Панкратов В.П.

Дискурсивный – рассудочный, понятийный, логический... (в отличие от чувственного, созерцательного, интуитивного...)

Советский энциклопедический словарь.

1998
 

ББК  87.4

П16

Панкратов В.П. Дискурсивный мир. Эзотерика рассудка.– 1998, 224 с. с илл.

Как устроен мир и почему он устроен так, а не иначе – два этих вопроса являются ключевыми для предлагаемого исследования. Рассматриваемый вариант ответа сводится к цепочке умозаключений, последовательно выводящих из очевидной предпосылки ("мир существует") некоторые закономерности, установленные современной наукой. Та же цепочка приводит к положениям, по сути, совпадающим с декларациями эзотерических учений. Книга ориентирована на тех, кто пытается согласовать мистическое мировоззрение с рациональным, стремится не только услышать, но и понять. Может оказаться полезной всем, кто интересуется философией, физикой и эзотерикой.

Верстка и оформление автора

Зарегистрировано в ГААСП Украины 26.11.98, ПА №1567

© Панкратов В.П., 1998

ПРЕДИСЛОВИЕ

Аннотация этой работы может быть выглядит претенциозно, но обладает двумя сильными сторонами – она одновременно возбуждает любопытство и провоцирует критическое отношение к излагаемому материалу. И то, и другое весьма желательно при исследовании рассматриваемой далее проблемы.

Речь пойдет о поиске ответа на вопрос: какими должны быть законы При­роды с точки зрения рассудка – обычного, человеческого, не оглядывающегося беспрестанно на противоречивый опыт? Поскольку критерием истины считается практика, сама его постановка может быть признана порочной. Но вопрос этот, тем не менее, ставился многократно и, несомненно, будет ставиться и впредь. В каждом ответе содержится зерно, в той или иной степени приближающее нас к истине. Хочется верить, что такое зерно найдется и в предлагаемых записях.

Книга разделена на четыре главы. В первой из них проводится небольшая "раскачка" привычного мировоззрения и создается плацдарм для дальнейших построений. Во второй предлагаются и анализируются образные модели, переводящие отвлеченные рассуждения первой главы в более определенное русло. В третьей рассматриваются некоторые аспекты временного потока. И, наконец, в четвертой исследуется проблема становления сложного, а также проводится общий анализ эволюционной цепи. Какие-либо ссылки на непроверяемые источники или апелляции к вере в работе не используются – любой силлогизм может быть прослежен от исходных предпосылок до заключительной формулировки.

Хотя специальной подготовки от читателя не требуется (достаточно уровня средней школы), надо сразу оговориться, что легкого чтения скорей всего не получиться – проблема слишком глубока для поверхностного исследования, а предлагаемый вариант решения вероятно не самый простой. Добавим, что и неоднозначностей в этом варианте более, чем достаточно. В этой связи, заинтересованному читателю, возможно, потребуется некоторое усилие для того, чтобы понять и принять излагаемую концепцию – она требует вдумчивого отношения к рассматриваемым импликациям и серьезного пересмотра действующих стереотипов. Вместе с тем, нельзя утверждать, что данное исследование содержит принципиально новые ответы на основные онтологические вопросы – скорее его надо расценивать как частную попытку упорядочить уже известные положения. Тем не менее, автор надеется, что некоторые свежие интерпретации ему отыскать удалось. Именно эта надежда и побудила его обнародовать предлагаемые материалы.

ОГЛАВЛЕНИЕ

 TOC \o "1-3" ВВЕДЕНИЕ..........................................................................................................

1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ..................................................................................

1.1. Первое противоречие..............................................................................

1.2. Что значит "существовать"?..............................................................

1.3. "Вещь в себе"............................................................................................

1.4. Бытие относительно..............................................................................

1.5. Что такое "наблюдатель"?..................................................................

1.6. Почему пространство необходимо?.....................................................

1.7. Можно ли обойтись без "законов Природы"?.....................................

1.8. Причинность и время..............................................................................

1.9. Наблюдатель – взгляд "изнутри".........................................................

1.9.1. Определение........................................................................................

1.9.2. Вариабельная часть..........................................................................

1.9.3. Наблюдатель с точки зрения программирования..........................

1.10. Неразлучная пара: наблюдатель и мир...............................................

2. ГЕОМЕТРИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ....................................................

2.1. Дискретная модель.................................................................................

2.1.1. Предварительные замечания............................................................

2.1.2. Автономный мир...............................................................................

2.1.3. Игра в "пятнашки"............................................................................

2.1.4. Закономерности, связанные с инвертором......................................

2.1.5. Лиса + лиса.........................................................................................

2.2. Одномерная модель.................................................................................

2.2.1. Предварительные замечания............................................................

2.2.2. Условность меры...............................................................................

2.2.3. Мир как противоречивое целое.........................................................

2.2.4. Принцип дополнительности.............................................................

2.2.5. Принцип неопределенности...............................................................

2.2.6. Мир "снаружи" и "изнутри"...............................................................

2.2.7. Анализ одномерной модели...............................................................

2.3. Ограничение определенности и его следствия....................................

2.3.1. Проблема меры..................................................................................

2.3.2. Коренной атом..................................................................................

2.3.3. Область определения мира...............................................................

2.3.4. Эквивалентность массы и энергии...................................................

2.3.5. Перекрещивающиеся цепочки...........................................................

2.3.6. Релятивистские эффекты...............................................................

2.4. Три аспекта единого базиса..................................................................

2.4.1. Относительность ролевых функций классификационных осей......

2.4.2. Правое и левое....................................................................................

2.4.3. Связь между положением и воздействием.....................................

2.4.4. Хоровод элементарных частиц........................................................

2.4.5. Принцип наименьшего действия......................................................

2.4.6. Закон всемирного тяготения...........................................................

2.5. Электрический заряд..............................................................................

2.5.1. Третий инвариант.............................................................................

2.5.2. Еще один закон тяготения...............................................................

2.5.3. Параллельные потоки........................................................................

2.5.4. Некоторые следствия.......................................................................

3. ВРЕМЕННОЙ РЯД.........................................................................................

3.1. Два кольца................................................................................................

3.2. Трехмерная модель..................................................................................

3.3. Самодостаточный мир..........................................................................

3.4. Конечное и бесконечное..........................................................................

3.5. Проблема выбора.....................................................................................

3.6. Становление закона................................................................................

3.7. Встречное движение...............................................................................

3.8. Стабильный наблюдатель......................................................................

3.9. Второе начало термодинамики............................................................

4. ОТ ПРОСТОГО К СЛОЖНОМУ.....................................................................

4.1. Предварительные замечания.................................................................

4.2. Элемент и система.................................................................................

4.3. Субъективное и объективное.................................................................

4.4. Возникновение пространства и времени..............................................

4.5. Динамический примитив........................................................................

4.6. Вращающаяся пара.................................................................................

4.6.1. Становление.......................................................................................

4.6.2.  Кинематика......................................................................................

4.6.3. Число p................................................................................................

4.6.4. Пирамида...........................................................................................

4.6.5. Асимметричная  вращающаяся  пара.............................................

4.6.6. Множественность интерпретаций.................................................

4.7. Обобщенная схема эволюционного процесса........................................

4.7.1. Эталон прямолинейности.................................................................

4.7.2. Три первые координаты....................................................................

4.7.3. Схема эволюционного круга..............................................................

4.7.4. Эволюционный круг и вращающаяся пара.......................................

4.7.5. Скрытый эволюционный период.......................................................

4.7.6.  Явные и скрытые координаты........................................................

4.7.7. Выбор точки зрения..........................................................................

4.7.8. Анализ построенной схемы...............................................................

4.7.9. Эволюция  интерпретатора............................................................

4.7.10. Эволюция  навигатора....................................................................

4.7.11. Ближайшие перспективы................................................................

ЗАКЛЮЧЕНИЕ...................................................................................................

Эти мысли могут послужить наброском для некоего исследования, которым я намереваюсь заняться. Не могу, однако, отрицать, что сообщаю их в том виде, в каком они мне пришли в голову, не придав им требуемой достоверности с помощью более подробного изучения. Я готов поэтому снова отказаться от них, как только более зрелое суждение раскроет мне их слабость.

Иммануил Кант

ВВЕДЕНИЕ

Какое бы мировоззрение, какую бы веру не исповедовал человек, вся его жизнь, по сути, сводится к одному – беспрестанным попыткам согласовать свое поведение с окружающим миром. Если он успешно справляется с этой задачей, то живет долго и счастливо, если нет – мучается и погибает. Первое, очевидно, предпочтительнее второго. Столь же очевидно, что выпадает оно на долю тех, кто имеет правильные жизненные ориентиры. Конечно, бывают исключения (вспомним присказку – "везет дураку"), но они лишь подтверждают общее правило: если счастливчик неверно оценивает ситуацию, за кратковременным взлетом неизбежно следует падение, болезненное и затяжное.

Чтобы правильно ориентироваться в жизни надо знать ее законы, понимать, что в этом мире подвластно нашей воле, а что нет. Другими словами, надо иметь верную мировоззренческую концепцию, позволяющую оценивать долговременные последствия любых наших поступков. Выбирая ее, каждый из нас апеллирует к собственному опыту, ограниченность которого обуславливает и ограниченность нашего мировоззрения. В результате, всякая модель мироустройства оказывается неполной и, в конце концов, отбрасывается, как неудовлетворительная.

Не секрет, что в последнее время дала трещину и весьма эффективная, доминирующая в научных кругах, материалистическая модель. Многочисленные сообщения о, так называемых, аномальных явлениях, обнародованные в последние годы, далеко не всегда вписываются в задаваемую ею парадигму. Встречались такие сообщения и раньше, но официальной науке удавалось предложить внятное (или казавшееся таковым) объяснение практически любого загадочного феномена. В крайнем случае, он просто отбрасывался, как выдумка или бред. Время шло, неувязки подобных объяснений накапливались и, наконец, превысив некую "крити­ческую массу", породили не только разговоры об очередном кризисе науки, но и сомнение в принципиальной возможности рационального объяснения мира.

Для человека, привыкшего всецело полагаться на рассудок, такая ситуация нестерпима. Его начинают раздирать противоречия. Здравый смысл не сдается без боя – если он и способен признать свою ограниченность, то лишь разобравшись, почему этого не избежать. В критические моменты он "ин­стинктивно" начинает отыскивать те "полочки", на которые можно было бы разложить обрушившуюся на него противоречивую информацию. Данные записи как раз и представляют такие полочки, сложенные автором для себя самого. По мере их заполнения зрела мысль, что они могут пригодиться и кому-нибудь другому. В результате появилась эта книга. Она проводит читателя по узловым моментам той логической цепочки, которую автор использовал для наведения порядка в собственном мировоззрении.

Несколько предварительных замечаний перед тем как перейти к сути. Проблема, к которой мы обратимся, задается двумя извечными вопросами: как устроен мир? и почему он устроен так, а не иначе? Попробуем отыскать собственный вариант ответа. Руководствоваться при этом будем не ссылками на авторитеты, а исключительно собственным разумением, т.е. тем инструментарием, на который только и может положиться рационалист. Опора на рассудок вовсе не означает, что иррациональная сторона мира начисто отвергается. Просто сама постановка вопросов "как?" и "почему?" является прерогативой именно рационального мышления, а значит используемый подход предопределен заявленной темой.

Первое затруднение, с которым приходится сталкиваться на избранном пути – необходимость анализа и обоснования наиболее общих философских концепций и категорий на базе куда менее общих понятий. Проблема действительно серьезная – трудно рассчитывать на корректность логического вывода, основанного на некорректном (неопределенном) категорийном фундаменте. Вместе с тем, любые определения отражают не столько суть реальных явлений, сколько соотношения между терминами, используемыми для их обозначения. Идеально строгая формулировка должна была бы соотносить определяемое понятие со всеми остальными. Но и в этом, практически недостижимом, случае неизбежно некоторое общее смещение категорийной базы одного субъекта относительно базы другого – вследствие различия их индивидуальных особенностей и жизненного опыта. Получается, что строго одинаковая интерпретация разными людьми одних и тех же понятий в принципе недостижима! А раз так, в онтологических построениях внимание надо сосредоточивать не столько на семантическом анализе используемых терминов, сколько на "помехозащищенности" выстраиваемой логической цепочки по отношению к возможному их разночтению.

Исходя из этого, будем, как правило, использовать в наших выкладках привычные (не философские) термины, интерпретируемые всеми более-менее одинаково. Соответственно в высказываниях будем стараться передать лишь основную идею вывода, не останавливаясь на его возможных нюансах. Не будем также соотносить наши построения с различными идеологическими течениями – подобный анализ рисковал бы стать самоцелью предлагаемой работы.

О двух понятиях – тех, которые будут использоваться в рассуждениях наиболее часто – следует, тем не менее, сказать особо. Прежде всего, о категории нечто. Слово это традиционно используется для обозначения чего-то в высшей степени неопределенного. За ним может скрываться все что угодно – любой объект, любой природы, все, что может быть выделено из своего окружения и стать предметом самостоятельного рассмотрения. Если под нечто вообще будем подразумевать максимально широкий набор явлений, то ссылка на конкретное нечто наоборот, максимально сужает выбор, выделяя вполне определенный предмет, свойство, идею и т.д.

Конкретное нечто заявляет о своем существовании посредством некоторых проявлений, взаимосвязанный комплекс которых фактически его и задает (выделяет это нечто из всего остального). Никаких ограничений на характер проявлений мы накладывать не будем – они могут быть и материальными, и идеальными, и какими бы то ни было еще. К примеру, мысль о яблоке будем расценивать как одно из проявлений яблока, равно как и одно из проявлений мыслящего субъекта.

Отметим, что введенные понятия в значительной степени синонимичны и поэтому строго разграничены быть не могут. Нечто может расцениваться как одно комплексное проявление, а всякое проявление – как нечто, состоящее лишь из одного компонента. Возникает резонный вопрос: зачем использовать два термина, если можно обойтись одним? Главным образом, для облегчения восприятия – некоторые фразы на "урезанном" языке выглядят слишком замысловато.

Вводя понятие конкретного нечто и утверждая, что основной его чертой является отличие от всего остального, мы, фактически, воспользовались одной очевидной, но очень важной аксиомой. Попросту ее можно сформулировать так: не все в мире одинаково. Передать эту мысль можно разными словами, но, независимо от формулировки, за ней будет стоять одна вполне определенная и законченная идея или, лучше сказать, принцип. Назовем его "принципом нарушения тождества". Проявиться он может лишь в том случае, если будет определена операция сравнения, которая, в свою очередь, предполагает наличие хотя бы двух сопоставляемых объектов. Воспользовавшись общеизвестным символом, принцип нарушения тождества можно выразить так: А ? Б. Если левая часть этого выражения в заранее оговоренном смысле отличается от правой, принцип нарушения тождества выполняется. Если нет – выполняется его антипод, "принцип сохранения тождества" (А = Б). То, что такой антипод существует, следует из приложения принципа нарушения тождества к себе самому.

Кроме двух названных, заметную, можно сказать руководящую, роль в наших рассуждениях будет играть еще два принципа, или, лучше сказать, методических правила. Во-первых, ясности изложения будем отдавать предпочтение в ущерб строгости. (О какой строгости, вообще говоря, может идти речь, если любое доказательство, в конечном итоге, базируется на аксиомах, принимаемых на веру?) Во-вторых, условимся о презумпции существования: все что явно не исключено предыдущими выкладками – допустимо. Другим и словами, постараемся использовать как можно меньше ограничений и аксиом, в том числе, и формально-логического порядка (попросту говоря, начинаем с "воз­можно все"...)

В этой связи, несколько слов надо сказать о знаменитом принципе исключенного третьего. Он допускает, что из двух отношений А = Б и А ? Б, истинным является только одно. Это кажется в высшей степени логичным – здравый смысл привык сводить любую проблему к последовательному выбору одной из двух альтернатив (иногда даже говорят, что мы пользуемся двузначной логикой – или "да", или "нет"). Между тем, на каждом шагу этот принцип нарушается (к примеру, все мы равны перед законом, но не перед своими женами). Таким образом, одновременное выполнение отношений А = Б и А ? Б оказывается вполне допустимым – надо только разобраться, в каком смысле выполняется каждое из них! Несмотря на тривиальность этого положения, оно часто упускается из виду. Постараемся его не забывать – любое противоречие будем рассматривать, прежде всего, как "ключ" для продвижения вперед, а не как свидетельство ошибочности наших построений. Чтобы воспользоваться этим ключом, достаточно ответить на вопрос: при каких условиях противоречие оказывается разрешимым. Этот методический прием способен прояснить многие туманные проблемы.

Но пора переходить к делу. Обобщая сказанное, сведем его к такой короткой фразе: мир существует и он разнообразен в своих проявлениях. По сути, это единственный постулат, который действительно необходим для начала нашей работы. Из него вытекают многие закономерности, установленные современной наукой (равно как и науками древними, но официального признания не получившими). Насколько правомерно такое утверждение? Это читатель решит сам. Автор же надеется показать, что оно не лишено оснований.

1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Свои рассуждения мы начнем с определения того всеобъемлющего нечто, исследованием которого предполагаем заняться. В том, что оно существует, нам не позволяет сомневаться повседневный опыт. Но вот какое оно? Материальное или идеальное, реальное или иллюзорное – слишком много ответов предложено на этот вопрос. Если мы хотим отыскать среди них правильный, то не станем с самого начала выделять в нем какую-либо доминирующую, однобокую характеристику, подогревая тем самым безысходную полемику, длящуюся уже третье тысячелетие. Наоборот, объединим в этом нечто все мыслимые и пока немыслимые аспекты и проявления бытия. А назовем все это вместе взятое, одним словом, прямо указывающим на суть вводимого обобщения – сущее. Каким бы смыслом бытие ни наделялось, все, что существует так или иначе, объединим в этой фундаментальной категории. Другими словами, под сущим будем подразумевать самое широкое, всепоглощающее нечто, доступное нашему воображению. Оно содержит все без исключения – можно утверждать, что вне его ничего другого нет. Последнее высказывание следует рассматривать не как ограничение, а как определение введенного понятия. Из него, в частности, следует, что любое другое нечто должно расцениваться как одна из комбинаций проявлений сущего. По-видимому, серьезных возражений сделанное обобщение не вызовет, т.к. оно не противоречит ни одной из известных мировоззренческих концепций. Если же кого-то не устраивает использованный термин, то он волен заменить его на другой, более удачный (например, "универсум" или "абсолют").

1.1. ПЕРВОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ

Являясь исходным, наиболее фундаментальным понятием нашего логического построения, сущее (для краткости обозначим его кружком O) оказывается и первым конкретным нечто, позволяющим на практике испробовать принципы сохранения и нарушения тождества. Поскольку ничего другого нам пока не известно, его остается сравнивать только с самим собой. Добавим, что формально такое сравнение может быть проведено и при наличии других нечто, поэтому вопрос о том, какой из названных принципов к нему применим, возникает в любом случае.

Выражение O = O понятно и недоуменных вопросов не вызывает – оно отражает идею себетождественности O, т.е. тот факт, что мы наделили его фиксированным смыслом (закрепили за ним четкое и неизменное определение). Но можем ли мы записать O ? O ? Согласно общей посылке наших рассуждений ("возможно все...") каким-то образом должно выполняться и это соотношение. Если мы признаем его невозможным, то тем самым введем ограничение, которое, строго говоря, не является неизбежным.

Действительно, предположим, что фраза "сущее не равно самому себе" не лишена смысла. Под сущим мы договорились понимать полный набор существующих проявлений. Неравенство O ? O означает, что возможны разные варианты таких наборов. Каждый из них условимся называть конкретным состоянием O. Тогда вышеприведенная фраза приобретает вполне рациональное содержание: сущее, пребывающее в одном состоянии, отлично от самого себя, находящегося в другом состоянии. При этом в каждом из них оно остается одним и тем же – всем существующим без исключения (т.е. выполняется и принцип сохранения тождества). Другими словами, единственное разумное объяснение ситуации, когда должны выполняться сразу оба взаимопротиворечивых соотношения O = O и O ? O, заключается в следующем: O, по сути оставаясь одним и тем же, может находиться в разных состояниях, отличных друг от друга. Дабы не накладывать лишних ограничений, мы должны признать количество таких состояний неопределенным.

Понятно, что сразу во всех своих возможных состояниях сущее находиться не может, т.к. это противоречит смыслу понятия состояния – мы подчеркнули, что оно включает все существующие проявления (на долю других состояний ничего не остается). Иначе говоря, любое нечто сразу может находиться лишь в одном состоянии по определению. Но общее их количество неограниченно велико. Следовательно, должны существовать процедура их смены (изменение состояния, движение и т.п.) – лишь в этом случае принцип нарушения тождества сможет проявиться, а также принцип, позволяющий отделить одно состояние от другого. Такой принцип назовем временем.

В ходе реализации указанной процедуры формируется вполне определенная цепочка: состояние А меняется на состояние Б, а то, в свою очередь, на В и т.д. Такую, четко определенную, цепочку последовательных состояний сущего назовем миром. Но таких цепочек, таких миров (при неограниченном количестве состояний) можно назвать сколько угодно, например, ...АБВ..., ...БВГ..., ...ГВБ... и т.д. Нам не известны критерии, по которым можно было бы отобрать одну последовательность для реализации из множества подобных. Да таких критериев на данном этапе рассуждений и быть не может. Если они допускают рациональное обоснование, то могут появиться лишь позже, когда для этого появятся предпосылки, если же нет, то нам надо сразу отказаться от своей затеи бессмысленно выстраивать что-либо на непонятном, непредсказуемом фундаменте. Поэтому продолжить рассуждения мы можем, только признав, что все возможные последовательности должны реализовываться.

В результате заходим в тупик: если существуют все возможные миры, то сущее должно находиться сразу во множестве состояний (по одному для каждой цепочки), что невозможно по определению; если сущее может находиться сразу лишь в одном состоянии, то не могут существовать все возможные миры. Природа этого тупика нам уже знакома – все та же привычка сведения проблемы к выбору одного из двух. Известен и способ выхода из него – в каком-то смысле должен быть справедлив любой из выборов. Уяснить в каком – наша задача. Но сделать это нам не удастся до тех пор, пока мы не поймем...

1.2. ЧТО ЗНАЧИТ "СУЩЕСТВОВАТЬ"?

Поставленный вопрос столь же дискуссионен, как и вопрос о том, что является всеобщей первоосновой. Попытки дать на него философски обобщенный ответ, как правило, выливаются в многостраничные работы, не столько разъясняющие суть проблемы, сколько еще больше ее запутывающие. Но категория существования относится к разряду фундаментальных, а фундаментальное не может быть сложным по определению. Поэтому мы воспользуемся наиболее простым и очевидным толкованием этого понятия.

Утверждение что нечто (например, А) "существует" означает, что имеются какие-то проявления этого нечто, а это, в свою очередь, значит, что существует другое нечто (например, Б), способное зарегистрировать эти проявления. Действительно, если бы А никоим образом не проявлялось, то факт его существования был бы в принципе не отличим от факта его не существования. С другой стороны, проявления имеют смысл только в том случае, если есть хоть что-нибудь, способное их зарегистрировать (заметить, почувствовать и т.п.).

"Зарегистрировать" – значит изменить свое состояние под воздействием проявлений другого нечто. Если изменения состояния регистрирующего нечто не происходит, тогда, опять-таки, факт наличия проявлений не будет отличим от факта их отсутствия.

Коротко говоря, нечто существует лишь в том случае, если через свои проявления оно может воздействовать на другое существующее нечто таким образом, что последнее изменяет свое состояние. Слово другое выделено не случайно – без него предложенная трактовка бытия теряет смысл. Если это слово убрать, т.е. допустить, что гарантом существования чего-либо является оно само, а не что-то иное, то мы вынуждено придем к следующему заключению: любое нечто представляет собой произвольный набор проявлений, а следовательно, не определено. Действительно, голословно включая любое проявление в список характерных для данного нечто, мы, тем самым, формально изменяем состояние последнего. Но тогда можно сказать, что критерий существования соблюден – появление у нечто нового качества сопровождалось изменением чьего-то состояния (хотя бы и самого этого нечто). Следовательно, факт существования у него этого качества установлен!

К примеру, вы решили считать себя Президентом. С появлением такого убеждения ваше собственное состояние изменилось. Но хватило ли этого для того, чтобы вы действительно стали обладателем нового качества? Очевидно, нет – лишь признание другими вашего нового статуса приведет к его переходу из разряда возможности в разряд факта. Вы можете не ограничиться постом Президента, но одновременно считать себя Наполеоном, Чингисханом, кем угодно, меняя с каждой появляющейся у вас мыслью свое "внутреннее" состояние – в любом случае ваше фактическое положение (положение "в миру") будет определяться не вашим воображением, а отношением к вам окружающих. По сути, признание самодостаточности вещи для ее определенности (а следовательно, и существования) равнозначно попытке определения чего-то через самого себя (вроде "слон – это слон"). Понятно, что такой подход ни к чему определенному не приведет. Для того чтобы разобраться, какое же из качеств действительно присуще данному нечто, обязательно потребуется сторонний наблюдатель-арбитр.

В приведенных рассуждениях отчетливо прослеживается простая мысль: любое определение, в том числе и факта существования, характеризует отношение между разными нечто. Поэтому гарантом существования чего-либо может выступать только что-то другое по отношению к нему. Но тогда любое нечто, как совокупность существующих проявлений, это комплекс его воздействий на наблюдателя! Разумеется, эти воздействия не исчерпываются чувственно воспринимаемыми – говоря о восприятии, мы будем подразумевать под ним весь спектр воздействий одного конкретного нечто на другое, какими бы незначительными (а тем более осознанными или нет) они ни были.

Ввиду особой важности только что сделанного вывода остановимся на нем подробнее.

1.3. "ВЕЩЬ В СЕБЕ"

Из сказанного вытекает, что непознаваемой "вещи в себе" принципиально не существует (слово "вещь" здесь используется по традиции, как синоним слова "нечто"). В Кантовском понимании существует лишь "вещь для других", или, если хотите, "для нас". Это не значит, что когда-нибудь мы замеряем все воздействия или даже просто осознаем факт бытия любого из существующих для нас проявлений, но потенциально такое возможно.

Диалектико-материалистическая трактовка "вещи в себе" как еще не познанной, но поддающейся исследованию части объективной действительности согласуется с нашим выводом во всем, за исключением "одного" – она настаивает на независимости бытия объекта от воспринимающего его нечто. Между тем, из предыдущих рассуждений следует прямо противоположная идея: бытие без его свидетеля лишено смысла.

Препятствует принятию этой, в общем-то, простой мысли наша непоследовательная, но оправдывающая себя в быту привычка отрывать любую вещь от окружающего мира, рассматривать ее не как комплекс определенных проявлений этого мира, а как что-то самостоятельное, неизвестно кем и для чего данное. Эта привычка поддерживается весьма слабой способностью человека влиять на окружающее. Но наша неспособность изменить вещь не равнозначна ее существованию независимо от нас. Частица "не" в предыдущей фразе материалистом обычно опускается. Почему?! На каком основании невозможность изменения связи приравнивается к ее отсутствию как таковой? Неужели же в мире недостаточно примеров, указывающих на взаимообусловленность формально независимых явлений?

Мы такой подмены делать не будем. Используемый нами критерий существования явно указывает на объект и субъект как неразрывно взаимосвязанную систему. Закономерности ее функционирования нам и предстоит выяснить. Сама же постановка вопроса о существовании "вещи в себе" предполагает, что эта вещь является чем-то оторванным и автономным. Но поскольку само для себя ничто не определено (см. выше), неизбежен вопрос: кто же тогда определяет ее внутреннюю суть и связывает вещь с другими столь же самостоятельными? Если эти функции не возложить на уже известного нам субъекта – того, для которого вещь, как мы утверждаем, существует, то придется прибегнуть к помощи чего-то непонятного и запредельного! А для этого запредельного возникнет точно такая же проблема – суть вещи полностью определяется либо им, либо другим "запредельным", еще более непонятным и загадочным. Подобная формальная "объективизация" вещи либо ничего не меняет по сути, либо сводит ее к непознаваемому началу. Поэтому приходится выбирать – либо познаваемость мира, либо бытие, независимое от своего свидетеля. Эта книга для тех, кто голосует за познаваемость. Вступать в дискуссию с категорическими сторонниками противоположного выбора (равно как и противниками самой альтернативы) имеет смысл лишь после того, как ими будет предложен другой, но не менее четкий и понятный критерий существования.

Тем же, кто сомневается в выборе, следует обратить внимание на такую немаловажную деталь. Выделение "вещей в себе" как самостоятельных сущностей не может объяснить общеизвестный факт: свойства системы не являются простой суммой свойств составляющих ее элементов – она обладает и такими качествами, которыми не обладает ни один из них. Но откуда эти качества берутся – до объединения элементов их не было, а стоило изменить, например, их относительное положение (которое на сущности самих элементов никак не сказывается) и качество появилось?

Ответ может быть только один: с появлением системы новое качество не возникает "ниоткуда" – просто формируются условия, позволяющие заметить то, что раньше было неразличимо. Получается, что вещь является не непосредственным носителем свойства, а "ключом", позволяющим проявиться одному из качеств чего-то значительно более общего. Обладателем, носителем, "собственником" всех свойств является единое всепорождающее первоначало (в его роли сущее как раз и выступает). Поэтому утверждение о том, что любое нечто – это определенная совокупность проявлений этого первоначала (какой-то его аспект), вполне правомерно. А из него прямо следует, что "вещи в себе", как автономной единицы, не существует – по крайней мере формаль­но. (Может возникнуть впечатление, что, ссылаясь на сущее как первоисточник, мы апеллируем к тому самому "запредельному", от которого только что отказались. Это неверно, т.к. сущее не рассматривается в качестве субъекта, осуществляющего отбор.)

Кто-то возразит: для меня эта вещь выглядит так, для вас иначе, а какая она на самом деле? Встречный вопрос – а что значит на самом деле? И следом другой: почему вы вообще решили, что мы смотрим на одно и то же? Основание для такого решения может быть только одно – наша с вами договоренность называть определенную совокупность проявлений одним именем. Если и вы, и я сходимся в том, что наши восприятия соответствуют этой договоренности, значит, мы смотрим на одно и то же. "Но договоренность может выполняться, а восприятия отличаться",– продолжит оппонент. Может, если это предусмотрено в договоре (определении вещи). Например, при взгляде с одной стороны она должна выглядеть так, при взгляде с другой – иначе. Т.е. для одинаковой идентификации воспринимаемых нами нечто они, опять-таки, должны соответствовать одному определению, но уже с учетом условий наблюдения. При этом обязательно должно выполняться следующее требование: все наблюдатели, участвующие в договоре, попав в одинаковые условия, должны воспринимать эту вещь одинаково, иначе договор теряет смысл. Но и в этом случае "объективность" определения будет относительной – оно окажется справедливым лишь для группы почти тождественных наблюдателей. Если же и после такой поправки не удается согласовать наши восприятия, значит, вещи дано не строгое определение – мы дали имя не конкретному нечто, а семейству подобных. Как правило, так и происходит – говоря, казалось бы, об одном, каждый интерпретирует обсуждаемое по-своему. Спор не возникает до тех пор, пока не затронуты нюансы личных восприятий. Причина этого "люфт" в принятом определении.

Прямым подтверждением рассмотренной точки зрения является процесс становления человека как деятельной личности. Не секрет, что большинство наших договоренностей о сути вещей являются правилами неписаными. Основной принцип обучения, используемый людьми, это показ обучаемому родственных предметов для самостоятельного ознакомления с ними и формулировки для этих предметов собственного определения. И лишь после того, как подобным образом накоплен определенный базовый набор понятий, появляется возможность для формулировки вторичных, обобщающих, синтетических определений, не связанных непосредственно с чувственным восприятием. Но независимо от степени обобщенности и отвлеченности этих вторичных определений они, в конечном итоге, целиком базируются на личном опыте обучаемого. Сходство определений, даваемых разными людьми, говорит лишь о сходстве и взаимосвязи отдельных систем "объект – субъект", но не более того. А это вполне естественное сходство (люди, в целом, мало отличаются друг от друга) вовсе не означает, что и для любых других наблюдателей во Вселенной "те же самые" нечто будут обладать тем же самым бытием.

Можно расширить определение вещи, подразумевая под ней сумму (объе­ди­нение) сходных по какому-то признаку проявлений, регистрируемых разными наблюдателями, например, людьми. Но в этом случае речь будет вестись, фактически, не о вещи для отдельного человека, а о вещи для человечества. Т.е. она останется вещью для другого – поменяется лишь имя и суть наблюдателя. Конечно, можно рассматривать вещь для человечества (или наблюдателя еще более общего) как "вещь в себе" для конкретного индивида. Фактически, к этому и сводится диалектико-материалистическая трактовка термина "вещь в себе". Но разве такой формальный прием в принципе что-нибудь меняет? Это уже вопрос не сути, а условностей. Зависимость объекта от воспринимающей системы (хотя бы и большего размера) остается и в этом случае. Вместе с тем, возникают проблемы, связанные с попыткой объединения в рамках единого описания противоречивых восприятий существенно разных наблюдателей. Типичный пример тому – парадоксы теории относительности. Если продолжать двигаться в этом направлении, т.е. учитывать в определениях мнения все новых и новых наблюдателей, находящихся во все более разнообразных условиях наблюдения, то, в конце концов, всякая определенность конкретной вещи будет утеряна – все сольется в единое, многоликое нечто (то же всеобобщающее сущее). Поэтому целесообразно выделить лишь два полярных варианта определения: максимально широкий – сущее и максимально узкий – конкретный набор проявлений, воспринимаемых конкретным наблюдателем. Любые промежуточные варианты оказываются расплывчатыми и нестрогими. Это, конечно, не исключает возможности их использования – по крайней мере, проблема коммуникации разумных наблюдателей без подобных определений не разрешима.

Но мы увлеклись. В гносеологические вопросы не стоит погружаться до тех пор, пока не составлено более-менее четкое представление об онтологическом аспекте мироздания. Поэтому прервем преждевременно начатое обсуждение процесса становления сложного (системного, коллективного) наблюдателя и подчеркнем наиболее важный вывод из вышесказанного:

1.4. БЫТИЕ ОТНОСИТЕЛЬНО

Рассмотренная трактовка бытия допускает ситуацию, когда одно и то же нечто существует для одного наблюдателя и не существует для другого – у нас нет оснований для введения жесткого ограничения: если существуешь для одного, то существуешь и для всех. Иначе говоря, из этой трактовки вытекает принцип "относительности существования". Этот принцип – та палочка-выручалочка, которая позволяет нам выбраться из тупика, связанного с невозможностью существования сразу нескольких миров. Становится ясным, что любой мир, по сути являющийся одной огромной "вещью", может существовать лишь для своего, вполне определенного наблюдателя. Для другого же будет существовать другой мир. Это не значит, что нечто, существующее в одном мире, не может существовать в другом – одни и те же проявления могут регистрироваться разными субъектами.

Из сказанного следует, что само существование мира, как и всякого нечто, тесно связано с понятием "наблюдатель", невозможно без него и, поэтому, имеет относительный, субъективный характер. Эта идея – жесткая привязка мира к конкретному наблюдателю – не может не вызвать протеста, еще большего, чем в случае отказа от существования "вещи в себе". Разве исчезнет мир, если умрет, к примеру, мой сосед? Мир этого соседа – возможно (об этом надо было бы спросить соседа). Но, как говорится, есть мир и есть мир. То, что мы привыкли называть миром, это не мир конкретного человека. Как минимум его следовало бы отождествить с миром наблюдателя, имя которому "челове­чест­во" (это имя мы уже упоминали). Оставаясь частичкой этого человечества, каждый из нас (или, во всяком случае, очень многие) непоколебимо верит в объективность (в смысле – существование, независимое от субъекта) указанного мира. Еще бы, факт, как говорится, налицо – другие исчезают, а для нас, остающихся, практически ничего не меняется. Ну так давайте и остановимся на том, что мы знаем достоверно – мир остается неизменным и "объективным" лишь для тех, кто не потерял с ним связи, мнения же "выпавших" из системы, равно как и наблюдателей, принципиально отличных от нас, мы просто не знаем! Утверждать, что мир объективен, а следовательно, и одинаков, хотя бы в основных своих чертах, для любых наблюдателей, мы не имеем права по той же причине, по какой жилец, никогда не покидавший наглухо закрытого дома, не может утверждать, что тот выглядит одинаково и снаружи, и изнутри.

Пожалуй, пример с жильцом-домоседом удачно отражает господствующее ныне мировоззрение. Если предыдущие рассуждения читателю убедительными не показались, быть может, эта аналогия поможет делу!

Не имея опыта проживания в других мирах (или не помня его) все мы с готовностью уподобляемся затворникам, запершимся в тесной комнате и утверждающим, что все живущие видят именно эти стены (читай – "законы природы", ограничивающие наши возможности). Указывая на одежду, сброшенную вышедшим наружу соседом, они торжественно провозглашают: "Вот доказательство нашей правоты! Это останки того парня, которого все мы прекрасно знали. Он умер, но вокруг ничего не изменилось, потому что окружающее не зависит ни от одного из нас – мир объективен!" Сколь нелепыми кажутся эти слова тому самому парню, переходящему из комнаты в комнату или, еще того более, вышедшему на улицу и увидевшему множество домов со множеством комнат, в каждой из которых сидят свои мудрецы, выводящие из нескольких известных им фактов глобальные обобщения.

Кто-то не согласится с тем, что эта аналогия удачна – в какую бы комнату не заходил наш путешественник, стены, которые его окружают, хотя и различны, но одинаковы для любого входящего, а следовательно "объективны". Так ли это? Предположим, что в комнате находятся двое – слепой и глухой. Сколько бы один из них не восхищался великолепной акустикой помещения, а второй – замечательными узорами на обоях, понять друг друга они не смогут. Лишь в одном у них полное согласие – в том, что стены тверды и шершавы. Все, что сверх того, совместным решением признается субъективным и не достойным внимания.

И вот появляемся мы, наделенные и слухом, и зрением. С высоты своего положения мы сразу ставим все на свои места. Оказывается, что фантазии, считавшиеся раньше пустыми и вздорными, на самом деле отнюдь не фантазии. С этим соглашается и вошедший вслед за нами безрукий. Но он категорически заявляет, что все разговоры о "шершавости" – это вздор. Мы спорим до хрипоты, до драки пока вдруг не осознаем простую вещь – вот сейчас войдет еще кто-нибудь, наделенный 6-м, 7-м,..., 12-м чувством, но лишенный первых пяти, и заявит, что на самом деле...

Так что же это за пресловутое "на самом деле", в которое мы упираемся уже не первый раз? Кто может внятно объяснить это так, чтобы все поняли: вот истина, а вот ложь?

"Критерий истины – практика",– заметит философ. Но разве не расхождение именно в практическом опыте послужило причиной возникновения спора? Кто может его разрешить? "Тот, кто возвел эти стены",– уверенно заявит богослов. Возможно, с ним согласится и "объективный" материалист, правда, один из них будет понимать под неведомым строителем Бога, а второй – матушку Природу. Но разве дело в названии? В любом случае, ссылка на независимость бытия окружающего нас строения от нас самих равнозначна признанию существования неведомого архитектора, которого назвать неразумным никак не получается – слишком уж четко и ловко все вокруг организовано. Выходит, что сама идея объективности – неважно чего, идеи или материи – целиком базируется на признании бытия суперразумного, организующего начала, которому мы передаем право выбора, отобранное у нас философами-объективистами... При всем скепсисе, который испытывают объективные материалисты к идее Бога, им следовало бы признать, что воюют они против основ своей же собственной религии.

"Пусть так,– согласится читатель,– но ведь стены все же стоят, значит, без архитектора обойтись невозможно!" Без стен действительно не обойтись, а вот без архитектора – вполне. Более того, в начале нашей логической цепочки мы уже отвергли его, заявив о множественности миров.

Концепция многовариантности – "одновременного" существования любых сочетаний и комбинаций проявлений сущего – единственная концепция, способная объяснить определенность окружающего мира без привлечения идеи демиурга. В приложении к нашей аналогии она означает, что существуют (но для разных наблюдателей) любые мыслимые варианты "комнат". Проблема выбора при этом сводится к тривиальному случаю – нам достался этот мир, другим (в том числе и точно таким же, как мы) – другой. Прямым следствием этой идеи является вывод об относительности, субъективности всего без исключения и бытия в первую очередь. Хотелось бы верить, что читатель признает его обоснованность, в противном случае, последующие выкладки им вряд ли будут восприняты.