Буду признателен, если поделитесь информацией
в социальных сетях
|
Я доступен по
любым средствам связи , включая видео
|
 |
 |
 |
| МЕНЮ САЙТА | |||
| Библиотека 12000 книг | ||
Видеоматериалы автора сайта
Код доступа 2461537
| Платонова Т.Ю - Рамкона. |
|
Выдержки из произведения
Платонова Т.Ю – Рамкона
ББК 86.42
РАМКОНА. - М.: Путь Истины, 2001. - 208 с.
© Платонова Т.Ю., 2001
1 В Вардване наступил мир. После многих дней сражений затих военный стан. Сил не было даже зажечь костры, поэтому воины и простой люд теснились, согреваясь теплом друг друга. Всё было разрушено, и город предстояло строить заново, украшая его так же пышно, как и тот, что был погребён под развалинами. Пепел взмывал вверх под порывом лёгкого ветерка и составлял узор, похожий на очертания сгоревшего предмета. Ничего не осталось в Вардване, кроме живых людей, которые позволили грабить и жечь город, уносить добро ради сохранения единственной святыни своей - высокого столба, не подвергавшегося разрушительной силе стихий. Там, на вершине его, обитал Бог, в которого свято верили вардванцы. Это он повелел жителям отдать всё добро и впустить в город врага, позволив чужакам грабить, жечь, убивать. Вардванцы несколько месяцев упорно бились, защищая святой град, но сам Бог однажды гневно сверкнул очами и приказал более не сражаться. Все слышали повеление Унути, верховного жреца Рамконы. "Ар-ра", - звучал приветственный клич вардванцев. "Ра", - так коротко и между собой называли они великого Бога, явившего им свою милость в виде столба, внезапно появившегося сбоку от центрального капища - места, где зажигался большой костер. Молва о чуде быстро разнеслась по всем близлежащим городам, и их жители поспешили в Вардван с подарками. Богу несли лучшее, поэтому город скоро наполнился посудой, украшениями, самоцветными камнями и прочими ценными предметами, всегда лежащими вокруг столба. Тронуть Божественные дары никто не смел, поэтому пришлось строить укрытия и складывать вещи под навесы. Сначала это были навесы, едва державшиеся на хлипких деревянных опорах, но позже их заменили высокими колоннами. Приходили мастера и украшали колонны камнями, резьбой, расписывали их красками. Вардван стал необыкновенно красивым, сочетая в себе множество стилей, эпох, вкусов. "Рамкона, Рамкона, Ра, Ра, Ра, ар-ра, ар-pa!" - кричали подходящие к столбу, желая увидеть чудо. И чудо происходило: на вершине загорался свет, который увеличивался в размерах, начинал вращаться и излучать сияние, сравнимое разве что со светом Солнца. Несмотря на то, что многие приносили в дар Богу скот, вардванцы не разрешали вводить его в город, поэтому в нём всегда были чистота и порядок. Первыми исполнителями закона, а также его создателями были те, кого отмечал Рамкона. Иногда верхушка столба начинала светиться сама, как будто созывая жителей собраться вместе. Заметив, что это происходило в определённые дни, вардванцы заранее становились в круг, приветствуя Бога и пытаясь понять, что он хочет сказать им. От вершины отделялся свет и падал на одного из стоящих. Людей меняли местами, но свет падал несколько раз на одних и тех же, поэтому их назначили жрецами Рамконы. Вардванцы не понимали, почему самые обыкновенные горожане были отмечены Богом, но они и не стремились знать ответ, ибо воля Рамконы не обсуждалась. Достаточно было того, что сам Господь указал на них. Жрецы не пользовались никакими привилегиями. Наоборот, их жизнь была тяжелее и ответственнее. Они учились распознавать волю Рамконы, и лучше всех это получалось у Унути. Когда вершина столба начинала светиться, Унути бежал к тому месту, откуда ему лучше был виден свет, и мысленно сливался с ним, замирая в неподвижности. Люди не тревожили Унути, понимая, что он общается с Богом, но если бы и потревожили, то не добились бы ничего, поскольку жрец не видел, не слышал и не понимал в эти мгновения человеческий язык, но каким-то образом знал всё, чего хотел от людей Бог. Скоро Унути заметил, что ему не нужно бежать и смотреть на свет, потому что он мог слышать и понимать Бога всегда, где бы ни находился. Жрец носил свет в себе: он переместился в его сердце, а затем и в его голову. Однажды, когда собравшиеся почитатели окончили свои молитвы и просьбы перед светом, они обернулись, глазами выискивая жрецов, чтобы получить кое-какие разъяснения. Солнце только что село, а Унути, стоявший в стороне, удостоился невиданных почестей: толпа придвинулась к нему и склонилась в молчании. Он не знал, что от его головы исходило сияние, отчетливо видимое на фоне быстро темнеющего неба. Люди не ждали разъяснений - они принимали данное Богом, который явно благословил Унути и наделил его таким же сиянием, какое имел сам. Жрец говорил мало. То, что он знал, было непереводимо на человеческий язык. Когда Унути произносил фразу, каждый слышал в ней то, что хотел услышать. Разъяснений Унути не давал. Никто не посягал на святыню. Люди даже не прикасались к столбу. Вокруг столба всегда лежали дары, их и трогали подходившие помолиться или подивиться на чудо. Время от времени дары меняли, принося из-под навесов другие. Таким образом, все подношения побывали в первом круге и удостоились прикосновения приходящих. Вардван богател и креп. Он стал крупным центром торговли, здесь заключались выгодные сделки, здесь обменивались товарами, сюда приезжали решать наиважнейшие вопросы. Сначала приезжающие шли к столбу и кричали: "Ра, Ра, ар-pa!", а потом уходили под многочисленные колонны, в тени которых обсуждали деловые вопросы. Сокровища Рамконы лежали там же, на виду у всех. Полки ломились от изобилия тарелок, кувшинов, шкатулок, драгоценностей и украшений, и однажды они вызвали у гостей мысль о том, что этой утварью можно распорядиться иначе... Никто не посягал на святыню, но злые люди захотели иметь сокровища, принадлежащие Богу. "Унуги, город будут грабить, - услышал жрец. - Как поступишь ты?" - "Мы будем защищать город и твои сокровища", - неожиданно произнёс Унути, стоя в кругу молящихся. Далее всё происходило само собой: воины вышли за город и заперли за собой ворота, намереваясь отстаивать святыню до последнего. У врагов алчно блестели глаза. Они сражались за право обладать несметными богатствами Вардвана. Им не было никакого дела до Бога, до священного столба Рамконы, они жаждали прикоснуться к драгоценностям и прижать их к груди, сказав: "Моё". Враги не намеревались разрушать святыню. Зачем? Пусть Бог делает своё дело, а люди будут делать свое. Два месяца вардванцы мужественно воевали, пока силы их не иссякли. Тогда воины вернулись в город и вопросили Рамкону: "Что делать?" И Унути ответил, исполняя волю Бога: "Откройте ворота, впустите врага, отдайте сокровища, ибо они не нужны мне и не нужны вам. Я защищу тех, кто обратит сердца ко мне, загорающемуся и сияющему высоко над вашими головами". Люди открыли ворота и впустили врага, позволив ему грабить и убивать. Свирепые воины забирали сокровища, поджигали дома и убивали жителей, ибо в них ещё кипел пыл сражений. Они мстили за сопротивление и за погибших друзей. Скоро в опустевшем городе наступила тишина. Гнев людей обратился на жрецов Рамконы, и в первую очередь на Унути: ведь нужно же было найти виноватых во всём произошедшем. Унути стоял перед вардванцами, смиренно опустив сияющую голову. На фоне сумерек круг вырисовывался особенно четко. Ну и что, что Унути сиял подобно солнцу? Разве не он виноват в разрушении Вардвана? Почему он не оберегал сокровища, позволяя всем видеть их? Ведь именно открытость и доступность породили жадность у врагов. Унути не проронил ни единого слова, потому что Рамкона повелел ему молчать. Понемногу люди успокоились: отныне сокровища Рамконы будут храниться в тайниках, а для обозрения их верующим и поклоняющимся будет оставлена незначительная часть. На Унути возложили бремя хранителя сокровищ. Прошло несколько лет. Вардван отстроили заново, украсив город ещё пышнее и богаче. Но полки между колоннами уже не ломились от приносимых даров: на них круглый год расцветали то одни, то другие цветы, раскрашивая колонны немыслимыми сочетаниями красок. Город утопал в зелени, радуя взоры молящихся необыкновенным зрелищем. "Где же наши дары? - вопрошали друг друга поклонявшиеся Рдмконе. - Как используются наши подношения?" Этими мыслями они делились с близкими, возвращаясь домой, и в их умах зарождалась новая мысль: "Сколько же сокровищ в Вардване? Где их прячут?" Новый набег на цветущий Вардван подготовили правители нескольких далеко лежащих городов. Когда армия врага появилась под стенами Вардвана, люди вопросили Унути: "Что приказывает великий Рамкона?" "Унути, не начинайте сражения. Откройте тайники и вынесите все сокровища врагам. Отдайте им всё, что имеете, от чистого сердца, не утаивая ничего". Унути передал жителям слова Бога, и пока они решали, как им лучше исполнить повеление Рамконы, отошёл в сторону. "Отдай ключи от тайников, Унути, а сам уходи из Вардвана. Враг не поверит тому, что вы отдали всё, и пожелает удостовериться, войдя в город, ограбив и убив невинных жителей. Люди же обвинят тебя, потому что кто-то должен отвечать за случившееся. Подойди к столбу, Унути, сядь и мысленно соединись со мною". Унути всегда исполнял веления Рамконы. Он сел, прижавшись спиной к столбу, и мысленно слился с Богом. Вардванцы, занятые обсуждением предстоящих переговоров, не заметили Унути, и лишь ослепительная вспышка света у подножия столба привлекла их внимание. Тело Унути горело и таяло, исчезая в огне. Длилось это несколько секунд. Там, где только что все видели жреца, не было никого и ничего. Сам же Унути, неподвижно сидевший у ног Рамконы, перестал различать предметы, которые слились в одну сияющую точку. Она начала быстро вращаться, открывая узкий проход в долину, находящуюся далеко за пределами города. "Иди, Унути, ты ещё нужен мне, - услышал верховный жрец. - Возьми то, что лежит у ног твоих". Страшный грохот потряс город. Высокий столб раскололся пополам и упал, превратившись в груду камней. В самой сердцевине, не видимый никому, лежал короткий металлический жезл. Унути, нагнувшись, поднял тёплый предмет и устремился в долину, не оборачиваясь на любимый цветущий Вардван. Город был разграблен. Кому нужен он, если его оставил Бог? Жители, хотя и видели чудесное исчезновение Унути, во всём винили его. Должен же был кто-то отвечать за случившееся... 2 Унути не задавал вопросов и не искал ответов на них. Унути жил в Боге, целиком полагаясь на него. Если Богу угодно что-то сказать, Унути выслушает и исполнит. Бог любил Унути за то, что тот воспринимал мир таким, какой он есть, не обсуждая его движения. Как мог человек судить о том, чего не знал? Дыхание мира, движение природы - это было грандиозно, это было куда больше того, что мог познать Унути, это было выше тех областей, куда возносилась мысль бывшего жреца Рамконы. Поэтому Унути не рассуждал, а действовал в согласии с Богом. Сомнения не рождались в душе Унути потому, что он не имел собственного "я". Его "я" было Божественным "я". Унути был формой без изъяна, изваянной самим Господом. "Унути, то, что ты несёшь в руках, сделает тебя самым могущественным человеком на Земле", - слышал он. Жрец улыбался, потому что знал: жезл в руке не принадлежал ему, а был собственностью Бога. Сейчас Рамкона хотел, чтобы Унути хранил жезл. Конечно, он будет его хранить. Придёт время, и Господь попросит расстаться с Его даром, тогда Унути передаст жезл тому, на кого укажет Ра. Каким образом Унути оказался за воротами города, в долине? Унути не имел об этом ни малейшего представления. Он только знал, что если собраться в точку и мысленно соединиться с Богом, тот сделает все что угодно, даже невозможное, такое, что считается чудом. Унути умел собираться в точку. Каждый день с тех пор, как Рамкона указал на него, Унути учился быть преданным Богу. Это было не просто - передать власть над собой в руки Рамконы, довериться ему полностью, но Бог сам руководил обучением Унути. Всё, что требовалось от жреца, - исполнять веления. От того, как будет повиноваться Унути, зависело благополучие горожан, поэтому Унути, чувствуя ответственность за вардванцев, не жалел себя. Любую свободную минуту Унути посвящал Рамконе, опускаясь на землю и мысленно соединяясь с ним. Таких минут стало больше с тех пор, как Рамкона повелел Унути молчать, на обычные вопросы отвечая жестами, и говорить вслух только слова Рамконы. Взгляд Унути всегда был устремлён на вершину столба, поэтому, соединяясь с Рамконой, Унути сливался с золотым сиянием, исходящим от макушки. В такие мгновения Унути ни о чём не думал, и постепенно всё его тело наполнялось светом, отражая самое яркое сияние Рамконы. Из сердца Унути лилась песня, прославляющая великого Ра. Иногда в неё вплетались слова-просьбы о жителях Вардвана, об их благополучии, здоровье, процветании. Унути ничего не просил для себя, потому что он не знал, хотел ли он чего-нибудь. Люди хотели многого, и Унути просил Бога исполнить их желания. Но постепенно внутри Унути угасали даже мысли. Он перестал различать себя, вардванцев и Рамкону, видя мир просто как единое движение, создаваемое некой могущественной силой. Эту силу Унути называл Шакти. Шакти была куда величественнее Рамконы, потому что Шакти создавала Ра, природу, города, их жителей и самого Унути. Шакти была движением, берущим начало в нигде и уходящим в никуда. Осознав, что нет Начала и нет Конца, Унути понял ценность настоящего мгновения, в котором Шакти творила любые формы, приходящие ей на ум. Шакти хотела, чтобы был Рамкона, был Вардван, был Унути. Подчиняясь желанию Шакти, Унути начинал видеть город, людей и себя. Каждый день, проделывая великие путешествия от несуществующего к форме посредством могущественной силы Шакти, Унути всё полнее ощущал Рамкону, сливаясь с ним мыслью, словом, чувством и телом. Однажды Унути понял, что Рамкона вошёл в его тело и говорил с людьми, наставляя их так, как сам Унути никогда бы не смог. Когда Ра входил в Унути, жрец видел мир не таким, каким он был раньше. Для него не существовало расстояний, стен, скрытых мыслей. Унути знал и видел всё, но ему это совсем не было нужно. Из всего этого Рамкона извлекал необходимое, чтобы исполнить волю Шакти, требующую того или иного действия. Шакти проявлялась через Рамкону, а Рамкона - через Унути, ставшего его глазами и ушами, руками и ногами. Унути доставляло удовольствие предавать себя всего без остатка Ра, он весь светился от счастья, когда Бог заполнял всё тело, не оставляя в нём свободного пространства. Тогда Унути чувствовал, что он был в Боге, а Бог - в нём, и Шакти могла действовать через Унути, потому что Рамкона растворялся в Унути, а Унути - в Рамконе. Между могущественной силой и маленьким человеком исчезали посредники, и сознание Унути обнимало всю Вселенную без Начала и Конца. Человек становился духом, везде присутствующим, созидающим формы и проникающим в самые крошечные частицы, не имеющие названия. "Я - прах, - часто повторял Унути, - я - дух, я - Ра, я - ничто". Сознание жреца менялось с колоссальной скоростью. Всё чаще Ра наполнял Унути, когда он сосредотачивался и соединял мысль с Богом. Однажды наступил такой момент, что Рамкона не покинул тела Унути, оставшись в нём навсегда. Теперь жрец выполнял все свои обязанности вместе с Рамконой и иногда тихо посмеивался над тем, что Бог работает в Вардване, а люди не имеют об этом ни малейшего представления. Он улыбался, глядя на толпу почитателей у столба Рамконы, кричавших в невежестве: "Ар-ра, ар-pa, Ра, Ра!" Люди звали Бога, который стоял в стороне и тихо радовался жизни. Бог имел руки и ноги, глаза и уши, Ра мог ходить и даже разговаривать. Какое это было счастье для Рамконы! Какое это было счастье для Унути! А люди в немом исступлении взывали к Богу... Унути шёл по долине, сжимая в руке жезл, и радовался жизни. Сначала его посетила мысль о вардванцах, но потом он подумал, что их судьбой распорядится Рамкона, который лучше осведомлен о движении Шакти. В теле Унути вспыхивали и гасли звёзды, рождались и умирали светила, вечной чередой проходили циклы, меняя свой тёмный цвет на светлый. В гигантских циклах возникали и пропадали человеческие существа - крошечные создания, похожие на пыль. Унути был одновременно пылью и звездой. "Ты встретишь пастухов. Останься с ними", - повелел Рамкона. Вскоре Унути увидел овец, вяло бредущих по склону, за ними следовали пастухи. Собаки, почуяв чужого, неистово залаяли, бросились вперёд, но, подлетев ближе, заскулили и отошли прочь, поджав хвосты. - Откуда ты идёшь? - спросили пастухи. - Из Вардвана, - ответил Унути. - Где это? - удивились они. Унути махнул рукой, давая понять, что далеко. Видимо, происходило чудо, всегда творимое Рамконой. Наверное, Вардван действительно был так далеко, что здесь о нём никто не слышал. На закате Солнца пастухи начали молиться, произнося какое-то странное имя. - Почему ты не молишься? - спросили они Унути. - Я молюсь, - ответил он, но по-прежнему молчал. Эти люди привыкли свои молитвы произносились вслух. Молитвенное рвение должно было быть заметным окружающим. О нём докладывали правителю города - великому Агоре. Если замечали, что почитание Бога не проходило в обычной крикливой и показушной манере, строптивца наказывали плетьми, а в следующий раз могли и казнить. Пастухи, опасаясь друг друга, должны были донести царю о неправедном поведении Унути. "Через несколько дней ты предстанешь перед царём Агорой. Ничего не бойся", - слышал Унути. Действительно, пастухи привели чужака в город и сдали местным властям. Унути строго допрашивали, но на все вопросы он отвечал, что молился так, как привык. Тогда его привели на суд Агоры. - Кому ты молишься? - Богу, - ответил Унути. - Как зовут твоего Бога? - Рамкона, но иногда мы называем его Ра. - Разве ты не знаешь, что Бога зовут Джайван? - Бога можно называть любым именем. Мне Он сказал, что его зовут Рамкона, а тебе Он назвался Джайваном. Если я назову тебя Тамиром, разве ты перестанешь быть Агорой? Агора неожиданно засмеялся: - А ты умён. Значит, Бог сказал тебе, как Его зовут? -Да. - Высечь его, - приказал Агора. - И в следующий раз будешь молиться так, как следует, громко произнося имя "Джайван". Унути не сопротивлялся. Рамкона велел ему не бояться, поэтому жрец просто ждал, что будет дальше. Ему обнажили спину, и тут на солнце блеснул жезл, спрятанный за пояс. - Что это у тебя? - спросил Агора. - Этот жезл дал мне Рамкона. Он сказал, что жезл сделает меня самым могущественным человеком Земли. - Дайте мне его, - приказал Агора. С удивлением он повертел жезл в руках, а потом сунул за пояс. - Посмотрим, правду ли говорит твой Бог, - засмеялся он. Унути высекли и бросили посреди площади. Через час какие-то сердобольные нищие показали ему, где укрыться. Жрец ни о чём не думал. Рамкона был с ним, поэтому он не испытывал ни боли, ни обиды. Унути просто ждал. Когда стемнело, по всему городу рыскала стража, высматривая Унути. Наконец они нашли его спокойно спавшим на ступеньках храма, схватили и потащили в покои царя. Царь лежал на коврах, вокруг него суетились лекари. - Что сделал ты, чужеземец? Какое колдовство навёл на великого Агору? - подступил кУнути начальник стражи. Тело Агоры покрылось язвами, крупные волдыри опоясывали живот. - Мой телохранитель скончался от таких же язв, - едва слышно произнёс Агора. - Отведи чары Рамконы, утихомирь его гнев. "Унути, попроси жезл. Никто не может прикасаться к нему, кроме тебя", - сказал Рамкона. - Агора, верни жезл Рамконы. В моих руках он никому не принесёт зла, но любой, кто прикоснётся к нему, погибнет в муках, - сказал Унути. Начальник стражи, повинуясь жесту Агоры, отдал Унути жезл. - Отойдите от царя, иначе на вас перейдет его болезнь. Агора, я попрошу Рамкону излечить тебя. Унути уже знал, что ему следовало делать. Всем, кто прикасался к жезлу и стоял близко от царя, он приказал омыться в реке и поменять одежды. - Завтра утром, после омовения, приходите во дворец. Я дам вам мазь, которую приготовлю ночью. Оставаясь около царя, Унути делал мазь, растирая и смешивая принесённые травы. Агору обливали водой каждый час и накладывали повязки с мазью, сделанной Унути. Стоящие в стороне священнослужители громко молились Джайвану. - Почему ты не молишься Рамконе? - спросил царь. - Я молюсь, - ответил Унути. - Рамкона учил меня мысленно соединяться с ним и не ждать для этого определённого часа. - Сам Бог учил тебя? - удивился Агора. - Да, много лет тому назад он неожиданно появился в нашем Вардване и избрал меня и ещё несколько человек для служения ему, - Унути рассказал историю Рамконы, Вардвана и свою собственную, не утаивая ничего. Агора внимательно слушал, не упуская ни единого слова. - Ты можешь исчезнуть? - удивился он. - Могу, если на то будет воля Рамконы, - ответил Унути. - Но если Рамкона покинул Вардван, он мог переселиться в этот жезл? - спросил Агора. - Я не знаю. Всё может быть. Рамкона учил меня принимать всё как есть, не рассуждая о произошедшем. Я сам вижу Рамкону везде. Всё, что видят мои глаза и слышат мои уши, есть Рамкона. - И во мне есть Рамкона? - засмеялся царь. - Да, он есть в тебе, поэтому язвы твои затягиваются, а ты - смеешься. Так хочет Рамкона. Пришедшие утром лекари получили мазь от Унути и с удивлением обнаружили исцелившегося Агору. - Его Бог - могущественный Бог, - шептали они и тихо, чтобы никто не слышал, произносили: "Ра, Ра, Рамкона". Священнослужители, не желая верить своим глазам, громко кричали "Джайван" и утверждали, что это он исцелил великого Агору. - Скажи, кто вылечил меня? - спросил Агора. - Твой Рамкона или мой Джайван? - Ты сам знаешь, царь, - ответил Унути. - Бог проявил милость, потому что ты доверился мне, а я передал всё Рамконе. Пусть твои священники называют Бога <Джайваном. Он совсем не против того, чтобы у него было много имён. - Я построю храм в честь Рамконы. Останься в нём и стань жрецом. - Не делай этого, Агора. Люди начнут спорить, делить Бога. Рамкона может иметь множество имён, но сам он неделим. Он - везде и во всём. Его нельзя поместить в один храм или в один город, отдать в чьи-то руки или забрать у кого-то. Рамкона будет там, где его любят. В Вардване любили Рамкону, почитали его, молились ему. Когда из-за него стали спорить и делить то, что принадлежало ему, он ушёл, приказав мне нести его. - Так Рамкона - в жезле? - снова спросил царь. - Они в жезле, и во мне. Я несу Рамкону, - ответил Унути. - Где же он?! - воскликнул Агора. - -Здесь, - улыбнулся жрец. Тело Унути начало светиться. - Айкала, айкала! - закричала стража и бросилась к воде. Царь открыл глаза, которые прикрыл из-за ослепительного света: - Где огонь? Где жрец?! - воскликнул он. Унути не было. Жрец исчез так же внезапно, как и когда-то в Вардване, оставив людей недоумевать по поводу того, что произошло. 3 "Унути, ты должен делать то, что хочешь, и жить так, как хочешь", - слышал жрец. "Я - это ты, - отвечал он. - Я буду делать то, что хочешь ты". "Да, я - это ты, а ты - это я, поэтому ты больше не будешь слышать меня. Живи так, как считаешь нужным. Что бы ты ни сделал, того желаю я". Это были последние слова, которые донеслись до Унути. Отныне он был предоставлен самому себе. Унути не колебался, в нём не зародились сомнения, он даже не подумал, достоин ли, сможет ли он оправдать доверие Рамконы. Главное, что Бог желал этого, Бог передал власть Унути, потому что Унути всего себя отдал Богу. Унути радовался жизни, пел хвалебные песни своему телу, воспринимающему формы мироздания, следил за движением Шакти внутри себя. Он хорошо знал Рамкону, но ещё плохо знал Шакти. Эта сила требовала ещё большего подчинения, она не довольствовалась формой человеческого тела: она выходила за его пределы и со всей сокрушительной мощью обрушивалась на мир. Она разрушала всё неустойчивое, кривое, беспорядочное, а поскольку почти все формы не обладали должной гармонией, они сметались с её пути. Унути понял, что если не построит внутри себя идеальную форму, соответствующую стремлениям Шакти, она разрушит и его, несмотря на то, что он был Рамконой - всесильным солнечным Богом. Унути долго вслушивался в Шакти. Он следил за её малейшим движением, он всматривался в её необузданные порывы, пока не осознал, что за беспорядочной мощной игрой Шакти скрывается абсолютная Красота, именуемая Равновесием мира. Унути устремился к этому равновесию через однажды блеснувшую красоту Шакти. Жрец ходил из города в город, подчиняясь движению Шакти, а она играла с ним, как с неразумным младенцем. "О Рамкона! - иногда смеялась она. - Ты же всесильный солнечный Бог. Покажи свою силу". Но Унути догадывался, что Шакти специально заставляет его продемонстрировать силу. Она хотела позабавиться и посмеяться ещё громче. "Нет, Шакти, - в один прекрасный день ответил Унути, - я не буду показывать свою силу. Я покажу тебе, что такое красота формы. Я войду в точку равновесия и обрету невиданную устойчивость. Куда бы ты ни двигалась, я буду сопровождать тебя. Ты же будешь играть со мной - мы будем вместе играть в твою игру". "Ты понял, - засмеялась Шакти. - Теперь ты стал настоящим Рамконой". - "Почему же ты и раньше называла меня богом Рамконой?" "Чтобы испытать тебя. Все принимающие Бога в своё тело, думают, что стали всесильными. Они забывают о силе Шакти. Но ты понял меня и осознал смысл моей игры. Отныне ты будешь именоваться Ра". Жрец с должным почтением внимал Шакти. Он знал, какое великое доверие ему оказано. Он склонился в поклоне, благодаря Шакти за новое имя. - Я - Ра, - пел бывший жрец, радуясь жизни, - Я - солнечный Бог. Он проводил рукой над землёй, и из неё появлялись ростки зелени, он дышал на бутоны, и они превращались в прекрасные цветы. Иногда Ра парил над землёй и переходил реки, не замочив ноги. Люди встречали Ра и поражались увиденному. Когда они заговаривали с ним, он улыбался, порой отвечая что-то непонятное, к делу не относящееся. Но если люди пытались найти в словах Ра смысл, они его находили, а если пытались применить сказанное в жизни, то она круто менялась. Порой Ра видели сразу в нескольких местах. Об этом люди узнавали позже, когда сопоставляли время и место. Молва о Ра разнеслась по многим городам. Поскольку он теперь не заходил в них, жрецы храмов использовали чудеса, творимые Ра, в своих корыстных целях. Они объявляли, что это их Бог делает невозможное, взглядом исцеляет больных, ходит по воде, светится и исчезает в видимом огне. "О Джайван!" - восклицали священнослужители в царстве Агоры. "О Рамкона!" - кричали люди в Вардване. "О Санат!", - ликовала толпа в других городах. Ра не жил в этом мире. Онбыл этим миром. Он был частью и целым, он был Ра, Унути, Шакти, Солнцем и каждым человеком, встреченным на пути. Однажды отряд воинов из близлежащего города встретил Ра, бредущего по холмам, и пригласил следовать с ними. Ра взобрался на лошадь и поехал вперёд, не слушая того, что ему говорят. На площади его приветствовала толпа людей: Ра узнали и посчитали хорошим знаком то, что он оказался в городе. "Сам Майарат пришёл к нам. Нас минуют болезни, горе, разбой. Никто не посмеет напасть на город, если в нём живёт Бог", - рассуждали люди. Ра слушал и улыбался. Где-то в глубине его памяти брезжили воспоминания о боге Рамконе, поселившемся в Вардване. Врагам не было никакого дела до Бога, но их очень интересовали его сокровища. Могущественная сила Шакти притягивала взоры, мысли, чувства. В глубине человеческих душ она поднимала пыль и преобразовывала её в формы. Тогда в человеке пробуждалось то, чего он сам о себе не знал: жадность, зависть, глухая злоба. Он начинал хотеть того, чего никогда не хотел, он начинал думать о том, о чём никогда не думал. Шакти была просто силой, но она разрушала несовершенные формы, потому что жаждала только красоты. "Люди, - думал Ра, - вы не догадываетесь, что со мной к вам в город пришла Шакти. Она будет играть с вами, и если вы не поймёте, что нужно играть вместе с ней, она разрушит вас. Вы начнёте рассыпаться, теряя форму, потому что Шакти будет требовать от вас построения самой совершенной формы, которую вы в состоянии вообразить". Жрецы забрали Ра в храм, где славили его как Майарата. Им было выгодно заботиться о нём. В присутствии Ра излечивались больные, на нищих появлялась одежда, в светильниках загорался огонь. - Ты можешь сделать так, чтобы в этом котле появился майван? Сегодня нужно устроить праздничный обед, - говорил жрец. И - чудо! - в котле уже варился майван, а по храму разносился запах специй. Ра никому и ни в чём не отказывал. Он делал всё, что его просили, иногда совершая благодеяния, а иногда и зло. - Пусть у него язык отсохнет, - кричал возбуждённый проситель, описывая бесчестные действия бывшего друга. Ра только улыбался, но человек лишался дара речи. - Пусть у него язва на руке появится, - требовал другой. Ра улыбался, но язва появлялась не у обидчика, а у того, кто требовал наказания. Действия Ра были нелогичны, не поддавались анализу и не могли быть предполагаемы. Скоро люди заметили, что суд Ра справедлив, что они поощрялись или наказывались не за видимое, явное, а за тайное, сокрытое. Многим это не понравилось, потому что их умыслы становились очевидными, многие считали себя несправедливо обиженными, потому что Ра не подчинялся их эгоистическим желаниям, наделяя их тем, чем считал нужным. Дары потекли в храм рекой, сделав его через несколько месяцев одним из самых богатых храмов в округе. - Наш Майарат - самый сильный Бог, - кричали жрецы. - Он делает чудеса. Приходите, приносите дары Майарату, он исполнит любые ваши желания. Ра улыбался и думал о том, какую игру затевает Шакти. Он всегда следил за тем, чтобы не упустить первого мгновения и не позволить Шакти убежать вперёд. Если бы это случилось, Ра стал бы игрушкой, а не игроком, а Шакти только бы посмеялась над опоздавшим. Шакти не признавала слабых, она не умела быть снисходительной. Она не хвалила, не радовалась, не благодарила - она было просто силой, ценящей тех, кто пребывал в равновесии, кто создал самую совершенную форму, на какую был способен. У Шакти не было друзей или врагов, с ней были те, кто вместе с ней играл в её игру. Шакти медленно кружилась вокруг города, заглядывая в дома и храмы, в лавки и на базары. Она искала совершенные формы, но не находила ничего. Ра улыбался, наблюдая за ленивым движением Шакти. Несмотря на её почти что бездействие, люди в городе стали крикливы и раздражительны, они затевали драки и спорили по пустякам. Ра исполнял все их желания, но от этого люди не становились лучше, добрее, уступчивее. Они злились, дрались, воровали. Однажды в сердце Ра как будто впилась стрела. Он вскочил и пошёл к жрецам. - Враги идут на город. Им нужны ваши сокровища. Что вы будете делать? - Мы будем защищаться. - Отдайте им всё, что у вас есть, и они пощадят город, - предложил Ра. - Нет, - сказали жрецы. - Нет, - ответили горожане, - мы будем сражаться, да и ты с нами. Ты ведь поможешь нам, Майарат? - Да, - улыбнулся Ра, - я спасу тех, кого можно спасти. Спасти не удалось никого. Город был разграблен и сожжён. "В какую игру мы играли сегодня, Шакти?" - спросил Ра. - "Разве ты не понял? Сегодня мы пытались сохранить те самые лучшие формы, которые я нашла здесь, но они всё равно не устояли под натиском более сильного ветра". Ра последовал за врагами, увозящими сокровища. - Смотрите, - кто-то заметил его, - бог Майарат идёт за нами. Воины притащили Ра в свой стан. - Почему ты не помог им? - смеялись они. - Или ты не имеешь силы? Наш Бог - сильнее. Наш Джайван не оставил бы нас в беде. - Что это у тебя? - воскликнул один из воинов, увидев за поясом у Ра жезл. - Дай сюда. Он выхватил жезл, повертел в руках и передал другому, чтобы тот посмотрел и сказал, что это такое. - Красивая штука, - сказал тот и передал третьему. - Этот жезл дал мне Рам-кона. Он сказал, что сделает меня самым могущественным человеком Земли, - объяснил Ра. - Вот и отлично, мне он очень пригодится, - сказал воин, затыкая жезл за пояс. Утром военный стан поразила неизвестная болезнь. Несколько человек умерли в мучениях, другие корчились от боли, покрытые страшными язвами. Болезнь быстро распространялась, переходя от одного к другому. - Майарат, ты умеешь исцелять людей, - подошёл к нему начальник отряда. - Спаси моих воинов. - Хорошо, - согласился Ра, - скажи, чтобы нашли мой жезл, но не прикасались к нему. От него появляются незаживающие язвы. Жезл нашли у одного лежащего в бреду воина. - Спаси меня, Майарат, - попросил он, - посмотри на мои руки, посмотри на мой живот. Что случилось с ними? - Это оттого, что ты брал жезл руками и положил его за пояс. Не трогай чужих вещей. Ты ведь не знаешь, какую беду они несут тебе! Нужно двигаться к реке, и чем быстрее, тем лучше, - сказал Ра. - Все должны искупаться, а потом намазаться той мазью, которую я приготовлю. Воинам пришлось быстро собираться, но брать с собой награбленные сокровища они не могли, поэтому оставили их под охраной небольшого отряда. Через неделю, когда они вернулись, исцелившись при помощи Ра, сокровищ на месте не оказалось, а отряд был перебит. - О Майарат, ты могущественный Бог! Скажи, что нам делать? Если мы сейчас вернёмся домой, царь Агора накажет нас, а меня казнит, - сказал начальник воинов. - Или нам последовать за грабителями? Но где искать их? - Лучше ехать домой, к царю Агоре. Я поговорю с ним, - ответил Ра. - Если ты расскажешь ему всю правду, он пощадит тебя. Царь Агора уже знал о случившемся. Ему донесли, что воины возвращаются без сокровищ, но с богом Майаратом. - Это ты - Майарат? Разве ты не знаешь, что могущественнее Джайвана нет богов? - спросил он Ра. - Царь, у Бога много имён. Однажды ты познакомился с богом Рамконой. Помнишь, ты не верил в его силу? Смотри, бог Майарат может наказать тебя так, как наказал твоих воинов. Вперёд выступил начальник войска и рассказал Агоре всё без утайки. - Где этот жезл?! - вскричал царь. - Он у меня, - ответил Ра. - Посмотри, знаком ли он тебе? - Не подходи, Майарат, я узнал этот жезл и узнал тебя. Ты носишь в себе нового Бога? - Нет, царь Агора. Бог неделим, это люди делят его на части и называют их разными именами. Когда-то ты хотел построить храм Рамконе. Построил? - Нет, я решил последовать твоему совету и не вносить смуту в народ. - Ты правильно решил, Агора. Последуй ещё одному совету: впредь не пытайся завладеть тем, что принадлежит Богу. Ра, разговаривая с царём, наблюдал за Шакти, которая медленно кружила вокруг начальника войска. "Играй со мной, Ра, - предложила Шакти. - Этот человек построил красивую форму. Посмотрим, выдержит ли она сильный ветер". - Казнить его! - взгляд царя упал на воина. - Пощади его, Агора, - попросил Ра. - Он ведь честно воевал и честно рассказал тебе обо всём, что случилось. - Нет, не нужно, - вдруг вымолвил воин. - Я заслуживаю наказания. За мои ошибки меня следует казнить. Так требует закон. Шакти смеялась: "Ра, а он не поддался и выдержал бурю. Его форма может стать совершенной. Но пока это всё, на что он способен". Шакти, кружась, подлетела к царю. - Я не казню тебя, но ты должен покинуть город, - вдруг сказал Агора. Ра подошёл к воину и коснулся его лба: ослепительный свет залил покои. - Айкала! - кричала стража, вбегая в комнату, - но никакого огня не было. Царь Агора сидел совершенно один, уставившись прямо перед собой. 4 - Где мы? - испуганно спрашивал
|
| Аудиокниги | Музыка | онлайн- видео | Партнерская программа |
| Фильмы | Программы | Ресурсы сайта | Контактные данные |
|
Этот день у Вас будет самым удачным! Добра, любви и позитива Вам и Вашим близким!
Грек
|
 |
каталог |
