|
Мясо в рационе японских монахов
Хотя ни один из монастырей, в которых я
обучался, формально не подавал к монашескому столу мясо, рыбу или птицу,
мало кто из монахов обходился без этих продуктов, даже в процессе
духовных практик. Если им не удавалось поесть мяса в процессе такухацу
или в домах друзей, они навёрстывали упущенное, когда настоятель на
время покидал город. В таких случаях наиболее инициативные монахи,
собрав со всех деньги, отправлялись на велосипедах в город и украдкой
приобретали там особую разновидность говядины, используемую для
приготовления их излюбленного мясного блюда — сукияки. Монастырские
спонсоры также вносят свою лепту в нарушение монахами первой заповеди,
поднося изрядное количество рыбы и мяса во время монастырских праздников
и специальных церемоний. Только монах с проблемами пищеварения или
невероятной смелости человек мог открыто отказаться от такого угощения.
Поскольку подавляющее большинство монахов-послушников и так
систематически ело мясо и рыбу на стороне, мало кому вообще приходил в
голову вопрос, почему же монастырская кухня официально не включает мясо
в их рацион. Однажды, в ранние годы моей учёбы, я спросил одного монаха,
неплохо говорившего по-английски: "Почему нам никогда не готовят
говядину, рыбу или курицу?" "Потому, — отвечал он, — что монастырю не по
карману такая роскошь". В тот момент это объяснение показалось мне
вполне правдоподобным. Но на тот же вопрос, заданный мной позже одному
из старших монахов, я услышал совершенно другой ответ: "Потребление мяса
потворствует плотским страстям, а это едва ли будет хорошим подспорьем
монахам в их практиках. К тому же мясо, поедаемое в больших количествах,
способствует появлению раздражительности и агрессии, и это ещё одна
причина, по которой в монастыре его не готовят".
"А как насчёт молока?", спросил я. "Почему монастырь не держит коров?
Разве не будет монахам полезнее пить молоко, есть масло и сыр?"
"Существует множество причин, по которым не стоит содержать коров в
Дзэнском монастыре, — объяснял учитель, — но можешь считать, что главной
из них является та, по которой и сам Будда не пил молока, — тот факт,
что этим мы отнимаем его у телят".28 Это последнее замечание
заставило и меня самого задуматься о допустимости употребления молока,
но поскольку в своих рассуждениях он так и не дошёл до порицания
употребления мяса и рыбы в связи с аморальностью убийства (да и как он
мог это сделать, сам продолжая есть его время от времени?), то вопрос о
взаимосвязи мясоедения и первой заповеди так до конца и не прояснился в
моей голове.
По какой-то непонятной причине мне самому никогда не приходило в
голову, что употребление плоти животных в пищу ведёт к неоправданному
убийству невинных существ. Моему неведению пожалуй можно было найти
объяснение. В тех учениях, что роси давал нам о первой заповеди, я не
могу припомнить, чтобы он хоть раз поставил акцент на этой связи. Когда
же я пару раз задал старшим монахам вопрос о том, разрешал ли Будда
употребление мяса, они живо принимались уверять меня, что он запрещал
это только в тех случаях, когда есть основания полагать, что животное,
чьё мясо вам предлагается, было забито специально для вас.
|
