Андрей Курпатов.
Средство от усталости.
Оглавление TOC \h \z \t "Заголовок
3;1;Заголовок 4;2;Заголовок 5;3"
Предисловие автора.
PAGEREF _Toc70609144 \h 2
Введение.
PAGEREF _Toc70609145 \h 3
Глава 1. Откуда приходит усталость?.
PAGEREF _Toc70609146 \h 4
Сколько я могу выдержать?.
PAGEREF _Toc70609147 \h 5
Научный факт: «А нервные клетки —
против!».
PAGEREF _Toc70609148 \h 6
От глобализации с приветом...
PAGEREF _Toc70609149 \h 7
Меняем тактику!
PAGEREF _Toc70609150 \h 8
Хорошо в стране советской... что?!
PAGEREF _Toc70609151 \h 10
«Больной пункт».
PAGEREF _Toc70609152 \h 11
Научный факт: «У меня на это семь
причин!».
PAGEREF _Toc70609153 \h 12
Когда наступает неврастения?.
PAGEREF _Toc70609154 \h 13
Случай из психотерапевтической
практики: «И все на свете есть у меня!».
PAGEREF _Toc70609155 \h 15
Глава 2. Наступательная тактика
усталости.
PAGEREF _Toc70609156 \h 17
Свели с ума животное!
PAGEREF _Toc70609157 \h 18
Шарик, не спать!
PAGEREF _Toc70609158 \h 19
Симптомы дружною гурьбой...
PAGEREF _Toc70609159 \h 20
В гостях у сказки... Здрасьте!
PAGEREF _Toc70609160 \h 23
Страдает душа — страдает тело.
PAGEREF _Toc70609161 \h 24
Глава 3. Психотерапия усталости.
PAGEREF _Toc70609162 \h 25
Три обязательных условия.
PAGEREF _Toc70609163 \h 26
«Тревожная кнопка».
PAGEREF _Toc70609164 \h 26
«Выйти из игры».
PAGEREF _Toc70609165 \h 27
Возможность есть всегда.
PAGEREF _Toc70609166 \h 28
«Снятие требований».
PAGEREF _Toc70609167 \h 29
Три упражнения на все случаи
неврастении.
PAGEREF _Toc70609168 \h 31
Задание: «А я иду, шагаю...».
PAGEREF _Toc70609169 \h 31
Одно к одному.
PAGEREF _Toc70609170 \h 33
Задание: «Ничего не буду делать!».
PAGEREF _Toc70609171 \h 34
Задание: «Делаю то, что делаю».
PAGEREF _Toc70609172 \h 36
Дополнительные симптомы — на мыло!
PAGEREF _Toc70609173 \h 38
Задание: «Всем страхам назло!».
PAGEREF _Toc70609174 \h 39
Случай из психотерапевтической
практики: «Заходите в гости к нам!».
PAGEREF _Toc70609175 \h 41
Задание: «Не спешите меня раздражать!».
PAGEREF _Toc70609176 \h 42
Случай из психотерапевтической
практики: «Алиса в стране чудес».
PAGEREF _Toc70609177 \h 44
Задание: «Спи моя радость, усни!».
PAGEREF _Toc70609178 \h 47
Задание: «Эх, пустым пуста моя
коробочка!».
PAGEREF _Toc70609179 \h 48
Глава 4. Профилактика усталости.
PAGEREF _Toc70609180 \h 50
Знаменитый русский вопрос...
PAGEREF _Toc70609181 \h 50
Зачем мы переживаем из-за
неприятностей?.
PAGEREF _Toc70609182 \h 51
А что вы хотите? У вас же переходный
возраст!
PAGEREF _Toc70609183 \h 52
Как мы сами себя доводим.
PAGEREF _Toc70609184 \h 54
Как контролировать свои мысли и
чувства?.
PAGEREF _Toc70609185 \h 55
Научный факт: «И до депрессии четыре
шага...».
PAGEREF _Toc70609186 \h 56
Не через силу сильные.
PAGEREF _Toc70609187 \h 57
Глава 5. Таблетки от усталости.
PAGEREF _Toc70609188 \h 58
Начнем с самого простого — с
витаминов.
PAGEREF _Toc70609189 \h 59
Апгрейд мозга.
PAGEREF _Toc70609190 \h 60
Нервы организма на нервах.
PAGEREF _Toc70609191 \h 61
Трава-мурава...
PAGEREF _Toc70609192 \h 61
Тревога, депрессия или бессонница?.
PAGEREF _Toc70609193 \h 62
Заключение.
PAGEREF _Toc70609194 \h 63
Усталость — настоящий бич современного
человека. На самом деле за усталостью скрывается болезнь, которую
называют или «синдромом хронической усталости», или
«переутомлением», или «неврастенией». Побороть эту болезнь можно и
нужно, главное знать как. Перед вами практическое пособие по борьбе
с усталостью, где изложены эффективные методики лечения этой болезни
— и психотерапевтические, и лекарственные. Вы узнаете о том, как у
человека развивается неврастения и что делать, чтобы предупредить
развитие этой болезни.
После того как я
написал «Счастлив по собственному желанию», как-то сама собой
появилась целая серия книг «Карманный психотерапевт». В них я
попытался рассказать о тех вещах, которые, на мой взгляд, недурно
было бы знать каждому образованному человеку. Ну посудите сами, в
своей повседневной жизни мы пользуемся математическими знаниями
(если не профессионально, то хотя бы у кассы продовольственного
магазина это делает каждый), а потому вполне понятно, почему нам
следовало изучать в школе математику. Мы пользуемся русским языком —
говорим, пишем, «читаем со словарем», так что вовсе неслучайно уроки
русского языка входят в «обязательный образовательный стандарт».
Наконец, даже трудно себе представить, какой бы была наша жизнь,
если бы в школе мы не изучали литературу; по крайней мере,
культурных людей из нас точно бы не получилось. Все это естественно.
Но вот мы
пользуемся (и ведь каждый божий день!) своей психологией, своей
психикой... А кто нас учил ею пользоваться? Кто объяснил нам, что
здесь к чему, что от чего и что за чем?. Не было в нашей жизни таких
уроков, «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь...» В
результате на приеме у психотерапевта переаншлаг, а в личной жизни
большинства из нас — «зал пуст, погасли свечи». Вот, собственно, для
того чтобы как-то остроту этой проблемы снять, я и пишу книжки серии
«Карманный психотерапевт». И они адресованы каждому из тех немногих,
кому его собственная жизнь не безразлична. Половина этих книг
посвящена тому, как «верою и правдою» жить с самим собой, вторая
половина — тому, как «долго и счастливо» жить с окружающими.
Впрочем, как вы догадываетесь, одно без другого здесь просто не
работает.
Теперь же у
читателей моего «Карманного психотерапевта», осознающих, что
качество их жизни зависит не столько от внешних факторов, сколько от
того, как они себя чувствуют, как они себя ощущают, возникли
конкретные вопросы. Одних заинтересовало, как справиться с
нарушениями сна (то бишь с бессонницей), другие обнаружили у себя
депрессию и захотели от нее избавиться, третьим докучают какие то
конкретные страхи (например, страх летать на самолетах, выступать
перед большой аудиторией и т. п.), четвертые хотят поправить свое
здоровье, пошатнувшееся из-за неустойчивости нервной системы (изжить
вегетососудистую дистонию, гипертоническую болезнь, нажитую в
молодом еще возрасте, язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной
кишки), пятые обеспокоены проблемой излишнего веса, шестые не знают,
как побороть усталость и переутомление, седьмые хотят узнать, как им
найти общий язык со своим ребенком, восьмые решают для себя вопрос
«измены» (своей или в отношении себя), у девятых есть вопросы из
области сексологии, десятые... В общем, посыпались вопросы, и мне
ничего не остается, как рассказывать о средствах решения этих
проблем.
Вот и появились
эти книжки, эти «экспресс-консультации» по различным проблемам, с
которыми все мы сталкиваемся время от времени и в разной степени
тяжести. А серию этих книг я так и назвал — «Экспресс-консультация».
Надеюсь, они будут полезны моим читателям, по крайней мере, моим
пациентам изложенные в них «средства помощи» приходятся очень и
очень кстати. Впрочем, я не думаю, что эти «экспресс-консультации»
могут вполне заменить собой «Карманного психотерапевта». Для того
чтобы решить частную проблему, нужно знать, где располагаются ее
корни, а для этого необходимо, хотя бы и в общих чертах,
представлять себе всю «анатомию» этого дерева, дерева, имя которому
ни много ни мало — наша жизнь.
В завершении сего
предисловия хочу поблагодарить всех моих пациентов, принявших
участие в создании этой книги, а также сотрудников Клиники неврозов
им. академика И. П. Павлова, в которой я имею удовольствие работать.
Искренне ваш
Андрей Курпатов
Что такое
усталость — болезнь или не болезнь? Можно ли представить себе
медицинскую справку следующего содержания: «Пациент жалуется на
утрату сил, быструю утомляемость, забывчивость, трудности при
необходимости сосредоточиться; чувствует, что вымотался, истощился;
говорит, что не может справиться со своими обычными делами,
раздражается по пустякам, нервничает; последнее время стал даже
слезлив, мучается головными болями, общей слабостью, сердцебиениями,
потерял сон и интерес к жизни. Диагноз: устал»?
Выглядит такая
справка, конечно, забавно, но вы вполне можете получить ее у
врача-психотерапевта. И даже более того — вытребовать на ее
основании больничный! Потому что такая болезнь действительно
числится в медицинской номенклатуре, правда, название у нее звучит
несколько по-другому. За рубежом ее называют «синдромом хронической
усталости», а у нас — или «переутомлением», или «неврастенией». Мне,
впрочем, ближе последнее определение; «...и дым Отечества нам сладок
и приятен» даже в таком неприятном вопросе, как усталость.
Если бы речь шла
об обычной усталости, то я бы не мог дать вам никакой другой
рекомендации, кроме как: «Отдохните!» Послушавшись доктора, вы бы
пошли и отдохнули, а после этого радость жизни вернулась бы к вам
незамедлительно. Но проблема хронической усталости (переутомления
или неврастении) в том, что такая рекомендация никуда не годится.
Человек, попавшийся в руки к неврастении, просто не может полноценно
отдохнуть, даже если пытается. Отдых, как ни странно, не может его
вылечить. Впрочем, это вполне естественно, потому что речь идет
не об обычной усталости!
В чем необычность
усталости, о которой мы ведем речь? Человек, страдающий
неврастенией, прекрасно отдает себе отчет в том, что он, простите за
выражение, устал как собака, но со стороны (т. е. окружающим,
которые не являются специалистами медицинского профиля) это не
всегда заметно. Неврастения может проявляться двумя диаметрально
противоположными формами, и часто она совсем не похожа на усталость,
хотя именно ею и является, причем очень сильной, хронической и даже,
не побоюсь этого слова, патологической.
Жить каждый день так, как если бы он
был последним, никогда не суетиться, никогда не быть равнодушным,
никогда не принимать театральные позы — вот совершенство характера.
— Марк Аврелий
Первый тип
неврастении совсем не похож на усталость. Иногда возникает
впечатление, что человек этот не только не заболел, но напротив,
чрезмерно здоров! Но это только на первый взгляд... Да, он может
быть весьма активен, выглядеть нетерпеливым, остро реагировать на
любую мелочь, хвататься за разные дела, прямо-таки гореть,
взрываться! Но все это следствие его чрезмерной чувствительности,
возникшей на фоне нервного истощения. Он подобен оголенному нерву —
только тронь!
Каждое событие,
каждый звук, каждое ощущение вызывают у такого человека бурную,
часто раздражительную реакцию. Он настолько ослаблен, что не может
контролировать собственные эмоциональные состояния, и они колеблются
у него с необычайной амплитудой, от экзальтации до слез. Однако
превалируют, конечно, пессимистичные настроения, и даже в моменты
душевного подъема дела не спорятся. Человек приступает к работе, но
усидчивости нет никакой, все его отвлекает, раздражает, пугает,
напрягает.
Глядя на
человека, страдающего вторым типом неврастении, тоже не подумаешь,
что он сильно устал. Кажется, что ему и уставать-то не с чего, ведь
он толком ничего и не делает. Вялый, пассивный, бездеятельный,
движется, словно его пыльным мешком по голове ударили, ничего не
хочет, ничто его не интересует. Временами он вроде бы и пытается
мобилизоваться, но из этого ничего не выходит.
Иногда он
жалуется на здоровье, а иногда только об этом и говорит: все у него
что-то колит, болит, тянет, давит и т. п. Неспециалист поспешит
сказать, что у такого человека болезнь под названием «лень» с
осложнением в виде «симуляции». Поспешит и ошибется! У человека
действительно произошел полный перерасход жизненных сил, а от этого
разнообразные неприятные телесные ощущения только усиливаются.
Поэтому идти ему нужно не к терапевту, а к психотерапевту.
Все это, быть
может, выглядит несколько странным. Кажется, что уставший человек
должен и выглядеть уставшим, но важно же не то, как мы выглядим, а
то, как мы себя чувствуем. А в обоих описанных вариантах неврастении
человек чувствует себя уставшим, причем смертельно. Впрочем, этому
несоответствию нашего внешнего облика и самоощущения есть вполне
понятные объяснения, которых мы коснемся чуть позже. После этого нам
станет понятно, как вылечиться от хронической усталости и как
предотвратить ее новое появление.
Все будем делать
последовательно. Если мы попались в руки этой болячки, торопиться
нам уже не стоит — все, добегались и доторопились. Желающие вернуть
себе утраченное здоровье должны знать об этом «синдроме» все и
хорошо понимать его природу, в противном случае никакие
терапевтические меры не помогут. Истощение — это истощение, а потому
сил у человека, страдающего неврастенией, мало и даже на лечение
расходовать их нужно с умом и большой осторожностью.
Единственное, о
чем я должен сказать во введении — о взаимосвязи неврастении (т. е.
нашей патологической усталости) и депрессии. Быть может, вы уже
читали мою книгу «Средство от депрессии», и тогда это замечание вам
будет совершенно понятно. Для остальных же я вынужден быть более
обстоятельным. У нас с вами есть три возможности: мы можем быть в
хорошем душевном и психологическом состоянии; можем угодить в
неврастению, т. е. заболеть усталостью; а можем попасть в руки
депрессии. В чем здесь отличия?
Когда мы в
хорошей форме — стрессы нам не помеха, у нас достаточно сил, чтобы с
ними справиться. Если стрессов в нашей жизни становится больше, чем
может выдержать нервная система нормального человека (а при нашей-то
жизни это не редкость), то нам грозит нервное истощение, а следом —
неврастения. Если же мы не справились с этой напастью, то наше
положение осложняется до крайности. В голову начинают лезть
депрессивные мысли, и именно они сводят нас с ума уже окончательно.
Это сумасшествие и называется депрессией. Так что перед нами не три
разных состояния, а три последовательные ступени к самому тяжелому
из них — к депрессии.
Вот почему так
опасна усталость. Со стороны может показаться, что это — ерунда,
плюнуть и забыть. Но человек, попавшийся в ее сети, так думать не
может и не должен! Если не предпринять всех необходимых мер для
борьбы со своей хронической усталостью, она выльется в депрессию. И
здесь-то борьба пойдет не на жизнь, а на смерть! И если вы не
хотите доводить, что называется, до греха, нужно быть во всеоружии и
биться со своей усталостью неистово. Мы должны изгнать врага во что
бы то ни стало, победить и никогда больше не подпускать к своим
границам.
Поверьте моему
врачебному опыту — проследить появление хронической усталости очень
легко, прожить с ней с полгода-год также не составляет большого
труда, но зато потом начинается настоящая свистопляска. И только тот
человек, который по-настоящему заботится о качестве своей жизни,
понимает, что усталость — это не легкая психологическая инфекция по
типу банального насморка, а своеобразный психологический грипп,
осложнения которого — страшная штука.
Я понял, что успех должен измеряться
не столько положением, которого человек достиг в своей жизни,
сколько теми препятствиями, которые ему пришлось преодолеть на пути
к успеху. — Букер Т. Вашингтон
Впрочем, не хочу
вас пугать. Перед вами книга, а в ней — все, что нужно, чтобы
защитить себя и позаботиться о себе. Рекомендации, которые вы в ней
найдете, опробованы сотнями пациентов, и эффект (при условии полного
и правильного их выполнения) всегда отличный. То есть в самих этих
рекомендациях я не сомневаюсь, единственное, что может стать
серьезным препятствием к быстрой и безоговорочной капитуляции нашей
хронической усталости — это наше же несерьезное к ней отношение.
Иными словами, на кону гигантские ставки, и праздного
времяпрепровождения у нас не получится, но полезный и необычайно
важный разговор будет обязательно. Вот, собственно, к нему и
переходим...
Все мы не раз в
своей жизни слышали это выражение — «предельно допустимая норма», но
что оно значит? Расскажу такую историю. В древнем Риме жил философ,
звали его Эпиктет. От рождения он был рабом. Однажды его хозяин,
друг и приспешник императора Нерона — Эпафродит — стал за какую-то
провинность выкручивать Эпиктету ногу. Эпиктет тихо лежал на земле,
пока над ним проводилась эта экзекуция, и повторял: «Ты ее
сломаешь». Через несколько мгновений это случилось — нога хрустнула
и действительно сломалась. Эпиктет поднял голову, посмотрел на
Эпафродита и сказал ему: «Ну я же предупреждал».
Иными словами,
все имеет свою меру прочности, нога — одну, человеческие отношения —
другую, а голова — третью. Причем наши головы чаще ломаются не
снаружи, а изнутри. Если нагрузка на функцию нашего мозга
оказывается избыточной, т. е. превышает меру его психической
прочности, в нем происходит поломка. И вот, глядишь, мы уже не те,
что раньше. Человек, сломавший ногу, чувствует боль, а человек, у
которого произошла аналогичная поломка внутри головы, чувствует
усталость (по крайней мере, он так это называет). Что он чувствует
на самом деле, мы скажем чуть позже, а сейчас выясним свою предельно
допустимую норму психической нагрузки, превышение которой и может
вызвать неврастению.
Иногда мы говорим
себе: «Нет, этого я не выдержу!» То есть существует некий предел, за
которым, как мы знаем по собственному опыту (или догадываемся об
этом), может произойти нервный срыв. Причины у этого срыва могут
быть самые разные — непонимание со стороны близких (супруга,
родителей), трудности в отношениях с ребенком, конфликты с коллегами
по работе, проблемы с начальством, финансовые сложности, большая
загруженность (как дома, так и на работе). Короче говоря, причин
может быть много и самых разнообразных, но все они резюмируются нами
одинаково — «Это выше моих сил! Я этого не выдержу!»
Почему я на этом
так подробно останавливаюсь? Дело вот в чем. Нам иногда кажется, что
для возникновения усталости необходимы какие-то серьезные
объективные причины или основания. Окружающие могут говорить нам: «А
чего это ты, собственно, устал?! Ты ничего такого и не делаешь,
чтобы устать! Вот мы — можем устать, а тебе-то с чего?!» Впрочем,
что там близкие, мы иногда и сами думаем: «Господи, что же это со
мной такое?! Вроде бы ничего такого и не делаю, а все равно
чувствую себя разбитым!» И невдомек нам, что человек может устать
вовсе не от того, что он вагоны денно и нощно разгружает, а от того
просто, что он думает. Да-да, не удивляйтесь, именно таким образом
настоящую усталость и можно заработать!
В своей обычной
жизни мы думаем и должны беспокоиться о множестве вещей. Большая
часть наших стрессов, конечно, связана с близкими — мы за них
переживаем, мы с ними ссоримся, за ними ухаживаем, мы иногда днями
напролет только о них и думаем. Кроме близких, впрочем, нас
постоянно держит на крючке работа, заработок и ведение хозяйства.
Каждая из этих тем — отдельная история. На работе нагрузка — дело
естественное: ответственность за выполнение прежних проектов,
подготовка новых, планы, отчеты и т. д., не мне вам рассказывать.
Ведение хозяйства, как известно, также может быть весьма
«нагрузочной пробой». Вспомните хотя бы свой последний квартирный
ремонт, и все сразу станет понятно.
Как я уже
отметил, проблема головы (а в случае усталости проблема локализуется
именно в голове и нигде больше) в том, что она имеет определенный
предел нагрузки, свою, если так можно выразиться, пропускную
способность. То есть если все нормально и количество информации,
которую необходимо переработать нашему мозгу, оптимальное, то мозг
легко с этим справляется. Если же количество наших психических актов
превышает предельно допустимый уровень, то возникает риск
своеобразного «перегорания».
Чтобы этого
«перегорания» не произошло, наш мозг начинает защищаться и делает
это старым проверенным образом — просто перестает работать, т. е.
должным образом реагировать на предъявляемые к нему требования,
проще говоря, устраивает саботаж. Недальновидный человек, оказавшись
в такой ситуации, начинает себя подстегивать и скоро совершенно
выбивается из сил, падая на бегу, словно загнанная лошадь. Человек
дальновидный, напротив, должен в такой ситуации прислушаться к
собственной усталости и немедленно уйти на, условно говоря,
профилактический ремонт.
Впрочем, у нас
всегда — «Дела! Дела!», мы не можем их бросить. Нам кажется, что
стоит их только на секунду оставить, как случится что-то ужасное. Мы
начинаем еще больше переживать (а это все траты наших нервных сил!),
а следовательно, еще больше истощаться. В какой-то момент, впрочем,
часто возникает иллюзия, что у нас открылось второе дыхание. Мы
воодушевляемся, хотя радоваться на самом деле нечему. Потому что мы
вошли в так называемую фазу «светлого промежутка», которая
свидетельствует не об улучшении нашего состояния, а, напротив, об
очень серьезном ухудшении.
Наши намерения подобны нашим желаниям:
стоит их осуществить, стоит им сбыться, как они перестают быть
похожи на себя, и нам кажется, что мы ничего не сделали, ничего не
достигли. — Иоганн Вольфганг Гёте
Не думайте, что
для усталости нужно что-то такое особенное, из ряда вон выходящее.
Она вполне может накрыть нас на фоне обычной жизни, и для этого
вполне достаточно просто большого количества маленьких дел,
проблем и неприятностей. Попытки разрешить их приведут к растрате
сил, и в какой-то момент мозг уведомит нас: «Вы перерасходовали свои
резервы». Уведомление будет выслано в виде ощущения усталости.
Теперь перед нами альтернатива: мы можем прислушаться к этому
уведомлению и принять меры к самоспасению, а можем проигнорировать
эти тревожные сигналы и двигаться дальше к состоянию полного
банкротства. Дело, как говорится, за нами.
Впрочем, не будем
забегать вперед, а изучим то, что я назвал здесь «большим
количеством маленьких» дел, проблем и неприятностей. На повестке дня
— информационная агрессия, изменение привычного стереотипа жизни и
то, что психотерапевты называют «больным пунктом».
На заметку
Железных людей не
бывает, но даже если бы такие и встречались, то и у них был бы
предел прочности. Мы способны выдержать определенные психические
нагрузки, но это не значит, что наша психика станет терпеть любые
перегрузки. И если бы мы относились к ней хотя бы с той же
заботой, с которой мы относимся к своим домашним питомцам, то вряд
ли бы оказались на крючке у хронической усталости. Однако, как
выясняется, четвероногие живут у нас лучше двуногих.
Наш мозг — это
орган тела, и, как любой орган тела, он состоит из клеток —
нейронов. Каждая нервная клетка — это отдельный организм, у которого
есть свой мозг (ядро клетки), тело и конечности (отростки), а
главное — жизнь. И когда мы говорим об усталости, в каком-то смысле
речь идет не об усталости вообще, а об усталости конкретных нервных
клеток. Сейчас я попытаюсь объяснить это как можно проще (сам по
себе это вопрос исключительной сложности).
Задача клетки —
передавать (или не передавать) нервный импульс. Как это происходит?
Все нейроны связаны друг с другом посредством нервных окончаний
(отростков). Когда одна нервная клетка по тем или иным причинам
возбуждается, в месте прикрепления ее отростка к другой нервной
клетке появляются специальные вещества — нейромедиаторы (серотонин,
ацетилхолин, ГАМК и др.).
Какое-то из этих
веществ подходит к рецепторам соседней нервной клетки, как ключ к
замку (именно поэтому нейромедиаторы бывают разными и вызывают
возбуждение только каких-то конкретных нейронов, а не всего мозга
сразу). Замок открывается, и из этой — соседней — нервной клетки
через специальные каналы начинают вытекать ионы, что изменяет ее
электрический заряд, т. е. она также возбуждается. Дальше эта клетка
начинает аналогичным образом активизировать другую, та, в свою
очередь, третью, и так по мозгу бежит нервный импульс.
В самом простом
нашем нервном акте оказываются задействованы миллионы нервных
клеток. Это происходит, когда вы идете, стоите, едите, спите, а в
особенности — когда думаете, переживаете, осуществляете какое-то
большое, серьезное и осмысленное действие. Для обеспечения всей этой
нашей деятельности клеткам необходимо иметь в своем запасе
достаточное количество нейромедиаторов и ионов. Но может случиться
так, что их станет недостаточно.
И вот еще одна
немаловажная деталь. Чем больше в нашем мозгу противоречивых
тенденций (например, мы и хотим что-то сделать, и запрещаем себе, и
боремся с этим запрещением), тем большая нагрузка ложится на наши
нервные клетки, тем сложнее им договориться друг с другом, тем
больше сил они тратят на эти «переговоры».
Работая, наши
нервные клетки тратят свой заряд, а его ровно столько, сколько его
есть — не больше и не меньше. И чем больше мы его тратим, тем
труднее клетке работать — изменяется скорость реакции, возможность
влиять на другие клетки, собственная работоспособность, возникают
сбои, срывы, парадоксальные реакции; короче говоря, она становится
слабым «игроком». Впрочем, кроме основного своего заряда, нейроны
имеют еще, если так можно выразиться, и НЗ (неприкосновенный запас),
но тратить его, мягко говоря, не рекомендуется.
Этот НЗ необходим
нашим нервным клеткам для последующей работы по восстановлению своих
собственных истраченных сил. Представьте себе такую ситуацию — вы
оголодали настолько, что в вас вообще не осталось никаких сил.
Сможете ли вы после этого восстановиться? Сами — нет, потому что у
вас уже нет сил ни на прием пищи, ни на ее переваривание, ведь это
все работа! Так и с нервными клетками — напрягать их можно, но если
вы зашли за условную красную линию, т. е. начинаете тратить НЗ своих
нейронов, то это, мягко говоря, рискованно.
Поиздержавшись,
наши клетки встают на подзарядку, заряжаются, а потом снова могут
приниматься за дело.
Но если мы
истощили их ресурс до такой степени, что восстановление этого заряда
становится для отдельно взятой клетки трудным делом, то и отдых не
всегда оказывается целительным. С другой стороны, все это лишний раз
убеждает нас в том, что нагрузка на нервную клетку должна быть в
рамках ее возможностей и даже чуть меньше.
И, наконец, еще
одна серьезная проблема связана с темпом подачи новых задач нашим
нервным клеткам. После того как они потратили часть своего заряда,
возбудились для решения какой-то конкретной задачи, им нужно время,
чтобы прийти в себя. Нейромедиаторы должны вернуться в свои
«гаражи», да и ионам, вышедшим из клетки во время ее поляризации,
необходимо успеть забежать в нее по упомянутым каналам. Если же
новый сигнал поступит в клетку прежде этого, то она уже просто не
сможет обработать его адекватно. Возникнет сбой в системе, а потому
и вся ее деятельность окажется под угрозой.
Так что нервные
клетки — против психологических перегрузок!
Человек, знающий свои слабости, может
попытаться обратить их себе на пользу, но такое удается нечасто. —
Люк де Клапье Вовенарг
Не знаю, слышали
вы об этом или нет, но я в любом случае вынужден об этом сказать.
Главным стрессом для современного человека наука считает — что бы вы
думали? Обычную информацию, т. е. то, чем мы сейчас все так гордимся
— телевидение, прочие СМИ, мобильная связь, Internet. Все это, как
оказывается, наши гробовщики и могильщики.
Количество
информации, которое поступает каждому из нас в единицу времени,
просто несопоставимо с теми информационными нагрузками, которые
испытывали наши предки еще три-четыре поколения назад. И если
большинство подданных Российской империи узнавали о смене своего
царя-батюшки в лучшем случае через нескольких лет после восшествия
на царствие очередного императора, то теперь посредством СМИ мы
получаем каждодневную, ежеминутную информацию о смене всех и вся во
всем мире!
Мудрый слишком хорошо знает свои
слабости, чтобы допустить, что он непогрешим; а тот, кто много
знает, осознает, как мало мы знаем. — Томас Джефферсон
Это, разумеется,
только пример. Но вы задумайтесь, что могли рассказать вам ваши
деревенские соседи каких-нибудь сто-двести лет назад, если они, в
лучшем случае, два раза в год выезжали в уездную столицу на ярмарку?
А теперь сопоставьте это с тем, сколько информации мы получаем
каждый день от участников разнообразных ток-шоу, научных программ,
новостей!. Конечно, вся эта информация кажется нам незначительной,
несущественной, но, как известно, с миру по нитке...
Странно ли, что
теперь мы все чаще думаем о том, как бы сбежать «в деревню... в
глушь, в Саратов» (точнее, под Саратов и как можно дальше)?
Случается, что давление на нас информации оказывается столь сильным,
что мы не можем без ужаса и внутреннего содрогания слышать очередной
телефонный звонок! Один только его звук выводит нас из равновесия!
Мы выключаем телевизор, потому что просто перестаем понимать, о чем
там идет речь, отказываемся идти на какое-нибудь очередное
представление, потому что нам кажется, что мы этого не вынесем.
Относительно космического корабля по
названию Земля следует указать на один исключительно важный факт: в
комплекте к этому кораблю нет инструкции. — Ричард Бакминстер
Фуллер
Вспомните, как вы
иногда часами бессмысленно переключаете каналы на вашем
телевизионном пульте и не можете ни на чем остановиться. Вам
кажется, что по телевизору не показывают ничего интересного? Это
иллюзия. Просто ваш мозг настолько устал от информации, настолько ею
перегружен, что теряет способность что-либо воспринимать — обдумать,
прочувствовать, пережить, сделать выводы. Разумеется, все нам
кажется скучным и неинтересным. А на самом деле просто больше
некуда, не влезает в головушку — перегрузка.
Данное состояние
ученые называют гиперстимуляцией. Современный человек стал жертвой
избыточного количества информации, которая обрушилась на него
подобно снежной лавине. Причем подобным образом, как выяснилось,
можно свести с ума даже собачьи мозги, не говоря уже о нашем
чрезвычайно сложном, а потому и необыкновенно ранимом «инструменте».
Иван Петрович
Павлов — гениальный русский ученый — сначала нагружал собак
небольшим количеством интеллектуальной работы, и они замечательно
справлялись с заданиями. При увеличении информации ситуация резко
менялась: там, где нужна была реакция — ничего; там, где ее не нужно
было вовсе, она оказывалась огромной. Собака, иными словами, теряла
всякую адекватность. В дальнейшем, при увеличении информационных
нагрузок, животные и вовсе превращались в абсолютно невменяемые
существа. И никакие попытки Ивана Петровича вернуть им здравомыслие
эффекта не имели.
Ровно таким
образом происходит и с человеком. Когда поступающей информации
столько, сколько может переварить его психический аппарат, все
нормально. Как только возникает избыток информации, начинается
тревога. Причем там, где действительно требуется активность, человек
оказывается бездеятелен; там, где никакой активности не требуется,
он впадает в ажиотаж. На предельный переизбыток информации человек и
вовсе реагирует полной пассивностью, апатией, безразличием,
эмоциональной тупостью и т. п.
Лауреат
Нобелевской премии Алвин Тоффлер — представитель достаточно странной
профессии, он «историк будущего». И его прогнозы не отличаются
особенным оптимизмом: человек, считает Тоффлер, будет пытаться найти
спасение от информационной цивилизации, которую сам же и создал.
Забраться в раковину, ни о чем не думать, никого не видеть и не
слышать — вот мечта, которая определит поведение человека XXI века.
Мы привыкли
восхищаться научными достижениями, новыми технологиями, новыми
возможностями. Мы столько гнались за благами цивилизации, что
позабыли о самых простых вещах. Мы даже не потрудились выяснить,
какими окажутся последствия всех этих наших «достижений». Подобные
ошибки непростительны. Человек потихонечку сходит с ума и, конечно,
этого не замечает, но подобная слепота — только лишнее
доказательство его безумия.
На заметку
Не следует
думать, что для нашей усталости нет объективных причин, они всегда
есть и они объективны. Неврастения — результат перегрузки нашего
мозга, его своеобразное «перегорание». Поскольку же у современного
человека мозг и так перегружен из-за переизбытка информационных
воздействий и самого темпа нашей жизни, то и самая маленькая
неприятность способна переполнить эту чашу. Как это ни печально, у
нас всегда есть шанс «сорваться», даже без пропасти. Вот почему мы
просто не имеем права относиться к себе и своему душевному состоянию
несерьезно.
Впрочем,
информация — это не единственный наш враг, обретающий вид
благоверной овцы и ранящий нас исподтишка. Есть и еще один товарищ,
который ведет себя точно таким же образом — изводит человека
незаметно и часто под совершенно благовидными предлогами. Его имя —
«динамический стереотип».
Из-за этого психического механизма мы часто оказываемся в совершенно
дурацком положении — в нашей жизни происходят позитивные изменения,
а мы с каждым днем чувствуем себя все хуже и хуже, пока не
оказываемся, наконец, совершенно невротизированными.
Оптимист заявляет, что мы живем в
наилучшем из возможных миров; пессимист опасается, что так оно и
есть. — Джеймс Брэнч Кэбелл
Вкратце ситуация
выглядит следующим образом. Мозг человека, как и мозг любого другого
животного, стремится к тому, чтобы автоматизировать каждое свое
действие, т. е. превратить его в привычку. После того как такая
привычка сформирована, она охраняется психикой, как священная
корова. Что бы ни происходило, какие бы новые обстоятельства ни
появлялись, мозг человека и животного пытается придерживаться
прежнего, установленного однажды стереотипа поведения.
Проверенный на
практике способ поведения и, по случаю, не приведший к летальному
исходу, запоминается мозгом как «проходной вариант», как безопасная
форма поведения. Сколь бы
ни были хороши другие возможные варианты поведения в этой ситуации,
они попадают под жесткий запрет. Стереотипное же поведение,
напротив, дело понятное и знакомое, и потому милее оно сердцу нашему
любых замков воздушных и журавлей непойманных!
Своя рубашка,
знаете ли, к телу ближе, а потому что бы ни происходило, как бы ни
менялась наша жизнь, ригидный и косный мозг (а в основании своем он
именно такой — косный и ригидный) всеми своими фибрами пытается
реализовывать прежние, проверенные однажды стереотипы поведения.
Береженого, как говорится, бог бережет. И потому при любых жизненных
переменах (вступлении в брак, разводе, переезде, трудоустройстве и
т. п.) мозг человека пытается изо всех сил сохранить прежние свои
повадки и привычки. Понятно, что это, мягко говоря, не всегда
удается, и человек впадает в тревогу.
Есть старая трагикомическая история о
проповеднике из маленького американского городка, купившем, не зная
того, лошадь, на которой много лет ездил пьяница. Этот Росинант, в
результате сформированной у него привычки, заставлял своего
преподобного хозяина останавливаться перед каждым кабаком и заходить
туда хотя бы на минуту; в противном случае лошадь отказывалась
двигаться с места. В результате преподобный приобрел дурную славу у
прихожан и спился. Эта история всегда рассказывается только в шутку,
но она может быть и буквально правдива. — Конрад Лоренц
Поразительно, но
инстинкту самосохранения абсолютно безразлично — благоприятно новое
поведение и новые условия жизни или же они плохи. В любом случае он
реагирует на них самым негативным образом. Для подтверждения этого
факта над одной из собак ученые мужи произвели такой эксперимент.
Сначала ее обучили определенным образом доставать подкормку из
специального устройства. Здесь нужно заметить, что в качестве
подкормки (вознаграждения за удачное выполнение задания)
использовался сухарный порошок (вещь, как вы догадываетесь,
съедобная, но отнюдь не деликатес).
Собака совершенно
освоилась с этой задачей, выполняла ее быстро и успешно, но вот в
очередной раз вместо сухарного порошка в это устройство положили не
сухарный порошок, а кусок свежего мяса (вот уж поистине собачий
деликатес!). Что же произошло? Собака, как и обычно, т. е. следуя
своей привычке, подбежала к этому устройству и специальным образом
открыла его крышку, но, не обнаружив там сухарного порошка, впала в
ужасное беспокойство, отказалась от мяса (вы можете себе это
представить!?) и вообще полностью лишилась способности справляться с
этим заданием!
Мясо стократ
лучше сухарного порошка, но если, согласно привычке, должен быть
порошок, мясо уже не подходит, причем ни под каким соусом. Инстинкт
самосохранения интересуется не последствиями поведения, а строгим и
непременным выполнением всех пунктов, заложенных в программу данного
стереотипа поведения. Вот почему простая привычка — это
наиглавнейший форпост инстинкта самосохранения, предохраняющего нас
от неизвестности и всего, что с ней может быть связано.
И надо сказать,
что именно наш соотечественник — Иван Петрович Павлов —
сформулировал основное интересующее нас здесь положение: при всяком
нарушении привычного стереотипа поведения животное испытывает целый
перечень негативных эмоций (и в первую очередь — страх и тревогу), а
при возобновлении этого стереотипа, напротив, испытывает эмоции
положительные (радость или удовлетворение). В нашей с вами жизни
тому множество примеров.
Вспомните
замечательное чувство тихой радости, когда вы возвращаетесь в
когда-то дорогие вам места. Да, знаменитое и крайне приятное чувство
милой ностальгии — результат возобновления прежнего стереотипа
поведения, которое, разумеется, сопровождается положительными
эмоциями. Или возьмем другой пример.
Всякий раз, когда наша жизнь совершает
свой очередной крутой вираж, наша психическая организация переживает
жесточайший стресс, возникает сильнейшее нервно-психическое
напряжение, выражающееся, как правило, чувством смутной, а то и
явной тревоги, способной привести к тяжелейшему нервному срыву.
Психотерапевты
постоянно сталкиваются с самыми, на первый взгляд, странными
ситуациями. Человек, отработавший на севере двадцать лет,
переезжает, наконец, в среднюю полосу. По идее, теперь только жить и
радоваться, но эта идея, как часто бывает, кардинально расходится с
реалиями жизни. Переселенец испытывает стресс, который может
закончиться или инфарктом-инсультом, или банальной, как мы теперь
понимаем, неврастенией. Впрочем, для запуска этого механизма вполне
достаточно переехать с квартиры на квартиру, устроиться на новое
место работы, просто получить повышение по службе! А что уж
говорить, например, о переезде из «советского лагеря» в страну
«недоразвитого капитализма»!
Да, это, быть
может, покажется кому-то странным, но те изменения, которые
произошли с нами за последние десять-пятнадцать лет, оказались одним
из самых серьезных испытаний для нашей психики. А потому трудно себе
представить россиянина, который бы не страдал в течение этого
времени неврастенией, не говорил бы: «Я ужасно устал!» и не слышал
бы в ответ: «А кому сейчас легко?!»
На заметку
Мы все, в
каком-то смысле, заложники своего психического аппарата. И
неврастения настигает нас всякий раз, когда мы беспокоим устоявшуюся
жизнь своего мозга какими-то нововведениями. Причина его не
интересует, хорошо или плохо — ему наплевать; мозг сердится, входит
в состояние выраженного возбуждения и «перегорает». А мы идем
к доктору и получаем свои диагноз — «неврастения» или «синдром
хронической усталости».
Прошедшие 10—15
лет стали для россиян серьезнейшим испытанием. То, что нам довелось
пережить, когда-нибудь историки сравнят с тяжелейшими социальными
потрясениями — падением римской империи, великими эпидемиями,
мировыми войнами, американской великой депрессией и т. п. К счастью,
впрочем, человек смотрит на свою жизнь не исторически, но сугубо
практически, сиюминутно. Однако же из песни, как известно, слов не
выкинешь...
Если хочешь быть покоен, не принимай
горя и неприятностей на свой счет, но всегда относи их на казенный.
— Козьма Прутков
Сам мир, в
котором мы жили, изменился за эти несколько лет кардинально. Где
наши былые ценности и идеологические представления, социальные и
этические стандарты, где наша наивная вера в счастливое будущее? Нет
их, днем с огнем не найти, теперь все по-другому. Все изменилось.
То, что ранее представлялось дурным, теперь, напротив, возведено
чуть ли не в культ. То, о чем ранее нельзя было даже говорить,
теперь в изобилии наличествует в средствах массовой информации.
Изменились даже те основополагающие принципы, которые позволяли нам
определить самих себя; выражаясь научным языком, у нас произошел
«кризис идентичности». Спроси у себя: кто ты, что ты, где ты, ради
чего ты? И ответа не последует, хотя без этого ни поверить в себя,
ни помочь самому себе невозможно.
Мы на наших собаках при трудных
задачах, т. е. при затребовании нового и трудного динамического
стереотипа, не только имели дело с мучительным состоянием, но и
производили нервные заболевания — неврозы, от которых потом
приходилось лечить животных. — И. П. Павлов
В целом, большая
часть произошедших трансформаций (хочется в это верить) к лучшему,
но это — лучшее «на отдаленную перспективу», а сейчас — тяжелейший
стресс, вызванный нарушением прежних стереотипов поведения. Новые же
пока весьма и весьма умозрительны, они не стали еще плотью и кровью
нашей психологии, а потому нет у нас опоры, нет определенности и
уверенности. Весь наш мозг, вся наша психика, бывшая «крепко
сбитой», теперь напоминает собой какой-то «замороженный долгострой»
— остов здания, кажется, есть, но жить в нем нельзя, ну а если и
можно — то плохо и тяжело.
Вообще говоря, с
психотерапевтической точки зрения стрессы бывают трех видов. Первый
— это когда тебе или твоим близким угрожает смертельная опасность
(такие стрессы, к счастью, случаются относительно редко). Второй —
это когда ты не можешь жить так, как тебе хочется. Разумеется, это
стресс, и тут невроз человеку совершеннейшим образом гарантирован. А
есть и третий — это когда ты не можешь жить так, как ты привык жить
прежде. Кажется, что это совершенно невинная штука, ведь «человек ко
всему привыкает». Мысль верная, но немногие дают себе труд осмыслить
эту банальность и понять, чего это стоит нашему психическому
аппарату — привыкнуть к новому. В действительности сила такого
стресса часто не только сопоставима, но даже превышает все
предыдущие.
Почему трудно
переучиться писать другой рукой? На первый взгляд — делов-то! Нашему
мозгу надо просто перенастроиться, сформировать новые рефлекторные
пути, заставить психическое электричество бегать, условно говоря, не
справа налево, а слева направо. Но эта перенастройка — величайшая
нагрузка на психику, величайшая! Она сначала будет отчаянно
сопротивляться этому нововведению, потом просто откажется что-либо
делать и уж затем, если немыслимыми усилиями «додавить» несчастную,
с горем пополам перейдет к новому образцу поведения. А тут нам за
каких-то десять лет не просто механическое действие надо было
изменить, а всю наисложнейшую организацию собственного
мировоззрения! Так что стресс вышел огромный, хотя большинство
нормальных людей его не заметило!
Как вам нравится
это выражение — «больной пункт»? Если бы я не знал, каким смыслом
его наделяют в научных работах, то мне бы это сочетание показалось
забавным. В самом деле, так физиологи называют то, что мы в своей
обыденной жизни называем «личными проблемами». Итак, несколько слов
о «больных пунктах» и о том, как они приводят нас к неврастении.
Представьте себе,
пожалуйста, такие картинки. Женщина, прежде уверенная в своем браке,
вдруг узнает, что ее муж ей изменяет... А другой женщине муж вроде
бы не изменяет, но сексуальные отношения, которые для нее очень
важны, отсутствуют уже больше полугода... Мужчина, ожидавший
повышения по службе, засидевшийся уже на своем месте и недовольный
своей зарплатой, узнает вдруг, что это повышение получил кто-то
другой... У женщины сын в армии, и есть подозрение, что в скором
времени его переведут поближе к Чечне; а у другой женщины сын стал
наркоманом...
Кто-то узнает о
том, что у него страшный диагноз, например, саркоидоз, прогнозы
врачей неутешительны, а состояние заметно ухудшается... У другого
человека тем временем заболел его пожилой родитель, пришлось взять
его к себе, ухаживать за ним, а он сам не ходит, себя не обслуживает
и еще всем недоволен, капризен... Еще один узнал, что на него завели
уголовное дело и он не уверен, что есть за что, впрочем, если учесть
наличие недоброжелателей со связями, последнее и необязательно...
Следующий просто
дал кому-то взаймы крупную сумму денег, а тот, его должник, не
спешит расплачиваться, и, более того, сменил телефон и куда-то
уехал... Другой занял деньги и был уверен, что сможет быстро
погасить свой долг, но дела пошли не так, как он ожидал, и о
возврате этих средств он боится и думать... А вот еще один...
Люди легче переносят несчастье уже
случившееся, чем жестокую неуверенность в судьбе, когда каждое
мгновение приносит величайшую радость или бесконечное страдание. —
Оноре Бальзак
Список можно
продолжить, но это только перечисление фактов, а что происходит
внутри человека, оказавшегося в подобной ситуации? Женщина,
которая узнала об измене мужа, находится в состоянии шока, в
какой-то момент ей начинает казаться, что земля просто ушла у нее
из-под ног. Она пытается взять себя в руки, но ничего не получается.
Все ее мысли только о том, где он, с кем, что делает, чем все это
закончится, а главное, — как ей теперь жить. Она просчитывает каждую
минуту его жизни — звонит на работу, исподволь задает наводящие
вопросы, проверяет его звонки, электронную почту, связывается с его
друзьями, иногда даже пытается следить. Параллельно она думает о
детях, о том, что скажет родителям, о своем возрасте и о том, что ей
теперь никто не поможет. С трудом она сдерживает слезы, боится
поделиться случившимся хоть с кем-нибудь. Ей кажется, что жизнь
кончилась, что в ней никогда больше не будет светлых дней. И все эти
мысли одолевают ее сутки напролет, пропадает сон и аппетит, она
мучается, но все же пытается держаться...
Мужчина ожидал
повышения по службе, и давно. Зарплата его не устраивает, он уже
даже думал уволиться, но было жалко пустить под хвост столько лет
работы, да и куда он пойдет? Тут пришло счастливое известие, что его
кандидатура рассматривается в качестве основной на более высокую
должность в компании. Он уже представлял себе, что будет на этой
должности делать, какие возможности ему откроются. Его уже
заблаговременно поздравляли другие сотрудники фирмы и даже
относиться к нему стали по-другому. И вдруг как снег на голову —
известие, что должность ушла с молотка и совершенно другому
человеку. Планы рушатся, он начинает ненавидеть руководство
компании, презирать то, что делает, и то, что за это получает. Ему
невыносимо видеть ехидные косые взгляды недоброжелателей и
сочувствующие глаза своих прежних «болельщиков». Ему кажется, что он
никто, что он ничего в своей жизни не добился, что все его усилия
потрачены даром, что он не состоялся и теперь, возможно, уже никогда
не состоится. И эти мысли одолевают его и днем и ночью, пропадает
сон, он выпивает, чтобы забыться, мучается, но все же пытается
держаться...
Такому же, а то и
куда более подробному анализу можно подвергнуть и другие упомянутые
личные проблемы. Все они полны боли, внутреннего напряжения, страха,
ненависти и бесконечных дум. Впрочем, даже нельзя сказать, чтобы
человек в таком состоянии думал, нет, он не думает, он «гоняет»
мысли в голове. Но во всей ли голове? Вся ли голова в такой ситуации
поражена этим недугом? И да, и нет.
Человеческому разуму присуще
созидательное начало, и любая неразрешимая проблема для него
мучительна. — Теодор Драйзер
«Пункт» (в
географическом смысле и на физиологическом жаргоне) — та часть
мозга, которая отвечает за данную, конкретную сферу жизни человека
(семейную, профессиональную, интимную и т. д.). Возникшая проблема
локализуется именно в этом «пункте», который становится теперь
«больным». Именно в нем, в данном конкретном участке мозга и
локализуется болезненное напряжение, а уже с него оно передается
дальше, к другим отделам, охватывая их, как разгорающийся пожар.
Какие-то участки мозга начинают полыхать, какие-то застилает дым.
Кому-то,
возможно, такой «больной пункт» и покажется маленьким, но он
необыкновенно прожорлив, а поскольку вся наша нервная система — это
единая сеть, то наличие такого мощного эпицентра неблагополучия в
ней достаточно быстро сказывается на всех остальных сферах жизни
человека. «Больной пункт» оттягивает на себя все силы, все средства
и просто время. Так что на прочие интересы и нужды у человека ни
того, ни другого, ни третьего просто не остается!
Соответственно,
начинают возникать сложности. Человек просто перестает справляться
со своими обычными нагрузками, его дела скапливаются, как гора
немытой неделями посуды. Постепенно подступиться к решению этих
маленьких проблем становится все труднее и труднее. В отдельности,
т. е. сами по себе, они, как кажется, и несерьезны, но в нынешнем
состоянии человека превращаются в нечто гигантское и невыполнимое.
И ведь обо всем
этом нужно думать, а сил нет, и из-за этого человек начинает
переживать еще больше. Тем временем усилия, которые он затрачивает
на такое бессмысленное складирование своих мелких проблем, и вовсе
подрывают его психический бюджет. Иными словами, львиную долю сил
человека съедает его «больной пункт», но поскольку прочие задачи
из-за этого не решаются, они накапливаются, их надо хранить, а это
тоже затратно. Тут-то и возникает порочный круг, дальше дорога
неврастении открыта...
На заметку
Чаще всего
неврастения начинает свой завоевательный поход с малого. Сначала
психологическое напряжение захватывает какой-то небольшой участок
мозга (проблема может быть и вовсе пустяковой!). Но постепенно
напряжение «больного пункта» охватывает и другие участки мозга.
Человек тем временем теряет способность быстро и качественно решать
даже те жизненные задачи, которые прежде казались ему мелочевкой.
Теперь они накапливаются, и каждая из них превращается в отдельную
проблему. Силы расходуются все в большем и большем объеме, после
чего и наступает срыв. Так, выражаясь научным языком, «больной пункт
может сорвать работу всей нервной деятельности».
Догадываюсь, что
неспециалисту трудно понять сложные перипетии наших психических
процессов. Мы их не видим воочию, не держим в руках рычаги работы
своего мозга, и к нему не приделаны веревочки, за которые можно было
бы подергать и моментально получить некий планируемый эффект. Так
что его работу нелегко вообразить, представить себе, осознать. Но, к
сожалению, если мы хотим победить неврастению, другого пути у нас
просто нет, в противном случае будет не лечение, а его имитация.
Конечно, одним
только «больным пунктом», «сшибкой нервных процессов» и «срывом
нервной системы» дело не ограничивается. Да, эти феномены лежат в
основе неврастении, но существует еще и масса предрасполагающих
факторов, отягощающих течение этого заболевания. И описать их куда
легче, но все-таки не следует путать здесь основное со
вспомогательным (если, конечно, таким словом можно назвать факторы,
утяжеляющие наше состояние). Останавливаюсь на этом особо, потому
что в аналогичных пособиях, посвященных «усталости», часто эти
предрасполагающие факторы выдают за причину неврастении, а это не
так.
Итак, повторюсь,
несколько слов о предрасполагающих факторах, усиливающих и
отягощающих течение неврастении. Во-первых, это — нарушение
ритмов сна и бодрствования, а проще говоря, разнообразные
нарушения сна. Сон — это отдых, во время сна нервные клетки
восстанавливают свой заряд, а главное — все нервные процессы,
освобожденные от других нагрузок, характерных для бодрствования,
отстраиваются и упорядочиваются. Если этого по тем или иным причинам
не происходит, нашей психике тяжелее держать удар обстоятельств.
Поэтому недосыпание, прерывистый сон, постоянная смена режимов труда
и отдыха (прежде всего, во время сменного графика работы), кошмарные
сновидения и храп — все это факторы риска развития неврастении.
Во-вторых, нельзя
не упомянуть и гормональные нарушения. Гормоны регулируют
деятельность внутренних органов нашего тела, а потому если здесь
возникают какие-то проблемы, то начинаются сбои в работе организма.
При этом от физического состояния организма зависит тонус, состояние
нашего головного мозга. Если организм заболевает, то и мозг терпит
убытки, а потому оказывается более уязвим для воздействия разных
психотравмирующих агентов. Вот почему диабет, заболевания щитовидной
железы, климакс — это факторы риска.
Спрашивать о причинах вещей — то же,
что искать начало бесконечного. — Демокрит
В-третьих, наши
силы могут подорвать любые болезни — и хронические заболевания,
и, в особенности, инфекции, включая разнообразные
вирусы. Хроническая болезнь — это постоянный источник
неблагополучия в организме, а потому он систематически нарушает его
гармоничное функционирование. Если же хроническая болезнь, ко всему
прочему, сопровождается нарушениями обмена веществ или болевым
синдромом, то мы и вовсе оказываемся в зоне серьезного риска.
Инфекция, со своей стороны, является истощающим фактором, она
заставляет наш организм «гореть», а потому «жжет» его резервы.
Простуда и обычный герпес иногда способны так подорвать силы
организма, что мозг человека теряет способность справляться и с
минимальными нагрузками.
В-четвертых, это
нарушения в системе питания и авитаминоз. Недостаток
необходимых организму питательных веществ и витаминов — это
серьезная проблема, которая заслуживает отдельного разговора.
В-пятых, организм
может быть ослаблен некоторыми лекарственными препаратами, о
действии и побочных эффектах которых всегда нужно интересоваться у
лечащего врача.
В-шестых,
определенный урон нашему потенциалу наносят вредные привычки,
прежде всего, злоупотребление алкоголем и табакокурение.
Впрочем, этот
перечень можно продолжать почти до бесконечности. Конечно, об
основных вещах нужно помнить и понимать, что чем больше в вашем
арсенале факторов риска, тем больше вероятность, что вы окажетесь в
плену у неврастении и тем труднее вам будет с ней справляться. Но
если вы знаете, что находитесь не в лучшей форме (только что
перенесли инфекцию, не могли какое-то время обеспечить себе
полноценного питания, врачи обнаружили у вас гормональный сбой и т.
п.), то нужно просто быть более к себе бережным. Но не стоит думать,
что вся проблема в воде, еде и гастрите, а мозг как будто и ни при
чем. Устает мозг, заболевает неврастенией мозг, а
потому он и именно он — альфа и омега нашей работы по борьбе с
неврастенией.
Теперь мы можем
подвести некоторые итоги и указать те пути, которые ведут нас к
состоянию хронической усталости. Всего этих дорог три.
Вариант номер
один. Чтобы сделать себе
неврастению, нужно взять на себя массу самых разнообразных дел
(обязанностей, работ и т. п.), не отдыхать, перенапрягать свой мозг
избыточными нагрузками, а также обзавестись когортой большого числа
незначительных на первый взгляд жизненных проблем, а также, для
пущей верности, войти в череду неурядиц.
Наш мозг работает
хорошо, если ему дают возможность «отработать» каждую проблему как
следует, «с чувством, с толком, с расстановкой». Каждая задача
требует сосредоточенности, и чем выше эта сосредоточенность, тем
больше шансов решить ее быстро и качественно. Разумеется, легче
собраться и бросить все силы на решение одной задачи, чем пытаться
решать сразу несколько и без всякой гарантии на успех.
Умный человек утешает себя тем, что
сознает неизбежность случившегося. Дурак утешается тем, что и с
другими произошло то же, что и с ним. — Абуль-Фарадж
В том варианте
развития неврастении, который мы сейчас рассматриваем, это золотое
правило человеком игнорируется. Он думает, что поскольку находится в
хорошей форме (а сначала у него именно такая — хорошая — форма), ему
можно взять на себя большие нагрузки — надавать обещаний, включиться
в несусветное количество дел и проектов, найти еще какую-нибудь
дополнительную работу и т. д. Но это ошибка, не нужно переоценивать
возможности своего мозга, поскольку они небезграничны.
Итак, мозг
пытается делать десять дел сразу, и, разумеется, у него возникают
накладки — где-то что-то недосмотрели, пропустили, не заметили, в
другом месте — забыли, проигнорировали, понадеялись на авось, и вот
результат... Большое количество маленьких сшибок в разных местах
(«пунктах») подрывает устойчивость системы в целом; мозг, прежде,
образно выражаясь, стоявший на четырех лапах, теперь балансирует на
трех, на двух, а то и вовсе — на одной. «Идет бычок, качается,
вздыхает на ходу, ох, доска кончается, сейчас я упаду».
Природе человека свойственна такая
стойкость и приспособляемость, что она преодолевает все,
воздействующее на нее извне и изнутри; когда же ассимиляция ей не
удается, она по крайней мере вырабатывает в себе безразличие. —
Иоганн Вольфганг Гёте
Все это вместе
взятое вызывает в человеке чувство тревоги, общую напряженность, он
пытается работать лучше, все контролировать, за всем уследить, везде
успеть. Но если это ему не удается (а это и в лучшие времена не
получалось), то начинаются уже более серьезные срывы в работе мозга.
Человек начинает переживать, что вполне естественно, но именно эти
переживания и подрывают последние основы стабильности работы его
психического аппарата. Мозг как система жизнеобеспечения сначала
работает на пределе своих возможностей, а потом начинает сыпаться,
словно карточный домик. Сбои идут один за одним, и... Здравствуй,
неврастения!
Вариант номер
два. Неврастения
гарантирована нам и в том случае, когда мы, сами того не подозревая,
начинаем репрессии в отношении собственных психологических реакций.
Если у человека возникают проблемы и «больные пункты», он может
собраться и выдвинуться в наступление, а может долгое время пытаться
себя сдерживать, подавлять свои эмоции, т. е. проще говоря, держать
лицо или марку. И это чревато!
Неудача действует на психику. Это как
те ямки-ловушки, что выкапывает в песке муравьиный лев. Скользишь и
скользишь вниз, и нужно большое усилие, чтобы выбраться. Но раз
выбравшись, вы почувствуете, что успех тоже действует на психику. —
Джон Стейнбек
Наш мозг любит не
только все делать последовательно, переходя от проблемы к проблеме
чинно и не торопясь, ему важно еще и доводить любое начатое дело до
логического конца. Он специалист по «полным циклам».
И поэтому если в нас возникает раздражение, а мы не находим для него
выхода, не даем раздражению вырваться наружу в виде вспышки
агрессии, наш мозг переживает тяжелую травму.
Сдерживать свои
эмоции, подавлять их — небезопасно для здоровья. И это касается не
только негативных, но и позитивных эмоций. Любящий человек, не
имеющий возможность проявить свою любовь, не находящий взаимности,
оказывается ровно в таком же положении (в физиологическом смысле),
что и человек, сдерживающий свое раздражение. Возбуждение возникло,
а выхода для себя не нашло, и вот бегает теперь, словно шаровая
молния, по нервным путям, вызывая в них то сбои в работе мозга, то
эффект короткого замыкания, то нервную судорогу. И ведь это все
работа — удерживать в себе свои чувства! Трата сил производится
немыслимая!
Возникнет ли на
этом фоне истощение? Разумеется. Энергия, так и не вышедшая наружу,
ведет себя подобно захватчику-мародеру — что не унесу, то хотя бы
попорчу. К сожалению, все это происходит автоматически и никак не
контролируется сознанием. Сознание только заталкивает проблему
глубоко внутрь, а что происходит там, внутри, иногда даже не знает.
Разумеется, подобные ситуации могут быть решены и иначе, без выхода
в неврастению, но, к сожалению, об этом человек задумывается, как
правило, лишь после случившегося.
Вариант номер
три. Третий вариант
развития неврастении, а проще говоря, третий способ довести себя до
состояния полной некондиции — это встать перед проблемой выбора. Наш
мозг, как мы уже выяснили, любит все делать последовательно и
доводить начатое до конца, но, кроме прочего, ему весьма любезна
определенность. Отсутствие же определенности мозг воспринимает как
величайшее бедствие.
Вот представьте
себе, мозг решает какую-то задачу, ему нужно принять решение и
начать уже, наконец, двигаться в каком-то направлении, а он не
может, потому что не знает, какое решение ему принять. Наша жизнь,
как известно, это система сдерживаний и противовесов,
не все получается так, как хочется, чтобы оно получалось, а у
всякого нашего поступка всегда есть и положительные, и отрицательные
стороны. То есть что бы мы ни делали, оно пройдет не без
последствий. Вопрос — каких? И если ответ на этот вопрос не
очевиден, то возникает ситуация неопределенности, и мозг,
двигающийся, как обычно, на полном ходу, вынужден резко затормозить.
Последствия этого
торможения для него весьма и весьма травматичны. Ведь энергия — это
сила, она, как известно, может менять направленность или качество,
но она не исчезает, когда в ней нет необходимости. Особенных
каких-то подушек безопасности в мозгу не предусмотрено, и вот мы
ударяемся о неопределенность; вся конструкция мозга испытывает в
этот момент чудовищную деформацию, подобную той, которую переживает
автотранспорт при столкновении с другим автотранспортом лоб в лоб.
Напряжение
расходится по всей нашей психической организации, нарушает работу
других зон мозга, возникают многочисленные сбои и неполадки, а
потому если такая неопределенность — «ни да, ни нет» — продлится
чуть больше нужного, можно вызывать скорую психотерапевтическую
помощь, без психотерапевта уже не обойтись. В конечном счете, не так
важно, где именно произошла авария — на автостраде или в мозгу, она
всегда авария, а потому есть пострадавшие. Диагноз здесь, впрочем,
тот же, что и в двух первых вариантах — неврастения.
На заметку
Наш мозг —
существо хорошее и работящее, однако капризное. У него есть набор
вполне естественных требований. Во-первых, он любит все делать
последовательно, не торопясь: сначала одно, потом — другое.
Во-вторых, он имеет склонность все доводить до конца, а
незавершенные дела его напрягают; поэтому если напряжение в нем
возникло, нужно его куда-то деть. В-третьих, он во всем жаждет
определенности — или «Да!», или «Нет!», поскольку в этом случае он
знает, что делать, и не топчется на месте (что для него смерти
подобно). И как только мы нарушаем хотя бы одно из требований нашего
мозга, в нем начинаются сбои, которые и приводят нас прямой дорогой
к неврастении.
---
Впрочем, нам
нужно еще понять, как именно происходят эти психические травмы,
приводящие нас в столь плачевное состояние. Итак, на нас наступает
неврастения, а мы изучаем ее наступательную тактику. Только если мы
знаем, каковы ее планы — «Барбароссы» и «Бури в пустыне» — мы можем
найти возможности для собственного контрнаступления. Враг у нас, как
мы уже могли убедиться, товарищ серьезный и шутить не любит.
Нарушили законы работы мозга — получите, распишитесь.
Неврастения, как
мы уже с вами знаем, может развиваться по трем самостоятельным
сценариям. Первый — это большие интеллектуальные нагрузки и
серьезная загруженность различными делами, на что часто попадаются
люди, отличающиеся исключительной ответственностью. Второй — это
длительное подавление собственных чувств, нежелание или
невозможность их проявить, что создает внутреннее напряжение и
способно извести насмерть здорового. Третий — это необходимость
принять решение и чувство неопределенности, столь характерное для
человека, который не знает, какой его выбор будет правильным.
Но в отдельных
случаях все эти три варианта сходятся, как назло, во времени и
пространстве. Иными словами, иногда нам так «везет», что мы
оказываемся и ужасно загруженными, и под пятой собственных
невыраженных, погребенных внутри себя чувств и, наконец, в ситуации
выбора, но при обстоятельствах полной неопределенности. Вот именно о
таком случае из своей психотерапевтической практики я и хочу сейчас
рассказать.
Веронике было на
момент нашей встречи 35 лет. Пятнадцать из них она прожила в браке с
мужчиной, который по-своему, наверное, любил ее, но очень по-своему.
Его жизненные
интересы были ограничены пивом, футболом и тем небольшим бизнесом
«купи-продай», которым он занимался. Вероника же, будучи человеком
тонким, очень чувственным и нуждающимся в постоянном
самосовершенствовании, переносила это с трудом.
Когда ее
инженерное образование, полученное еще в советские годы, оказалось
никому не нужным, она пошла учиться — получать второе. Совмещая
воспитание ребенка с образованием и работой по дому, она смогла
стать высококлассным специалистом по работе с персоналом. Теперь, в
новом профессиональном качестве, она была востребована и работала с
удовольствием.
С мужем, с
которым в свое время они закончили один институт, их интересы чем
дальше, тем больше расходились. У них теперь были разные
представления о жизни, разные взгляды на воспитание ребенка —
мальчика-подростка. Вероника пыталась воспитывать его как
ответственного человека, понимающего, что в жизни всего нужно
добиваться самому, а для этого необходимо хорошее образование и
большой труд. Муж Вероники, напротив, считал, что учение ни к чему,
что успех в современной жизни гарантирован тому, кто может быстро
«перекрутиться» и жить в свое удовольствие.
Человек не верит
другим людям, но, трепеща за свое благоденствие и свою жизнь, делает
все, чтобы подладиться к ним. — Мар
|