Санкционировал ли Будда употребление мяса?
Версия Тхеравады
В Дживака-Сутре, некто по имени Дживака,
обращаясь к Будде, сообщает тому о слышанном им факте, что хозяева мол
целенаправленно забивают животных для "...Отшельника Гаутамы*, который
сознательно поедает мясо, предназначенное к его столу и намеренно для
него добытое". После объявления этого утверждения несоответствующим
действительности, Будда якобы изрёк нижеследующее:
"...Я запрещаю употреблять мясо в трёх случаях: если есть
свидетельства, явные для глаз ваших, для ушей ваших, или имеются веские
основания для подозрения.29
И в трёх случаях я разрешаю делать это: когда нет свидетельств явных
глазам или ушам вашим, и нет оснований подозревать..."
И.Б. Хорнер в своей брошюре Ранний буддизм и лишение жизни следующим
образом интерпретирует эти слова, приписываемые Будде:
"Монахам разрешалось употреблять рыбу и мясо при условии, что те
являются "безупречными" в трёх аспектах. Это значило, что монах не
видел, не слышал и не подозревает, что животное, чьё мясо он собирается
съесть, было убито специально для него..." 30
После указания на то, что ранний буддизм прямо порицал кровавый
промысел мясников, охотников и рыболовов, она пишет:
"Хотя употребление мяса как мирянами, так и монахами по умолчанию
всё же допускалось, но все те кровавые способы, которыми это самое мясо
добывалось, резко и однозначно осуждались...
И это (доктрина буддизма о непричинении вреда) скорее всего вызвано
верой в то, что животные наравне с человеком имеют неотъемлемое право на
жизнь и сострадание".
Тем самым Хорнер ставит логику и здравый смысл с ног на голову,
признавая, что первая заповедь о непричинении вреда в буддизме
произрастает из веры в то, что животные имеют равное с человеком право
на жизнь, и тут же заявляя, что Будда "по умолчанию допускал"
употребление мяса в пищу, тем самым косвенно санкционируя уничтожение и
причинение вреда животным.
Ещё менее понятным представляется использование ею термина
"безупречный" по отношению к употреблению мяса. Не было ещё в мире ни
одного подлинно духовного мастера, ни до, ни во время, ни после Будды,
который бы выступал в защиту мясоедения или отрицал тот факт, что оно
является преградой на пути духовного самосовершенствования.31
Почему? Да потому, что мясо стимулирует наши низменные страсти,
возбуждая и вселяя в наши сердца тревогу, физически раздражая и принося
в организм токсины, рождённые болью и ужасом, которые животное
испытывало в момент смерти.
Насколько вообще соответствуют действительности утверждения, что Будда
разрешал своим монахам есть мясо при любых обстоятельствах, за
исключением тех случаев, когда у них есть основания подозревать, что
животное было забито специально для них? Разве все домашние животные не
забиваются специально для тех, кто их ест? Если бы никто не ел их мяса,
разве пришло бы кому-то в голову их забивать? Так какая тогда может быть
разница между "Это животное не было убито специально для меня" и "Оно
было убито специально для меня"? Может кто-нибудь представить себе
бхикшу (монаха, полностью посвящённого в сан), говорящего хозяину дома,
предлагающему ему мясо: "Почтенный, я весьма благодарен вам за
предлагаемое угощение, но поскольку у меня есть веские основания
полагать, что оно приготовлено из мяса животного, забитого специального
для меня, я не могу вкусить его!" Да и многие ли хозяева, даже во
времена Будды, забивали свинью или корову для одного отдельно взятого
монаха? Думаю, что немногие. Тем более, в наши дни. Выходит, что если
Будда и вправду сказал слова, приписываемые ему данным текстом, то
фактически это должно означать, что за редким исключением (тех, для кого
действительно забивалось отдельно взятое животное, а также охотников,
мясников и рыбаков), он открыто разрешал употребление в пищу мяса всеми,
включая и своих монахов. Такое положение вещей не только прямо
противоречило бы первой заповеди, исходя из того, что конечный
потребитель мяса является косвенным соучастником убийства, несущим
ответственность наравне с исполнителем, но и означало бы, что Будда
откровенно одобрял забой скота и ужасы бойни. На практике же буддизм, по
вполне понятной причине, запрещает своим последователям зарабатывать на
жизнь забоем скота. Таким образом, утверждение, что Будда с одной
стороны разрешал есть мясо во всех случаях, кроме вышеуказанных, а с
другой порицал такие явления, как забой скота, охота и рыбная ловля, не
только отрицает всякую связь между двумя этими действиями, но и
представляет собой весьма абсурдное противоречие.
Кто же как не потребители мяса виновны в существовании и процветании
"кровавой индустрии" мясного животноводства, охоты и рыболовства? Ведь
по сути, все скотобойни, хладокомбинаты, фасовочные предприятия лишь
удовлетворяют существующий спрос на мясо. "Я всего лишь делаю за вас
грязную работу", — таков был ответ мясника одному господину,
протестующему против жестокости на бойне. "Сам факт существования таких,
как вы, влечёт за собой появление таких, как мы".32 Каждый,
употребляющий в пищу плоть умерщвленных животных, вне зависимости от
того, было ли животное забито специально для него или нет, поддерживает
своими действиями существование скотобоен в мясной промышленности и тем
самым вносит свою лепту в насильственную смерть невинных существ.
Был ли Будда настолько глуп, чтобы не понять этого? Будда, который
слыл "Совершенным, в ком все духовные, умственные и физические качества
достигли своего апогея..., чей разум познал всю необъятную вселенную".
Был ли он до такой степени наивен, что не мог осознать тот простой факт,
что лишь полностью отказавшись от мяса можно навсегда покончить с такими
порочными явлениями, как убийство беззащитных животных и причинение им
страданий?
И будучи до конца откровенными, все мы, мясоеды и вегетарианцы, должны
разделить ответственность за эти насилие и страдание. "Клеймо скотобойни
на лбу каждого из нас" — как выразился много лет тому назад Генри Солт.
Нам говорят, что Будда запрещал своим монахам есть мясо таких
животных, как слоны, собаки, львы, тигры, медведи и гиены. Ведь если
монахам надлежит смиренно принимать любую пищу, не выказывая приязни или
отвращения, а потенциальные благодетели вправе на своё усмотрение
решать, что подавать, с какой стати стал бы Будда запрещать к
употреблению один вид мяса и разрешать другой? Разве предсмертные муки
свиньи или коровы (чьё мясо, как видно из вышесказанного, есть
разрешалось), меньше или в чём-то отличны от страданий собаки или
медведя? Был ли Будда менее чутким к их страданиям, чем Руссо, писавший
в своем философском сочинении Эмиль:
"Животные, которых вы пожираете, — это не кровожадные твари,
готовые растерзать других на части, вы не едите хищников — вы следуете
их примеру. Вы выбираете своими жертвами нежные и кроткие создания,
которые никому не причиняют вреда, которые подчиняясь, безропотно
следуют за вами, служат вам верой и правдой и, словно бы в благодарность
за эту службу, вы рвёте их на куски".
Или менее эмоционален, чем Вольтер, из-под пера которого вышли
следующие строки: "Каким варваром должен быть тот, кто обрекает ягнёнка
на участь быть зарезанным и зажаренным, невзирая на его отчаянную мольбу
к вам не становиться убийцей и каннибалом в одном лице".33
Всякий, кто знаком с многочисленными примерами безграничного
сострадания Будды и его почтением ко всем формам жизни (взять хотя бы
тот факт, что он установил правило для всех монахов носить с собой
фильтры для процеживания питьевой воды, дабы они, выпив её, ненароком не
повлекли смерть находящихся в ней микроорганизмов34), никогда
не поверит в то, что он был абсолютно безразличен к страданиям домашних
животных, связанным с их забоем на мясо.
Куда логичнее было бы предположить, что Будда запрещал своим монахам
употребление какой бы то ни было плоти животных в пищу. Так, писания
Винаи (свода дисциплинарных норм, регулирующих жизнь монаха)
предназначены в основном, если не исключительно, для следования монахами
в повседневной жизни с целью обеспечения их морального благополучия.
Если, как указывает Хорнер, "Мир монаха имел совершенно иную систему
ценностей, нежели у мирян..., требующую такого уровня практики
непричинения вреда, какой только мыслимо было достигнуть", тогда без
сомнения Будда вправе был требовать от своих монахов (ему трудно было бы
безоговорочно требовать это от своих мирских последователей)
воздерживаться от употребление в пищу всех видов умерщвленной плоти. И
что в этом такого особенного? Монахи, благодаря тому, что они проходят
специальную подготовку, обладают сильным характером и имеют чёткую цель
в жизни; они сильнее, если можно так выразиться, чем миряне, и, стало
быть, должны уметь лучше противостоять искушениям чувственной сферы,
нежели обычный человек, легко пасующий перед ними. Для чего, по-вашему,
принимая обет безбрачия, они отрекаются от удовольствий половой жизни?
Отчего не едят после полудня? Задумайтесь, поев твёрдой пищи после
полудня, кому они могут навредить, кроме как самим себе? Но питайся они
более деликатесными (по обывательским меркам) говядиной, свининой,
курятиной или бараниной, они не только станут, уподобившись мирянам,
потворствовать своим плотским страстям, но также, и это куда серьёзнее,
косвенно явяться причиной мучительной смерти других живых существ,
совершая тем самым явно аморальный поступок. Почему же, спрашивается,
приём пищи после полудня должен считаться проступком более тяжким,
нежели употребление мяса?
Без сомнения, не всё в порядке в королевстве Магадха, и никак нам не
избежать этого спорного вопроса: действительно ли Будда говорил об
употреблении мяса то, что приписывают ему составители Палийского Канона?
Версия Махаяны
"Нет, не говорил", — если верить тому, что написано в Сутрах Махаяны.
Ланкаватара-Сутра, Сурангама-Сутра, Махапаринирвана-Сутра и
Брахмаджала-Сутра в один голос, прямо осуждают употребление мяса.
Рассмотрим эти отрывки из Ланкаватара-Сутры, в которой целая глава
посвящена недопустимости мясоедения:
"Во имя идеалов добра и чистоты, Бодхисаттве надлежит
воздерживаться от употребления в пищу умерщвленной плоти, рождённой от
семени, крови и тому подобного. Во избежание устрашения животных и
внушения им ужаса, Бодхисаттва, добивающийся обретения сострадания, да
не вкушает плоти живых существ...
Неверно то, что мясо годится в пищу, коль скоро животное не было убито
вами самостоятельно, по вашему приказу либо намеренно не предназначалось
вам... запомните, в будущем могут придти те..., кто под влиянием своей
привязанности к мясу, будут выстраивать разнообразные хитроумные
аргументы в оправдание мясоедения...
Как бы то ни было... употребление мяса в любом виде, любым способом, в
любом месте однозначно и навсегда запрещено... Мясо же употреблять я
никому не дозволял, не дозволяю и не буду дозволять впредь...".35
Или эти строки из Сурангама-Сутры:
"Цель практик Дхьяны36 и попыток достижения Самадхи37
состоит в том, чтобы избежать страданий жизни, но ища избавления от
страданий для себя, как можем мы продолжать причинять его другим? До тех
пор, пока вы не научитесь контролировать свой ум до такой степени, что
самоя мысль о жестокости или убийстве будет вам противна, не избежать
вам оков бытия... После моей Паринирваны38, в последнюю
Кальпу39, всевозможные демоны будут являться повсюду,
обманывая людей и внушая им, что они могут продолжать питаться плотью и
достигнуть при этом Просветления... Как может Бхикшу, желающий стать
освободителем всех прочих, сам жить за счёт крови и плоти других живых
существ?"40
Махапаринирвана-Сутра (версия Махаяны) гласит: "Употребление мяса в
пищу уничтожает зерно великого сострадания".
Как могло получиться, что учение Махаяны прямо противоречит учению
Тхеравады в вопросе об употребления мяса? Некоторые исследователи
приписывают эти разночтения прогрессу в морали общества, произошедшему в
период между составлением этих двух канонов. Однако эта точка зрения
опровергается двумя контраргументами. Во-первых, она игнорирует тот
факт, что ещё в добуддийской Индии писания различных религиозных
традиций объявляли употребление мяса противоречащим духовному прогрессу
личности. Во-вторых, как указывал Конзэ и другие учёные, многие
санскритские тексты датируются тем же или чуть более поздним временем,
что и палийские (Тхеравада). Не представляется ли разумным, что будь
Отцы Махаяны удовлетворены тем, как Сутры Тхеравады освещают взгляды
Будды в отношении употребления мяса, они бы хранили молчание по этому
вопросу? Факты неоднократных протестов и дискуссий на эту тему
показывают, сколь глубоко были они обеспокоены тем, как, по их мнению,
искажалось учение Будды и извращался самый дух и предназначение первой
заповеди.
По поводу ахимсы (непричинение вреда живым существам) Энциклопедия
буддизма пишет:
"В Китае и Японии употребление мяса в пищу рассматривалось как зло
и подвергалось гонениям... употребление мяса постепенно сошло на нет
(около 517 года н.э.), и эта тендеция преобладала повсеместно. Стало
непринято использовать мясо в рационе храмов и монастырей.41
В Японии, до самой середины XIX века, пока буддизм оставался реальной
силой в жизни рядовых японцев, на мясо существовало табу42.
Япония, де факто, являлась вегетарианским государством. Для простого
монаха, не говоря уже о роси, отведать рыбы означало реальную опасность
получить в спину презрительное намагусубодзу! — "эй, нечестивый монах,
пропахший сырой рыбой!"
В дневнике Дзэнского мастера Догэна, который он вёл будучи в XIII веке
в Китае, мы находим дальнейшие подтверждения тому, насколько реален был
запрет на употребление мяса в Китае. Догэн спрашивает своего учителя
Джу-Чинга: "Каковы должны быть умственный настрой и ежедневные дела
ученика, занимающегося буддийской медитацией и прочими практиками?"
Джу-Чинг отвечал, что одной из вещей, которых ему надлежит избегать,
является употребление мяса, особенно для начинающих.43
И уже в наше время, Холмс Уэлч, знаток китайского буддизма, пишет:
"Китайские монахи, воздерживавшиеся от употребления мяса, были
способны гораздо эффективнее выполнять ритуалы во благо усопших. Если
миряне узнавали, что в монастыре подают к столу мясо, шансы такого
заведения получить подаяние резко снижались... свидетельством тому были
неоднократные жалобы иноземных путешественников на отказ в
гостеприимстве, доходящий до того, что отказывалось даже в ночлеге.
Виной тому являлись опасения, что мясо может быть тайком пронесено в
монастырь и съедено в его пределах..."44
Александра Дэвид-Нил, проведшая немало лет в Тибете, пишет, что хотя
тибетцы в основном охотно едят мясо, многие ламы полностью
воздерживаются от животной пищи. Как бы то ни было, все тибетцы
поголовно, вегетарианцы они или нет (за исключением, пожалуй, лишь
последователей Тантрических45 учений), заявляют, что поедание
мяса есть неблагое деяние, влекущее пагубные последствия и “создающее
вредоносную психологическую атмосферу в местах его частого
употребления”.46 Она также сообщает о том, что в Сагаинских
горах Бирмы встречала целые общины бхикшу, которые без исключения были
строгими вегетарианцами. Последнее свидетельство ясно демонстрирует, что
даже в странах, традиционно исповедующих буддизм Тхеравады, не все
монахи и миряне следуют тем наставлениям об употребления мяса, которые
Палийский Канон приписывает Будде. Также автор указывает на то, что она
встречала в Тибете множество мирян, которые старались с воодушевлением
следовать их примеру. Тибет, о котором она пишет, — это безусловно то,
чем он являлся до китайского вторжения и последовавшей за ним оккупации.
В том Тибете, добавляет она, считалось за правило вовсе избегать мяса в
особые дни буддийского календаря. Это происходило как минимум трижды в
месяц: в новолуние, в последний день месяца и особенно в полнолуние —
пятнадцатое число по лунному календарю.
|