|
Я доступен по
любым средствам связи , включая видео
|
 |
 |
 |
| МЕНЮ САЙТА | |||
| Библиотека 12000 книг | ||
Видеоматериалы автора сайта
|
Приходи, следуй за Мною Том 4-й |
|
Выдержки из произведения. В полном объеме текст вы можете скачать в архиве ZIP по ссылке, расположенной выше
Bhagwan Shree Rajneesh Come, follow me Talks on the sayings of Jesus Volume 4 Rajneesh Foundation 1976
Бхагаван Шри Раджниш Приходи, следуй за Мною Беседы по притчам Иисуса Том 4 Москва 1994 Перевод с английского А.Липатова Редактор К. Кравчук Содержание Введение Сие творите в Мое воспоминание Между Адамом и Иисусом Как Я возлюбил вас Все, кто слышит это, теряют себя Вот, приблизился предающий Меня Счастье — это то, что случается Эго — это Иуда Все небо принадлежит вам Или, Или! лама савахфани Я — море, которое вы ищете Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои
Введение Я вспоминаю, что, несмотря на строгое католическое воспитание и восемь лет учебы в приходской школе, я все время находилась под впечатлением, что все эти взрослые являются бандой глупых, поверхностных дураков. У меня всегда было ощущение, что Библия и, особенно, слова Иисуса были поэтическими метафорами некоторого существенного проживания, которое невозможно было описать только словами. В глубине сердца я не верила их поверхностным объяснениям, произносимым со скучными, серьезными лицами сквозь сжатые губы. Религия, Иисус и духовность казались мне очень, очень печальными вещами, в которые люди углублялись только в том случае, если неудачей заканчивалось их путешествие по мирской жизни или если они боялись секса. Я думаю о тех людях, которые несли все это детям, и все еще ощущаю слепоту и темноту вокруг и внутри себя. Но, к счастью, моя жизнь дома была жизнью типичной христианской семьи. В церкви это было «Господи помилуй», а дома была очень колоритная кубинская мама, много музыки и католицизм, который был больше похож на какой-то «фокус-покус». Наблюдение за «одержимыми» в спиритических сеансах было много более увлекательным делом, чем стояние на коленях в церкви, которая пропахла чьими-то попытками удалить запах из людей. Это было некоторое негласное соглашение между нами: удобно было играть в некоторую игру, но все мы знали, что это не является чем-то реальным. Но конечным итогом было то, что я полностью отвратилась от религии. Затем, однажды, я взглянула на себя и мне показалось, что кульминацией всей моей жизни было ощущение ее бессмысленности. Я поняла, что подошла к тому состоянию, когда другие делают выбор между религией и наркотиками, и решила не жить больше в этой лжи. Что мне было делать? Приблизительно в это же время, которое я называю для себя духовным спазмом, я натолкнулась в Лондоне на книги человека по имени Раджниш. Я упивалась ими как голодная собака костью. Они вызывали во мне смех, слезы, радость, печаль. Внутри меня тоненький голосок говорил: «Да, это тот самый человек». На поверхности я была осторожной и циничной, но внутри я радовалась: «Он обращается непосредственно к моему сердцу!» И пребывание с Бхагаваном является пищей, превышающей всякие слова, чем-то большим, чем я в состоянии усвоить. Этому нет никакого объяснения, я ничего не сделала, чтобы заслужить это, и все же это случилось! Все, что я могу сказать, это: «О, Иисус!» И Иисус, о котором говорит Бхагаван, - это именно тот Иисус, который всегда жил в моем сердце. В событиях от «Тайной вечери» до воскресения Бхагаван раскрыл перед нами нового Иисуса: Иисуса - сына человеческого и Иисуса - сына Божьего; Иисуса - учителя и Иисуса - ученика; Иисуса - поэта и Иисуса - просветленного; Иисуса, который кричит в страдании на кресте, и .Иисуса, отдающегося своему Отцу. Этот Иисус близок нам, поскольку он кровоточит так же, как и мы, и все же он выше своего тела, выше мирских событий. Все время создается впечатление о его внутреннем смехе, радости, независимости. Я легко могу представить себе Иисуса, поднимающего тост за Иуду и благодарящего его за сотрудничество в этой игре. Не удивительно, что Иисуса так не понимали. Он является поэзией существования. В нем сочетаются поэзия и игра. В нем противоположности танцуют, играют и, наконец, объединяются. Благодаря Бхагавану я очень медленно стала хоть что-то понимать в этом: что ближе всего человек может подойти к описываемому религиозному переживанию, используя язык поэзии, метафор, притч. Это очень тонкое явление, очень легко ошибиться, нужно продвигаться очень медленно и с высочайшей чувствительностью. Мне кажется, что христианство прошлось по Иисусу в грубых солдатских ботинках, разрушив все, что он оставил после себя. Но все это время рядом - Бхагаван. Он не интерпретирует события, как все остальные. Его видение является кристальным видением человека, живущего вне этого мира. Он и с Христом, и с нами - Бхагаван Иисус, Бхагаван Шри Раджниш - одна и та же преобразующая сила. Я вспоминаю, как несколько месяцев назад, когда умер мой отец, я смотрела на гнев, на страдание, на сущее страдание, застывшее на его лице. На его лице лежала печать его прошлого, его надежд, его неудовлетворения. Его распятие на кресте было болезненным, потому что за всю свою жизнь он не научился искусству умирания. То же самое относится и к нам, если только между «там» и «тогда» мы не научимся чему-то новому. И Христос снова с нами. Прямо здесь, в Пуне, в Индии, имеется возможность трансформировать нас. Вместо того чтобы рассуждать о том, что бы мы делали во времена Иисуса, мы можем делать это непосредственно сейчас, потому что Христос снова некоторое время находится с нами. Я думаю, что у нас нет времени откладывать все это снова. Бхагаван сказал: «Я не хочу, чтобы вы стали христианами; это чепуха. Я хочу, чтобы вы стали Христами». Они здесь - тот же самый поэт, та же самая поэма, та же самая поэзия.
Беседа 1 Сие творите в Мое воспоминание 21 декабря 1975г., Пуна Евангелие от Иоанна, глава 13 1. Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их. Евангелие от Матфея, глава 26 17. В первый же день опресночный приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? 18. Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими. 19. Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху.
Евангелие от Луки, глава 22 14. И когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним. 15. И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания; 16. Ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божьем. 17. И, взяв чашу и благодарив, сказал: примите ее и разделите между собою; 18. Ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие. 19. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: cue есть Тело Мое, которое за вас предается; cue творите в Мое воспоминание. 20. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается.
Великий немецкий философ Артур Шопенгауэр был при смерти, страдая от многочисленных болей. Однажды вечером, непосредственно перед смертью, он воскликнул: «О, Боже, мой Боже!» Врач, посещавший его, был очень удивлен этим, потому что в философии Шопенгауэра не было места для Бога. Поэтому он спросил: «Сэр, в вашей философии нашлось место для Бога?» Шопенгауэр открыл глаза и сказал: «Когда страдаешь, философия без Бога оказывается неполной». Это слово «неполной» является весьма многозначительным. Давайте поразмышляем над ним еще немного. Даже на своем смертном одре Шопенгауэр остается философом. Философ все время думает о Боге, во всяком случае, как о гипотезе: полной или неполной является философия? Но Бог остается в ней хотя бы в виде гипотезы. Бог в ней не является реальностью. Это понятие, по-видимому, необходимо потому, что без него трудно объяснить многие вещи, но гипотеза есть гипотеза, и она может быть отброшена в любой момент. В любой момент, когда мы будем готовы объяснить жизнь без гипотезы Бога, мы готовы делать это без подобной гипотезы. Бог - это не жизнь. Это, скорее, гипотеза, предназначенная для объяснения таинства жизни. Гипотеза необходима из-за невежества. По мере того, как человек будет становиться все более и более знающим, темнота невежества будет все больше и больше выталкиваться. Бог будет отброшен. Бог будет низвергнут со своего престола, потому что тогда в нем не будет необходимости. Шопенгауэр сказал: «Когда страдаешь, философия без Бога оказывается неполной». В страдании человек ощущает свою беспомощность: страх, смерть, боль, и нет никакого объяснения этому. Страдания так много, оно необъяснимо. Тогда человек кричит в страхе, в гневе, в волнении: «Ах, Боже, мой Боже!» Но этот Бог является фальшивым, подделкой. Он необходим, быть может, из-за бренности человека, из-за его ограниченности; он необходим, быть может, из-за слабости человека, из-за его беспомощности, но он не является реальностью. Это не означает, что вы осознали его истинность. Максимальное, на что он может рассчитывать, это на то, что он необходим. Без концепции Бога вы чувствуете себя в одиночестве, вы в темноте. Он - это выдумка, фантазия. Она помогает, она утешает, она дает некоторый комфорт в случае необходимости в нем. Это то, что Маркс называет «опиумом». При страдании нужен опиум - нужно нечто, при помощи чего вы сможете забыть о страдании, - но это не истинный Бог. Бог философов не является истинным Богом. Но есть и другой Бог - истинный Бог. Истинный Бог -это не гипотеза, это постижение. И истинный Бог раскрывается в большей степени тогда, когда вы празднуете, а не тогда, когда вы страдаете. Постарайтесь понять это: когда вы счастливы, вы не нуждаетесь в Боге. Кто нуждается в Боге, когда он счастлив и наслаждается жизнью, когда он полон энергии и силы? Кто нуждается в Боге, когда жизнь является исполнением? Тогда философия является полной и без Бога. В счастье никто не вспоминает о Боге. Если вы вспоминаете о Боге, когда вы счастливы, то у вас больше возможностей узнать его, чем в том случае, когда вы вспоминаете о нем в состоянии страдания, потому что в страдании все вспоминают о нем. Это зависит больше от страдания, чем от вас. Это участь страдающего ума, ощущающего свою беспомощность. Если вы можете вспоминать Бога во время празднования, это неестественно; это сверхъестественно. Неестественным является воспоминание о Боге, когда вы полностью счастливы и испытываете удовлетворение, когда каждый момент своей жизни вы находитесь в состоянии восхищения, когда вы расцветаете, когда ничто не кажется невозможным, когда вы во всем преуспеваете, когда ничто не кажется далеким, вне пределов досягаемости, когда вы на вершине жизни, молоды и жизнеспособны. Но если в это время вы вспомните о Боге, то у вас будет больше возможностей встретиться с его реальностью. Почему? Прежде всего, потому, что тогда вы уже движетесь прочь от своего подсознания. Вы совершаете сознательные усилия; вы уже пробуждаетесь; вы больше не спите. Во сне все просто случается с вами. Когда вы хоть немного пробуждаетесь, тогда вы больше не жертва, тогда вы можете выбирать. Не забывайте этого: Бог, которого вы вспоминаете в состоянии страдания, является просто проекцией вашего ума. Бог, которого вы вспоминаете в состоянии празднования, не является больше проекцией вашего ума, потому что, когда вы счастливы, ум полностью удовлетворен. Ум означает философию. Когда вы несчастливы, ума недостаточно -тогда вы нуждаетесь в чьей-то помощи, тогда вам нужны чЬи-то плечи, на которые можно было бы опереться; тогда вы извлекаете Бога. Бог Шопенгауэра является фальшивым. Позвольте мне рассказать вам еще один случай. Это случилось в жизни Паскаля. Однажды вечером, без какой-либо причины, он почувствовал себя очень, очень счастливым. И помните: всякий раз, когда к вам приходит счастье, оно приходит без всякой причины. Страдание имеет причину, а счастье — нет. Страдание вызвано какой-то причиной. Это часть механизма причин и следствий - это механистичный мир. Счастье не имеет никакой причины. Всякий раз, когда вы присутствуете, счастье случается, как если бы оно было частью вашей природы; оно случается всякий раз, когда вы в гармонии со своей природой. Несчастье не является вашей природой. Оно должно иметь причину, оно должно быть чем-то вызвано. Помните: другие могут заставить вас страдать, но не могут сделать вас счастливыми. Если вы понимаете это, то они не смогут вызвать даже ваше страдание. Раз вы понимаете это, то вы можете устранить также и эти причины страданий. Страдание есть часть цепи причин и следствий. Счастье - это спонтанное пробуждение жизни. Когда нет никаких причин для страдания, оно случается, оно здесь. Оно всегда здесь, но ваше внимание было сфокусировано на страдании. Вот почему Будда говорит: «Не беспокойтесь о счастье, о блаженстве. Не говорите о сат-чит-ананде, не говорите о предельном блаженстве - в этом нет необходимости. Просто знайте, как избежать страдания». Если страдания нет, то само отсутствие страдания есть блаженство, потому что блаженство свойственно вашей природе. Это не есть нечто, что приходит извне. Понаблюдайте: всякий раз, когда вы испытываете страдание, вам кажется, что оно идет как бы со стороны, извне, а всякий раз, когда вы испытываете счастье, вам кажется, что оно возникает где-то внутри вас. Счастье — это цветок вашего собственного сознания. Страдание - это шип, который вонзается в вас: это нечто постороннее, чужое, не ваше. Поэтому всякий раз, когда вы страдаете, вы начинаете думать, что кто-то где-то должен быть ответственным за это. Когда вы счастливы, вы не думаете, что кто-то является ответственным за это. Когда вы страдаете, вы ищете причину, вы задаете соответствующие вопросы. Когда вы счастливы, вы никаких вопросов не задаете. Если кто-то счастлив и спрашивает: «Почему я счастлив?», это выглядит абсурдно, это кажется глупым, это кажется безумием. Вы счастливы - и это все. Для этого нет никаких «почему». Но если кто-то страдающий спросит: «Почему я страдаю?», никто не скажет, что он задает неуместный вопрос. «Почему» имеет отношение к страданию, но не к блаженству. Однажды вечером Паскаль почувствовал себя счастливым - внезапно, без какой-либо видимой причины. Он был счастлив, спокоен и собран; спокойно текла его внутренняя река; для нее не было никаких препятствий, ее течение было совершенным. Плывя с этим потоком, в полном восприятии, он заснул. Посреди ночи он вдруг проснулся и почувствовал себя таким счастливым, что не мог поверить в это - счастье струилось отовсюду! Он танцевал - он никогда раньше не танцевал. Он стал петь, он написал на бумаге несколько строк. Вот эти строки: «Огонь - Бог Авраама, Исаака и Иакова, Бог Иисуса, а не философов и ученых. Определенно, определенно, чувства, радость, покой; мир неизвестен вам, но я известен вам. Радость, радость, радость, слезы радости!» На следующее утро он был совершенно другим человеком. Люди, которые знали его всю его жизнь, не могли узнать его. Он зашил этот листок бумаги в свое пальто и носил его всю свою жизнь. Иногда он доставал его, читал эти строчки, и лицо его становилось сияющим; он снова все вспоминал. Даже вспоминание этого переживания снова несло ему это переживание. Это был глубокий внутренний оргазм. Я повторю это: Бог Авраама, Исаака и Иакова - Бог очень простых людей, обыкновенных людей: Авраам, Исаак, Иаков; Бог Иисуса, а не философов - не Гегеля, не Канта, не Шопенгауэра; Бог очень обыкновенных людей: Кабира, Миры - не Радхакришны, не философов. Тогда это огонь, в котором вы сгораете полностью, в котором вы исчезаете и остается только Бог. Всякий раз, когда вам встречается истинный Бог, вы исчезаете. В этом смысл слов иудеев: «Никто не может видеть живого Бога». Это верно, абсолютно верно. Никто никогда не видел живого Бога, потому что прежде чем вы откроете свои глаза, вы исчезаете. Это огонь. Он сжигает вас полностью, некому возвращаться. Это точка без возврата. Помните: всякий раз, когда Иисус говорит о Боге, он говорит об этом огне. Таким образом, к Богу можно приблизиться двумя способами. В страдании, в старости, на смертном одре вы можете принять санньясу, как это делалось в Индии в течение многих веков. Когда вы умираете, жизнь ускользает из ваших рук, вы не можете ни за что уцепиться; в этом состоянии бессилия вы говорите: «Я сдаюсь». Вы только посмотрите на абсурдность этого: когда жизнь отказывается от вас, вы продолжаете игру эго; вы говорите: «Я сдаюсь». Подождите еще минутку; жизнь сдаст вас сама. Вы уже выброшены на кучу хлама! Рассказывают, что однажды Диоген и Александр совершали утреннюю прогулку за пределами города. Они шли через кладбище, и Диоген начал рассматривать черепа и кости, которые были собраны там в большую кучу. У Александра это вызвало отвращение, и он спросил: «Что ты делаешь?» Диоген ответил: «Я ищу череп твоего отца. Ты, возможно, узнаешь его, потому что он был твоим отцом. И не испытывай такого отвращения, потому что рано или поздно все мы также будем в этой куче и никто не будет в состоянии распознать нас! Помни, Александр, никто не сможет узнать, кто был кто». Когда вы находитесь на своем смертном одре, когда вас остается только перенести в могилу, вы начинаете думать о Боге. Вы упустили возможность. Когда вы были молодым, вы имели все, чтобы предложить себя ему. Теперь у вас нет ничего; вы представляете из себя растраченные возможности. Вы пусты. Теперь вам нечего дать ему. Как вы можете предложить себя ему? Вам нечего предлагать. Песня, которую вы могли спеть, не спета; танец, который мог стать вашей жизнью, упущен; вы не помогли раскрыться тому цветку, который могли бы предложить ему. Вы, в действительности, делали все наоборот, вы делали все, что препятствовало этому. А потом вы думаете о сдаче, о самоотречении, потом вы думаете о Боге, потом вы думаете о молитве. Когда сердце уже мертво, вы думаете о молитве... Помните: временем для санньясы, временем для предложения себя Богу является время вашего цветения и молодости. Не откладывайте это на потом. Все откладывания опасны, потому что при наличии идеи откладывания это никогда не кончится. Вы будете откладывать все время. Бог Иисуса является Богом молодых. Иисус умер очень молодым. Он предложил себя очень молодым; он был свежим, он был молодым. Он был на самой вершине, ему было всего тридцать три года, когда он предложил себя; и он предложил себя тотально. В этом смысл распятия на кресте, в этом значение санньясы. Он был санньясином. Он предложил себя, он принес себя в жертву тотально. Когда вы отдаете себя тотально, это означает смерть. Пока в вас есть еще жизнь, предложите ее Богу. Это будет выглядеть как смерть, но это станет воскресением. Если вы отдаете себя тотально, то и Бог отдаст себя вам тотально. Вы ничего не потеряете; вы много приобретете. Не отдав ничего, вы приобретете Целое. Вот несколько строчек из Элиста. Вы, наверное, слышали их. Это самые прекрасные строчки этого века: Между идеей и реальностью, между понятием и действием падает тень. Между концепцией и творением, между эмоцией и реакцией падает тень. Между желанием и спазмом, между потенцией и существованием, между сущностью и падением падает тень. Эта тень есть эго. Ничто не мешает вам за исключением идеи: «Я есть». Чем больше вы чувствуете, что вы есть, тем дальше вы от Бога. Чем больше вы растворяете это свое «Я есть», тем ближе вы подходите к нему. Распятие Иисуса есть не что иное, как символ распятия эго, растворения эго. Тогда тень исчезает, а эта тень скрывает реальность. «Между идеей и реальностью, между понятием и действием падает тень» - и это ваша тень. Чем больше вы думаете, что вы есть, тем больше ваша тень. Чем меньше вы думаете о том, что вы есть, тем меньше ваша тень. А если вы думаете, что вас нет, то ваша тень исчезает. Раз тень исчезла, вы знаете, что есть реальность. А теперь сутры: Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их. Если тени исчезают, то внезапно вы познаете вечность. Если тени исчезают, то исчезает деление времени. Тогда нет ни прошлого ни будущего; тогда нет также и настоящего -есть только вечность. Тогда вы видите все дальше и дальше. Вот почему Иисус может чувствовать, что его час пришел, что его время пришло, что он должен отбыть из этого мира. Вы не можете видеть даже смерть, стоящую у вашего порога; вы думаете, что это, возможно, пришел ваш друг, что это, возможно, завывает ветер за окном. Вы не можете увидеть смерть, потому что вы не видели даже жизнь. Вы не можете заглянуть в будущее, потому что вы упустили даже настоящее. Настоящее является дверью. Помните: настоящее содержит в себе все прошлое; оно также содержит в себе все будущее. Момент настоящего, на самом деле, является вечным: ничто не приходит и ничто не уходит. Настоящее всегда здесь; только мы приходим и уходим, только мы приходим и проходим. Реальность всегда здесь, в вечности. Деление на прошлое, настоящее и будущее является работой нашего ума, потому что мы не можем видеть целое. Наши глаза очень, очень малы; мы не можем видеть. Наше окно слишком мало, поэтому мы можем видеть только детали. Замечали ли вы, что даже небольшой камень вы не можете видеть целиком? Когда вы смотрите на одну его сторону, другая скрыта. Вы знаете, что весь камень в вашей руке, он на вашей ладони, но вы не полностью видите его. Это такой маленький камушек, но вы не можете увидеть его во всей его целостности одним взглядом. Сначала вы видите одну его сторону, а затем вы его переворачиваете и видите другую сторону - вы никогда не будете в состоянии увидеть обе его стороны одновременно. Затем, только в воображении, вы объединяете обе стороны камня и думаете, что вы знаете весь камень. Если вы не можете видеть во всей его целостности маленький камушек, как сможете вы видеть реальность во всей ее целостности? Вы видите только часть ее. Вследствие такого ограниченного видения то, что только что прошло перед вашими глазами, становится прошлым, то, что еще не прошло, становится будущим, а то, что идет между ними, становится настоящим. Если Бог существует - я говорю « если », имея в виду ваше отношение, не мое, - если Бог существует, то не может быть никакого прошлого, потому что ничто никогда не уходит из его поля зрения, не может быть также и никакого будущего, потому что нет ничего, что бы еще не было в его поле зрения. Для Бога существует только настоящее. Так что сказать «Бог был» неправильно; сказать «Бог будет» - неправильно. Бог есть. На самом деле, слова «Бог есть» тоже являются тавтологией, потому что Бог и есть «естьность», существование. Сказать «Бог есть» - значит повторить это снова и снова. Это все равно, что сказать «естьность есть». Человек, подобный Иисусу, чья тень исчезла и не осталось ничего, от чего можно было бы отказаться, может видеть, когда придет час его ухода. Но это не уход. Он знает, что он должен уйти с земли, но этот уход должен стать встречей с Отцом. Иисус вновь и вновь повторяет это прекрасное слово - "Отец». Поразмышляйте над этим. В тот момент, когда вы говорите «Отец», Бог становится Богом Авраама, Исаака и Иакова. Когда вы говорите «Бог», это уже концепция философии. Когда вы говорите «Отец», немедленно возникают некоторые личностные отношения. Тогда вы не далеко от него. Вы, возможно, сбились с пути, но вы остаетесь сыном. Даже тот, кто является абсолютно испорченным, все еще является сыном. Даже грешник, даже тот, кто ушел далеко и забыл про своего отца, все еще является сыном -потому что нет способа отказаться от того, что ты являешься сыном. Раз ты сын, то сын навсегда. И когда вы говорите «Отец», Бог не является понятием; он становится отношением. Это не слово, это пульсация вместе с жизнью. Теперь это имеет сердце. Раз вы сказали слово «Отец», то внезапно вы чувствуете, что все существование глубоко сострадает вам, подобно отцу. Вы можете грешить и можете просить прощения - в этом красота Иисуса. Мы в Индии упустили это. Мы стали очень вычисляющими, очень философскими. Мы говорим: «Если ты согрешил, если ты заработал плохую карму, то ты должен заработать хорошую карму для аннулирования этой плохой». Потому что Бог является в той или иной степени философским понятием; он справедлив. Что бы вы ни сделали, вам воздается той же монетой; все, что вы посеяли, должно быть сжато. Бог - это справедливость, предельная справедливость. Но когда Иисус говорит «Отец», тогда Бог в большей степени сострадание и любовь, чем справедливость. Помните: если Бог является состраданием, то иногда он может и прощать. Если он просто справедливость, он не может прощать; вы не можете просить у него милосердия. И Иисус говорит, что человек так невежествен, на нем так много грехов, что если ему придется аннулировать все добрыми делами, то это вряд ли у него получится. Пока на него не опустится милость Господня, человек не может быть спасен. Когда Иисус говорит «Отец», он все это имеет в виду. Простое слово «отец» заключает в себе многое. Это отношение, отношение любви. Вы можете просить прощения, и он должен будет простить вас. Он, в действительности, не чужой вам. Вы не должны стесняться его; вы можете исповедоваться ему, вы можете зависеть от него, и вы должны верить, что он любит вас. И его любовь больше, чем ваш грех, его сострадание больше, чем ваши ошибки. Он выше вашего невежества, его свет сильнее вашей темноты. Когда Иисус говорит «Отец», он создает возможность для молитвы. Если Бог — просто голое понятие, то как вы можете молиться этому голому понятию? Вы не можете молиться абсолюту, вы не .можете молиться Брахману, потому что это будет абсурдом. Вы можете молиться отцу; вы можете просить как маленький ребенок. Вы, на самом деле, можете требовать, чтобы вас простили, и вы можете верить. Молитва достигает цели, потому что существование родственно вам. Существование много вложило в вас, вы есть не что иное, как его продолжение. В этом состоит значение слов «сын» и «отец». Что такое сын? Продолжение отца. Отец продолжается в сыне; это континуум, непрерывность, копия, отражение. Молитва возможна с Иисусом. Молитва невозможна с Шан-карой; Бог является абсолютным Брахманом. Вы можете изменить свою жизнь, и благодаря этому изменению вы сможете достигнуть его. Но Иисус говорит: «Молитесь, и трансформация случится. Трансформация должна случиться. Вы молитесь. Не несите все время свое бремя. Просто скажите ему: "Прости нас"». Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их. Любовь, на самом деле, всегда до конца. Если вы любите, вы любите навсегда. Любовь изменяется только тогда, когда вы не любите. Любовь вечна. Раз вы любите, то никакого пути назад нет. Любовь - это такое явление: она поглощает вас, она не оставляет вас снаружи. Вы не можете отменить ее. Вы не можете сказать: «Теперь я пошел в обратном направлении». Пути назад нет. Любовь является тотальным обязательством. И если она не является тотальной и целой, она может быть чем угодно, она может быть фальшивой монетой, но она не может быть любовью. ...возлюбив Своих сущих в тире... Кто есть эти «свои сущие»? Ученики, которые открыли свои сердца его свету, которые открыли свои существа его существу, которые любили его так безмерно, что доверились ему. Доверие - это наибольшее, что может случиться в этом мире с человеком, потому что это почти невозможная вещь. Доверять кому-то другому почти невозможно, потому что сомнения остаются. Как бы вы ни доверяли, другой есть другой. Кто знает? Как вы можете проникнуть в другого? Вы можете, самое большее, знать что-то о нем. Вы можете знать его биографию, но биография всегда меньше человека, а человек - вот он перед вами, живой. Книга еще не закрыта, еще много будет в нее добавлено. Кто знает? А человек свободен. Он мог быть хорошим до сих пор, но что можно сказать про следующий момент? В следующий момент он может измениться, он может внезапно измениться. Он может отбросить все свое прошлое и начать двигаться в совершенно другом направлении. Кто знает? Как вы можете доверять другому? Это самая абсурдная и невозможная вещь в мире. Но невозможное тоже случается, и если оно случается, оно делает из вас совершенно новое существо. Я расскажу вам, как один художник описывает то, как он понял свое призвание. Кто-то спросил его: «Как вы стали художником? » До пятидесяти лет этот человек не был художником. Он был брокером, а можете ли вы представить себе брокера, становящегося художником? Эти призвания столь различны. Брокер живет в мире вычислений, математики, логики - он живет в очень мирском мире, - а художник чрезвычайно далек от мира. Он живет в каком-то неизвестном измерении. Он кажется глупым. Он не обладает логикой, он живет- нелогичной жизнью: далекой от экономики, далекой от мира. Кто-то спросил его: «Что случилось?» Рассказ художника имел форму притчи. Он назвал ее «притчей утки». Он сказал: «В этой притче вся история того, как я был преобразован». Он жил в одной из провинций Франции. Была осень, когда утки и дикие гуси летят на юг. «Во время миграции уток и гусей странные особенности наблюдаются в местах их скопления. Домашние птицы обычно заворожены треугольными формированиями диких птиц, они и сами делают отчаянные попытки летать, но падают через несколько футов. Когда пролетают дикие птицы, домашние птицы магнетизируются их треугольными формированиями в небе, их полетом, их свободой. Домашние птицы загипнотизированы всем этим и, конечно же, сами пытаются совершить этот затруднительный для них полет. В них возникает зов дикой природы. В домашних птицах сохранилось некое рудиментарное свойство. Что-то случается в них: что-то внезапно возникает в их подсознании, эти дикие птицы прикасаются к чему-то глубокому в их сердцах. На некоторое мгновенье домашние утки превращаются в мигри-рующих птиц. В их маленьких головках кружатся образы морских приливов, морских червей и муравьев, их влекут межконтинентальные расстояния; в них возникает жажда морских ветров и океанских просторов, и утки начинают метаться во все стороны в своих загонах-тюрьмах, захваченные этой своей внезапной страстью, своей непонятной любовью к объектам, незнакомым им, не понимая, откуда эта страсть и любовь пришли к ним». «Так же и человек, захваченный каким-то непонятным видением, внезапно обнаруживает истину свободы. Так же, как и домашняя утка, он тоже не осознает, что его крошечная головка достаточно велика, чтобы вместить океан». Всякий раз, когда мимо вас проходит Иисус, вы можете оказаться домашней уткой в присутствии дикой птицы. Внезапно что-то изменяется в вас. Внезапно вы больше не домашняя птица, вы больше не в оковах, вы больше не грастха, вы больше не домашний. На мгновенье вы также становитесь санньясином. Одно лишь присутствие Иисуса или Будды, и что-то, что всегда спало в вас, пробуждается. Он прикоснулся к вашему существу - и возникает огромное желание свободы, огромное желание двигаться в небо, отправиться на поиски неизвестного. Это доверие. Вы не можете быть уверенным в том, что случится. Вы не понимаете, что так тронуло ваше сердце. Вы в неопределенности, но хотя бы одно определенно: что что-то затронуто, что-то настолько значительное для вас, что вы готовы рискнуть всей своей жизнью. Это доверие: мужество рискнуть своей безопасной жизнью ради неизвестной цели. Никто не знает, достигнете вы ее или нет. Никто не знает, достигал ли ее кто-либо или нет. Но сейчас ничто не имеет значения. Сейчас вы больше не калькулятор; сейчас вы предпринимаете прыжок. Теперь имеет значение только это приключение, больше ничто; вы готовы пожертвовать ради него всем, что имеете. Это то, что имеет в виду Иисус, когда говорит, что любит «своих сущих" в мире. Вы есть «мои сущие». Если я прикоснулся к вашему сердцу и высвободил желание, предельно невозможное желание быть свободным, если я был дикой птицей для вас и сломал оковы ваших домашних привычек, и вы готовы, пусть даже очень неуклюжим образом готовы лететь, готовы попробовать, тогда вы «мои сущие». Иисус повторяет снова и снова: «Кто моя семья? Те, кто понимает меня. Те, кто распознал меня, являются моими братьями и сестрами, они моя семья». Он «возлюбил их до конца», и только Иисус может, так любить. Халиль Джебран написал притчу. Ее нет в Евангелии. Такого случая, скорее всего, и не было, но он кажется абсолютно правдивым. Если этого случая не было, то он должен бы случиться. Это действительно правда. Однажды Иисус шел из одного города в другой. Он шел через большой сад и остановился отдохнуть под деревом. Сад принадлежал Марии Магдалине. Вот когда Магдалина в первый раз осознала этого человека - Иисуса. Она выглянула из окна. Она была известной проституткой, очень богатой, ее посещали многие богатые люди. Приобрести ее любовь было очень трудно; было слишком много конкурентов. А она была одна из наиболее прекрасных женщин, когда-либо живших на земле. Она взглянула на Иисуса и внезапно забыла, кем она является. Она вышла из дома как загипнотизированная - дикая птица извлекла домашнюю птицу из ее оков. Она побежала; она забыла, кто она такая. А ведь это был просто бродяга, бездельник. Он, должно быть, выглядел как хиппи; он был бедным и жил от момента к моменту. Она разбудила его и сказала: «Молодой человек, почему ты отдыхаешь здесь? Пойдем в мой дом». Ее влекло к нему. Она влюбилась. Иисус сказал: «В следующий раз, когда я буду проходить по этой дороге, я зайду в твой дом, но сейчас я уже отдохнул, а мне еще далеко идти, очень далеко. Спасибо. В следующий раз, если я буду проходить мимо, я зайду». Она почувствовала себя оскорбленной. Она сказала: «Разве ты не знаешь, кто я? Разве ты никогда не слышал имени Марии Магдалины?» Иисус ответил: «Я знаю тебя, я слышал твое имя, я видел тебя, я узнал тебя. Спасибо, но в следующий раз, когда я появлюсь здесь, я обязательно зайду в твой дом». Мария Магдалина, должно быть, обезумела. Она сказала: «Я предлагаю тебе свой дом, я предлагаю тебе свое сердце и любовь. Разве ты не можешь быть немного более вежливым, немного более любящим, немного более сострадательным?» И Иисус сказал: «Только я могу любить тебя, больше никто». На этом кончается рассказ Халиля Джебрана. Иисус сказал: «Только я могу любить тебя, больше никто». И это правда, потому что для того, чтобы любить, человек должен быть любовью. Как вы можете любить, если сами не стали любовью, если вы еще не достигли состояния любви? Как вы можете дарить ее, если вы ее не имеете? Вы подобны двум нищим, стоящим друг против друга и просящим милостыню. Оба нищие, и оба надеются, что другой подаст ему! В этом состоит страдание всех любовников: два нищих просят друг у друга любви. И когда они не получают ее, они испытывают разочарование, они чувствуют себя обманутыми, им кажется, что другой что-то придерживает. Присмотритесь — другой не получает так же, как и вы. Иисус прав, когда говорит: «Я и только я могу любить тебя». Для того, чтобы любить, человек должен стать любовью. Для того, чтобы давать, человек должен, прежде всего, иметь это. «Он до конца возлюбил их», - а любовь знает только начало, она не знает конца. Несмотря ни на что она продолжает любить. Она безусловна - быть безусловной является самой природой любви. Условная любовь является формой ненависти. Условная любовь является формой эксплуатации. Условная любовь есть не что иное, как безрассудная страсть, сексуальность. Любовь может быть только безусловной. Как только появляется условие, любовь исчезает. Она не может жить в оковах, условия -это тюрьма для нее. Любовь может жить только подобно бескрайнему небу. Любовь не знает никаких ограничений. В первый же день опресночньш приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху? - ему некуда было идти. Иисус сказал своим ученикам: «Даже лисы имеют свои норы, даже птицы имеют свои гнезда, но у меня нет ничего». Это санньясин: бродяга, бездомный, не от мира сего, хорошо знающий, что это только путешествие. Иногда вы можете найти здесь какие-то караван-сараи, но дома вы здесь найти не можете. У нас в Индии есть два слова: слово грастх - оно означает одержимого домом, того, кто считает, что мир - это дом; второе слово санньятх - оно подразумевает того, кто пришел к пониманию того, что вы здесь чужой, что вы только остановились на ночь, а утром должны идти дальше. У него не было дома, а приближался праздник пасхи. Ученики спросили: «Где нам праздновать его?» Он сказал: пойдите в город к такому-то и скажите ему: Учитель говорит: время Мое близко; у тебя совершу пасху с учениками Моими. «Учитель говорит...» Только Учитель может сказать, что его время пришло, потому что только Учитель может Ьидеть будущее. Только для Учителя будущее не является больше будущим - оно уже здесь и сейчас. Вам может потребоваться некоторое время, чтобы обнаружить это, но оно уже здесь и сейчас, оно уже наступило. Будущее является настоящим. Чем более интенсивным является ваше осознава-ние, тем в большей степени будущее становится настоящим. Если эта интенсивность становится тотальной, будущее исчезает, прошлое исчезает; есть только настоящее. Ученики сделали, как повелел им Иисус, и приготовили пасху. И когда настал час. Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним. И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания. Чрезвычайно прекрасные слова, чрезвычайно драматичные! Это то, в чем Иисус уникален. Даже Будда не решился бы использовать подобные слова. Будда не решился бы использовать слово «желание», а Иисус говорит: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания. Иисус представляет собой уникальный синтез желаний и отсутствия желаний. Обыкновенный человек просто желает. У экстраординарного человека, отказавшегося от мира, желания отсутствуют. Иисус -и то и другое; он - мост. Он живет в желаниях, но и в отсутствии желаний тоже. Он движется через мир, но мир не движется через него. Он никогда не отказывался от мира, он никогда не отказывался от тех радостей, которые может дать этот мир. Наоборот, он превращал каждый восторг этого мира в празднование Бога. Всякий раз, когда он испытывал какое-либо наслаждение, он обращал свою глубокую благодарность к Богу. «Очень желал я есть с вами сию пасху. Скоро я должен буду пострадать». И в этом проявляются его свойства человека - сына человеческого. Он не только сын Божий, он также и сын человеческий. Иисус более человечен, чем Будда, Махавира, - они супермены, они почти нечеловеческие сверхчеловеки. Они больше похожи на статуи из мрамора. Иисус говорит: «Я претерплю страдание». В этом его красота. Он знает бессмертие, но он знает также и то, что заставляет страдать. Он знает, что его внутренняя сущность бессмертна, но он знает также, что его тело смертно. На кресте он плачет, возносит молитвы, он почти кричит Богу: «Что ты делаешь со мной? Почему ты оставил меня? За что мне такие страдания?» Итутжеонговорит: «Дабудетволятвоя.немоя». Это две противоположности в нем. С одной стороны, он такой же человек, как любое человеческое существо: недолговечный, слабый, беспомощный. С другой стороны, он такой же сверхчеловек, как любой будда. Вот почему так велика привлекательность Иисуса. Вы можете поклоняться Будде, но вы не можете стать его спутником. С Иисусом же все не так: вы можете взять его за руку, вы можете стать его спутником. Иисус может быть вашим другом, Будда - только Учителем. Будда утверждал, что его следующее воплощение когда-то в будущем будет иметь имя «Майтрея» - друг. Иисус пришел после Будды, он явился через пятьсот лет. Возможно, Будда имел в виду именно Иисуса: майтрея, друг. Иисус имеет другие качества: он может быть вашим другом; вы можете спать с ним в одной комнате; вы можете есть с ним за одним столом; вы можете пить с ним из одного кувшина. Он друг, а не только руководитель. Он дружественный руководитель. Он почти подобен вам, и эти фразы, эти сутры, демонстрируют это. «Очень желал я есть с вами сию пасху прежде моего страдания, потому что скоро я уйду от вас. Это будет последняя наша трапеза вместе. И я очень желаю отпраздновать эту пасху, этот пир». Для Махавиры, для Будды слово «пир» не подходит; не «пир», а «пост». Для Иисуса это «пир», а не «пост». Это всегда празднование, и празднование малых вещей. Он не создает ненужных проблем. Он не заставляет вас вести сухую, каменистую жизнь. Он хотел бы, чтобы вы всегда были зелеными, цветущими, живыми, чтобы вы жили обычной жизнью. Это то, что люди дзэна называют «быть необыкновенно обыкновенным». Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания. Каждое страдание должно начинаться в праздновании. Тогда вы меняете само качество страдания. Каждое страдание должно приветствоваться через празднование; тогда страдание больше не является страданием. Ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божьем. «Это будет моим последним приемом пищи, это будет моим последним пиром на земле». И, взяв чашу и благодарив, сказал: примите ее и разделите между собою; Ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие. Вы не можете себе представить, чтобы Будда пил вино -это невозможно! Но в отношении Иисуса такое можно себе представить. Иисус в высшей степени человек. Он принимает все, что дает эта жизнь, и еще что-то плюс к этому. Бог Иисуса — это плюс; Бог Будды — это минус. Будда говорит: «Бог минус мир»; Иисус говорит: «Бог плюс мир». Самоотречение Будды отрицательно; самоотречение Иисуса положительно. И если вам нужно выбирать, выбирайте Иисуса, потому что в нем больше жизни. Если только вы не в гармонии с Буддой, если только вы не чувствуете, что ваш тип больше соответствует посту, чем пиру; тогда, конечно, Будда для вас. В противном случае не насилуйте себя, в противном случае не калечьте себя. Вместо того, чтобы уродовать свою жизнь, наслаждайтесь ею во имя Божье. Превращайте каждую радость, каждое наслаждение, в глубокое благодарение. И, взяв хлеб и. благодарив, преломил и подал им, говоря: cue есть Тело Мое, которое за вас предается; cue творите в Мое воспоминание. Он сказал: «Это мое тело». Тело есть земля, тело есть хлеб, тело есть пища; тело не может быть чем-то другим. Вы едите, и пища трансформируется в тело. Потом вы умираете, и тело ваше покоится в земле. Оно становится землей, а потом снова поднимается во фрукты, в деревья, в пшеницу, в тысячу других вещей, которые вы снова можете есть. Тело есть пища. Иисус дает это прекрасное символическое откровение, свое последнее откровение. «Возьмите этот хлеб; это мое тело, которое отдается вам; я отдаю его вам». Символически он говорит: «Скоро я отдам вам свое тело, чтобы вы могли осознать то, что находится вне тела. Скоро тело будет распято, но помните — я вне тела. И все, что я сказал вам, все, что я прожил с вами, пусть будет вашей пищей: хорошо усвоенной, трансформированной в вашу собственную кровь, в ваши собственные кости, в вашу жизненную силу. Не допускайте, чтобы я оставался только в вашем уме. Позвольте мне далеко углубиться в ваше тело, чтобы я мог стать частью вас». Это нужно понимать. Я что-то говорю вам - это может иметь два типа возможных последствий для вас. Прежде всего, все это может остаться в уме: вы можете стать более знающим, вы можете стать раввином, пандитом, ученым мужем. Не это имелось в виду; вы все неправильно поняли. Позвольте всему этому далеко углубиться в долины вашего тела. Пусть это станет вашей кровью, пусть оно циркулирует, пусть оно станет вашими костями, пусть оно станет вашим дыханием, пусть оно станет вашей жизненной силой, посредством которой вы могли бы жить. Это становится вашей жизнью. Это не означает какого-то прибавления к вашей информации; это прибавление к вашему существу. Позвольте мне быть частью вашего существа, а не частью ваших знаний. Ешьте меня, пейте меня, поглощайте меня, усваивайте меня. И Иисус говорит: cue есть Тело Мое, которое за вас предается; cue творите в Мое воспоминание - и продолжайте делать это в память обо мне. Продолжайте поглощать меня всеми глубинами своего существа. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается. То же самое он делает и с вином, с красным вином. Он говорит: сия чаша есть новый завет в Моей Крови. Вы слышали о заветах, о словесных заветах, но завет в крови? Вы слышали о заветах, написанных чернилами, но кровью? Что имеет в виду Иисус? Он имеет в виду: пока я не стану вашей жизнью подобно вашей крови, тщетным будет мое пребывание с вами, тщетным и бесполезным будет ваше пребывание со мной. Это будет пустой тратой времени. Позвольте мне стать вашей жизнью. Позвольте мне глубоко войти в вас, чтобы я не был отдельным от вас, чтобы я стал самим вашим сердцем, чтобы я мог биться внутри вас. Пока Учитель не станет самим вашим сердцем, вы еще не ученик. Вы можете быть студентом, но вы не ученик. Вы можете учиться у него, но вы не приобретаете самое существенное. В этот последний вечер Иисус говорил не много, но все, что он сказал, таит в себе огромное значение. В безмолвии, должно быть, происходило гораздо большее. Просто его присутствие, сама его близость к распятию и смерти - многое должно было случиться, многое, должно быть, случилось, многое, должно быть, было передано посредством молчания. Я расскажу вам одну историю. Святому Людовику, королю Франции, рассказали о высокой репутации, которую заслужил в глазах людей один мистик. Мистика звали брат Игидио. Король так много слышал о нем, что он прибыл в те горы, где жил этот мистик. Король прибыл к нему как простой пилигрим, потому что когда вы приходите к мистику, вы делаете это не как король. Когда вы идете к мистику, вы делаете это как нищий. Вы идете к нему с сердцем, похожим на чашу для подаяний. Если вы идете как король, вы упустите, потому что само эго, тень, будет падать между вами и мистиком. Он пришел к мистику как простой пилигрим, постучал в калитку и попросил разрешения повидаться с ним. Привратник пришел к мистику и сказал, что его желает видеть какой-то незнакомец. Опьяненный радостью, мистик поспешил из своей кельи к воротам, и они крепко обнялись, приветствуя друг друга священным поцелуем. Они пали друг перед другом, как если бы они были старыми друзьями, они оказывали друг другу знаки преданной любви, но никто из них не сказал ни слова. Они оставались в таком состоянии до самого момента расставания. Но когда другие братья узнали, что незнакомец был никем иным, как самим королем Франции, они были возмущены и сказали Игидио: «Как ты мог быть настолько глупым, чтобы ничего не сказать великому королю, пришедшему проведать и послушать тебя?» «Мои дорогие братья, - ответил он, - не удивляйтесь, что ни он, ни я ничего не сказали друг другу, поскольку когда мы обнялись, его сердце было открыто для меня, а мое - для него, и нам все было видно в зеркале вечности. Безмолвие сказало все, что можно было сказать, и даже то, чего сказать нельзя было». В Библии записано все, что было сказано на этой последней встрече Иисуса с учениками, но было еще многое, что было сказано без слов; связующим было само присутствие. Последний день с учениками был, на самом деле, великим днем. В этот день, видя, что смерть приближается, они не могли откладывать, они не могли сказать: «Завтра». Теперь не было никакого завтра; Учитель должен был уходить. Теперь не было никакого будущего, на которое можно было бы откладывать. Они должны были быть рядом с Иисусом в этот вечер, они должны были быть все вместе. Они ничего не спрашивали, потому что как можно спрашивать, когда приближается смерть? Это было бы богохульством, святотатством. Они молчали. Они, должно быть, ели и пили в безмолвии. Хлеб стал Иисусом, вино стало его кровью. В этот вечер Иисус передавал себя им. То, что произошло между Буддой и Махакашьяпой при помощи цветка, произошло между Иисусом и его учениками при помощи хлеба и вина. И помните: цветок есть нечто не от мира сего. Будда передает цветок; цветок есть нечто почти неземное. Иисус передает хлеб и вино; он очень земной, он имеет корни в земле. Хлеб и вино - это нечто, предназначенное для еды.. Цветок вы не можете съесть, вы можете только оценить его. Цветок вы не можете выпить. Он остается далеко; между вами некоторая дистанция. Но хлеб станет вашим телом. А вино? Опьянение им является основой учения Иисуса: будьте пьяны Богом. Хлеб и вино - такие малые, обычные, повседневные вещи; в этот вечер он сделал их священными. Он саму землю преобразовал в рай. «Делайте это в память обо мне», - говорит он. И с этого дня каждый истинный христианин - христиан много, почти половина всех людей на земле, но я не говорю о них, я говорю об истинных христианах, - когда он ест и пьет, это Иисуса он ест, это Иисуса он пьет. Каждая малая, обычная вещь становится таинством, становится священной.
Беседа 2 Между Адамом и Иисусом 22 декабря 1975 года, Пуна. Первый вопрос: Действительно ли в молитве. Иисуса «Отче наш» Бог вводит нас в искушение? Это весьма тонкая проблема, и вы должны быть предельно внимательными, чтобы понять ее. Бог доброжелателен. Он не может вводить вас в искушение, но сама его доброжелательность вводит вас в искушение. Доброта Бога - это нечто, что уже здесь. Она существует; вам ничего не нужно делать, чтобы создать ее. Вы просто открываетесь перед ней, и она изливается на вас. Когда вам хорошо, вы ничего для этого не делаете; вам становится хорошо благодаря Богу. Но когда вам плохо, значит вы что-то сделали; вам становится плохо из-за самого себя. Поэтому, когда вам хорошо, эго не может существовать. Это прасад, Божий дар. Когда вы говорите «да», эго не может существовать; вы исчезаете. В тот самый момент, когда вы говорите «да», вас больше нет; это искушение. Вы можете быть здесь, только делая что-то плохое. Всякий раз, когда вы творите зло, вы здесь; всякий раз, когда вы творите добро, вас нет здесь — это и есть искушение. Адам означает «нет», Иисус означает «да». Между Адамом и Иисусом лежит вся история человеческого сознания. Что было искушением для Адама? Почему он ослушался? Бог был доброжелателен, но Адама там не было. Через свое непослушание он создал самого себя — вот в чем было искушение. В Эдемском саду Бог был, он был везде. Адама там не было; он не был отдельной сущностью, он был частью целого. Через самоутверждение, через «нет», через неподчинение, через отталкивание Бога, через творение зла он стал самим собой, стал отдельной сущностью. Адам был первым человеком, но не потому что он был самым первым - до него было много других, но никто из них не сказал «нет». Поэтому история не могла зафиксировать их; у них не было эго. Это мое понимание: как мог Адам быть первым человеком? До него могли быть миллионы, но никто не говорил «нет». Они не могли стать людьми, они не могли превратиться в эго. Адам сказал «нет». Конечно, он пострадал из-за этого; он был изгнан из сада блаженства. Зло вводит вас в страдание, но в нем и искушение: оно создает ваше «я», оно дает вам почувствовать, что вы есть. Иисус, Будда - их нет. Гитлер, Чингисхан - они есть. Чем больше зла вы совершаете, тем больше укрепляется ваше эго. Чем больше вы идете против - против мира, против течения, - тем в большей степени вы ощущаете, что вы есть. Где вы, когда плывете по течению? Есть река, она расцветает и благодаря вам. Бог доброжелателен - и в этом искушение. Как раз вчера вечером я читал Бодлера. Все это просто, все это действительно так. Бодлер говорит: «Истина существует; истина прекрасна; истина хороша; истина есть Бог. Я верю в нее. Вот почему я выступаю против нее». В чем причина этого противостояния? Бодлер говорит: «Если я не буду против нее, меня не будет. Я должен говорить "нет"; только тогда я могу быть». Иначе истина является всепобеждающей: она обволакивает вас, она окружает вас. Вы просто исчезаете в ней, вы расплавляетесь в ней. Вы можете сказать, что вы творите зло, но вы не можете сказать, что творите добро. Добро всегда творится Богом. Добро всегда здесь, его не нужно создавать. Зло создавать нужно. Бога можно только обнаружить; зло должно быть создано. Реальность уже здесь, сновидение должно быть создано. Вы можете заявить свое авторство по отношению к сновидению, вы не можете сделать этого по отношению к реальности — это искушение. «Нет» является большим искушением. Сама доброта Бога вводит вас в искушение против него. Вам нужно противостоять ему, вам нужно выступать против него, вы должны предавать его, иначе вы будете утеряны. Адам говорит «нет», Иисус говорит «да», а я утверждаю, что в этом заключена вся история человека. Адам является первым сыном человека, а Иисус является первым сыном Бога. Говоря «да», отказываясь от самого себя, он исчезает. Только тогда остается Бог. Вводит ли вас Бог в искушение в молитве «Отче наш»? Бог не может вводить вас в искушение, но ваш собственный ум может. Искушение возникает, потому что кажется, что Бог разрушает вас. Я каждый день встречаюсь с людьми, которые хотели бы сказать мне «да», которые хотели бы сдаться, но они не могут — это слишком рискованно, слишком опасно. Я чувствую, что что-то в них искушает их не сдаваться. Что-то в них говорит: «Уходи, не оставайся здесь. Здесь быть опасно». Это не означает, что я искушаю их, но что-то их искушает. Всякий раз, когда вы видите что-то, что уже здесь, ничего не нужно делать. Вы должны только распознать это. Но тогда где вы сами будете? В этом искушение. Искушением является эго. Второй вопрос: Вчера я узнал, что умер мой друг. И все же, оплакивая его, я обнаружил, что я возношу благодарения за приятность этой жизни. Есть ли в ней место для траура, для скорби? Если вы любили кого-то, действительно любили, если вы не упустили возможность любить, тогда для скорби нет места, потому что тогда нет сожаления. Вы никогда ничего не откладывали, смерть ничего не может разрушить. Если вы откладываете, тогда смерть разрушает. Например: вы любите кого-то, но вы говорите: «Я буду любить завтра», и именно это вы говорите каждый день. Вы все время воображаете себе завтра, завтра, завтра, вы все время откладываете: сегодня вы сражаетесь, а любить будете завтра. Вы гневаетесь здесь и сейчас, а любить будете завтра. Вы все время откладываете. Потом, однажды, внезапно приходит смерть, аэто всегда случается внезапно. Нет никаких признаков, что она идет. Звуки ее шагов никогда не слышны, ее следы невозможно распознать. Она всегда приходит внезапно, хватает вас, когда вы не осознаете ее, уводит вашего друга, любимого, любимую; уводит мать, отца, брата. Тогда возникает скорбь, возникает печаль, потому что смерть разрушила завтра, а вы зависели от завтра. Теперь не будет никакого завтра. Теперь вы не сможете больше откладывать - человека больше нет. Теперь вы испытываете глубокие сожаления; из этих сожалений возникает скорбь. Вы оплакиваете не друга, которого больше нет, вы оплакиваете самого себя, упустившего какие-то возможности. Если вы действительно любите, и любите здесь и сейчас, то смерть не может отнять чего-либо от вас. Я говорю вам: смерть может стать даже новой возможностью, проходом, новой дверью. Вы любите друга, когда он является видимым, и вы любите его так глубоко, что благодаря своей любви вы начинаете ощущать его невидимость. Потом смерть отнимает его тело. Тело — это грубый, плотный элемент, и теперь оно не является помехой. Теперь любовь может течь тотально. Вы можете даже испытывать благодарность по отношению к смерти. Вы уже обнаружили духовное измерение своей любимой, своего любимого, друга, и теперь смерть убрала последнее препятствие. Теперь вы можете видеть все насквозь. Смерть дана вам как возможность увидеть, действительно вы любите или нет, потому что если глаза любви не могут проникнуть настолько глубоко, чтобы вы могли видеть то, что не является телом, то, что выходит за пределы материи, то, что является невидимым, то это не любовь. Тогда это глаза чего-то другого, но не любви. Любовь всегда обнаруживает Бога в другом; это определение любви. Она является любовью только в том случае, если открывает в другом Бога, в противном случае это не любовь. Вы будете плакать, рыдать, испытывать скорбь, и вы будете думать, что оплакиваете ушедшего друга? Нет, вы оплакиваете себя, вам жалко самого себя. Я хотел бы рассказать вам одну известную историю. Некто Синее, друг Пирра, царя Эпира, спросил у царя: «Сэр, если вы завоюете Рим, что вы будете делать после этого?» Пирр ответил: «Рядом находится Сицилия, которую легко захватить». «А что будет после Сицилии?» «Потом мы переправимся в Африку и захватим Карфа-ген». «А после Карфагена, сэр?» «Греция». Синес спросил: «А что вы ожидаете в награду за все эти победы?» «Потом, - сказал Пирр, - мы сможем сидеть и радоваться самим себе». «А разве вы не можете, - спросил Синеес, - радоваться самим себе прямо сейчас?» Если вы можете радоваться самому себе прямо сейчас, тогда никогда не будет никакой скорби. Я не утверждаю, что вы не будете испытывать грусти при уходе друга, но никакой скорби не будет. И эта печаль будет иметь свою красоту, свою глубину, она выльется в безмолвие, которое всегда приходит, когда вы встречаетесь со смертью. Эта печаль будет очень медитативной. Смерть раскроет внутри вас что-то, что не могла раскрыть жизнь. Жизнь остается на поверхности; она остается на поверхности так же, как и смех. Печаль, как и смерть, является глубокой. Но печаль - это не скорбь, печаль имеет свою собственную красоту; печаль — это не горе, печаль -- это просто глубина. Печаль означает, что мышление прекратилось. Как вы можете рассуждать перед лицом смерти? Если вы печальны, то это просто означает, что внезапно мышление прекращается; смерть вводит вас в некоторый шок - вы обнажены до самой своей глубины. Вы не можете смеяться, но в этом есть некоторый неуловимый восторг, безмолвие, священная тишина. Вульгарность жизни ушла, смерть открыла новую дверь — дверь запредельного. Вы благодарны смерти, но это возможно лишь в том случае, если вы любите сейчас. Это возможно только в том случае, если данный момент проживается с полной интенсивностью, в его высшей целостности. Не откладывайте все время. Завтра, завтра — выбросьте это слово из своего словаря! Завтра не существует, оно не может существовать; оно не входит в природу вещей. Существует только этот день. Вот почему Иисус говорит в своей молитве: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день». Значение этого вот в чем: сегодня достаточно, мы ничего не просим на завтра; дай нам хлеб на сей день. Эти слова не имеют отношения к хлебу, они имеют отношение к настоящему и к тому, как прожить его: дай нам возможность прожить его здесь и сейчас. Тогда не будет никакой скорби. Печаль будет, но так и должно быть. Когда кто-то уходит от вас, вы испытываете печаль, но в этой печали вы вскоре обнаружите дверь: вы проваливаетесь в свою собственную глубину. Вот как это происходит. «Вчера я узнал, что умер мой друг. И все же, оплакивая его, я обнаружил, что я возношу благодарения за приятность этой жизни. Есть ли в ней место для траура, для скорби?» Не испытывайте никакой вины. Так, фактически, и должно быть. Если вы любите друга, вы будете испытывать глубокую благодарность; никаких жалоб по отношению к смерти, одна только благодарность за жизнь, за ее приятность. Сама возможность существования человека является практически невероятной! Задумывались ли вы когда-либо о том, что вы существуете? Это кажется таким невозможным; кажется, что для этого нет никаких причин, никаких объяснений. Но вы не думаете об этом, потому что все это было дано вам в виде подарка. Вы не платили за него. Вот почему вы не осознаете, не замечаете этого - того огромного богатства, которым вы являетесь, того, что в данный момент вы являетесь сознательным и живым, что вы можете цвести, что вы можете ощущать запахи, что вы можете слышать песни, что вы можете даже встретить Иисуса или Будду. Это почти невозможно! Вы только задумайтесь над этим. Нет никакой причины для вашего существования; все это непонятно откуда. В этом смысл Божьей благодати. Если бы вас не было здесь, то у вас не было бы другого способа для существования. Если бы вас здесь не было, вам некому было бы жаловаться; нет никакого высшего суда, к которому вы могли бы взывать. Если вы не здесь, то вас просто нет; вы ничего с этим не сделаете. Вы есть, вы обладаете сознанием, вы полны любви, и вы растрачиваете ее - великий дар будет растрачен впустую. Вы не используете ее, вы не используете возможности для роста. Чем больше вы растете, тем большим может быть дар, которым вы можете обладать. Это только начало, это только альфа; и вы даже не знаете, что будет в качестве омеги. Христос является омегой, последней точкой. Но если вы все время живете сейчас, если вы препоручили себя жизни, если вы ничего не откладываете, а идете все глубже и глубже каждый момент, если вы живете настолько целостно, насколько это возможно, то и вы достигнете конечной точки, достигнете омеги. Даже в начальной точке, в альфе, жизнь чрезвычайно прекрасна; что же сказать об омеге? И вы никогда не найдете никакой точки для скорби. Если вы живете по-настоящему, жизнь всегда является глубоким благодарением. Если вы не живете, жизнь скисает, она становится горькой: человек скорбит, человек жалуется, человек теряет способность к благодарению. Молитва исчезает, и тогда вы живете жизнью гнева, жизнью печали - это просто означает, что вы упустили жизнь. Никто другой не несет ответственности за это, только вы; только вы, никто другой. Ответственность лежитцеликом навас, потомучто вы могли выбирать - умереть или совершить медленное самоубийство. Насколько я понимаю, миллионы людей все время просто совершают медленное самоубийство. Они все время отравляют себя. Откладывая, вы отравляете себя. Тогда даже то, что было дано вам, будет отнято. Иисус особенно прав, когда он говорит об этом, это один из наиболее фундаментальных законов жизни: что, если вы имеете, еще больше дано будет вам; если вы не имеете, будет отнято даже то, что вы имеете. Это повод для скорби. Используйте! Будьте творческими! Пусть жизнь ваша будет великим приключением. Единственным грехом является то, что жизнь ваша не является приключением. Тогда вы грешник.
Третий вопрос: Для меня только сейчас становится ясным тайный смысл санньясы. Ваша власть над нами начинает внушать страх. Вы можете вытолкнуть нас далеко за пределы наших личностей, и все же наши личности упорствуют. Я напуган тем, что я делаю и rfmo несовместимо с моим характером. Что мне делать с этим страхом? Да, смысл санньясы становится ясным только тогда, когда вы станете санньясином, никак не раньше. Есть много людей, которые хотели бы принять санньясу, которые хотели бы быть посвященными на этот путь, но они хотят знать, что это значит, еще до того, как они сделают прыжок. Это невозможно; им нечего сказать. Они бы хотели, чтобы до принятия решения их убедили бы. Нет, вас невозможно убедить, потому что это не вопрос интеллекта, это нечто, что необходимо пережить. О санньясе можно что-то узнать, только будучи санньясином; никакого другого пути нет. Таким образом, те, кто считает, что их нужно сначала интеллектуально убедить, упустят имеющуюся возможность. Они пропустят дверь. Санньяса существует только для тех, кто достаточно отважен, чтобы двигаться в темноту, чтобы двигаться в неизвестное. Да, ночь очень темна, и та точка, в которой вы находитесь, такова, что из нее не видно ни лучика света. Вы, на самом деле, стоите с закрытыми глазами и говорите: «Убедите нас сначала интеллектуально, что свет есть. Только тогда мы откроем глаза». Как это возможно? Ведь свет можно увидеть только тогда, когда вы откроете глаза. Как вы можете доказать, что свет существует» человеку, который стоит с закрытыми глазами и который упорно повторяет: «Зачем мне открывать глаза, если нет никакого света? Зачем делать эти усилия. Сначала докажите мне, что свет существует, тогда я открою глаза». Но как вы можете доказать, что свет есть? Единственным доказательством является увидеть его. Единственный способ доказать, что пудинг существует, - это съесть его. «Для меня только сейчас становится ясным тайный смысл санньясы». Раз вы являетесь санньясином, то вам все больше и больше становится ясным ее скрытый смысл. В ней бесконечный смысл. Чем больше вы растете, тем в большей степени он становится ясным. Это не предмет интеллектуального убеждения, это вопрос экзистенциального преобразования - отсюда и страх. «Ваша власть над нами начинает внушать страх». Это один из самых основных страхов, потому что всякий раз, когда вы любите кого-то, власть этого другого начинает пугать вас. И это - не обычная любовь; это не любовь тела, это предельная любовь. Раз вы полюбили меня, вы уже исчезаете. Страх охватывает вас: «Что должно случиться? Растворитесь ли вы полностью?» Возникает искушение убежать, возникает искушение сказать мне «нет», возникает искушение защитить себя от меня. Но это парадокс: если вы защищаете себя от меня, то вы разрушаете себя, потому чтовы останетесь старым, повторяющимся, порченным. Если вы не будете защищать себя от меня, если вы откроете все двери, то вначале это может показаться разрушительным, но скоро вы осознаете, что разрушение было всего лишь подготовкой к созданию чего-то другого. Каждое созидание должно начинаться с разрушений, требуется равное количество разрушений. Если я собираюсь создать вас, совершенно нового, то я должен разрушить вас полностью. Непосредственно сейчас вы просто нечто механическое. Вы все время повторяете самого себя подобно граммофонной пластинке, которая где-то застряла и все время снова и снова повторяет одно и то же. Вы только понаблюдайте за своей жизнью: разве вы не превратились в застрявшую граммофонную пластинку? И игла все время скользит по одной и той же дорожке? И каждый день повторяет одно и то же: тот же гнев, тот же секс, та же ревность, та же ненависть, то же собствен-ничество, та же алчность. Делали ли вы когда-либо что-то другое? Вчера я прочитал одно шуточное стихотворение. Оно мне понравилось. Жил-был молодой человек, который сказал себе: «Черт побери, я только сейчас осознал, что я существо, которое движется по заранее проложенной колее. Я даже не автобус, я трамвай!» Вы только взгляните на себя, и вы увидите, что вы даже не автобус, а трамвай: фиксированная колея, заранее проложенные пути, все повторяется. И вы становитесь все более и более эффективными в этом. Вы полностью забыли, как жить. Это так, как если бы вы жили механической жизнью; вы не проживаете ее, потому что вы не осознаете ее. Однажды с человеком, который ехал в поезде, случилось следующее: он заметил, что другой человек, который был его единственным компаньоном в купе, ведет себя необычным образом. Иногда казалось, что он где-то внутри весело смеется, а потом его лицо принимало серьезное выражение и он делал какие-то жесты нетерпения; потом он снова начинал весело смеяться. Спустя некоторое время первый человек уже не мог сдержать своего любопытства и спросил: «Извините меня за вопрос, сэр, но что вас так забавляет?» «Смешные истории, конечно, — быстро ответил тот. — Я рассказываю себе смешные истории». «Как интересно, - успокоенно пробормотал первый человек, - но время от времени вы выглядите очень серьезным. Почему?» «Это бывает тогда, когда мне попадается история, которую я уже слышал». Вот так все и продолжается. Если вы сами себе рассказываете истории, то как можете вы рассказать новую историю? Все истории вы уже слышали; вы можете только повторять их. Ваша жизнь не может быть жизнью новизны, свежести, утра. Ваша жизнь будет затхлой, заполненной повторяющимися действиями; в лучшем случае это будет напоминать эффективный механизм, но не сознательные действия. Поэтому всякий раз, когда вы готовы предпринять путешествие ради поиска неизвестного, паломничество к божественному, возникнет страх - страх потери того, чего вы никогда не имели, страх потери жизни. Жизни у вас никогда и не было - было нечто механическое; это страх потери эффективности повторяющихся действий, страх потери ваших старых шаблонов. Такая жизнь может быть приятной и удобной, но она не является живой. Это что-то вроде смерти, потому что смерть является наиболее удобным состоянием бытия. В могиле вам будет особенно удобно, там у вас не будет никаких проблем. Жизнь всегда порождает какие-то новые проблемы. Эти проблемы не являются, в действительности, проблемами. Если вы взглянете на них непредвзято, то вы увидите, что они являются вызовом вашему росту. Я являюсь вызовом. Только трус может бежать отсюда. Тот, кто смел, должен направить свой ум по пути в неведомое, на поиски того, что он еще не знает. Вы ощущаете глубокие побудительные мотивы. Вы чувствуете, что возможна некоторая свобода. Сейчас это всего лишь смутное ощущение, но если вы будете двигаться в неизвестное, скоро это станет реальностью. «Ваша власть над нами начинает внушать страх. Вы можете вытолкнуть нас далеко за пределы наших личностей». На это направлены все мои усилия: вытолкнуть вас, на самом деле, из ваших личностей, чтобы ваша личность оказалась отброшенной. Личность - это не что иное, как маска, личина. Она фальшива. Это нечто искусственно сотворенное; это не ваша реальность, это не ваша сущность. Это нечто искусственно созданное вокруг вас, это просто декорация; это не вы. Это скрывает вас, и вследствие этого вы оказываетесь не в состоянии узнать самого себя, узнать, кто вы есть. Это становится единственным препятствием: слой за слоем личности, персональности. И вы полностью забыли, кто вы есть, забыли свое первоначальное лицо. Вы не можете даже вспомнить, что имели когда-то первоначальное лицо. Все мои усилия направлены на то, чтобы вытолкнуть вас из вашей личности, из вашей индивидуальности. Если даже на мгновенье ваша личность отпадет и вы окажетесь вне ее, как если бы вы стояли голым, без одежды, то этот единственный момент будет иметь огромное значение для всей вашей жизни. Вы никогда не будете снова тем же самым, потому что теперь вы узнали свое первоначальное лицо, теперь вы знаете, кто вы есть. А раз вы знаете, кто вы есть, вы полностью свободны. Личность является рабством, зависимостью. Вы зафиксированы на чем-то одном, а могли бы быть всем. Личность - это фиксация, рутинный образ бытия. Вы могли стать кем угодно, а стали бакалейщиком. Вы могли быть и художником, и поэтом, и мистиком, а вы стали просто бакалейщиком! Каждый рождается с бесконечными возможностями, и почти каждый умирает, становясь бакалейщиком. Вы только подумайте! Вот почему вы кажетесь такими жалкими - потому что вы были бесконечными, а стали ограниченными, конечными. «И все же наши личности упорствуют. Я напуган тем, что я делаю и что несовместимо с моим характером». Я против характера, потому что характер является фиксацией. Характер - это что-то твердое; это камень. Характер означает повторяемость: вы все время повторяете самого себя — вот что такое ваш «характер». Когда кто-то говорит, что вы хороший человек, что он говорит? Он говорит, что вы предсказуемы - в прошлом вы были хорошим, в будущем вы будете повторять то же самое. Когда кто-то говорит, что вы плохой человек, что он говорит? Он говорит, что вы предсказуемы - в будущем вы будете повторять все те же песни, рассказывать все те же истории. Реальный человек всегда непредсказуем. Он свободен. Он не имеет характера, потому что каждую минуту он находит новый вызов, каждую минуту он движется в новом направлении, каждую минуту он смотрит на все свежими глазами. Каждое мгновение он снова и снова откликается на все окружающее, видя все это каждый раз новым видением. Он никогда не стареет; он всегда молод. В Индии мы никогда не показываем Будду, Махавиру или Кришну стариками. Это не означает, что они никогда не становились старыми; они становились старыми, но мы не подчеркиваем это. Нет ни одного изображения Будды, где бы он был изображен старым. Это не означает, что он не старел; он старел, но мы знаем, что он никогда не становился «старым». В глубине души он всегда оставался свежим, непредсказуемым, молодым, бесконечно молодым. Далее в последний день, в последний момент своей жизни он был молодым и свежим. Какими бы ни были его последние слова, они были такими же свежими, как всегда; никакой старости, никакого повторения. Помните: характер означает зафиксированность, как если бы вы уже были мертвым. В спектакле люди имеют характеры, но в жизни они не должны иметь их, потому что события в спектакле известны заранее - все уже зафиксировано: кто есть кто и что должно случиться. Не допускается ничего нового - в этом весь смысл. В спектакле характеры имеются - Иисус должен быть Иисусом. Он не может где-то в середине спектакля сказать: «Нет, я не Иисус». Он должен просто следовать сценарию, он должен двигаться как трамвай. Он должен повторять конкретную программу. Человек, который написал пьесу, зафиксировал каждую роль; теперь невозможны никакие изменения. В жизни же никаких характеров нет. Во всем мире возникают новые виды спектаклей, в которых нет ролей, нет характеров. Это ближе к жизни. Это совершенно новый вид спектакля - вы можете назвать его даже «не-спектаклем» - никто не знает, что должно случиться. Люди просто начинают с любого места, с «потолка», и нет никакого различия между залом и сценой. Этой разницы и не должно быть, потому что в жизни нет никакого зрительного зала и никакой сцены, нет никакого разделения на зрителей и актеров. Спектакль играется таким образом, что если кто-то из публики захочет принять в нем участие, он тут же вмешивается в него. И при этом вмешательстве ход спектакля изменяется. Он вносит что-то свое; никто не знает что, никто не знает, чем все это кончится. Это похоже на жизнь - спектакль начинается, спектакль кончается, - но здесь, на самом деле, нет ни начала ни конца. Это всегда середина чего-то. Вы входите в мир, но мир начинается не с вас. Вы родились в определенный день; спектакль продолжается, действие уже идет. Вы просто выпрыгиваете на сцену, начинаете совершать какие-то свои действия и воздействовать на все остальные действующие лица этого мирового спектакля. А затем, однажды, где-то посередине спектакля, вы умираете, и ваша смерть снова вносит изменения: ваша жена может теперь выйти замуж за кого-то другого, ваши дети теперь будут не такими, какими бы вы хотели, — вся история пойдет по-другому. Жизнь подобна океану — дикому, беспорядочному океану. Волна за волной приходит и уходит - никто не знает куда. И в этом его красота. Реальный человек тоже дик и беспорядочен; у него нет никакого характера. Я не утверждаю, что он плох. Когда я говорю, что он не имеет характера, я не утверждаю, что он представляет собой зло. Вы называете человека бесхарактерным, когда он аморален; это неправильно. Он тоже имеет характер, характер аморального человека. Не называйте его бесхарактерным. «Бесхарактерный» - чрезвычайно прекрасное слово; его можно применить только к Будде, или к Иисусу, или к Кришне. Не используйте его по отношению к обыкновенным людям. Вы называете бесхарактерными только обычных людей. Они же имеют свой характер, они имеют свою зафиксированность, они имеют свой шаблон жизни. Они могут быть плохими, их характер может быть плохим, но они не бесхарактерные. Только Будда является бесхарактерным. Бесхарактерность является максимально прекрасным свойством, потому что оно означает всецело новый отклик на все окружающее каждый новый момент. Каждую минуту Будда сталкивается с жизнью, Иисус сталкивается с жизнью. Он не несет в себе готовых ответов. Никто не знает, что он скажет в следующий момент; никто не знает, что он будет делать; даже он сам не знает, как он поступит в следующий момент. Если он знает это, то он просто рассказывает себе смешные истории. Тогда все это обман. Я не знаю, какое предложение последует за этим, я не знаю, какие последуют действия: это свобода. Тогда я не ограничен, тогда я не нахожусь взаперти. Я могу понять ваши трудности. Что бы я ни делал, я пытаюсь разрушить ваш характер. За это судили Сократа. Афинский суд решил, что он разрушает характер молодежи. Это абсолютно правильно! Это было свидетельством и против Христа: что он разрушает характер молодежи. Так было всегда. И Сократ, и Иисус разрушали характеры. Это не означает, что они несли аморальность - они несли с собой величайшую моральность: моральность свободы, моральность естественности. Единственно моральными действиями являются те действия, которые естественны, которые спонтанны, которые идут от вашей целостности, а не из головы. Я буду разрушать ваш характер. Про меня говорят то же самое — говорят, что я опасный человек. Да, я опасный человек1 Они совершенно правы. Все мои усилия направлены на то, чтобы разрушить ваш характер таким образом, чтобы вы стали хотя бы автобусом, чтобы вы не передвигались по рельсам. Вы сможете иметь хоть немного свободы. Страх естественен. Я не утверждаю, что вы можете отбросить этот страх, но есть одно, что я хотел бы отметить: вы можете идти со мной несмотря на страх. И это единственный способ. Если вы будете ждать, что когда-то вы отбросите страх и тогда придете ко мне и последуете за мной, то этого никогда не случится. Следуйте за мной несмотря на страх. Пусть страх остается, это естественно; но не следуйте за ним, следуйте за мной. Постепенно, по мере того, как вы привыкнете к внутренней свободе, к внутреннему небу, ваш страх будет исчезать, потому что будет расти ваша бесхарактерность, вы будете становиться более зрелым. Теперь моральность не будет навязываться вам извне, она будет истекать из вас, изнутри. Это будет ваша внутренняя сущность, это будет ваше понимание и осознанность. Это больше не будет делом вашей совести. Совесть дается вам обществом; сознание вы должны приобрести. Общество все время говорит вам: «Это правильно, то неправильно» - это и есть совесть. Эти слова становятся имплантированными в вас. Вы все время повторяете их. Это бесполезное занятие; это не есть нечто реальное. Реальным является ваше собственное сознание. Оно не несет готовых ответов: что является правильным, что — неправильным. Но при возникновении любой ситуации оно немедленно дает вам свет — вы немедленно знаете, что вам делать. И эти действия являются целостными. Они являются целостными, потому что это не общество научило вас им, а вы сами знаете, что они должны быть совершены. В каждый момент принимает форму некоторое решение; оно исходит из вашего самого внутреннего ядра. Не останавливайтесь, пока вы не достигнете этого. Страх будет. На пути много случайностей: много раз вы можете сбиться с пути, много раз вы будете чувствовать себя усталым, истощенным, много раз вы найдете для себя повод отдохнуть на обочине дороги. Но помните: пока вы не достигнете той сознательности, которая действует естественно, спонтанно, вы не будете удовлетворенным, вы не будете исполнившимся. Вы предаете Бога, вы предаете Целое. И как вы можете быть счастливым, как вы можете быть блаженным, если вы предаете первооснову всего? Тогда вы останетесь в страдании. Ваше страдание всего лишь указывает на то, что вы не ведете себя правильно, а правильным является не то, что общество называет правильным. Правильным является то, к чему вы приходите через свое собственное понимание. Будьте сами своим светом - вот что является правильным. Четвертый вопрос: Я понимаю, что Вы не будете с нами на земле слишком долго. На вчерашнем даршане вы кому-то объясняли, что ваше тело не может содержать вас, что вы испаритесь и после этого не сможете больше оказывать нам помощь. Это очень беспокоит меня все время. Я обычно утешаю себя словами Иисуса: «Я останусь с вами до конца мира». Пожалуйста, разъясните это получше. Иисус прав, но и я прав в еще большей степени. Иисус прав, но из-за его слов люди не могут использовать некоторые возможности, когда они появляются. Они утешают себя. Он прав; даже сейчас он с вами, даже сейчас он может помочь вам. Но если вы упускаете Иисуса, когда он присутствует, как вы сможете использовать его, когда он отсутствует? Вы только взгляните на абсурдность этого. Вы говорите: «Да, мы будем получать твою помощь, когда ты будешь отсутствовать», но не можете взять эту помощь, когда он присутствует. Только те, кто может получать его помощь, когда он присутствует, смогут получать его помощь, когда он будет отсутствовать. Но вам всегда нравятся утешения. Я не хочу давать вам никаких утешений, потому что все утешения становятся поводом для откладывания. Да, я повторяю слова Иисуса: «Я также буду с вами до скончания мира»,-но я не хочу, чтобы это стало утешением для вас. Я смогу быть с вами только в том случае, если вы сейчас со мной. Если вы сейчас со мной, то я смогу быть с вами до скончания времен, но вы должны достигнуть в себе некоторого роста. Иначе вы скажете: «0'кей, если вы будете с нами до самого скончания времен, то нет никакой необходимости торопиться: мы можем немного подурачиться. А когда нам понадобится, вы всегда будете под рукой». Нет, так не будет. Вот почему я заявляю, что Иисус прав, но я еще более прав. Постарайтесь понять: я здесь не для того, чтобы утешать вас. Если и есть что-то, ради чего я здесь, то это трансформация вас. Утешение не имеет смысла; это уловка ума. Не успокаивайтесь на нем. Оно подобно матери, которая не хочет давать ребенку грудь, а дает ему в качестве утешения что угодно, например, его собственный палец. Это дает ему некоторое утешение, но не питание. Ребенок просто обманут. Или вы покупаете на рынке нечто, что может успокоить его - например, пустышку. Он сосет эту резиновую грудь и думает, что из нее что-то идет. Из нее ничего не идет. Утешение является пустышкой, это не настоящее питание. Я здесь; питайтесь мною. Ешьте меня, пейте меня; питайтесь мною. Пусть я стану частью вашего существа, тогда я стану доступным для вас на вечные времена. Другого способа нет. Пятый вопрос: Мой младший сын не был крещен. Имеет ли это значение? Это имеет большое значение. Хорошо, что он никогда не был крещен, потому что крещение - это очень существенно; оно не может быть осуществлено насильно. Когда вы навязываете его ребенку, вы создаете для него искусственную религию, и эта искусственная религия настолько привязывается к нему, что он может совершенно забыть о реальной религии. Он может стать христианином, но может упустить Христа. Это хорошо, вашему ребенку повезло. Благословен тот, кто не крещен своими родителями, - тогда он доступен и чист. Когда он станет достаточно зрелым, когда он будет все понимать, он сможет найти свою религию. Религия должна быть найдена. Религия должна быть выбрана сознательно. Никого не следует делать христианином, индусом, мусульманином илиджайном в зависимости от места рождения. Обстоятельства рождения не имеют никакого отношения к религии. Из-за этой связи с рождением весь мир кажется религиозным, а на самом деле никто не является религиозным. Всерелигиозны: кто-то является индусом, кто-то является христианином. Но никто не является индусом, никто не является христианином - все люди одурачены. Оставьте детей в покое. Никогда не навязывайте им никакой религии. Не обуславливайте их умы. Позвольте им искать самим. Помогите им в их поиске, но не давайте им готовых ответов. Помогайте им так, чтобы их вопросы проникали в самую глубь, помогайте им так, чтобы их вопросы становились интенсивными, помогайте им так, чтобы когда-то их вопросы стали бы такими интенсивными, что преобразовали бы их, но никогда не давайте им готовых ответов. Готовые ответы очень обманчивы. Религией нужно жить, религию нужно выбирать. Это тюрьма - как можете вы заключить в тюрьму своего ребенка? Кто вы такой, чтобы так поступать? Помогите ребенку расти, крепко любите его и не давайте ему ответов, которых вы сами не знаете. Если он спрашивает: «Есть ли Бог?» - скажите ему правду, скажите ему, что вы не знаете! Скажите ему правду о том, что вы сами ищете; скажите ему, что он должен искать сам; скажите ему, что, если он когда-то найдет истину, пусть поделится ею с вами. Будьте смиренными. По отношению к ребенку у родителей имеется огромное искушение быть знающими — это обман. Вы ничего не знаете о Боге, но все время учите ребенка, все время обуславливаете его ум. Не обуславливайте чей-либо ум. Оставьте его в покое - нетронутым, девственным. Когда-нибудь... Поскольку имеется такая тяга к религии, нет необходимости учить религии. В результате учения эта тяга уменьшается. Не нужно учить. Оставьте ребенка в покое, любите его. Благодаря вашей любви в нем возникнет возможность когда-то понять, что такое молитва. Любите его, и благодаря вашей любви он поймет, что существование является для него и матерью, и отцом. Но не говорите об Отце небесном, просто будьте отцом для него. Ваше пребывание отцом даст ему первое понимание того, что существование не чуждо ему, что кто-то заботится о нем, что кто-то любит его. Любите его, лелейте его так, чтобы он почувствовал, что существование является его матерью. Благодаря вашей заботе, благодаря вашей любви, благодаря вашему материнскому отношению пусть он осознает некоторые качества существования. Не говорите о теологии - это хлам, чепуха. Не говорите ему: «Молись». Подождите, пусть наступит подходящий момент, но помогите возникновению ситуации, когда он стал бы способным молиться. Не учите его словам молитвы. Просто создайте обстановку в семье - создайте атмосферу молитвен-ности. Молится отец, молится мать, и когда ребенок наблюдает молящегося отца, он может почувствовать восторг, нисходящий на отца. Он сможет увидеть, что тот уносится в какие-то другие миры. Он может видеть это после молитвы — в течение нескольких часов он совершенно другой человек -более любящий, более мягкий и деликатный. Он может видеть, что после молитвы наблюдается некоторое послесвечение, которое следует за отцом весь день. Нет необходимости учить чему-либо. Однажды вы откроете глаза после своей молитвы и обнаружите, что ребенок сидит рядом с вами - его глаза закрыты, он как бы отсутствует. Он не знает слов, но теперь он почувствовал что-то, он получил настоящее крещение. Не принуждайте его ходить в церковь, потому что церковь испортит его и он будет думать, что религия - это не что иное, как бизнес. Он постепенно поймет, что религия есть не что иное, как политика. Все без исключения мистики знают, что все религии истинны; все без исключения философы знают, что все религии ложны; все без исключения политики знают, что все религии полезны. Не учите ребенка политике и религии. Оставьте его нетронутым, одиноким, но предоставьте ему возможность, среду, атмосферу, климат, где бы он мог войти в контакт с религией. Тогда он будет религиозным. Он может не стать христианином, но это не имеет значения, это не так важно. Он может не быть индусом, но он будет религиозным. Но родители больше заинтересованы в том, чтобы ребенок стал христианином, - он должен следовать всем тем глупостям, которым следовали они. Ребенок должен быть индусом - он должен быть испорчен точно так же, как испорчены вы. Ребенок должен быть идентифицирован принадлежностью какой-либо организации - той же самой, которой принадлежат родители. Это политика религии - это вовсе не религия. Если вы действительно любите своего ребенка, будете ли вы желать, чтобы он был христианином, или индусом, или мусульманином? Нет, никогда! Если вы любите своего ребенка, вы никогда не захотите, чтобы он был христианином. Что сделало христианство с миром? Это безобразная болезнь. Вы не захотите, чтобы он был мусульманином. Что мусульманство сделало с миром? Это было просто насилие. Вы не захотите, чтобы он был индусом, потому что что сделал индуизм? Это просто окаменевшая смерть: затхлая, мертвая в течение многих веков; это смердящий труп. Нет, если вы любите своего ребенка, вы сделаете так, чтобы он не попадался в ловушки, потому что все вокруг являются врагами: священники, миссионеры, храмы, церкви. Вы будете учить его: «Не попадайся ни в чью ловушку. Оставайся свободным, оставайся любящим, ищи и найди своего Бога. Бог, которого ты найдешь, — единственный Бог. Бог, которому можно научить, - это не Бог; это просто мир. И когда вы находите свою религию, она не отделена от жизни, она заодно с ней. Это сама жизнь!» И помните: когда я говорю, что жизнь есть Бог, я не имею в виду Жизнь с большой буквы, а всего лишь жизнь с маленькой буквы. Самая обыкновенная жизнь и есть Бог. Несколько дней назад журналист спросил Жана-Поля Сартра: «Что является наиболее важным в вашей жизни сегодня?» Сартр ответил: «Я не знаю. Все: жить, любить, курить». Это дзэнский ответ. Сартр не является религиозным человеком, но ответ его очень религиозный. Он никогда не принадлежал ни к какой церкви, он не верил в Бога, но его ответ является религиозным. «Я не знаю» - это первое религиозное качество, потому что знают только глупые теологи. Религиозный человек просто осознает свое огромное невежество. Жизнь есть таинство; как вы можете знать ее? Он знает только одно: что он не знает. «Я не знаю» — так не сможет ответить ни один священник. Он немедленно откроет свою Библию и скажет: «Вот ответ. Я знаю». И он просто повторяет заимствованные знания. Он попугай. Однажды я был в Варанаси, и один великий знаток Вед пригласил меня в свой дом. Он был очень счастлив показать мне своего попугая, потому что попугай мог повторять многие вещи из Вед, из Гиты, из Упанишад. Я засмеялся. Пандит спросил: «В чем дело? Почему вы смеетесь?» Я сказал: «Я смеюсь, потому что не вижу большой разницы между вашим попугаем и вами. Попугай является ученым мужем, а вы являетесь попугаем». С тех пор он очень сердит на меня. Нет, теолог никогда не сможет сказать: «Я не знаю». Для того, чтобы так сказать, нужна отвага. Для того, чтобы так сказать, нужна сила воли. Чтобы человек мог сказать, что он ничего не знает, он многое должен осознать. И если вы ведете религиозную жизнь, все является прекрасным, все является важным. Здесь невозможно ввести какие-то категории. Вы не можете сказать, что что-то является более важным, а что-то — менее важным. Если вы имеете религиозные качества, то для вас всеявляется важным: собакаявляетсятакой жеважной, как и Бог, ничуть не меньше. Один человек - он, по-видимому, был скептиком- спросил дзэнского учителя Джошу, редкого по своим качествам человека: «Джошу, я слышал, что ты утверждаешь, что Бог во всем. Что ты скажешь насчет собаки?» Никто не отвечал таким образом: Джошу встал на четвереньки и начал лаять. Он сказал: «Я - собака, я - Бог». Лай Джошу был лаем Бога. Тогда нет никакой разницы. Ничто не является малым, ничто не является великим. Мельчайшее несет в себе величайшее, а величайшее несет в себе мельчайшее; тогда наинизшее является наивысшим, а наивысшее — наинизшим; тогда долина поднимается до вершины, а вершина опускается до долины. Именно это я имею в виду, когда говорю, что секс есть самадхи, а самадхи есть секс. Тогда нет никакой разницы между высоким и низким. Если просто живешь сегодня, то все является самым важным. И любовь, и курение... Такая простая вещь как курение, но когда курит религиозный человек, он курит религиозно; по-другому быть не может. Один раз ко мне пришел человек. Я был в Калькутте. Человек был последователем Парамахансы Рамакришны, но он был обеспокоен одним: Рамакришна использовал очень вульгарные слова, слова вроде «сучий сын». Рамакришна использовал очень вульгарные слова. Поэтому этот человек был очень обеспокоен. Он сказал: «Все хорошо, но Рамакришна кажется немного... вульгарным. Что вы скажете на это, сэр?» Я сказал: «Его вульгарность является религиозной. Даже когда Рамакришна говорит "сучий сын", это благословение. Да, это благословение, потому что все, что бы он ни говорил, очищается тем, что это говорит именно он. Даже вульгарные слова становятся священными; прикосновение Рамакришны трансформирует их». Поэтому я сказал ему: «Не беспокойтесь. Все, с чем имеет дело Рамакришна, становится священным. Если он зайдет в публичный дом, тот превратится в храм». Потому что проблема не во внешнем доме или во внешнем мире, проблема в том, какое качество вы привносите чо все. «Курение, - говорит Сартр, - сегодня для меня является самым важным». Да, я тоже могу сказать, что курение может быть таким же прекрасным и священным, как пение псалмов, "то пение псалмов в дыму. Это зависит от вас. В дзэнских монастырях имеются маленькие чайные домики, подобные храмам. Когда кто-то входит в чайный домик, он должен быть предельно внимательным, потому что в этом домике обитает чайная богиня. Чайная богиня -почему не может быть богини курения? В чае тот же самый никотин, что и в табаке. Я недавно просил Лаксми устроить маленький храм для курения в нашем ашраме. Но вы должны входить в него очень внимательно, бдительно, с осознаванием, медитативно! Если вы сможете курить медитативно, то это особенно прекрасно. Если это перестает быть медитативным, это тоже прекрасно. Жизнь священна. Так что не учите ребенка христианству, индуизму, джайнизму. Если вы любите его, то обеспечьте ему наличие среды, чтобы в нем могла расти чувствительность к тому, что действительно является религиозным. Вы должны говорить ему не о конкретной религии, но о том, что есть религия в своей сущности, в своей чистоте. Не рассказывайте ему о разнообразии цветов, позвольте ему стать чувствительным к их аромату - этого будет достаточно. Это и есть крещение. Последний и самый важный вопрос - это от Амитабхи: Блах, блах, блах, блах, блах, блах. Что я должен сказать? Блах, блах, блах, блах, блах, блах.
Беседа 3 Как Я возлюбил вас 23 декабря 1975 года, Пуна Евангелие от Иоанна, глава 13
2. И во время вечери... 5. ...влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан. 6. Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги? 7. Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после. 8. Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со мною. 12. Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам? 13. Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. 14. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то ц вы должны умывать ноги друг другу. 15. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам. 21. Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. 27. ...Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. 28. Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему' 31. Когда он вышел, Иисус сказал: ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. 34. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. 35. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.
Сущность религии парадоксальна - противоположности встречаются в ней и теряют свои противоположные свойства. Противоположные свойства становятся свойствами, дополняющими друг друга. День и ночь не разделены здесь, не разделены также жизнь и смерть, не разделены низкое и высокое. В ней земля является небом и небо является землей. Логическому уму, уму как таковому - потому что все умы являются логическими — это очень трудно понять. Я прочту вам несколько слов Уайтхеда, очень проницательного человека: «Религия есть видение чего-то, что распространяется за пределы, выше и внутрь проходящего мимо потока непосредственных вещей и явлений: чего-то, что является реальным и, в то же время, ожидает своей реализации; чего-то, что является отдаленной возможностью и, в то же время, величайшим существующим фактом; чего-то, что придает значение всему проходящему и, в то же время, избегает предчувствий; чего-то, чьей собственностью является конечное добро и что, тем не менее, вне богатства; чего-то, что является предельным идеалом и безнадежным духовным поиском». Уайтхед правильно понимает парадоксальность религии, но он пытается понять ее посредством ума, поэтому окончательным выводом является то, что это «безнадежный поиск», - безнадежный, потому что как могут встретиться противоположности? Жан-Поль Сартр говорит, что Бог невозможен, потому что, если сделать Бога возможным, про тивоположности должны будут исчезнуть. Смерть и жизнь должны стать чем-то одним; только тогда может существовать Бог. И как ум может понять смерть и жизнь, превращающиеся в одно, зиму и лето, превращающиеся в одно, начало и конец, превращающиеся в одно? Для ума этот духовный поиск будет безнадежным. Современный ум остается в основном без религии, потому что современный ум потерял гибкость и способность быть нелогичным. В обычном мире быть нелогичным означает быть безумным; в религии отсутствие логики является методом. Само безумие является методом познания Бога. Пока вы не будете достаточно безумным, чтобы суметь отбросить категории ума и уметь смотреть непосредственно без внесения каких-либо концепций между вами и реальностью, то максимум, что вы сможете, это познать материю, мертвую часть, прошлое, но вы не сможете познать реальное, живое, Бога. Настоящая религия всегда будет казаться уму неуловимой. Она, фактически, кажется некоторым родом безумия. Несколько дней назад я просматривал книги Захнера. Он пытался понять дзэн, Кришнамурти, но не смог; и в конце он написал небольшую поэму, высмеивающую их. Эта маленькая поэма высмеивает не толь
|
| Аудиокниги | Музыка | онлайн- видео | Партнерская программа |
| Фильмы | Программы | Ресурсы сайта | Контактные данные |
|
Этот день у Вас будет самым удачным! Добра, любви и позитива Вам и Вашим близким!
Грек
|
 |
каталог |
