МОЗГ И ПОВЕДЕНИЕ:

СИТУАЦИЯ ВЫБОРА ЖИЗНЕННЫХ СТРАТЕГИЙ

Н.Е.Клименко

Вероятно, первая мысль, которая приходит в голову при рассмотрении

вопросов, связанных с изучением мозга, - это мысль о сложности

последнего. Но сложность и простота - взаимосвязанные понятия: в

разрывах сложности видна глубинная простота, а простота нередко

скрывает исключительную сложность. Специалисты по системному ана-

лизу приложили немало усилий для перевода понятия сложности из

области научного фольклора в область развивающейся теории'. Слож-

ность систем изучается прежде всего для создания методов, с помощью

которых она может быть снижена до приемлемого уровня. <Снизить

сложность> - это значит выделить главное, отобрать ограниченное (и

обычно довольно малое) число характеристик, наилучшим образом опи-

сывающих данный объект. Мы согласны с Р.Акоффом и М.Сасиени в том,

что, как правило, степень понимания явления обратно пропорциональна

числу переменных, фигурирующих в его описании^

Применительно к мозгу представляют интерес несколько аспектов

сложности.

1. Запрет декомпозиции, согласно которому нельзя <хирургически>

расчленять сложность, ибо декомпозиция системы на отдельные подога-

темы необратимо нарушает ее внутреннюю динамику. В этом плане

сложность мозга не принадлежит собственно мозгу, она включает более

широкие взаимосвязи: психовегетативные, психосоматические, поведен-

ческие. Вопрос этот настолько важен, что имеет смысл остановиться на

нем подробнее.

Когда Дж.Клир, один из крупнейших теоретиков по системологии,

высказывает убежденность в том, что <...некоторые способности челове-

ческого мозга никогда не будут понятны до конца>\ с ним можно

соглашаться или не соглашаться. Но в любом случае необходимо учиты-

вать существенную разницу между знанием и пониманием принципов

работы мозга. Понимание - не просто информация о каких-то процессах

или состояниях. Чтобы понять какую-то вещь, следует выяснить ее

взаимосвязи с более широким множеством, ибо понимание всегда есть

понимание меньшей проблемы в отношении к большей проблеме. Отсюда

понимание мозга требует соотнесения его с системой более высокого

эпистемологического ранга. И такой системой является сам человек, его

поведение, его психосоматическая организация.

Запрет декомпозиции показывает неадекватность представлений о

мозге как об исходной системе. Мозг - часть живого человеческого

организма, его фрагмент. А даже самая важная часть зависит в своей

структурен своем функционировании от свойств целого, которому она

7 Мозг и разум                         97

принадлежит. Мозг, не включенный в более широкую систему соматичес-

ких, вегетативных и психовегетативных взаимосвязей, грозит превратить-

ся в нечто, напоминающее химер/.

2. <Нетерпимость> к управлению. Из этой особенности сложных

объектов следует, что в большинстве практических ситуаций внутренняя

сложность системы превышает сложность управления. Чем больше разни-

ца между внутренней сложностью и возможностями управления, тем

менее устойчиво, менее сбалансированно ведет себя система.

<Нетерпимость> к управлению в какой-то степени ограничивает закон

необходимого многообразия Эшби. У.Р.Эшби, как известно, не пытался

уточнять основные понятия своего закона, предполагая, вероятно, что в

каждой конкретной области профессионал это сделает лучше, а приемле-

мая для всех и, одновременно, достаточно строгая формулировка закона

едва ли возможна. Напомним один из вариантов принципа Эшби:

рационально управляющая система не должна ограничивать потенциаль-

ных возможностей объекта, ибо нереализованный или неадекватно реали-

зованный потенциал системы может иметь деструктивную направлен-

ность. Иначе говоря, многообразие поведенческих реакций может стаби-

лизировать лишь многообразие управленческих реакций. Но поскольку

внутренняя сложность системы чаще всего превышает сложность управ-

ления, любая система в какой-то степени непредсказуема, катастрофична.

(В технике, как известно, используется автопилот, дополнительное управ-

ляющее устройство, задача которого - корректировать воздействие слу-

чайных, не предусмотренных заранее факторов.)

3. Крайним выражением <нетерпимости> к управлению является

внутренняя тенденция сложных систем к своеобразному <сумасшествию>,

ибо чем сложнее система, тем чаще ее характеристики могут приобретать

катастрофическое значение. Н.Винер, в частности, предполагал, что

<человеческий мозг, вероятно, уже слишком велик, чтобы он мог эффек-

тивно использовать все средства, которые кажутся наличными анатоми-

чески. ...Быть может, мы стоим перед одним из тех природных ограниче-

ний, когда высококвалифицированные органы достигают уровня нисходя-

щей эффективности и в конце концов приводят к угасанию вида>^

Итак, запрет декомпозиции, <нетерпимость> к управлению, потенци-

альное <сумасшествие> - таковы приблизительные ориентиры в исследо-

вании человеческого мозга, которые позволяет наметить предварительный

и по необходимости весьма краткий анализ сложных объектов. Все

названные свойства сложных систем имеют вполне объективный харак-

тер. Говоря словами П.А.Флоренского, это - <отверстия, пробитые в

нашей субъективности>. Но понятие сложности имеет и релятивистский

аспект, поскольку оно связано со способностью понимания или исполь-

зования рассматриваемого объекта. У.Р.Эшби, оценивая степень сложнос-

ти количеством информации, необходимой для описания реальной

системы, сознательно ставил сложные системы в прямую зависимость от

наблюдателя. <Для нейрофизиолога, - писал он, - мозг... сложен и,

соответственно, адекватная передача его подробного описания требует

много времени. Для мясника мозг прост, так как ему нужно только

отличать его примерно от тридцати других сортов <мяса>, для чего он

использует не более чем log 30, т.е. 5 бит>'.

Прямая зависимость сложности объекта от наблюдателя - очень

важный момент в исследовании систем. Но автора данной статьи в

большей степени интересует неявная, имплицитная зависимость характе-

ристик объекта от его понимания и использования. Дело в том, что ни одна

система не может быть универсально сложной. Она бывает сложной в

одном отношении и несложной в другом. Однако в определенных

обстоятельствах система становится патологически сложной, ее слож-

ность спровоцирована неадекватным пониманием и использованием или

тем способом управления, который назван кибернетиками <управлением

посредством ошибок>. <Управление системой, - говорит Ст.Бир, - есть

способность общаться с ней, понимать ее внутренний язык и уметь

пользоваться им, будучи компетентным собеседником>^. Если подобной

компетенции не хватает, возникает более высокая степень сложности,

нередко переводящая систему в аварийный режим функционирования.

Без всякого специального анализа понятно, что <спровоцированная

сложность>, <нетерпимость> к управлению и внутренняя тенденция

сложных систем к своеобразному <сумасшествию> создают некоторые

предпосылки, затрудняющие рациональный выбор поведенческих страте-

гий. В дальнейшем мы рассмотрим эти предпосылки более конкретно: в

плане эволюционного развития мозга и человеческой биологии в целом.

ПАРАДОКС НЕРВНО-ПСИХИЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ

Ученые предполагают, что человек развивался с необычайной для

биологических видов быстротой. Такой известный специалист в области

экологии, как М.И.Будыко, считает возможным говорить об <аномально

быстрой эволюции> homo sapiens". Но <аномально быстрая эволюция>

больше напоминает революцию, некую катастрофу, свершившуюся в

недрах мирового процесса. И, как знать, быть может глубокое потрясение,

испытанное некогда нашими предками, все еще гулким эхом раскатывается

в глубинах человеческого подсознания.

Сопоставление некоторых эволюционно-генетических, антропологи-

ческих, историко-культурных, этнографических данных оставляет неяс-

ное ощущение, что в потаенном устройстве витальной природы человека,

в неосознаваемых глубинах нашего соматического (аггия есть какой-то

изъян. Судя по всему, ощущение это возникло не только у автора данной

статьи. У И.И.Мечникова, например, нечто подобное оформилось в

достаточно негативную оценку человеческой природы. В работе <Миро-

созерцание и медицина> ученый писал: <Человек в таком виде, в каком

он появляется на свет, есть существо ненормальное, больное, подлежащее

ведению медицины>. И дальше: <Всем известно, что многие мыслители

считали человеческую природу вполне совершенной. <Эмиль> Ж.-Ж.Руссо

начинается следующими словами: <Все хорошо, выходя из рук творца, все

испорчено руками человека>. В настоящее время можно отстаивать как

раз обратное: природа дурно создала человека, только своими руками

может он усовершенствовать себя>.

Анализируя эволюцию высшей нервной деятельности человека, заме-

чательный российский ученый, физиолог С.ЙДавиденков столкнулся с

7*                                     по

чрезвычайно странным обстоятельством, которое было названо им <пара-

докс нервно-психической эволюции>. Суть его заключается в том, что

человеческий мозг, этот наиболее совершенный орган, благодаря которо-

му наш далекий предок сумел одержать решительную победу в межвидо-

вой борьбе за существование, оказывается далеко не совершенным.

Центральную нервную систему человека при более внимательном рас-

смотрении отличают такие характерные особенности как функциональ-

ная неустойчивость, слабость, широкое распространение инертности,

изобилие крайних, неблагоприятных вариантов нормы, несогласован-

ность в работе сигнальных систем и ряд других признаков. <Мы должны

были бы ожидать, - пишет С.НДавиденков, - что человек с его наиболее

совершенным мозгом должен был бы выработать тип нервной системы

наиболее совершенный, то есть максимально сильный, уравновешенный

и подвижный. А между тем... как легко срывается гладкая работа этого,

казалось бы, совершенного органа>'. Получилось, что в результате

сложнейшей биологической эволюции, отбиравшей наиболее прогрессив-

ные типы организации живых существ^ сформировалась в конечном итоге

<нервная система, характеризующаяся обилием неблагоприятных вариантов

нормы>*". Как понять этот парадокс? Почему так часто срывается <гладкая

работа> человеческого мозга?

Одной из причин указанного факта, по мнению С.НДавиденкова,

является максимальная изменчивость филогенетически поздних свойств

нервной системы человека. Это обстоятельство, экспериментально и

теоретически подтвержденное многими исследованиями", очевидно, не

могло не повлиять на возникновение огромного разнообразия нервно-

психических и поведенческих характеристик человека, в частности, на

появление широко варьирующегося спектра патологических отклонений

от нормального типа. <Однако, я склонен думать, - пишет далее

С.НДавиденков, - что одной только филогенетической молодостью

нельзя объяснить те неблагоприятные вариации высшей нервной деятель-

ности, которые наблюдаются столь часто>". В качестве дополнительной

гипотезы ученый выдвинул следующие соображения. 1. Прекращение

естественного отбора и связанные с ним отрицательные последствия в

развитии нервной системы человека. 2. Интенсивный культ невротичес-

ких реакций, с выраженными чертами истерического синдрома, в рамках

первобытной магии и шаманства.

Действительно, <первобытная орда оказалась коллективно защищен-

ной от ряда опасностей гораздо больше, чем это могло иметь место в

обезьяньем стаде, причем этой защитой воспользовались как "наиболее

приспособленные", так-и "наименее приспособленные", которые при

Прежних условиях, вне трудового коллектива, неизбежно бы погибли>".

Следовательно, на ранних этапах развития человеческой истории, в

противоположность дарвиновскому типу эволюции, должна была иметь

место своеобразная экспансия <наименее приспособленных> в функцио-

нальном отношении типов нервной системы. Эту особенность неррно-

психического развития человека еще больше усугубила социально-быто-

вая организация неврозов, в результате которых <истерия первобытных

народов начала принимать стабильную, узаконенную форму и начала

играть существенную роль в духовной жизни коллектива>"*. Если бесси-

лие дикаря перед природными явлениями вызывало вполне естественные

страхи, то его бессилие перед собственной природой, непонимание сути

происходящих в ней психофизиологических процессов вызывало не

столько <страхи>, сколько <фобии>. И для того, чтобы избавиться от этих

фобий, цервобытный человек прибегал к самым разнообразным ритуалам

и магическим процедурам, которые, несмотря на свою абсолютную

случайность, чисто физиологически помогали ему освободиться от угне-

тающих аффективно-эмоциональных состояний".

Полностью разделяя высказанные С.НДавиденковым соображения,

сформулируем еще одну дополнительную гипотезу, в какой-то степени

проясняющую парадокс нервно-психической эволюции: мозг склонен к

срывам от избытка собственных адаптивных возможностей, ибо лучшее -

нередко враг хорошего. Может быть, биологическим видам в поисках

совершенства тоже надо уметь вовремя останавливаться, чтобы эволюци-

онный прогресс не превратился в какой-то степени в свою противополож-

ность.

<КРИЗИС СЛОЖНОСТИ> В РАЗВИТИИ МОЗГА

Биологическая природа людей была сформирована, как известно, в

процессе антропогенеза под влиянием орудийной деятельности. Специ-

фика человеческой биологии не исчерпывается внешними анатомически-

ми признаками, ибо вместе с трудовой деятельностью в ходе антропоге-

нетического развития эволюционировал и центрально-нервный субстрат

человеческого организма. Это проявлялось, в частности, в непрерывно

возрастающем количестве потенциальных степеней свободы в функцио-

нировании нервной системы человека. По словам И.И.Шмальгаузена,

<избыток активности проявляется у высших животных... в виде известного

запаса в организации нервной системы, который играет исключительную

роль в прогрессивной эволюции млекопитающих (и в происхождении

человека)>^.

Об избыточности биологических систем писали многие ученые: Тах-

таджян (1959, 1966), Равен (1964), Кастлер (1964), Завадский (1968) и др.

Особенно последовательно эта линия аргументации проводится японским

биологом С.Оно, по мнению которого избыточность генома представляет

собой основную движущую силу эволюции". И тем не менее, проблема

избыточности пока еще недостаточно изучена даже в сугубо биологичес-

ком плане". А ведь избыток активности в функционировании нервной

системы человека должен иметь какую-то специфику по сравнению с

обычной избыточностью живых систем.

Социальная форма жизни - не просто частный случай в процессе

эволюции органического мира, но высшая ступень развития живой

материи, которая воплощает и резюмирует в себе многое закономерности

природного универсума. На уровне человеческого бытия резко выражена

такая особенность пр01рессивной эволюции, как повышение потенциала

живой материи". В силу этого человек - не просто живое существо в ряду

других представителей животного мира, но наиболее полное проявление

сущности жизни в целом. Поскольку на уровне человека биологическая

эволюция достигла своего максимального выражения, постольку человек,

в известном смысле, наиболее биологическое из всех ныне живущих

существ^. И лишь в этом качестве он способен к созданию <надбиологи-

ческих>, <надприродных> сфер общественной практики.

Имеет особое значение тог факт, что биологическая природа людей

сформировалась в предельно экстремальных условиях. Жесткий императив

самосохранения, поглощая все жизненные силы наших далеких предков,

вместе с тем способствовал созданию уникального фонда жизненных

потенций, <нечаянным наследником> которого является современный человек.

Пока драма человеческой жизни разыгрывалась по готовому сценарию

древних канонов адаптации, никаких резких коллизий в функционирова-

нии избыточной природы людей не возникало по той простой причине,

что человеческая природа в этих условиях не была и не могла быть

избыточной. Находясь в ситуации адаптивной принужденности, далекий

предок современного человека прилагал чрезвычайные, поистине <свер-

хчеловеческие> усилия для того, чтобы выжить, выжить в самом элемен-

тарном смысле этого слова. Отдельный человек в условиях первобытной

общины был вполне <соразмерен> параметрам своей коллективной жиз-

недеятельности. Факторы социальной детерминации выступали здесь как

сфера жесткой принудительности, как нечто абсолютно необходимое, ни

в чем не уступающее законам природы.

Однако по мере прогрессивного развития общества формируется

качественно новый адаптивный механизм - материальное производство.

В историческом развитии телесной природы людей неминуемо должен

был возникнуть своеобразный <кризис жанра>; адаптивные механизмы,

которые были отшлифованы многими тысячелетиями антропогенетичес-

кой эволюции, в значительной степени, оказались излишними для человека

цивилизованного.

Огромный потенциал, характеризующий психосоматическую органи-

зацию человека, невольно оказывает какое-то гипнотическое воздействие,

порождает иллюзию его абсолютной универсальности и безграничной

адаптированности. Но избыточность в организации живых систем не

только решает определенные проблемы, связанные с адаптацией, но и

ставит их. Тем более в условиях относительно стихийного управления

многообразными актами человеческой жизнедеятельности. В ходе биоло-

гического развития сложность организма пропорциональна сложности

среды обитания. Бели среда упрощается, отпадает нужда во многих,

прежде необходимых функциях. <Не следует думать, - пишет Г.Ф.Хильми,

- что чем выше уровень организации, тем более она приспособлена к

среде. Чрезмерно высокий уровень организации, не оправданный услови-

ями среды, уменьшает приспособленность системы к существованию в

условиях данной среды, а слишком большая избыточность организации

делает невозможным ее существование в этой среде>". Несоответствие

г^утренней и внешней сложности, в лучшем случае, заставит организм

балансировать на грани адаптивного срыва. В худшем случае, жизнь,

освобожденная оглавления внешней среды <погибнет, как глубоководная

рыба, выброшенная на поверхность моря и разорванная своим внутренним

давлением, которое представляет собой ее приспособление для уравнове-

шивания давления огромных толщ воды>".

Специалисты так описывают избыточность мозга. <Простой математи-

ческий расчет показывает, что количество степеней свободы в масштабе

целого мозга с трудом может быть записано цифрой длиной в 9,5 млн.км.>

(П.К.Анохин). <Число компонентов (нейронов) в мозгу составляет,

вероятно, около 10". Число синапсов или контактов между нейронами

равно, возможно, 10"...> (Ф.Крик). <Как... мог сохраниться орган с

таким количеством степеней свободы, с такой избыточностью>?

(Н.П.Бехтерева). И что делать, добавим мы, с этими астрономическими

потенциями, как вместить их <шевелящийся хаос> в хрупкую чело-

веческую жизнь, учитывая, что избыточность организации может изнутри

разрушать систему"?

<Легко не грешить, не имея тела...>, - размышлял когда-то раннехрис-

тианский писатель Лактанций, решая свои проблемы. И, наверно, легко

быть разумным, не имея тела. Но как быть разумным, имея сверх-

сложную, чреватую внутренней катастрофой, психосоматическую

организацию? Как вообще прорваться сквозь немыслимые джунгли

эволюционной сложности мозга, если его избыточность, судя по всему,

<ведет себя> как самостоятельный филогенетический синдром, и в

значительной степени недоступна рациональному управлению. Если мозг,

как говорит Д.Хьюбел, <сложнее всего, что нам известно во Вселенной>",

то как научиться управлять этой сложностью? Д.Хьюбел высказывает

твердую уверенность в том, что стремление человека познать свой мозг

отнюдь не безнадежно. Может быть, это и так и человеку когда-нибудь,

действительно, удастся понять то, что <сложнее всего во Вселенной>. Но

для этого надо, как минимум, научиться управлять своим мозгом,

беседовать с ним на правильном языке, уметь использовать весь его

потенциал. В противном случае, как нам кажется, вместо блистательных

гносеологических побед самонадеянному человеческому существу грозит

участь быть <раздавленным> собственной сложностью.

<ПРОТОБИОЛОГИЧЕСКАЯ МАТРИЦА> ЧЕЛОВЕКА

<...Пусть человек оставит свою неуместную претензию критиковать

великий божий мир с точки зрения своего кусочка мозга>.

<...Я вполне удерживаю за собой право "критиковать великий божий

мир с точки зрения своего кусочка мозга">.

И.Г.Спенсер и Н.К.Михайловский (только что процитированные

нами) по-разному отвечали на <проклятые> вопросы жизни. Но, как это

ни странно, проблема <кусочка мозга> имеет в человеческой онтологии

самое буквальное, неметафорическое значение. Общеизвестно, что в

процессе индивидуального развития каждый человек использует лишь

ничтожную часть потенциальных возможностей мозга, поэтому мы так

часто похожи на умирающих от жажды и не умеющих дотянуться до

<Пиэрийского источника> жизненных сил. <В мозге человека так много

клеток, так много связей, многие клетки и клеточные ансамбли исходно

полифункциональны, то есть готовы служить и движению, и эмоциям, и

интеллекту. Где же они эти резервы, когда они особенно нужны? Можно

ли управлять ими?> - задается вопросом Н.П.Бехтерева.

Если перенести этот вопрос в плоскость <большого времени>, то ответ

на него может быть лишь один: безусловно, можно. Ведь не случайно

тысячелетиями создавались различные методы психотренинга. Уже ранние

<Упанишады> (6-3 вв. до н.э.) склонны осмыслять свои догматические

предписания в связи с физиологическими функциями и эмоциями человека.

Это тем более следует сказать относительно йоги, возникшей более четырех

тысячелетий тому назад. Иогическая техника, в которую индийский народ

вложил свою вековую мудрость, приводит порой в изумление глубиной

познания физиологических механизмов, в ней немало великолепных

прозрений и простого здравого смысла. Нынешние специалисты, внимательно

изучая древние системы психической саморегуляции, признают их

несомненную эффективность в произвольном управлении многими процессами

и функциями организма, в нейтрализации аффектов, снижении утомляемости,

лечении целого ряда заболеваний.

Информационный подход к проблеме <психика и мозг>, который в

течение многих лет разрабатывается Д.ИДубровским, так же позволяет

говорить о <постоянной возможности расширения диапазона возможнос-

тей саморегуляции, самосовершенствования, творчества. И это относится

не только к моральному самосовершенствованию и управлению своими

психическими процессами, но к области управления телесными процес-

сами, к изменению существующих контуров психосоматической регуля-

ции (о чем свидетельствует опыт йогов, способности ряда выдающихся

личностей)>".

К сожалению, психологическая культура современного человека за-

частую так убога, что многие насущнейшие проблемы психики и поведе-

ния не только не поняты, но даже не осознаны. Нередко утверждается,

например, нерациональность использования резервных возможностей

человека в его обычной повседневной жизни (для профилактики заболе-

ваний, с целью самосовершенствования, в творческой деятельности и

т.п.). Считается более дальновидным оставить потенциальные возможнос-

ти <про запас>, <на черный день>. Что можно сказать по поводу этой

позиции? <Черный день> - понятие весьма неопределенное, его не всегда

можно локализовать в четких временных 1раницах. День, этот может

наступить так быстро и неожиданно, что уже ничего не понадобится.

Уменьшение компенсаторных возможностей мозга в онтогенезе имеет

огромное значение в жизни людей. Всякий индивидуальный опыт (по

необходимости весьма субъективный и ограниченный) фиксируют матри-

цы долгосрочной памяти, которые, с одной стороны, организуют психику

человека, упорядочивают ее, а с другой стороны, - <ограничивают возмож-

ности использования новых территорий мозга даже в случае необходимос-

ти... В условиях эксперимента, - замечает Н.П.Бехтерева, - максимально

наглядно можно видеть процесс минимизации связей при "задалблива-

нии" деятельности с общей сходной схемой реализации>". В жизни

<задолбленный автоматизм^психических реакций как раз и заставлял

использовать различные варианты психотренинга или чаньской шокоте-

рапии, позволяющие выработать более гибкую модель поведения, откры-

тую для импровизации и учитывающую непрерывную изменчивость

каждой конкретной ситуации. Но дело, может быть, не только и не столько

в онтогенетической минимизации мозговых территорий.

Вспомним: любая сложная система имеет скрытую тенденцию к

своеобразному <сумасшествию>, ибо ее внутренняя сложность всегда

превышает возможности управления. На уровне человека и его мозга этот

<параметр> в развитии сложных систем проявляется особенно резко. В

самой общей форме в нервной системе различают два отдела: соматичес-

кий, относящийся к определенным органам чувств и регуляции работы

скелетных мышц, и вегетативный, связанный с функциями внутренних

органов и систем. Нейроморфодогические исследования показывают, что

у человека максимально развиты системы внешнего (сенсорного) регули-

рования и минимально - системы внутреннего (вегетативного) регулиро-

вания. Отсюда понятналаконичная формула В.С.Кесарева: <Человек-это

сенсорный колосс на глиняных вегетативных ногах>". Идею диверген-

тности в развитии мозга отстаивает и А.Кестлер. Разделяя теорию эмоций,

предложенную Папецем и Мак-Лином, он подчеркивает структурное и

функциональное различие между филогенетически старыми и филогене-

тически новыми образованиями мозга, <которые если не находятся в

состоянии острого конфликта, то, во всяком случае, влачат жалкое и

тягостное существование... Грубо говоря, эволюция схалтурила, недовин-

тив какие-то гайки между неокортексом и мозжечком>^.

<Наглой пробой> ощущал себя один из персонажей Достоевского: <Ну,

что, если человек бьи пущен на землю в виде какой-то наглой пробы,

чтобы только посмотреть: уживется ли подобное существо на земле или

нет?>. И Великий Инквизитор смотрел на людей, как на <недоделанных,

пробные существа, созданные в насмешку>... Все это, на наш взгляд, -

итоги <спровоцированной сложности> в понимании и развитии человека.

Гораздо более адекватной является характеристика древнекитайских

философов, которые называли витальную природу человеческих индиви-

дов - <сырой материал>, <природная сущность в необработанном состо-

янии>. Ведь существо вопроса, вероятно, заключается в том, что эволюция

дала нам лишь <наброски тел>, их приблизительный чертеж - вся

остальная работа предоставлена самому человеку.

В ходе компаративистского анализа различных концепций человече-

ской природы нельзя не обратить внимание на универсальную распро-

страненность мифологического мотива <доделывания> человеческих

существ, первоначально незавершенных". Эта же идея пронизывает

различные варианты индийской йоги. <В основе всех йог, - пишет

ПД.Успенский, - лежит один принцип: именно, что человек - существо

незаконченное, незавершенное... Западная мысль до настоящего времени

брала человека как данное, как наличное, с которым единственно можно

иметь дело, которое единственно и существует. Восток смотрит на

человека иначе. Для восточной мысли человек - только материал, над

которым можно и нужно работать>^.

И структурно-функциональная избыточность нервной системы со

всеми ее опасными тенденциями, и эволюционная ущербность регулиру-

ющих механизмов, не позволяющая оптимизировать многие параметры

человеческой жизнедеятельности, в первую очередь, эмоционально-аф-

фективные процессы, и общая неадаптированность человека (о которой

еще пойдет речь) - вовсе не являются отличительными особенностями его

биологии. Это - характеристики незрелой, незавершенной, неразвитой

протобиологической организации. Это - в полном смысле <сырой мате-

риал> человеческой жизни, который неустанной внутренней работой в

особой социальной подсистеме, удачно названной М.М.Моисеевым <сис-

темой Учитель>, должен быть <достроен>, воплощен в подлинно челове-

ческую природу.

Результаты транскультурных исследований проблемы <психика -

тело> подтверждают необходимость радикальной трансформации исход-

ных психосоматических структур человека. Однако для того, чтобы

подобная трансформация стала возможной, требуется особая культура

психической деятельности, особая Школа, которая тысячелетиями была

связана с религиозной традицией^. Без <системы Учитель>, без Школы

нет и целенаправленной онтогенетической эволюции человека. <Невоз-

можно даже начать ее, потому что неизвестно как начать, не говоря уж о

том, как продолжать и к чему стремиться>". Но религиозная ориентация

в современном мире если не разрушена, то в значительной степени

поколеблена, а вместе с нею поколеблены устои древней системы

ученичества. Конечно, религия и сейчас сохраняет значение важнейшей

детерминанты человеческой жизни, ее судьба ничем не напоминает

мерцание лампады, готовой вот-вот погаснуть". И все же из всех

исторических отметин, выпавших на долю Европы, ослабление религиоз-

ной традиции, опасная трещина в канонизированных формах бытия

наиболее глубоким шрамом врезались в плоть европейской цивилизации.

<Обработка людей людьми> в новом европейском мире вместо тради-

ционного воспроизводства духовной личности Учителя в учениках приоб-

рела характер явного манипулирования человеком. И это обстоятельство

не могло не иметь далеко идущих последствий. Как только древний

механизм генерации человеческой духовности перестает быть достаточно

эффективным, в обществе накапливается <критическая масса> несубли-

мированной природной витальности, тот проклятый, бесовский хаос в

душах, который гениально умел показать Достоевский.

<ЭФФЕКТ АМАРТАНО>: НЕРАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР

ПОВЕДЕНЧЕСКИХ СТРАТЕГИЙ

Выше был поставлен вопрос: как человеку быть разумным, имея столь

сложную, чреватую внутренней катастрофой психосоматическую органи-

зацию? Теперь можно ответить на нее с некоторой долей конкретности:

имея такую психосоматическую организацию быть разумным невозможно,

ибо незавершенной, незрелой протобиологической организации человека

соответствует столь же незавершенный, незрелый мозг.

К.Прибрамом описана нейронная организация механизмов компетент-

ности мозга, ориентирующих поведение к достижению определенных

результатов. <В соответствии с принципами работы нервной системы

механизмы, контролирующие поведение, даже те, которые имеют отноше-

ние к восприятиям и чувствам, представляют собой сложные системы,

связанные с широким классом функций. В этих широких системах

формируются компетентные структуры, особые функции которых зависят

от опыта организма в данной внешней среде... Простая последователь-

ность воздействий не влияет на результат поведения; условия должны

воздействовать на внутреннюю компетентность организма...>^.

Вероятно, протобиологическую фазу в развитии человека характери-

зует отсутствие компетентных структур. Именно некомпетентный мозг

функционирует по принципу минимизации собственных территорий.

<Закрепленная в памяти минимизация использования структурных воз-

можностей мозга, - пишет Н.П.Бехтерева, - создает предпосылки для

оптимального развития специально человеческой деятельности, высших

функций мозга.. .>". И это же ограничение структурных возможностей

мозга, подчеркивает она, резко затрудняет использование его резервов при

заболеваниях^. И не только при заболеваниях! Можно ли найти человека,

свободного от различного рода шаблонов, клише, конвенциональных норм,

<внедрившихся> в ткань его мозга и неизбежно деформирующих его пове-

дение, человека, свободного от навязчивого автоматизма психических реак-

ций в любой сфере жизнедеятельности, включая <чистое парение мысли>?

Не случайно, открытие, по мнению Эйнштейна, совершаеттогединственный

<дурак>, который в отличие от 99-ти <умников>, не знает, что оно

невозможно. Только <загнать> себя в подобную ситуацию незнания очень

трудно, может бьпъ, тоже невозможно, для этого надо закончить хотя бы

несколько классов в той Шкале, которая названа выше <системой Учитель>.

Приходится констатировать следующее: ограничение территорий мозга

в онтогенезе имеет адаптивную направленность, если это - нейрофизиоло-

гическая матрица гибких моделей поведения, повышающих общую

психическую и соматическую приспособляемость человека, <благородная

полость души>, не задавленной шаблонами, открытой вечному обновлению

жизни. Но минимизация территорий мозга с одновременной утратой контроля

над этими территориями есть не что иное, как дегенеративное изменение его

внутренней структуры (вспомним <организационную деградацию> Г.ф.Хиль-

ми), патологическое <усыхание> мозга, вызывающее интеллектуальную

дистрофию и являющееся, по сути дела, <благоприобретенной микроце-

фальностью>. Нельзя бьпъ разумным, используя <кусочек мозга>.

Впрочем, пора ответить на вопрос, что такое разум, разумность, точнее,

в каком смысле мы употребляем эти понятия. У.Р.Эшби не без основания

полагал, что одним из главных критериев разума является способность к

оптимальному регулированию жизненных процессов. <Регулирование>, в

данном случае, означает, что <несмотря на воздействие возмущающих

факторов, организм ведет себя так, что отклонений от оптимума не

происходит; иначе говоря, как бы сохраняется правильная форма сущест-

вования>". Но именно здесь, в сфере гомеостатического контроля, как

уже говорилось, - <ахиллесова пята> нервно-психической организации

человека. Обычный индивид в обычных условиях своей жизни не может

контролировать внутренний (вегетативный) компонент эмоциональных

реакций, давление крови, ритм сердечных сокращений, гормональный

статус, общее психоэмоциональное состояние, не может контролировать

указанные процессы даже тогда, когда в этом возникает острая необходи-

мость. Свое бренное тело мы регулируем в основном так же, как это делают

животные. Но жить в обществе <как человек> и управлять своим

организмом <как животное> едва ли возможно, тем более в постоянно

меняющихся условиях современного общества. Попытка решить заведомо

неразрешимую задачу превращает человека в странное, радикальное

неадаптированное существо.

<Для того, чтобы понять все трудности, с которыми сталкиваются люди

в современном мире, необходимо рассмотреть возможности человеческой

природы и её ограниченность в процессе эволюционного развития, -

пишет М-Франкенхаузер, председатель Европейского общества по изуче-

нию проблем мозга и поведения. - История человечества свидетельствует

о том, что человеческий род находился 3 миллиона лет в лесах, 3 тысячи

лет на полях, 300 лет на фабриках и заводах, а теперь... менее 30 лет - у

компьютера. И самое поразительное то, что несмотря на все ускоряющи-

еся темпы социальной эволюции, мозг человека, в основном, оставался без

изменений>". Размеры статьи не позволяют рассмотреть проблему

неадаптированности человека с той основательностью, которой она

заслуживает. Обратим внимание лишь на один аспект этой проблемы.

Найденные на заре эволюции механизмы были достаточно эффектив-

ны в условиях биологического существования. Однако их консервация на

социальном этапе развития жизни приводит к явному снижению адапта-

ционных способностей человека. Это относится, прежде всего, к так

называемым реакциям <каменного века>, когда в ответ на психо-социальные

стимулы срабатывают древние филогенетические механизмы защиты,

вслепую подготавливающие организм к бегству или борьбе. Очевидно

несоответствие филогенетических <шаблонов поведения> современным

требованиям жизненной обстановки. Обусловленная социальными причи-

нами необходимость частого подавления моторных компонентов эмоций

вызывает патологическое повышение тонуса внутренних органов,

провоцируют чрезмерную стрессовую реактивность людей. Лишь по

недоразумению реакции <каменного века>, с легкой руки Г.Селье, были

включены в арсенал общего адаптационного синдрома. Гораздо логичнее

считать их компонентом общего дезадаптационного синдрома, что и

подтверждает ряд убедительных исследований, проведенных, в частности,

в нашей стране (Гаркави и др1, 1979).

<Брат-осел>, - с мягким юмором обращался когда-то к своему телу

Франциск Ассизский. <Да, тело глупо. Тело упрямо, как упрямейший из

ослов>, - констатировал спустя много веков, наш соотечественник,

психоневролог ВЛеви. И, наверное, для того, чтобы ограничить область

<ослиности> вокруг нашего бытия, надо вначале осознать ее: ведь

невозможно познать себя без знания своих дефектов.

Всякий организм есть система, <сползающая к смерти>. Но почему

человек так старательно, с таким слепым вдохновением ускоряет это

<сползание>? Большой врачебный и жизненный опыт позволяет специа-

листам утверждать, что ни к одной ценности человек не относится так

пренебрежительно, как к своему собственному здоровью.

По мнению У.Р.Эшби, <человеческое существо спасает себя от полной

глупости тем, что пользуется информацией, заключенной в предпрограмме.

Эта информация включает в себя опыт многих миллионов лет эволюции

и частный опыт данного человека>". Однако сделать заявку на подобную

<предпрограмму> проще, чем реально воспользоваться ею. Например, для

расшифровки генетической <предпрограммы> наилучшей в мире лабора-

тории при существующих методах исследования потребуется, по меньшей

мере, 60 тысяч лет^. А как расшифровать <предпрограмму> в сфере

бессознательных процессов, или наших поведенческих архетипов, или

эмоционально-аффективных состояний?

Как справедливо подчеркнул ПД.Успенский, <человек не знает са-

мого себя. Он не знает своих пределов и собственных возможностей.

Он не знает даже всей глубины своего назначения>"'. Как это ни

печально, но ни один из вопросов самопознания не нашел отражения в

концепции <минимальной компетенции> в школьном образовании,

которую обсуждали недавно наши коллеги за рубежом^. Приходится

признать, что никакая реально существующая <предпр01рамма> не спасает

человека от <глупости>, от <неразумия>. И, наверное, не стоит удивляться

этому обстоятельству. Со времен Паскаля, <величие> и <ничтожество>

человека - единая реальность и единая тема для мысли, ибо корни силы

и корни слабости так переплелись в глубине нашей природы, что

обособить их нелегко. Если этой двойственностью пренебречь, выводы,

наверное, окажутся фальсифицированными.

Но мы не очень любим говорить о своих дефектах, гораздо приятнее

размышлять о величии и могуществе человеческого разума. И, действи-

тельно, человек разумен, если понимать под разумом способность

целенаправленного воздействия на окружающую природу. Правда, этот

разум довольно специфичен. <Практическое отношение к природе, - писал

Гегель, - обусловлено вообще вожделением, а последнее эгоистично.

Потребность стремится к тому, чтобы употребить природу для своих нужд,

стереть ее грани, истощить, короче говоря, уничтожить ее>"". В этом

поединке с природой, по мнению философа, <...или мне или природе

нужно погибнуть, если одно должно существовать, другое должно пасть>.

Гегелем же было разработано весьма оптимистичное, но крайне двусмыс-

ленное понятие <хитрость разума>. Доведенное до своего логического

предела, это понятие, по-видимому, содержит в себе имплицитное пред-

положение, что погибнуть в конечном счете должна именно внешняя

природа, а человек будет сохранять какую-то таинственную суверенность

своего существования. Понятие <хитрость разума>, как известно, часто

употребляется в философской системе Гегеля. Он очень верно заметил

огромную роль технических средств в освоении природы, однако в

значительной степени абсолютизировал позитивную сторону этого про-

цесса. В <Иенской реальной философии> читаем: <Я поместил хитрость

между мной и внешней вещностью, чтобы щадить себя и покрыть ею свою

определенность, а его (орудие) изнашивать... Здесь побуждение вполне

выступает из труда. Оно предоставляет природе мучиться, спокойно

наблюдает и малым усилием управляет целым: хитрость. На широкую

сторону мощи нападают острым концом хитрости>"".

Но пока человек хитрит с внешней природой, с ним хитрит его

собственная природа, причем хитрит не менее зло. <Благоприобретенная

микроцефальность> рано или поздно проявит себя великой глупостью,

великим неразумием. <Столетие за столетием, - замечает Т.Хейердал, -

продолжаем мы беспорядочно воздвигать свою постройку, каждый изо-

бретатель проводит свою идею, каждый каменщик кладет свой камень куда

попало. Только в самые последние годы мы начали спрашивать себя, что же

мы все-таки строим... не рискуем ли мы, что сляпанная кое-как постройка

обрушится нам на голову>^. Пересохшие реки, кислотные дожди, озоновые

дыры, дефицит кислорода, химическое отравление воздуха, продуктов, воды,

огромное число заболеваний, дети уроды... По мнению авторов Программы

биосферных и экологических исследований, социально-техническое раз-

витие общества вдет пока что в полном соответствии с мрачным протезом

Ж.-БЛамарка: <Человеку суждено истребить самого себя после того, как он

сделает Землю непригодной для обитания>.

Да, людям, действительно, удается порой прагматическое знание,

направленное вовне, подбирание ключей к вещественному успеху. Что мы

знаем о себе, о своей природе, потребностях, соблазнах, вожделениях,

наконец о своей психике и о своем поведении? Насколько умеем

контролировать их? Может быть, в наших индивидуальных кельях,

действительно, оказались заперты те древние искушения, о которых

повествует Библия - искушения духа, плоти, власти?

Обессиленная от внутренних сложностей природа человека не позволяет

принимать рациональные решения в самом важном вопросе: в выборе жиз-

ненной стези. Некомпетентный мозг, на наш взгляд, генерирует особый

поведенческий эффект, который можно назвать <эффектом амаргано> (гре-

ческое <амартано> означает <промахнуться>, <совершить ошибку в выборе>).

Проявлению этого эффекта способствуют и состояние фрустрации, в котором

весьма часто пребывают индивиды, и всем известная субъективность

восприятия, и резкое отставание интеллектуальных процессов от эмоцио-

нальных, и патологические реакции мозга на продолжительный стресс, и

свойственная человеку навязчивость различного рода <идей>, и акцентуации

характеров и многие другие факторы. Однако (и это обстоятельство следует

особенно подчеркнуть) <эффект амартано> - самостоятельная психофизио-

логическая реальность, неизбежно вплетенная висань человеческого поведения

и в немалой степени определяющая его.

<Человеку свойственно ошибаться...>, - так назвала одну из своих

работ М.Франкенхаузер. В ее трактовке способность к нерациональному

выбору - атрибутивное свойство человеческой природы.

Любопытно, что согласно библейской традиции, насчитывающей

более 20-ти веков, началом человеческой истории была именно ошибка,

обусловленная неограниченной свободой человека, его царственным

призванием к акту воли, к выбору. В ситуации свободного выбора, в том

<начале>, о котором повествует Книга Бытия, люди <промахнулись и

совершили не просто "грехопадение", не просто "ошибку", а беспрецеден-

тную глупость>. <Легко усмотреть, почему акцентировка свободы воли

приводит к своеобразному <интеллектуализму> (никак не связанному с

тем, что обычно называется рационализмом): если выбор человека свобо-

ден, всякий порок и грех, всякая распущенность и леность, всякое

ослушание и богоотступничество есть ошибка в выборе, просчет, непра-

вильно взятый угол к ориентирам бытия, то есть - глупость... Новый

Завет... удерживает в принципе взгляд на грех как на глупость, а на

правильный выбор - как на акт ума, "благоразумия">^.

Итак, в начале истории была глупость. Именно такой диагноз постав-

лен призрачно мятущемуся человеческому бытию свыше двух тысячеле-

тий тому назад. Трудно не задуматься над этим обстоятельством и не

попытаться уяснить объем его импликаций. Но задача этой статьи

намного скромнее. Используя выводы специалистов, мы попытались

показать некоторые нейрофизиологические предпосылки деструктивного

выбора поведенческих стратегий. Итог таков: человек неразумен в принятии

жизненно важных решений и не может стать разумным вне процесса

<завершения> своей психосоматической организации. <Эффект амарта-

но> - видовая особенность человека и она сохранится до тех пор, пока

его мозг не обретет соответствующую компетентность. Случится ли это

когда-нибудь? Возродятся ли прежние Школы с их опытом воспитания

<необъятного духа>? Как вообще найти человеку свою стезю в этом мире,

как <ухватиться за Столп Истины>? - Не знаем и знать не можем. Знаем

только, что сквозь зияющие трещины человеческого рассудка видна

бывает лазурь Вечности. Это непостижимо, но это так>^.

ПРИМЕЧАНИЯ

' Каста Дж. Большие системы. М., 1982; Ferdinand А.Е. A theoiy of system complexity //

Intern. J. Gen. Syst. 1974. Vol. I, N 1. P. 19-33; Baldwin М. Portrait> of complexity. Columbus

(Ohio), 1975.

' Акофф P., Сасиени М. Основы исследования операций. М., 1971.

' Цит. по: Клир Дж. Системолопи. М" 1990. С.32.

* Beyond (eductionism. L.: Hutchinson, 1969.

'.Винер Н. Кибернетика. М., 1983. С.385.

' Цит. по: Кяир Дж. Указ.соч. С.345.

' Бир Ст. Наука управления. М., 1971. С.323.

' БудыкоМ.И. Человекибиосфера//Методопогическиеаспе1[тыисследованиябиосферы. М"

1975. С.117-118.

' Давиденков C.H. Эволюционно-генетичеспне проблемы в невропатологии. М., 1947. С.94.

"Там же.

" С.Н.Давиденков ссылается, в частности, на широко известные работы С.А.Саркисова

по исследованию цитоархитектонических полей головного мозга. Позднее выводы

С.А.Саркисова были обобщены в его монографии <Очерки по структуре и функции мозга>

(1964).

"Давиденков C.H. Указ.соч. С.115.

"Там же. С.122.

> Там же. С. 152.

"Там же. С. 137-139 и др.

"Шмальгаузен И.И. Кибернетические вопросы биологии. Новосибирск, 1968. С.61; см.

также: Бмоменфемд Л.А. Проблемы биологической физики. М., 1977.

" Оно С. Генетические механизмы прогрессивной эволюции. М., 1973.

" См.: Корецкий В.М. Значение избыточности в эволюционном процессе // Философские

проблемы эволюционной теории. М" 1971. 4.3.

" См., в частности: Баузр Э.С. Теоретическая биология. М.; Л., 1936.

" В научной литературе специфика человека как биосоциального существа фиксируется при

помощи таких понятий, как<сверхоргвнизм>, <сверхбиологическое существо>, <самое

биологическое существо> {Фролов И.Т. Перспективы человека. М" 1979. С.68; Зубов АЛ.

Аитропогенез как фаза эволюции живого мира // Биологические предпосылки гоминизации:

Материалы к симпозиуму. М" 1976. С.15.).

" Чазов Е.И. Сердце и XX век. М., 1982. С.72-73.

" Химми Г.Ф. Населенный космос. М" 1972. С.45.

" Там же.

" П.К.Анохиц считал, что избыточные степени свободы в функционировании нервной системы

погешает фиксированный полезный результат жизнедеятельности (см.: Анохин П.К.

Философские аспекты теории функциональной системы. М" 1978). Но сошаситься с этой

точкой зрения применительно к человеку, конечно, невозможно. Как весьма резонно

заметил в свое время А.Гольбах, все было бы в истории людей просто, если бы люди всегда