951 году.

Современная ситуация

Сейчас гештальттерапия переживает значительный подъем, особенно в Европе, где она смогла найти множество культурных корней (психоанализ, феноменология, экзистенциализм, гештальтпсихология и т.д.). Этот рост прямой (принимая во внимание растущее число практиков и углубление их компетентности и собственных запросов, растущее число пациентов, находящих благодаря этому росту пути, которые они не смогли бы себе проложить), и одновременно косвенный, через постепенную ассимиляцию (часто неосознаваемую) другими современными психотерапевтическими направлениями, в частности, психоаналитическими, множества понятий и инструментов, разработанных гештальттерапией на протяжении пятидесяти лет. Конечно, относительная молодость и небольшая склонность к написанию текстов у многих практиков приводят к тому, что многие темы все еще нуждаются в развитии, что взаимодействие идей и практических дел сегодня еще затруднено. Автострады мысли, конечно, используются чаще, чем проселочные дороги. Однако, профессионалы - соседи, которые рискуют проверить на самом деле, действительно ли дошедшие до них слухи о гештальттерапии оказываются обоснованными, всегда поражаются убедительности, творческой энергии, свободе мысли и эффективности клинических воздействий этого направления, далеко не такого поверхностного, как кому-то хотелось заставить их думать.

Множество институтов заняты практикой и преподаванием гештальттерапии во всех концах мира: от Японии до Скандинавских стран, от России до Латинской Америки, от бывшей Югославии до Израиля или Берега Слоновой Кости. Если не считать некоторых непримиримых гештальтистов, тоскующих по псевдоперлзовской спонтанности, или некоторые эзотерические отклонения, гештальттерапия в целом вновь обрела свои теоретические, практические и клинические корни и сумела впитать в себя достижения современного психотерапевтического знания, а иногда делая свой вклад в это знание.

II ГЛАВА

ГЕШТАЛЬТТЕРАПИЯ. ОТ ТЕОРИИ К МЕТОДУ

Природа человека

Каждая психотерапевтическая школа имеет эксплицитную (явную) концепцию о природе человека или, что чаще встречается, имплицитную (неявную) концепцию. Именно это и кажется интересным принять за отправную точку: какова же концепция человека в гештальттерапии? Авторы теории гештальттерапии Перлз и Гудмен исходят из понятия "природа человека-животного", т.е. они отмечают, что природе человека свойственно столько же физиологических и животных факторов, как социальных и культурных. Говоря о природе человека-животного, речь не идет о том, чтобы свести человека до состояния животного или заняться натурализмом, подобно Руссо. Напротив, мы говорим о необходимости признать наши первичные условия существования. В теории гештальт - терапии природа представлена как мощная и саморегулирующаяся сила, и выдвигается постулат о том, что существует некая экологическая мудрость, которая состоит гораздо больше в сотрудничестве с природой, чем в попытках властвовать над ней. Речь также не идет о том, чтобы игнорировать "прилив" и "отлив" естественных импульсов, что подвергло бы человека риску невротического нарушения осознавания своего собственного существования, а также осознавания своего присутствия в мире.

Поле "организм - окружающая среда"

Прежде всего, исходя из того факта, что определение животного и самого его существования включает его окружающую среду (не существует организма без окружающей среды), поэтому определение организма будет скорее определением того, что мы называем "полем", полем "организм-среда"; сущностью этого поля "организм - среда" является целостность. Имен - но исходя из этого неразделимого характера поля, теория как основа метода гештальттерапии, должна будет осмысливаться и развиваться. Эта среда, о которой идет речь, не представляет из себя мира с неопределенными расплывчатыми контурами, это не просто МИР, это МОЙ мир.

Саморегуляция

Мысль о том, что организм человека-животного способен к саморегуляции, опирается на понятие поле "организм-среда". Если природа человека прежде всего определяется понятием поля "организм-среда", то контакт между организмом и окружающей средой становится "первичной простейшей реальностью".

В действительности не существует ни одной функции у животного, которая не включала бы в себя контакт с объектом или окружающей средой, хотя бы для того, чтобы обеспечить выживание: ему надо дышать, двигаться, кормить себя, прятаться, размножаться и т.д. Теория природы человека - животного, следовательно, содержит принцип саморегуляции, который называют организмическим, то есть, принадлежащим организму, рассматриваемому в его целостности как функции поля. Саморегуляция будет хорошей, если поле не будет нарушено некоторыми факторами, например, социально-культурными, или еще проще, если ничто извне поля не нарушит процесс протекающего контакта. Взаимодействие "организм-среда" будет проходить хорошо и ровно, начиная с самой саморегуляции и на пользу этой саморегуляции поля.

Контакт и граница контакта

Исходя из этого, мы считаем, что психология должна изучать все феномены контакта, который связывает организм и окружающую среду. Все, что касается организма - это область физиологии в широком смысле этого понятия, биологии; все, что касается окружающей среды - будет областью социологии, географии и т.д. Но все, что касается контакта между данным организмом и окружающей его средой: явления, происходящие на границе организма со средой, (это серия феноменов, которые гештальттерапия называет границей контакта) - будут объектом психологии. Следовательно, психологию можно определить как изучение совокупности явлений, которые будут происходить на этой границе, границе контакта "организм-окружающая среда".Другими словами эту совокупность можно описать следующим образом: разнообразные способы, какими физиологические механизмы действуют по отношению к тому, что не физиологично (окружающий мир), то есть, становятся психологическими в процессе контакта и посредством контакта.

Физиологические функции осуществляются внутри организма, но они не могут совершаться очень долго, не испытывая потребности в ассимиляции чего-то из окружающей среды, хотя бы для того, чтобы организм мог выжить и тем самым развиваться. Чтобы ассимилировать нечто из окружающей среды необходимо, чтобы организм вошел с ней в контакт, т.е. чтобы он СТРЕМИЛСЯ К чему-то и ВЗЯЛ бы что-то; именно в этот момент физиологическое может стать психологическим, и функции сохранения смогут стать контактом.

Контакт предполагает всегда наличие внешнего объекта: по мнению гештальтистов, вообще-то это заблуждение, говорить о контакте с самим собой, потому что невозможно "питаться самим собой"; необходимо идти навстречу окружающему миру и черпать из него. Термин "контакт" будет встречаться на протяжении всего изложения нашего метода, потому что, без всякого сомнения, он является ключевым понятием гештальттерапии. Контакт - это опыт, это опыт функционирования границы между организмом и окружающей средой.

Контакт - это осознание поля, которое является нашим полем, и в то же время это двигательный ответ, который производится в это поле, это осознание усваиваемого нового и выражение нашего отношения к нему. Это также отторжение всего того, что не может быть усвоено. Следовательно, любой контакт - это творческое приспособление организма и окружающей среды. Именно через контакт организм установит, что он сохраняет свое отличие, и более того, ассимилируя окружающую среду, он поддерживает свое отличие.

Творческое приспособление

Я упомянул о творческом приспособлении; это понятие указывает на неразрывный синтез приспособления и творчества.Приспособление - это процесс взаимодействия потребностей организма с возможностями окружающей среды.

Творчество будет связано с понятием нового: это открытие нового решения, наилучшего решения из всех возможных, создание новой конфигурации, новой взаимосвязанной целостности, исходя из наличных элементов. При этом, если приспособление обеспечивает измерение реальности и адаптации, то творчество открывает измерение фантазии и расширение возможного.

Доминантность

Последним понятием, необходимым для понимания концепции гештальттерапии о природе человека, является идея доминантности гештальта. Это понятие требует уточнения смысла слова "гештальт". "Гештальт" - слово, которое мы взяли из гештальтпсихологии начала века и которое означает "форма", "структура", "конфигурация" - фигура, образующаяся на фоне. Для развертывания контакта будет необходимо, чтобы фигура отделилась от фона. Я могу войти в контакт сейчас, в данный момент, только с тем, что образует фигуру, и то, что образует фигуру для меня в момент, когда я придаю форму этим линиям, это текст, который у меня перед глазами. Он является фигурой, которая отделяется для меня от фона "организм - окружающая Среда". Начиная с комнаты, в которой я работаю, до известных и неизвестных мне читателей, находящихся на заднем плане моего внимания, из знаний и опыта, приобретенных в течение лет, эта фигура создает моментальную доминантность поля; эта фигура выделяется из фона, но в то же время остается с ним связанной. Именно эту фигуру, выделяющуюся из фона, но остающуюся с ним связанной, мы называем Гештальтом.

Гештальттерапия - это процесс, который ставит себе целью сопровождать или восстанавливать нашу способность управлять фигурами, строить фигуры в адекватной связи с фоном.

Острая ситуация и терапевтическая ситуация

В рамках такого подхода уже можно рас - смотреть, каким образом гештальттерапия будет рассматривать страдания, невроз и все трудности, из-за которых обращаются к психотерапии и психотерапевту. Как это не кажется парадоксальным, симптом возникает в результате творческого приспособления!

Возьмем случай с ребенком, который поставлен перед трудной ситуацией, так называемой "острой ситуацией". Например, он будет сталкиваться с грозным родителем и будет вынужден использовать разного рода средства защиты. Он находится в острой ситуации сильной интенсивности. Его реакция отступления и закрытости, положение тела, которое он примет, мышечная напряженность или реакция бегства, которую он использует в этот момент, являются творческим приспособлением к ситуации, которая ему угрожает. Но если со временем ребенок будет стремиться повторить этот "ответ" в ситуации, когда он уже не сталкивается ни с кем из угрожающих ему взрослых, это будет означать, что он создал хроническую острую ситуацию слабой интенсивности, потому что уже нет реальной нависшей над ним угрозы. Каждый раз, когда он встретит в своей повседневной жизни взрослого, который каким-то образом бессознательно напомнит ему ту самую острую ситуацию, в которой он когда-то находился, он повторит параметры острой ситуации, и он станет себя защищать, как будто бы он подвергается угрозе, забывая о "мнимом" характере этой новой ситуации.

Он потерял способность оценивать поле, он потерял способность осуществлять творческое приспособление в настоящей ситуации: то, что было творческим в определенный момент, сейчас больше не является таковым.

Это происходит из-за так называемой "незавершенной ситуации": если мы находимся в ситуации контакта и эта ситуация контакта по той или другой причине была прервана, и удовлетворение не было достигнуто, то при определенных условиях эта ситуация может зафиксироваться в виде незавершенной ситуации.

Формирование незавершенной ситуации означает постоянное возвращение и блуждание в настоящем в попытках найти какое-то завершение. Тогда возможно определить невроз как потерю способности к творческому приспособлению и замещение ее так называемой "вторичной физиологией", своего рода второй натурой. Она закладывается в коже, в мышцах, закладывается во всю совокупность переживаний; первоначальная, естественная схема реагирования выходит из употребления. Что может сделать психотерапия, встречаясь с острыми ситуациями, с которыми столкнулся данный человек? Нам известно - и Фрейд это первый выявил - что человек стремится воспроизвести те страдания и трудности, с которыми он сталкивался однажды. Наша гипотеза состоит в том, что острые ситуации, которые взрослый человек должен был пережить, например, в своем детстве и отныне ставшие хроническими, повторяются в его "теперь", и, следовательно, повторятся также в "теперь" терапевтической ситуации.

Встречаясь с острой ситуацией низкой интенсивности, которую клиент переносит в процесс сеанса, психотерапевт попытается ввести его в новую острую ситуацию, которая будет иметь те же параметры, тот же смысл, но в которой в то же время, с одной стороны, создаются условия безопасности и, с другой стороны, "препятствия" повторениям невротических привычек клиентов для того, чтобы клиент мобилизовал свои творческие ресурсы, чтобы он мог воспринять то новое, которое возникает теперь.

При хронической острой ситуации низкой интенсивности, когда полученный в результате некоторой острой ситуации жизненный опыт и совокупность ответных действий потеряли свой адаптивный смысл, терапевт предложит эксперимент, в котором будет воспроизводиться острая ситуация высокой интенсивности, но достаточно безопасная для пациента благодаря поддержке со стороны терапевта. При этом пациенту будет предложено мобилизовать все творческие ресурсы, чтобы приспособиться и выработать ответ, адекватный данной ситуации.