КОГДА ОДНОГО ПАРТНЕРА МАЛО

(продолжение, начало здесь)

   Техас

   Презервативы поданы вместе с закусками на серебряных подносах. Хрустальные чаши полны презервативов, со смазкой и без, рубчатых, разноцветных, обычных и увеличенных размеров. Есть презервативы с запахом мяты, с «французскими усиками», есть обработанные ноноксинолом-9, который, как считается, помогает предохраняться от беременности и венерических заболеваний. В каждой чаше разный вид презервативов. Жареные креветки, кусочки паштета, ломтики фруктов и сыра на зубочистках и другие закуски размещены по радиусам от чаш с презервативами, как спицы в колесе.

   - Никакой ягнячьей кожи, - шепчет мне на ухо хозяин, богатый предприниматель. - Она не эффективна против венерических заболеваний.

Это вечер безопасного секса. За некоторым исключением гости выглядят так, будто они участвовали в представлениях со многими партнерами достаточно долго, чтобы помнить те времена, когда на подносах вместе с икрой, крекерами и сыром разносились не презервативы, а кокаин, - а может быть, даже когда разносились без всяких серебряных подносов и нанятых официантов марихуана и крепкое бургундское.

Добро пожаловать на оргию в пост-СПИДовой Америке. Если вы ожидаете увидеть гладкие, лоснящиеся, молодые тела в колоритном сплетении, то будете разочарованы (хотя многие из этих людей поддерживают себя в отличной форме) Зато вы можете здесь встретить готовым раздеться того зануду с седеющей бородой, который никак не хотел отвязаться от вас в баре гостиницы.

За несколько месяцев до этого вечера я встречала его хозяина, Грега, в нью-йоркском секс-клубе, где за входную плату в девяносто долларов парочка любовников или супружеская чета может заниматься сексом публично и с незнакомыми людьми. Каждой паре при входе выдается один бесплатный презерватив. Одиноким мужчинам посещение не позволено, и у персонала, кажется, уходит немало времени на пересчет голов, чтобы убедиться в правильном количестве приходящих и покидающих заведение мужчин и женщин. В Нью-Йорке на полулегальной основе действует более полусотни секс-клубов, более двух третей из них - для гомосексуалистов. Власти знают об их существовании и периодически поднимают шумиху, заявляя об их скором закрытии, но никто не верит, что в скором времени это произойдет, а в этом клубе, считающемся у поклонников лучшим из гетеросексуальных, не верят и подавно. Любители «свинга» бывают здесь изредка, так же, как и пары, желающие заниматься любовью перед публикой, но без вмешательства со стороны. Некоторые из них в самом деле молодые, гладкие и лоснящиеся.

Я «подогрела» служителя у дверей банкнотой в сто долларов, чтобы мне разрешили поговорить с посетителями в холле, обшитом деревом и освещенном зеркальным «звездным шаром». Здесь пары пропускают по рюмочке перед тем, как войти в «игровые комнаты», где находиться в одежде запрещено и предусмотрены чистые полотенца. Из холла мне была видна горячая ванна, окруженная зеркальными стенами, отражавшими десять человек - одну сногсшибательную фигуристую блондинку лет под тридцать и девятерых менее привлекательных обнаженных мужчин и женщин, каждому из которых на вид было около тридцати пяти, кроме двоих приблизительно двадцатилетних мужчин. Грег, крупный и красивый мужчина сорока пяти лет, со своей третьей женой Кэтрин, тоже крупной и красивой, находились в холле. Они казались парой, которую объединяет ненасытный аппетит к еде, выпивке, возбуждению, сексу.

Я задала им тот же вопрос, который задавала и другим: почему вы пришли сюда? Более молодая пара, встреченная мной перед ними, уверяла меня: «Мы здесь для маленького безобидного греха. Вы знаете, СПИД нам ни к чему».

   - Вы встретите здесь хороших людей, - сказал Грег. - Никаких оборванцев. Сюда ходят люди с деньгами, с учеными степенями. Мы приезжаем в Нью-Йорк трижды в год и заходим сюда развлечься. Нам всегда попадались хорошие люди. Это место, где все забавы безопасны.

   - Откуда вы знаете, что они безопасны? - спросила я. - Вы об этих людях ничего не знаете - об их отношении к сексу и наркотикам. У хороших людей тоже могут быть неприятные болезни.

   - Мы всегда настаиваем на презервативах, - вступила в разговор Кэтрин, отводя обеими руками за уши пышную гриву рыжеватых волос. Ее двухдюймовые ногти сверкают кораллом. Я готова держать пари, что этими ногтями в пылу страсти она не без умысла исцарапала немало спин. - А потом, вы оглянитесь вокруг. Здесь нет наркоманов. На входе всех тщательно проверяют. «Голубых» здесь тоже нет. Секс между мужчинами тут не разрешается.

Грег и Кэтрин возвратились в «игровую», которая, по их словам, представляет собой огромное помещение, устланное матрацами, со спиральными лестницами, ведущими в «укромные места», «если вам вдруг туда понадобится».

После того как они скрылись, ко мне обратился сидящий рядом мужчина средних лет:

   - Вначале все в презервативах. Но в конце вечера их никто не использует. Если люди выглядят чисто, вы не станете его надевать, вот и все.

   - А вы с женой зачем сюда приходите?

   - Она мне не жена, - ответил он, указав на молодую женщину рядом с собой. Это была брюнетка с короткой стрижкой в модном в этом сезоне бисексуальном стиле. - Но нам это нравится, так как здесь сбрасываешь груз своих эмоций. Тут легко. Никаких эмоциональных привязанностей, только удовольствие. Разве не этого хочется каждому в действительности?

Я уже собиралась уходить, когда в баре появился Грег, замотанный в полотенце, и вручил мне свою визитную карточку.

   - Если вдруг соберетесь в Техас, - сказал он, - позвоните. Мы устраиваем частные вечеринки безопасного секса. Вам надо увидеть «свинг» на уровне обычных людей.

* * *

   И вот я в Техасе, сижу в комнате для гостей, просматриваю кассеты с записями оргий, когда меня спрашивает какая-то парочка, нельзя ли ко мне присоединиться. Им около сорока лет. Она высокая: с босоножками на высоких каблуках она достигает почти шести футов. Он на несколько дюймов ниже ее. Оба загорелые и цветущего вида. Я приглашаю их войти. На экране мужчина и три женщины отрабатывают четыре способа орального секса. Она садится рядом со мной, он - по другую руку. Ой-ой-ой. Эта сцена мне напоминает тот вечер, когда одна пара в лос-анджелесском садомазохистском клубе попросила, чтобы я была «доминирующей», а они подчинялись.

   - Какое прекрасное платье, - произносит она, поглаживая рукав моего черного кружевного мини-платья. - Это так по-ньюйоркски.

   - А какие чулки, - говорит он, проводя по моей ноге рукой и быстро убирая ее. - Черные чулки великолепно смотрятся на женщинах. Вы знаете, чего я терпеть не могу? Белые колготки. Вы увидите, как много здесь женщин в белых колготках. Они хороши на медсестрах.

Пытаясь отбросить пышные белокурые волосы (безуспешно из-за слоя лака), она радостно смеется над его словами. Я бросаю взгляд на ее ладонь на моей руке. Она ее убирает.

   - Мне нравится ваша грудь, - говорит он. - У вас очень красивая грудь.

   - Как долго вы занимаетесь свингом? - спрашиваю я.

   - Почему бы вам не снять свое платье? - спрашивает он.

   - Джин, - упрекает она его. - Ты считаешь, что это деликатно? - Она снова кладет ладонь мне на руку. Ее длинные ногти выкрашены в мандариновый цвет. На левой руке сверкает огромный бриллиант. - Мы хотели бы, чтобы вы развлеклись с нами, - с легкой хрипотцой говорит она. - Вы же не сможете писать об этом, сами даже не попробовав, что это такое, вам не кажется?

   - Это все равно что писать о лыжном спорте, ни разу не постояв на лыжах, - добавляет он.

Я объясняю им, что мой издатель взял с меня подписку, что я не буду участвовать в каких-либо действиях, описываемых мною.

   - Юридические причины? - спрашивает он. Я утвердительно киваю. - Проклятые законники доведут страну. Это точно, хотя среди моих друзей тоже есть юристы. Черт возьми, они уничтожают права личности.

Согласно «Североамериканской ассоциации клубов любителей свинга», основанной в Калифорнии, свингом в основном занимаются «обычные люди». В стране существует больше двухсот свинг-клубов: от организаций в маленьких городках, проводящих встречи в потайных комнатах баров, до «Новых Горизонтов», специального парка для свингеров под Сиэттлом площадью в 14 акров, включающего полную копию центрального борделя Техаса. Средний возраст членов ассоциации - сорок пять лет. Ее исполнительный директор Роберт Макгинли оценивает количество американских свингеров в три миллиона - и оно растет. По его утверждению, «с 1980 года наблюдается устойчивый рост свинга».

Разные газеты и журналы, посвященные свингу, знакомят одни пары с другими при помощи строго классифицированных объявлений, если это требуется членам организованных клубов. Писательница из Нью-Йорка Джуди Уотерс, издающая газету, заявляет, что существуют «тысячи и тысячи пар, занимающихся свингом. Он не вышел из моды только из-за того, что пресса перестала о нем писать».

   Обмен, или «свинг» - это сексуальные отношения с кем-либо посторонним при активном одобрении и даже участии мужа или жены. Иногда пары меняют партнеров, уходя для занятий сексом в другие комнаты или встречаясь в разное время. А иногда в этом участвуют все четверо. Зачастую небольшие группы пар устраивают на дому вечеринки или приватные оргии.

В шестидесятых и семидесятых годах свингеры и их клубы привлекали большое внимание средств массовой информации. С появлением СПИДа и широким распространением других болезней, передающихся половым путем, редакторы перестали публиковать статьи по свингу. Пресса словно забыла о том, что люди не перестанут вести себя определенным образом, если перестать об этом писать.

* * *

   - Ну, что вы думаете? - спрашивает Грег, обводя широким жестом тридцать шесть гостей. - Разве здесь собрались не хорошие люди? Вы найдете здесь врачей, адвокатов, дантистов - сливки общества. Разве я вам не говорил?

   - Да, да, - отвечаю я, принимая крошечную вазочку с мороженым с подноса проходящего официанта. Слишком много сливок. - Они все женаты?

   - Две-три пары просто живут вместе, но большинство женаты, - говорит он. - Семейные ценности, - смеется он. Но его глаза не смеются. Может, так кажется из-за того, что вокруг них нет морщин? - Я родом из сельской местности, знаете ли.

   - А вторые браки есть? - задаю я вопрос.

   - Я не знаю, сколько здесь повторных браков, - отвечает он, мгновенное подозрение, и он нахмуривает брови. - А какая, собственно, разница? Вы собираетесь все это подать как социологическую статью с негативными выводами? Вы мне нравитесь, детка. - Он опять улыбается.

До окончания вечера я успеваю выяснить, что у одиннадцати из пятнадцати супружеских пар этот брак - второй, третий или четвертый. Некоторые увлекались свингом уже в первом браке, некоторые - нет. Несколько человек уверены, что их разводу способствовал свинг. А Грег, к примеру, назвал более прозаические причины двух своих разводов: они имели разные увлечения, она тратила слишком много его денег, его и ее дети не ладили друг с другом, и так далее.

   - Мужчина обычно стремится к измене, - говорит Грег, ведя меня между группками гостей на террасу, которая выходит в сад в «английском стиле». Я замечаю крохотные шрамики в углах его глаз, свидетельство пластической операции; это объясняет, почему кожа вокруг них такая гладкая, что не собирается при улыбке в складки. - В наши дни женщина тоже нередко склонна к измене. Так почему не сделать это вместе? Ни секретов, ни лжи, ни эмоциональной зависимости от другого человека. Свинг может помочь сохранить брак.

   - Вы не ревнуете, когда Кэтрин с другим? Следите ли вы за ней?

   - Изредка я испытываю уколы ревности, - говорит он, - но это только к добру. Ревность сексуально возбуждает. Когда я испытываю ревность к Кэтрин, я страстно ее желаю.

Я слежу за языком его телодвижений. Он слегка расставляет ноги врозь и при ключевых словах «сексуально» и «желаю» едва заметно двигает вперед-назад тазом.

   - Иногда я смотрю, как она занимается любовью с другим. Это зависит от сцены, от того, кому чего хочется. - Он берет меня за плечи и легко разворачивает в сторону дверей, ведущих в дом. У него сильные руки, от него пахнет свежестью и цитрусами. Тем, что скрывается под белыми льняными слаксами, он наверняка щедро одарен. - Видишь ту пару? Это Джини и Тед.

Джини резко опирается на мужа при разговоре. Она одета в блестящий брючный костюм зеленого шелка, который очень идет к ее пышной золотисто-каштановой прическе. У здешних женщин пышные волосы, цвета их одежды возбуждают, тела стройны, хотя и не настолько элегантны, как у женщин Нью-Йорка или Лос-Анджелеса. Джини и Теду на вид лет по сорок, но они в блестящей форме. Он кажется раздраженным, возможно, тем желанием, которое в ней откровенно сквозит.

   - Она весьма горячая штучка, но слегка страдает нарциссизмом, - говорит Грег, кладя мне руку на плечо - так, что его пальцы касаются моей спины. Я чувствую плечом его пульс. - Она очень любит делать это с партнером один на один, но так, чтобы дверь была приоткрыта и супруг, прохаживаясь, мог ее видеть. Она хочет, чтобы он был способен улавливать картину моментально. Но она никогда не хотела, чтобы в действии принимало участие более двух человек. Она и мужчина, но не женщина. Она не занимается этим с женщинами.

   - Это ваше определение нарциссизма?

   - Конечно. Кто-либо, так увлеченный собой, что не может поделиться с кем-то партнером - нарциссист. - Он берет меня за подбородок и слегка поворачивает мою голову. - Вон та женщина рядом с фикусом - Шелли, это полная противоположность: чем больше народу, тем веселее. Шелли любит полную кровать мужчин и женщин, чтобы члены были у нее в руках, во рту, во влагалище.

   - А в заднице? - спрашиваю я

   - В нашей компании мы этого не делаем. - Он кажется слегка задетым. - На мой вкус, это сомнительное удовольствие.

К нам устремляется Кэтрин, ослепительная в своих прозрачных белых брюках и разноцветной тунике без рукавов, прихваченной поясом. На ногах - золотые босоножки на высоких каблуках, которые одни способны затмить наряды других женщин. Они прекрасно смотрятся на Кэтрин. Грег не убирает руку с моего плеча. Если бы они не были свингерами, он все равно бы так делал. Потом, позже, он вложил бы мне в руку карточку с номером своего рабочего телефона и прошептал бы: «Позвони мне, пожалуйста». Не будь они свингерами, он изменил бы ей.

   - Ты показываешь наших «тяжеловесов»? - спрашивает Кэтрин.