ОНЛАЙН ВИДЕО КАНАЛ С АСТРАЛЬНЫМ ПАЛОМНИКОМ
 
Задать вопрос можно в мини-чате, а так же в аське и скайпе
Есть вопрос? - найди ответ!  Посмотрите видео-FAQ - там более 700 ответов. ПЕРЕЙТИ
Ответы на вопросы в видео ежедневно c 18.00 (кроме Пт, Сб, Вс)
Посмотреть архив онлайн конференций 
 
  регистрация не обязательна, приглашайте друзей - люблю интересные вопросы
(плеер и звук можно выключить на экране трансляции, если они мешают)

 

 

       

 

Буду признателен, если поделитесь информацией в социальных сетях

Я доступен по любым средствам связи , включая видео
 
аська - 612194455
скайп - juragrek
mail - juragrek@narod.ru
Мобильные телефоны
+79022434302 (Смартс)
+79644902433 (Билайн)
(МТС)
+79158475148
+79806853504
+79106912606
+79106918997

 
скачать бесплатно книгу юджин джендлин фокусирование
ОСНОВНЫЕ РУБРИКИ САЙТА
МЕНЮ  САЙТА

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

ВХОД

В ПОРТАЛ

 

Библиотека 12000 книг

Аномальное   

Здоровье

Рейки  

Астрал  

Йога

Религия  

Астрология

Магия

Русь  

Аюрведа  

Масоны

Секс

Бизнес 

НЛП

Сознание

Боевое  

Он и она

Таро  

Вегетарианство  

Ошо

Успех

Восток  

Парапсихология

Философия

Гипноз  

Психология  

Эзотерика  

ДЭИР

Развитие

900 рецептов бизнеса

 

 

Видеоматериалы автора сайта

Практика астрального выхода. Вводная лекция

Боги, эгрегоры и жизнь после

 жизни. Фрагменты видеокурса

О страхах и опасениях, связанных с выходом в астрал
 

Видеокурс астральной практики. Практический пошаговый курс обучения

 

Интервью Астрального паломника
 

Запись телепередачи. Будущее. Перемещение во времени

Призраки в Иваново. Телепередача

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги

Музыка

онлайн- видео

Партнерская программа

Фильмы

Программы

Ресурсы сайта

Контактные данные

 

Код доступа 2461537

 Юджин Джендлин ФОКУСИРОВАНИЕ

Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями


скачать

 
 

 

 

Выдержки из произведения

 

Юджин Джендлин

ФОКУСИРОВАНИЕ

 

Новый психотерапевтический метод

работы с переживаниями

Перевод с английского А.С. Ригина

под редакцией Т.В. Барлас

 

Eugene T. Gendlin

FOCUSING-ORIENTED PSYCHOTHERAPY

A manual of the experiential method

 

 

Москва

Независимая фирма “Класс”

2000

 

 

 

УДК 615.851

ББК 53.57

Д 45

           Джендлин Ю.

Д 45    Фокусирование: Новый психотерапевтический метод работы с переживаниями/Пер. с англ. А.С. Ригина. — М.: Не­зави­симая фир­ма “Класс”, 2000. — 448 с. — (Библиотека психологии и психотерапии, вып. 82).

ISBN 5-86375-025-1 (РФ)

Есть особый вид телесных ощущений, которым является наше чувство ситуации. Они смутны, неотчетливы, их трудно выразить словами. Но именно эти неясные ощущения служат своеобразным камертоном. Фокусируясь на этих ощущениях, шаг за шагом пытаясь прояснить их, можно вызывать реальные изменения в состоянии человека и качестве его жизни.

Юджин Джендлин, известный американский психотерапевт, психолог и философ предлагает метод работы с такими неотчетливыми ощущениями — фокусирование. В книге подробно рассматриваются его основ­ные приемы, а также проводятся параллели с другими направлениями психотерапии.

Книга безусловно обогатит арсенал психотерапевтов и других специалистов “помогающих” профессий. Однако Джендлин время от времени переходит на прямой диалог с читателем — независимо от профессии — и предлагает вслед за ним и его клиентами чутко прислушаться к тому самому целостному “дыханию жизни”, которое бьется в каждом из нас.

Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль

Научный консультант серии Е.Л. Михайлова

 

 

ISBN 0-89862-479-7-6 (USA)

ISBN 5-86375-025-1 (РФ)

 

© 1996, Eugene T. Gendlin

© 1996, The Guilford Press

© 2000, Независимая фирма “Класс”, издание, оформление

© 2000, А.С. Ригин, перевод на русский язык

© 2000, О.В. Филипповская, предисловие

© 2000, В.Э. Королев, обложка

 

 

www.kroll.igisp.ru

Купи книгу “У КРОЛЯ”

 

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству “Независимая фирма “Класс”. Выпуск произведения  или его фрагментов без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

 

 

 

 

Молитва к Адамуtc "Молитва к Адаму"

...До начальных глин

Поступляя слух —

Над источником

Слушай-слушай, Адам,

Чтoґ проточные

Жилы рек — берегам...

Марина Цветаева

 

— А это кто? — и палец утыкается в старую, с оторванным уголком, изрядно поцарапанную фотографию молодого мужчины с лихо закрученными усами.

— Это Петр, сын тети Нюры и дяди Шуры, двоюродный брат той Мани, что потом вышла за Николай Палыча.

— А это кто в подвенечном платье?

— Это же Евдокия Даниловна, баба Дуня.

На коленях — толстый, тяжелый альбом в старинном бархатном переплете, давит на них всем грузом времени, истории, рода, погружая в пучину кровных связей, родственных уз, хитросплетений судьбы. Безвестные Николай Палычи, Шуры, Дуни вдруг начинают оживать в тебе, в биении жилки у виска, знакомом разрезе глаз, любимой привычке. Семейные предания, фамильные тайны, поиск истоков...

Но однажды, прочитав в Евангелии от Луки родословие Иисуса Христа: “...был Сын Иосифов, Илиев, Матфанов... Еносов, Сифов, Адамов, Божий”, — меня пронзило нечаянное открытие: любая родо­словная имеет всегда один общий корень — “...Адамов, Божий”.

Юджин Джендлин неожиданно заставил меня снова пережить то же ощущение — присутствие во мне, в каждом из нас изначальной, первобытной, Адамовой крови или Адамовой “начальной глины”, того праха земного, в который было вложено дыхание жизни.

Перед нами его книга “Фокусирование: новый психотерапевтический метод работы с переживаниями”. “Любой непосредственный опыт, — пишет в ней Южин Джендлин, — отражается всегда на уровне тела как некое физическое, соматическое ощущение. Обычно это ощущение где-то в животе, в груди или в горле, в неком особом месте примерно в середине тела. Это весьма специфическое телесное ощущение, именно телесное ощущение ситуации, проблемы или определенного аспекта жизни человека”. Оно еле уловимо и безымянно. Его присутствие можно обнаружить не сразу, научившись погружаться в себя и прислушиваться к своему телу изнутри. При этом тело является здесь не анатомическим понятием, а синонимом некой целостности, неделимости человеческого существа. В этом контексте живот, желудок, грудь имеют также только топографическое значение, указывая место источника ощущения. Может быть, наиболее точным тут могло бы оказаться старинное слово нутро. Чуять нутром — это и есть переживание — одно из главных понятий для Ю. Джендлина. Психотерапия только тогда приносит свои плоды, считает он, если она укоренена в переживании. Каждый новый шаг психотерапевтической работы должен быть проведен на этом глубинном, телесном уровне (рождает ли он реальные изменения или остается пустым “бегом на месте”). Итак, необходимо спуститься в собственную утробу, нутро, чутко прислушаться к смутному телесному ощущению волнующего нас события и найти, точнее, угадать его имя. “Это будет ключевое слово, — продолжает Ю. Джендлин. — Если оно действительно является подходящим, вы испытаете чувство облегчения. Спросите свое тело: “Похоже ли это слово на то, что я чувствую?”. Если действительно похоже, вы услышите своего рода телесный сигнал: “Да, это верно”.

“Господи, что же это мне напоминает?” — подумала я, почти “по Джендлину” всматриваясь внутрь себя и испытывая то самое “телесное ощущение какой-то значимости, неразрешимости и скрыто присутствующей сложности”, которое свидетельствует о нахождении “здесь и теперь” источника переживания. И тут всплыло имя Адама. Я открыла Библию, Книгу Бытия.

“...Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей”.

Адаму дано было видеть сущность вещей. Ее он воплощал в слове. Слово Адама имело первородную силу. Но мы, потомки Адама, давно утратившие этот дар, можем ли вновь обрести его — ведать и мочь?

Ю. Джендлин называет специальный поиск человеком целостного, телесного ответа на ситуацию внутри самого себя — фокусированием. Я бы дерзнула назвать это молитвой к Адаму. Такого слова нет в тексте. Между тем с иной духовной практикой — медитацией — автор сам сравнивает описываемый им процесс и находит даже их известное сходство, отмечая, однако, что медитирующий человек слишком расслаблен и пассивен, он же, напротив, говорит об активном, бодрственном и чутком состоянии внутренней тишины и безмолвия. Но какое отношение имеет это к молитве?

У митрополита Антония (Блюма) есть рассказ об одной старушке, которая в течение десятка лет почти непрерывно твердила Иисусову молитву, но очень страдала от того, что ни разу не услышала отклика. “Когда же Богу слово свое вставить, если вы все время говорите?” — воскликнул молодой тогда отец Антоний, смутив ее своим простодушием и горячностью. Однако, приняв его совет на время оставить молитву и побыть в молчании перед Богом, продолжая заниматься обычным домашним делом, эта женщина вдруг ощутила, что тишина в ее комнате есть не просто отсутствие шума, она является присутствием, и в сердцевине этой тишины — Он. “Надо научиться молиться, всегда начиная с молчания, — говорит владыка Антоний, — и в этом молчании встречая все то глубокое, значительное, что есть у нас в душе, все наше прошлое, всех людей, которые когда-либо коснулись струн нашего сердца... В таком углубленном молчании можем мы найти себя самих, свое истинное “я”, а не то поверхностное, которое постоянно рябит, дробится, разбивается, которое никогда не может найти себя в цельности... И, наконец, в нем мы можем найти Бога”.

Нет, Юджин Джендлин, разумеется, не призывает искать Бога, его книга не содержит никаких намеков или иносказаний. В ней он выступает как профессионал в самом современном смысле этого слова, широко эрудированный, владеющий помимо собственного целым арсеналом различных подходов и методов. Но когда человек вслед за ним учится слушать себя, свое тело, нутро, недра, “до начальных глин потупляя слух”, то, возможно, слушает он — Адама в себе, с ним встречается в тишине и безмолвии, к нему взывает, как взывают в молитве. Рекиґ, Адам!

 

Ольга Филипповская

Введениеtc "Введение"

В этой книге объединены многие методы и направления психотерапии. Каждое из них может оказаться по-своему ценным при условии, что приоритет будет отдан созданию взаимоотношений клиента и психотерапевта.

Фокусирование — это форма внимания, обращенного вовнутрь, на тело, и неизвестного большинству людей. Обучение фокусированию может потребовать нескольких дней — возможно, для этого будет необходимо проведение восьми трехчасовых сессий. Некоторые люди могут освоить фокусирование практически немедленно, как только в попытках разрешить свою проблему обратятся к ощущениям в теле. Однако во время психотерапии клиенту для овладения фокусированием может потребоваться несколько месяцев, и такое обучение будет происходить, как будет показано в этой книге, с помощью незначительных, изредка предлагаемых инструкций. Что именно понимается под фокусированием, станет понятным после прочтения первой части книги. Однако следует отметить, что сами по себе общие описания не передают сути фокусирования, отличающегося от обычного типа внимания к своим ощущениям, знакомого всем нам, поскольку фокусирование связано с ощущениями, возникающими в теле, на границе между сознательным и бессознательным. Большинство людей не знают, что любые телесные ощущения могут возникнуть именно в этой зоне и можно сосредоточиться на них. При этом сначала появляется лишь смутное чувство дискомфорта, которое потом становится отчетливым ощущением, и вот с этим ощущением уже можно работать, находя в нем много различных аспектов.

Возникает впечатление, что время, необходимое для обучения фокусированию, не зависит от внешних обстоятельств. У некоторых клиентов психотерапевтический процесс переходит на существенно большую глубину сразу же после того, как им предлагается направить внимание на ощущения в теле. Так, даже те психотерапевты, которые не владеют техникой фокусирования, могут достичь явно большей эффективности психотерапии — по крайней мере, с определенной частью своих клиентов, — просто предлагая обсудить, что они чувствуют в теле, а затем ожидая, пока клиент погрузится в эти ощущения. Поэтому имеет смысл пробовать это с каждым клиентом. Однако большинство людей могут освоить фокусирование, только если им давать достаточно точные инструкции на протяжении достаточно длительного времени.

Фокусирование — лучший способ в любой момент по своему желанию оказаться именно в том месте, где начинаются реальные терапевтические изменения. В ранних исследованиях (Gendlin, 1968c, 1986) было обнаружено, что некоторые клиенты начинают курс психотерапии, уже зная о таком виде телесных ощущений, и для них психотерапия была явно более успешной. При прослушивании аудиозаписи хорошо заметно, что слова клиентов часто связаны с тем, что происходит внутри них. Например, клиент может говорить: “Я ощущаю это четко, но не знаю, что оно означает... во всяком случае, пока не знаю...” Однако у большинства ощущения подобного рода возникают очень редко. Поэтому для психотерапии очень полезно, если мы будем знать, как дать клиенту возможность открыть в себе такую способность и использовать ее по своему желанию. Это поможет нам избежать бесполезной и бессмысленной работы — как в том случае, если эмоции проявлены и находятся на поверхности, так и в том, когда те же эмоции скрыты очень глубоко, но всегда одинаковы.

По сравнению с тем, что мы обычно думаем и чувствуем, ощущения, возникающие в теле на грани осознавания, обычно являются более сложными и многогранными (что весьма характерно для них), способствуя раскрытию новых возможностей. Мы не ограничены непосредственно рамками нашего прошлого, но, в противовес утверждениям некоторых авторов, не можем просто так “создать” любой сюжет, какой хотим. Это удается сделать, только обратившись к конкретности телесных ощущений. Однако во введении обо всем этом, конечно, нельзя рассказать в полной мере. Слова не всегда означают то, что мы хотели бы передать. Например, тело — это не просто физиологический механизм, как его часто представляют в упрощенном редукционистском подходе. Говоря здесь о теле, мы подразумеваем то, как оно ощущается нами изнутри, хотя и в этом случае сами слова “тело” и “изнутри” имеют несколько иной, более специфический смысл, чем тот, который мы привыкли в них вкладывать. Так слова изменяют свое значение в зависимости от контекста ситуации, контекста рассказываемой истории.

Согласно эмпирическому методу, основанному на работе с переживаниями, все теории не являются, в сущности, ни истинными, ни ложными (Gendlin, 1962). Они не могут быть истинными, потому что все доказываемое ими, не дано человеку в его непосредственном опыте. Но о них нельзя и сказать, что они ложны, поскольку иногда помогают людям обрести опыт, о котором иначе те просто ничего не узнали бы. Реальность того, что теория выявляет, остается реальностью даже в том случае, если мы отвергнем теорию.

В теориях эмпирического метода, основанных на работе с переживаниями, понятия и слова означают действительный опыт, который они передают, — прежде всего для того, кто их произносит, а потом и для других людей. Конечно, все люди отличаются друг от друга, что всегда может служить источником неожиданных недоразумений, однако обычно мы довольно быстро обретаем понимание и начинаем чувствовать возможный диапазон своего непосредственного опыта, стоящего за той или иной теорией. Размышляя о какой-либо теории, мы думаем не просто о содержащихся в ней понятиях. Мы думаем о реальном опыте и чувствуем этот опыт, который никогда не будет в точности соответствовать тому, что предлагала данная теория. Реальный опыт всегда более сложен и приводит к изменениям, кажущимся иногда невозможными с точки зрения теоретической концепции.

Однако явная польза от применения теорий, опирающихся на переживание, состоит в том, что теории позволяют нам мыслить более масштабно и делать гораздо больше, исходя из непосредственного опыта, чем если бы мы основывались лишь на концепциях. Например, возникает впечатление, что несомненно ценные теоретические построения Фрейда связаны лишь с патологическими явлениями, из которых не возникает каких-либо явных и полезных для индивида изменений. Однако соотнесение его построений с непосредственным опытом позволит нам сделать определенные шаги, ведущие к реальным изменениям.

Другая польза от подобного подхода к теориям состоит в том, что мы можем пытаться применять любые теории. И хотя сами теории нередко противоречат друг другу, реальный опыт все же не будет противоречивым. И если мы сможем связать теории, концепции и слова с реальным опытом, любая теория когда-нибудь окажется полезной. Если же теория не ведет к тому, что можно было бы пережить непосредственно, мы просто на некоторое время откладываем ее.

Реальный опыт всегда многограннее и интереснее, чем любые концепции и теории. Поэтому, не споря о достоверности или недостоверности теорий, мы просто используем их для раскрытия всего потенциального богатства человеческого опыта. Так появляется возможность создания более точных теорий, которые будут отличаться от других, поскольку сохраняют связь с реальным процессом переживаний, всегда превосходящим любые теории. Подробнее я поясню эту мысль на основе тех многочисленных примеров, которые далее будут приведены в этой книге.

 

В главе 1 приводятся некоторые соображения о работе с клиентами, не поддающимися психотерапии, — а это, в сущности, основная тема нашей книги. Некоторые из таких клиентов просто участвуют в беседе и ничего более; у других наблюдаются весьма интенсивные, неоднократно повторяющиеся эмоции — иногда даже грандиозные космические переживания, — но психотерапевтический процесс при этом также отсутствует. Нет сомнения, что в действительности этот процесс может начинаться лишь внутри клиента. Ни психотерапевт, ни кто-либо другой не может по своему желанию вызвать его. Однако известны способы давать пациенту краткие и ненавязчивые инструкции, способствующие возникновению фокусирования.

В главе 2 приводятся восемь легко распознаваемых признаков того, пусть даже небольшого, психотерапевтического прогресса, который обычно возникает в результате фокусирования.

В главах 3 и 4 на материале стенограмм психотерапевтической сессии показывается, как постепенно возникает прогресс в психотерапевтическом процессе, а также то, что делает для этого клиент и как ему помогает психотерапевт. Кроме того, обсуждаются различные аспекты общения с клиентом и реакции психотерапевта на это общение, а также то, как реакция психотерапевта позволяет клиенту погрузиться в непосредственно переживаемый опыт психотерапии. Непосредственные переживания явно отличаются от повторения одних и тех же, уже проявлявшихся ранее эмоций. Становится понятным, какой тип переживаний может приносить что-либо действительно новое и значимое для психотерапевтического процесса. Исследование показывает, в каких случаях реакцию психотерапевта на происходящее можно считать удачной, а в каких нет.

В главе 5 проводится четкое различение фокусирования и обычных физических ощущений и эмоций пациента, а также проявлений тревожности, воображения, гипноза, медитации, “четырех функций” Юнга и измененных состояний сознания.

В главе 6 рассматривается сам процесс фокусирования.

В главе 7 приводится десять фрагментов стенограмм, являющихся примером обучения фокусированию вне рамок психотерапии. И хотя такое обучение не очень часто используется в психотерапии, оно показывает читателю сущность фокусирования и позволяет быстрее ее понять.

В главе 8 рассматриваются некоторые трудности обучения фокусированию.

В главе 9 приводятся фрагменты стенограммы отдельного случая психотерапии.

В части II настоящей книги показывается, как другие психотерапевтическое подходы могут быть модифицированы и приспособлены для работы с зоной, находящейся на грани сознательного и бессознательного, — зоной, где и возникает прогресс в психотерапии. Каждый из различных подходов может вносить в этот прогресс свой уникальный вклад. Но как определить, что именно уникального в каждом из данных подходов?

В главе 10 я предлагаю новый способ организации и понимания многообразия различных психотерапевтических методов: по “путям”, которые используются для достижения цели психотерапии. Этими путями могут являться познавательные функции, эмоции или сновидения; а также ролевая игра или действия в поведенческой психотерапии, телесная энергия, воображение, ценности, послания Супер-Эго либо взаимодействия клиента и психотерапевта.

В главах с 11-й по 21-ю рассматриваются отдельные пути, используемые для достижения целей психотерапии. Я объясняю, как определить, что именно является уникальным и ценным в различных подходах, а также показываю, как фокусирование может усовершенствовать каждый из них без внесения существенных изменений. Однако более важным является описание, каким образом каждый из этих путей может быть модифицирован и превращен в разновидность психотерапии, ориентированной на фокусирование. Так, работа с воображением, ролевые игры или “методы действия” могут возникать из пере­живаний, приводя затем — уже на новом уровне — к остроте непо­средственно переживаемого опыта. Я убежден, что психотерапия состоит не только из уже знакомых и определенных типов переживаний, — будут ли это сновидения или эмоции, действия или воображение. Психотерапия — это процесс, связанный с непосредственным опытом еще до того, как он станет одним из упомянутых “конструктов”, а также потом, когда происходит возвращение от “конструкта” к опыту переживания на грани сознательного и бессознательного.

В главе 22 обсуждаются различные аспекты взаимоотношений с психотерапевтом, что имеет принципиальное значение на всем протяжении психотерапевтического процесса. Кроме того, я рассматриваю возможные непредвиденные случайности во взаимоотношениях и затруднения, нередко создающие очень ценные возможности для продвижения по пути к цели психотерапии.

Читателю стоит прочесть все главы части I по порядку, так же как и главы 10 и 11 в части II. После этого можно переходить к главам, описывающим те или иные психотерапевтически подходы, соответствующие вашим интересам, хотя, конечно, каждая из глав связана с тем, что рассматривалось в предыдущей. Практическая работа в рамках того или иного пути предполагает в то же время работу и с другими подходами, так как все они связаны общей идеей фокусирования.

Можно использовать любые психотерапевтические техники, если не навязывать их клиенту, не нарушать его чувства личной неприкосновенности, активно используя по назначению время психотерапевтической сессии. Необходимо прислушиваться к тому, что возникает внутри самого клиента, отбрасывая все остальное, — по крайней мере, на некоторое время. Это, конечно, предполагает определенные инструкции по фокусированию и прочие меры, обычно используемые психотерапевтом. Следование этому принципу позволяет психотерапевту опираться на множество типов реакции, изменяя каждую из них таким образом, чтобы она вносила свой полезный вклад в постепенно зарождающийся внутренний психотерапевтический процесс.

Часть I

 

ФОКУСИРОВАНИЕ

И СЛУШАНИЕ

1. Неудача в психотерапииtc "1. Неудача в психотерапии"

Неудача при психотерапии может быть двух видов: во-первых, когда психотерапия состоит из одних лишь интерпретаций и вмешательств психотерапевта без реального процесса переживаний у клиента. Неудача второго вида возникает, если пациент переживает реальные и конкретные эмоции, но они повторяются снова и снова. Далее в настоящей главе я буду подробно обсуждать эти неудачи. Первый ее раздел назван “Тупиковая дискуссия”.

Тупиковая дискуссияtc "Тупиковая дискуссия"

Представьте, что на вечеринке вы увидели привлекательную незнакомку, стоящую в другом конце комнаты. Вы хотите подойти к ней, но вдруг понимаете, что эта задача очень сложная. И если вы все-таки попытаетесь сделать это, то окажется, что ваши действия неуклюжи, вы в затруднительном положении и понимаете, что обычных ваших способностей в данном случае явно недостаточно. У вас может возникнуть мысль: “Видимо, мое Супер-Эго слишком сильно. Я все еще сохраняю идентификацию с образом своего отца, в детстве запрещавшего мне любые проявления сексуальности. Но поскольку сейчас я уже не ребенок, мое Супер-Эго должно было бы прекратить отождествляться с запретом, но почему-то этого не происходит” (пример фрейдист­ской терминологии). Или же вы можете сказать себе: “Да, я боюсь быть отвергнутым. Это просто мой давний страх. Но даже если меня отвергнут, будет еще хуже, если я уйду домой, так и не предприняв попытки познакомиться. Так что я должен попытаться” (пример на уровне обычного повседневного языка). Однако использование такого языка и присущей ему логики ничего не меняет, потому что вы оказываетесь вовлеченным в тупиковую дискуссию, а интеллектуальные интерпретации никак не влияют на вашу нерешительность и неловкость.

Психотерапевт тоже может подталкивать клиента к тупиковой дискуссии; все мы время от времени делаем это. При этом можно использовать теоретические построения Фрейда, Юнга, когнитивной психотерапии или любой другой теории, либо же просто язык здравого смысла. Однако действительно хороший психотерапевт не ограничится простой попыткой заменить один язык на другой, если разница только в словах. К тому же никто не станет спорить, что простая замена одного неэффективного образа мысли на другой не сделает психотерапию успешной.

В приведенном примере действительно в уме может возникать довольно долгая дискуссия, но она, в сущности, ничего не изменяет. К примеру, ответственны ли вы за эту неудачу или же все дело в ваших родителях? Это очень важный вопрос, но он ничего не решает. Действительно, что изменится, если вы назовете это “робостью” или “динамической проблемой”? Подобные вопросы очень существенны для нашего восприятия жизни, но в данном случае какую бы позицию мы ни заняли, ничего не изменится, как не изменится и в том случае, если вы будете разделять социологический подход, согласно которому нормы нашей культуры или субкультуры не позволяют обращаться к незнакомому человеку противоположного пола. Вот почему это оказывается для вас столь затруднительным. Да, социальные нормы кое-кто призывает разрушить, но тем не менее они слишком прочно усвоены вами. Вы можете сказать, что ваши проблемы связаны с недостатком “безопасности”, поскольку ваше самоуважение будет ущемлено, если вас отвергнут, но любые из этих объяснений ничего не изменяют.

Чтобы завершить этот пример, представим, что человек принимает ту или иную из предложенных интерпретаций, убедившись в ее истинности, — а сам механизм интерпретации может быть поразительно мощным. У вас возникает вопрос: “Ну хорошо, если дело обстоит таким образом, что же делать?” Вам кажется, что вы знаете причину, но как противостоять ей?

Раньше у вас была надежда, что если узнать причину, можно понять, что делать дальше, — сразу устранить причину, разобраться с ней постепенно или же просто зафиксироваться на ней. Однако потом вы обнаруживаете, что все не так просто. Возникают проблемы, с которыми вы не можете справиться. Это и есть тот случай, который мы называем “неудачей”.

В большинстве случаев неэффективная психотерапия представляет собой аккумулирование таких неудач без непосредственного соприкосновения с их сущностью и без изменения ситуации. Часто верным признаком отсутствия непосредственного соприкосновения с сущностью проблемы становится слово “должен”. Вы можете сказать себе: “Я понимаю: должно быть, отец проявлял силу по отношению ко мне. Я знаю, он действительно был сильнее меня. Все это, наверное, и стало причиной происходящего сейчас”. Однако “должно было быть” — это умозаключение. Люди обычно не говорят “должно быть, это так”, если находятся в непосредственном соприкосновении с ситуацией. В данном случае они могут сказать “это есть” или “так я чувствую”. Конечно, это лишь вербальное различие, но оно указывает на различие реальное. В следующих главах я объясню подробнее, что представляет собой такое непосредственное соприкосновение и как его достичь.

Тем не менее некоторых психотерапевтов удовлетворяют правдоподобные интерпретации, особенно если клиент принимает их. Они не интересуются сами и не пытаются научить своих клиентов чувствовать на внутреннем уровне, может ли предлагаемая интерпретация привести к неудаче психотерапии. Однако отказ от стремления узнать, приводит ли интерпретация к прямому внутреннему соприкосновению с сущностью происходящего, превращает все происходящее в “неудачу”, а весь процесс психотерапии становится просто “беседой”.

Поэтому хороший психотерапевт должен испытывать неудовлетворенность, когда клиент соглашается с интерпретацией, но это в конечном счете приводит к неудаче. “Да, вы правы; все это именно так, — говорит клиент. — Но что с этим делать? Как изменить то, что есть?”

Еще хуже, когда психотерапевты предлагают интерпретации, правдоподобные только для них самих, а не для клиентов. После того как они целый час пытаются доказать клиенту правоту своих интерпретаций, его отправляют домой. И даже если клиент поверит в интерпретации психотерапевта, при подобном подходе реальные изменения происходят весьма редко и развиваются очень медленно. Тысячи клиентов не отмечают вообще никаких изменений на протяжении многих лет психотерапии (бывает, девяти или даже четырнадцати), по несколько сессий каждую неделю.

Эти критические замечания относятся не только к классическому психоанализу. Некоторые психотерапевты экзистенциальной ориентации просто ведут беседы с клиентами, пытаясь убедить их в своей правоте. Вместо того чтобы говорить: “Это запреты, основанные на вашем эдиповом комплексе”, они скажут: “Это ваше неумение делать выбор и противостоять реальным другим”. При интерпретациях такого рода изменения либо вообще не происходят, либо бывают весьма незначительными.

Психотерапевты, называющие свой метод трансактным анализом, также используют психоаналитические понятия, хотя и в более простой форме. Вместо Супер-Эго они говорят о “плохом Родителе”. Многие из них пытаются убедить клиентов в том, что они должны преодолеть этот образ. Но если клиент спрашивает: “Как это сделать?”, то психотерапевту нечего ему ответить. Опять неудача!

Более новые методы (когнитивное переструктурирование или рефрейминг) показывают, как можно по-другому взглянуть на проблему. Они могут помочь вам (если взять приведенный пример) переструктурировать ситуацию принципиально новым образом, рассматривая ее как некий вызов или возможность учиться преодолевать препятствия. Иногда это работает, а иногда нет. Чтобы определить, является ли эффективным такой рефрейминг, вам необходимо выяснить, создает ли он какие-либо изменения на уровне телесных ощущений. Вы должны почувствовать, что в действительности происходит в вашем теле в ответ на рефрейминг. Реальные изменения отражаются не только в изменении образа мысли, но и в изменении того, как проблема реально представлена на уровне тела.

В современной психотерапии существует много разнообразных подходов. В последние годы все больше осознают, что одних только интерпретаций недостаточно для создания реальных изменений, поскольку все интерпретации обычно ведут лишь к тупиковым дискуссиям. Все новые направления психотерапии предлагают свои способы обретения реального опыта, который мог бы преодолеть бесконечные дискуссии. (Хотя и эти направления психотерапии нередко приводят к неудачам второго рода; подробнее я рассмотрю это в следующем разделе). Некоторые из психотерапевтов старой ориентации принимают новые техники. Так, ряд авторов современных работ психоаналитической ориентации в полной мере осознают ту ловушку, которой являются тупиковые дискуссии, и предлагают дополнительные способы справиться с данной проблемой. Например, обогащение Кохутом концепции Карла Роджерса идеей “рефлексии чувств” позволяет клиентам почувствовать переживаемое ими в данный момент и глубже погрузиться в переживания. Многие психотерапевты юнгианской ориентации применяют позаимствованный из гештальта метод двух стульев (подробнее см. главу 12). В любом случае находятся психотерапевты, которых интересует собственно “процесс” психотерапии, то есть то, что конкретно происходит.

Точно так же есть психотерапевты, понимающие тот телесный аспект, о котором я говорю, а есть и не понимающие его. Далее мы перейдем к обсуждению того, что именно клиент и психотерапевт могли бы сделать в том случае, когда возникает тупиковая дискуссия, чтобы предпринять конкретные шаги, способствующие процессу реальных переживаний.

Первое заключениеtc "Первое заключение"

Вне зависимости от того, что человек говорит или делает, необходимо в каждый момент быть внимательным к тому, как слова и действия проявляются на уровне непосредственных переживаний.

Является ли данное высказывание, интерпретация, когнитивное переструктурирование или любая другая форма символического выражения реальным шагом по направлению к тому, как именно проблема переживается на соматическом уровне? Если это действительно происходит, то непосредственно ощущаемый эффект необходимо развивать. Если же эффект не наблюдается, нам следует признать неудачным то, что мы говорим или делаем, и отказаться от этого. Так мы можем избежать тупиковой дискуссии или попытаться уменьшить ее масштабы, если она уже началась. Такая проверка на уровне телесных ощущений должна применяться не только к вербальным интерпретациям, но практически ко всему, что клиент и психотерапевт могли бы сделать во время сессии. Все виды психотерапевтического воздействия требуют, чтобы клиент проверял таким образом наличие их конкретного эффекта. При этом некоторые виды воздействия действительно оказывают подобный эффект, а некоторые нет. Соответственно, все, что клиент говорит или делает сам, также нуждается в проверке с помощью телесных ощущений. Часто клиенту довольно сложно объяснить, как проверить на телесном уровне, оказало ли эффект то, что он сказал. Далее мы обсудим подробнее, как помочь ему сделать это.

Первое наше заключение само по себе не содержит ничего нового; новым является то, как именно осуществить проверку на уровне телесных ощущений. Еще Фрейд подчеркивал, что цель всякой интерпретации — проявить утраченный или вытесненный опыт. Интерпретации оказываются просто “строительными лесами”, временно воздвигающимися вокруг постройки и разбирающимися после ее завершения.

Психоаналитик Отто Фенихель так описывает данный процесс:

 

“Предлагая свою интерпретацию, аналитик ищет способ вмешаться в динамическую игру внутренних сил, чтобы изменить их сложившееся равновесие и помочь подавленному бессознательному материалу в его борьбе за достижение разрядки. Степень, в которой эти изменения происходят в действительности, и является критерием правильности всякой интерпретации”. (Fenichel, 1945)

 

Все эффективные психотерапевты, начиная с Фрейда, соглашались в том, что в качестве реакции на всякую интерпретацию у пациента должно возникать конкретное переживание; в противном случае ничего реального не будет достигнуто, и от интерпретации и необходимо отказаться, хотя бы временно.

Фрейд уже очень давно говорил, что психотерапевту необходимо обращать внимание на последствия интерпретации, но это требование не было понято в достаточной мере. Один из выводов, следующий из совета Фрейда, о котором часто забывают, состоит в том, что психотерапевт может использовать много различных интерпретаций и различных методов, а отнюдь не один! Поскольку критерием, позволяющим оценить успешность психотерапевтического воздействия, является хотя бы небольшое продвижение, психотерапевт имеет право выбирать между интерпретациями и практическими процедурами, проистекающими из многочисленных теорий и методов. Если избранная процедура оказывается неудачной и не способна привести к реальным изменениям у клиента, психотерапевт может попробовать технику, связанную с иной теорией или методом. Однако при многообразии подходов современной психотерапии всякий выбор метода, применяемого к отдельному пациенту, неизбежно будет носить случайный характер. Проверка физических (возникающих на телесном уровне) последствий применения конкретного метода будет способствовать тому, чтобы такой выбор не был полностью произвольным. С помощью этой проверки психотерапевт сможет более эффективно использовать то, что предлагают различные подходы и быстро отказаться от тех из них, которые не вызывают реального эффекта, испытываемого на физическом уровне.

Иногда психотерапевт хотел бы продолжить какую-либо интерпретацию, даже если немедленного эффекта и не наблюдается. Однако в большинстве случаев, когда эффект на уровне переживаний не наблюдается, психотерапевту следует отбросить все сказанное им и вернуться к начальной точке (“Да, я вижу, не происходит ничего, о чем стоило бы рассказывать; хорошо, вспомним то, что вы сказали раньше...”). В этом случае ни минуты психотерапевтической сессии не будет потрачено даром на споры или замешательство.

Следовать естественному ходу психотерапевтического процесса клиента — наиболее простой способ избежать тупиковой дискуссии. Психотерапевту необходимо осознавать, что просто быть вместе с клиентом, в точности чувствуя то, что он испытывает, — задача весьма нелегкая. Но если это достигнуто, все эффекты, возникающие у пациента на уровне телесных ощущений, будут вызывать “резонанс” и у психотерапевта. Присутствие другого человека, готового разделить все, что бы ни проявилось во время психотерапии, вызывающее чувство безопасности и стабильности, — наиболее мощный положительный фактор. Если мы не пытаемся ничего улучшить или изменить, не стараемся что-либо добавить от себя (даже если у клиента проявляется нечто отрицательное), а просто говорим, что очень точно понимаем происходящее, предлагая свое присутствие, — это помогает клиенту оставаться в своих переживаниях, погружаясь в них все глубже и глубже. Возможно, это наиболее важная вещь, о которой необходимо знать всякому, кто пытается оказывать помощь другим. Кроме того, это самое простое средство избежать возникновения тупиковой дискуссии.

Но такая ответная реакция (называемая рефлексией чувств) требует физической проверки. Говоря иными словами, клиенту необходимо на внутреннем уровне проверить и найти для себя ответ на вопрос: “Действительно ли я сейчас нахожусь в соприкосновении с этими переживаниями? И содержит ли сказанное психотерапевтом то, что я с таким трудом стараюсь выразить?”. Если это действительно так, клиент может почувствовать некоторое физическое облегчение. Вслушиваясь в сказанное, он чувствует, что это действительно нечто большее, чем выраженное словами. И больше не нужно бороться за то, чтобы быть услышанным. Оно просто присутствует здесь и сейчас; оно обрело жизнь. Когда это происходит, возникает ощущение, что внутри возникло больше свободного пространства — пространства, из которого может проявиться что-либо еще.

Без такой внутренней проверки все попытки отрефлексировать то, что пытается передать клиент, становятся просто пустыми разговорами. Затем неизбежно начинается тупиковая дискуссия, хотя и начатая не столько психотерапевтом, сколько самим клиентом.

После того, что психотерапевт сказал или сделал, неизбежно наступает момент, когда становится действительно ясно, имеет ли все это реальный эффект на уровне переживаний. Я не имею в виду, что клиент должен соглашаться с утверждениями психотерапевта. Речь идет скорее в том, что сказанное психотерапевтом или клиентом связано с непосредственными переживаниями клиента. Если такой связи нет, то все сказанное можно считать неудачным.

Если же действительно существует связь, ощущаемая на внутреннем уровне, либо любая другая заметная физическая ответная реакция, необходимо обратить на нее внимание и оставаться сосредоточенным на ней, поскольку все дальнейшие шаги в процессе психотерапии будут исходить именно отсюда, из этой внутренней ответной реакции, даже если она будет представлять собой лишь едва заметное волнение. (Многие психотерапевты не знают, как искать такой эффект, не говоря уже о том, чтобы научить клиента находить его. Вместо этого они много говорят, часто даже не замечая этого эффекта!) Если такой эффект действительно возникает, необходимо немедленно прекратить все разговоры. Клиенту надо быть безмолвным и внимательным, пребывая в своих ощущениях и следуя их естественному течению.

Предположим, что психотерапевт и клиент “застряли” в какой-то точке процесса на некоторое время (измеряемое минутами, а может быть, и месяцами). Они произнесли много всяких слов, но ничего не изменилось. Психотерапевт что-то говорит и пытается что-либо сделать, но в переживаниях клиента не происходит никаких изменений. Допустим, существует многое, о чем психотерапевт мог бы рассказать клиенту. Предположим также, что хотя бы что-то из сказанного (наконец) привело к небольшому проявлению внутренних ощущений, связанных с проблемой. Что-то чуть сдвинулось там, где раньше был тупик. Нужно ли психотерапевту в такой ситуации снова возвращаться к разговорам, при которых малейший шанс на прогресс снова будет утрачен? Нет, необходимо оставаться там, где что-то сдвинулось; сосредоточить на этом внимание, почувствовать, позволить раскрыться, чтобы можно было пойти по новому пути.

Далее я подробно объясню, как психотерапевт предоставляет клиенту возможность “войти” туда, где могут происходить реальные изменения в переживаниях. Необходимость этого — казалось бы, столь очевидная — не осознается многими психотерапевтами. Они могут соглашаться, что все произнесенные слова должны иметь какой-то эффект на уровне реальных переживаний и что в этом состоит цель предпринимаемой работы. Но они не знают, как осуществить это на практике, а когда у клиента действительно происходит нечто подобное, психотерапевт не может вовремя заметить этого и последовать за переживаниями клиента.

Неудача в попытках следовать за реальными ощущениями клиента приводит нас ко второму типу неудачи всего процесса психотерапии, о чем я уже упоминал ранее.

Неудача: не изменяющиеся чувстваtc "Неудача\: не изменяющиеся чувства"

Во время психотерапии люди часто испытывают довольно сильные эмоции, ощущаемые на телесном уровне (“нутром”) и воспринимаемые как нечто очень конкретное. Хотя при этом клиент не просто ведет пустые разговоры или углубляется в интеллектуальные интерпретации, а погружен в реальные эмоциональные переживания, эти переживания не изменяются и человек снова и снова испытывает одни и те же чувства.

Основная тема этой книги как раз связана с тем, что можно было бы предпринять в случае не изменяющихся чувств: как сделать, чтобы на уровне переживаний произошел хотя бы небольшой сдвиг, который и характеризует эффективность психотерапии, — в том случае, если она, конечно, вообще “работает”.

Сегодня существует много психотерапевтических методов, позволяющих вызвать глубокие физические ощущения, связанные как с прошлым, так и с будущим. Такие методы часто приводят к тому, что пациент испытывает и выражает сильные эмоции, однако эти эмоции не изменяются на протяжении многих месяцев или даже лет. Использование других методов приводит к тому, что пациент погружается в свои эмоции, оставляя при этом то, что можно было бы назвать “Эго”, столь же ограниченным и хрупким, каким оно было до того. Иногда эти методы погружения сочетаются с “интегративными сессиями” — в большинстве случаев это все те же хорошо известные дискуссии. Однако реальные изменения происходят не во время этих обсуждений, не во время “погружения” и даже не от самого факта переживания интенсивных эмоций.

В большинстве случаев тупиковые чувства возникают и остаются неизменными, потому что они кажутся очень ясными и завершенными. У этих чувств нет того неясного края, который можно было бы предложить исследовать клиенту. Клиент не может сказать: “Я испуган, но причина страха мне не известна. С этим связано нечто большее, но я еще не все знаю”. Вместо этого клиент обычно говорит: “Я боюсь того-то”, а психотерапевт предлагает: “Расскажите мне о своем чувстве. Погрузитесь в него. На что похоже ваше чувство страха?”. На это клиент говорит: “Я просто напуган, вот и все. Неужели вы не понимаете? Были ли вы когда-нибудь напуганы? Ну вот, это как раз то, что я сейчас чувствую”.

Ну и что дальше? Конечно, клиент может рассказать что-то о том, почему у него возникает страх, когда это происходит, вспомнить о других подобных случаях и т.п. Однако сам страх будет оставаться неизменным, как будто это целостное, законченное переживание без каких-либо внутренних компонентов.

Хотя каждый из психотерапевтических методов имеет свои средства для устранения тупиковых эмоций и временами эти методы действительно работают, часто они оказываются недостаточно эффективными. Несмотря на различия, все они имеют одну цель: психотерапевтический прогресс. При этом “психотерапевтический прогресс” описывается в терминах используемой теории личности. Однако в действительности живые люди состоят не из тех компонентов, которые предполагаются данными теориями. И сам психотерапевтический прогресс нередко происходит отнюдь не в тех грубых формах, в которых он обычно описывается, — он принимает гораздо более тонкие формы. Далее я покажу, как можно использовать все существующие сегодня методы, несмотря на их противоречия, а также объясню, как происходят малейшие изменения в переживаниях. Затем мы увидим, каким образом подобные изменения могут быть вызваны каждым из методов.

Изучение процесса изменения в переживаниях позволит по-новому взглянуть на природу самих переживаний. Всякое переживание уже содержит в себе потенциальную возможность дальнейшего продвижения. Этот опыт никогда не бывает завершен полностью, не является лишь тем, чем кажется с первого взгляда и не состоит из законченных неизменных элементов.

Один из наиболее уважаемых мною психоаналитиков однажды спросил меня: “После того как человек прошел курс психоанализа, он понимает природу всех вещей, всегда может войти с ними в соприкосновение и заново открыть их. Так что же вы имеете в виду, когда говорите, что есть нечто большее?”

Он задал этот вопрос, услышав мои слова о психотерапевтическом процессе, когда клиент достигает чего-то большего, чем познание своих эмоций и переживаний; большего, чем обретение возможности соприкасаться с ними снова и снова по своему желанию. Мое заявление, что существует нечто большее, привело аналитика в замешательство. Во время проводимого им анализа внутреннее содержание переживаний никак не изменялось — оно просто становилось известным, с ним можно было соприкоснуться и научиться входить в эти переживания снова и снова. Конечно, как говорил Фрейд, это тоже большое достижение. Когда мы на уровне непосредственных переживаний снова и снова соприкасаемся с чем-либо, это высвобождает энергию, раскрывает новые перспективы и новые формы поведения. Тем не менее Фрейд упустил возможность тех, пусть небольших, изменений, происходящих внутри того, с чем мы “соприкасаемся”, — то ли потому, что в его собственном анализе данный процесс не происходил, то ли из-за того, что он не настолько подробно его описывал.

Изменения, наблюдавшиеся Фрейдом, были ограничены лишь осознанием переживаний. Никакие изменения в содержании переживаний даже не предполагались. Само же содержание определялось либо инфантильными желаниями, либо событиями, происходившими в прошлом. Фрейд считал, что это содержание не изменяется, но по мере осознавания постепенно “утрачивает энергию”, и эту энергию приобретает Эго. В определенных случаях данное описание действительно можно считать точным, и по отношению к некоторым вещам оно вполне применимо. Однако если считать, что содержание переживаний никак не изменяется, то процесс психотерапии, личностных изменений и личностного роста не может быть полностью понят в одних лишь терминах утраты и обретения энергии.

В теории Фрейда психопатология складывалась из определенных законченных компонентов. Однако если проблема состоит из неких “законченных” компонентов, они действительно никак не способны измениться, а лишь утрачивают энергию. Но данная теория оставляла непроясненными некоторые принципиально важные вопросы (как теоретические, так и практические), которые она даже не пыталась рассматривать.

Как я покажу в дальнейшем, когда психотерапия оказывается эффективной, мы довольно скоро начинаем наблюдать нечто иное: постепенное, поэтапное изменение в том, что (как нам кажется) является содержанием переживаний. Мы хотели бы знать, как научиться распознавать такие этапы в изменении содержания.

Рассуждая теоретически, хотелось бы понять, как и почему переживания и события не являются фиксированными структурами и, соответственно, как в них могут происходить изменения.

Переживания настоящего — не просто совокупность элементов переживаний прошлого. Это довольно широко распространенная ошибка в существующем сегодня способе “объяснения” механизмов переживаний и приобретения опыта, когда пытаются объяснить событие, происходящее в более позднее время, с помощью обращения к прошлому и нахождения в нем чего-то подобного. Событие “объясняется” как реорганизация более раннего опыта переживания прошлых событий. Мы уже привыкли к подобным объяснениям, довольно часто предлагаемым физиками и математиками. Очевидно, что результат, равный 96, является либо результатом умножения 6 на 16, 2 на 32 или 8 на 12, либо же результатом деления 192 на 2. Кроме того, в физике суммарное количество вещества и энергии при всех реакциях сохраняется, и по этой причине любые изменения могут быть прослежены в прошлое к некоторым энергиям, формам вещества или силам, уже присутствовавшим ранее и продолжающим оставаться здесь же, просто принимая иные формы. И если происходят какие-либо изменения, можно разделить их на более мелкие части, сами по себе неизменные, а просто меняющие форму и взаимосвязи. Если мы локализуем эти неизменные элементы, то почувствуем, что обрели понимание и получили необходимое объяснение.

Но существует и другой вид объяснений, не требующий предположения о наличии неизменных составных частей. Например, можно объяснять какое-либо событие, показывая, что оно является частью более общей картины. Допустим, некто делает что-то, вызывающее недоумение. Но если будет известен более широкий контекст ситуации, нам станет ясно, какой смысл имеет такое поведение, и тогда можно говорить, что мы понимаем происходящее; у нас есть объяснение. Так, с помощью изменений, которые мы опишем далее, возникает совершенно иная картина.

В математике и логике мы имеем дело лишь с фиксированными элементами анализа. При процедуре умножения или при логической дедукции нет необходимости обращаться к другим элементам или отбрасывать те, которые были у нас перед началом процедуры. Однако переживания и ситуации нельзя разделить на четко фиксированные элементы. Любая ситуация может быть разделена множеством различных способов. При этом возникают весьма разные логические умозаключения. Всегда найдутся два или несколько дополнительных элементов, сводящих на нет все логические доказательства. Вот в чем заключается та причина, по которой логика не способна дать действительно корректное умозаключение в отношении живого человеческого опыта. И если вы посмотрите на факты под несколько иным углом зрения, логика окажется ниспровергнутой.

Конечно, для процесса психотерапии и возникающих в нем изменений большой удачей является то, что прошлые и настоящие события не организованы таким образом, что имеют лишь одну форму с фиксированным результатом. Именно поэтому ничто не бывает полностью завершенным. Все явления и переживания можно продолжить, и когда это происходит, возникают новые изменения. Они не обязательно будут логически вытекать из того, что мы наблюдали в более ранний момент, но тем не менее эти изменения оказываются весьма плодотворными, и их меньше всего можно считать произвольными. Обычно они имеют гораздо больше аспектов и граней, чем их исходная форма.

Прошлое не является простой совокупностью оформленных и фиксированных событий. Все, что происходит в настоящем, должно включать в себя прошлый опыт, но при этом настоящее нельзя считать всего лишь реорганизацией прошлого опыта. Настоящее — это некое совершенно новое событие. Оно придает прошлому новую функциональную направленность и новую роль. В новой роли прошлое и структурировано будет совершенно по-иному. Более того, оно будет не только по-новому интерпретироваться, но и совершенно по-новому функционировать в новых событиях настоящего, даже если индивид не будет осознавать всех этих изменений. Говоря метафорически, происходящие в настоящем переживания изменяют прошлое. Это открывает новый способ взаимодействия прошлого и настоящего.

Настоящее — это всегда новая целостность, даже если индивид в точности оживляет и повторно переживает прошлое событие. Эмоции и воспоминания, связанные с прошлым, возникают как часть личности, существующей уже в настоящем. Так прошлое изменяется в совершенно новое настоящее. И даже если присутствие прошлого скрыто не отмечается, оно может продолжать себя, может быть включено в новую целостность как часть процесса переживаний, происходящих в настоящем. Таким образом, прошлые события не фальсифицируются задним числом — примерно так, как это делалось в отношении прошлого в Большой Советской Энциклопедии, — но при этом их роль на уровне тела нередко приобретает совершенно иную функцию.

Второе заключениеtc "Второе заключение"

Каждое переживание и событие скрыто содержит в себе возможность дальнейшего развития. Но чтобы обнаружить это, необходимо почувствовать неотчетливое ощущение данной возможности, неясную грань переживания.

 

Действительно, каждое переживание может быть продолжено и получит свое развитие. Получая даже незначительную помощь, индивид почувствует ту грань переживания, которое всегда будет более сложным и многогранным, чем любые слова или концепции. Именно этой грани и следует уделять особое внимание, потому что именно там и возникают все изменения.

В дальнейшем мы обсудим, что делать в том случае, если возникает впечатление, что у переживания нет никакой “грани” и поэтому непонятно, какие шаги необходимо предпринять, чтобы вызвать изменения. Действительно, как можно продолжить в будущее переживания, кажущиеся завершенными? И как можно помочь человеку найти “эту грань” переживаний — то, что всегда находится за пределами сказанного? Дальше мы обсудим все эти вопросы, а также рассмотрим, как вызвать процесс изменений, начинающийся на “грани” переживания. Все изменения редко происходят скачкообразно, обычно они состоят из множества небольших шагов, и только изредка — больших.

В этой главе я попытался объяснить природу двух типов неудач в психотерапии: при тупиковой дискуссии, не приводящей к каким-либо конкретным переживаниям; а также неудачу на уровне конкретных эмоций и чувств, с которыми установлен непосредственный контакт, но которые снова и снова повторяются. В отличие от этого, нам хотелось бы иметь возможность вызывать у клиента ряд переживаний, приводящих к постепенным, поэтапным изменениям. Но каковы эти поэтапные изменения? Как можно работать с ними и что делать, если такие изменения не происходят?

2. Восемь характерных черт процессаtc "2. Восемь характерных черт процесса"

поэтапного проявленияtc "поэтапного проявления"

переживанийtc "переживаний"

Чтобы понять суть этапов процесса проявления переживаний, способных вызвать реальные изменения, следует проанализировать их изну­три самого процесса. Мы рассмотрим, как развиваются переживания у клиента, не вдаваясь пока в обсуждение вопроса о терапевтических интервенциях.

Сама идея “взгляда изнутри” для большинства читателей может показаться непривычной. Имеется в виду точка зрения того человека, который испытывает переживания, относящиеся как к внутреннему, так и к внешнему миру. В этом “поле переживаний” нередко обнаруживаются мысли и образы восприятия, а также определенные телесные ощущения, которые впоследствии становятся более отчетливыми, если им уделяется достаточное внимание.

Непосредственное ощущение “источника” переживанийtc "Непосредственное ощущение источника переживаний"

Некоторые вещи возникают из бессознательного таким образом, что индивид не имеет возможности почувствовать их источник. Например, человек вспоминает сновидение и к нему приходит какая-то мысль, возникает образ или сильные эмоции. Так же спонтанно могут возникать действия или определенные поведенческие роли. Обычно в этом случае мы предполагаем, что все это появляется “на бессознательном уровне”, настолько глубоком, что индивид не имеет возможности почувствовать их источник. Однако такой источник можно почувствовать непосредственно, хотя и с разной степенью глубины. Это может быть достигнуто путем осознания “пограничной зоны” между сознательным и бессознательным. Например, если человек плачет, он обратит внимание вовнутрь и почувствует там то “плачущее место”, из которого текут слезы. Если возникают сильные эмоции, можно сосредоточиться на внутренних чувствах, частью которых являются эти эмоции. Возникающий образ не обязательно будет только зрительным, он может сопровождаться физическими ощущениями, окружающими его, подобно ауре. Такой образ уже не будет казаться полностью непонятным и приводящим в замешательство, а для его объяснения уже не потребуются подробные интерпретации. В самом образе теперь будет присутствовать внутреннее понимание, не имеющее концептуального характера. Оно не может быть прямо выражено словами. Так, сосредоточение на образе нередко приводит к непосредственному ощущению его значимости.

Даже при простой беседе индивид может обратить свое внимание вовнутрь; в это время начнет проявляться нечто, ощущаемое им непосредственно. Можно остановиться и ощутить то “место”, из глубины которого человек говорит во время беседы. Это чувство всегда будет глубже всего выраженного словами, хотя индивид может и не знать того, что скрывается за ним. Я называю это содержание, заключенное в непосредственно испытываемом ощущении, неявно присутствующим и скрытым.

Без такого прямого контакта с “источником” переживаний клиент может испытывать лишь то, что будет возникать из него. Как правило, индивид добавляет свои интерпретации. Однако обычно клиент не имеет возможности непосредственно почувствовать этот источник и получить из него необходимый импульс, подталкивающий его к дальнейшим шагам. Он имеет перед собой лишь сам поверхностный материал и интерпретации психотерапевта.

Однако по мере дальнейшего изложения мы увидим, что источник возникновения переживаний действительно можно ощутить непосредственно, что будет иметь большое значение как для процесса психотерапии, так и для развития индивида. Далее я попытаюсь описать основные особенности непосредственного ощущения этого первоисточника.

Изначальное отсутствие ясностиtc "Изначальное отсутствие ясности"

Прежде всего, непосредственное ощущение скрытого источника переживаний всегда сначала неясно. Это нечто неопределенное, трудноуловимое, не распознаваемое и не похожее на знакомые нам чувства или эмоции. Однако этот источник действительно может ощущаться вполне отчетливо.

Действительно, переживание чего-то неотчетливого существенно отличается от обычно испытываемых нами эмоций, когда мы знаем, что ощущаем гнев, печаль или радость. Это отличается и от знакомых нам “чувств”, в том числе и тех, что не вписываются в общепринятые универсальные категории. “Я так чувствовал, когда...” — эти слова понятны и знакомы всем. Однако то, что ощущается в “пограничной зоне” между сознательным и бессознательным, оказывается смутным и неясным, а индивид не знает, как это описать и охарактеризовать. Однако испытываемое в этой “пограничной зоне” имеет свое собственное, специфическое, уникальное и неповторимое качество. И хотя нам не удается выразить словами это уникальное и неповторимое качество или сказать, на что оно похоже, его можно считать чем-то вполне определенным.

Представьте себе человека, рассказывающего о своей проблеме. Примерно через 20 минут он прекращает говорить. И хотя все, что можно было сказать, уже сказано, возникает ощущение, что проблема является чем-то большим, чем произнесенные слова. Эта грань явно ощущается, но четко описать ее не удается и нет возможности приблизиться к ней. Это некий дискомфорт, создаваемый проблемой. Иногда человек может почувствовать, что пришло время что-то сказать, потому что если не говорить ничего, дискомфорт лишь усиливается. Но в процессе произнесения слов существовавшее на телесном уровне ощущение грани утрачивается.

Неотчетливость такой грани можно видеть и в приводившемся ранее примере, когда вы не решаетесь подойти на вечеринке к привлекательной незнакомке. Некоторые могут выразить это неясное ощущение примерно так: “Я думаю, мне понятна причина моего страха; это то, чего я всегда пугался, — необходимость самостоятельно принять решение. Я боюсь, что это решение будет неправильным. Однако... хм-м... как бы вам это объяснить...” Человек явно чувствует грань, о которой мы говорим, и “хм-м” — верный тому признак. Или подобное определенное, но неясное ощущение может возникнуть позднее.

Иногда на протяжении долгого времени в переживаниях не удается различить такой грани. Но гораздо чаще возникает впечатление, что это чувство просто осталось незамеченным, потому что человек слишком быстро говорил. Для того чтобы оставаться в непосредственном контакте с чем-либо, обычно требуется несколько секунд молчания. Может возникать ощущение тревожности, поэтому люди стремятся побыстрее начать говорить, переходя к чему-то другому. При этом говорящий обычно остается как бы снаружи, не погружаясь в себя. Еще один способ, позволяющий клиенту не погружаться в себя, состоит в том, что он как бы критикует себя с точки зрения внешнего наблюдателя. Чувство беспокойства вызывает у него гнев, и хотя индивид испытывает его непосредственным образом, он не позволяет чувству беспокойства что-либо сказать ему. Все эти тонкие грани игнорируются, а клиент остается со своими проблемами (Hendricks, 1986).

Дальше я покажу, как помочь клиенту остановиться, погрузиться в себя и почувствовать эту неуловимую грань.

Это происходит на уровне телаtc "Это происходит на уровне тела"

Непосредственный опыт переживания пограничной зоны возникает всегда на уровне тела как некие физические, соматические ощущения. Обычно это ощущается где-то в животе, в груди или в горле — в особой области примерно в середине тела. Это весьма специфический вид телесных ощущений, которые позднее я опишу подробнее. Такие ощущения возникают внутри и не похожи на внешние физические ощущения, например напряженность мышц или щекотание в носу (хотя подобные ощущения тоже играют свою роль, но эта роль иная).

Странно, но многие вообще не могут почувствовать свое тело изнутри. Так, например, некоторые люди ощущают пальцы на ногах только после того, как предварительно пошевелят ими. Другие говорят, что должны для этого ощутить давление обуви. Такие люди также испытывают интенсивные эмоции, но они локализуют все эмоции либо “снаружи”, либо в голове и вокруг нее. Если не использовать специальные процедуры, тело вообще не будет вовлечено в психотерапевтический процесс. Однако даже эти индивиды довольно быстро могут научиться чувствовать тело изнутри (“Что вы чувствуете сейчас в груди или в желудке?”) и открывают, что все воспринимаемое ими может вызывать уникальные телесные ощущения. Для этих ощущений характерно, что вначале они кажутся неясными, но скоро становится понятным, что именно они и являются тем источником, из которого возникает все многообразие переживаний, связанных с любой проблемой.

Предложенный Фрейдом термин “подсознание” относится к иному — к тому, что мы не осознаем, но могли бы осознавать, например, некоторые доступные нам воспоминания и чувства. Что же касается “бессознательного” материала, то Фрейд считал, что мы в принципе не можем осознавать его, даже если захотим. В

 

Главная страница

Обучение

Видеоматериалы автора

Библиотека 12000 книг

Видеокурс. Выход в астрал

Статьи автора по астралу

Статьи по астралу

Практики

Аудиокниги Музыка онлайн- видео Партнерская программа
Фильмы Программы Ресурсы сайта Контактные данные

 

 

 

Этот день у Вас будет самым удачным!  

Добра, любви  и позитива Вам и Вашим близким!

 

Грек 

 

 

 

 

  Яндекс цитирования Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов SPLINEX: интернет-навигатор Referal.ru Rambex - рейтинг Интернет-каталог WWW.SABRINA.RU Рейтинг сайтов YandeG Каталог сайтов, категории сайтов, интернет рублики Каталог сайтов Всего.RU Faststart - рейтинг сайтов, каталог интернет ресурсов, счетчик посещаемости   Рейтинг@Mail.ru/ http://www.topmagia.ru/topo/ Гадания на Предсказание.Ru   Каталог ссылок, Top 100. Каталог ссылок, Top 100. TOP Webcat.info; хиты, среднее число хитов, рейтинг, ранг. ProtoPlex: программы, форум, рейтинг, рефераты, рассылки! Русский Топ
Directrix.ru - рейтинг, каталог сайтов KATIT.ru - мотоциклы, катера, скутеры Топ100 - Мистика и НЛО lineage2 Goon
каталог
Каталог сайтов
Каталог проверенных ресурсов! Каталог сайтов miramax.biz TOPCAT.RU Интернет-каталог