|
|
Что есть женщина?
Внутренние задачи человека
всегда связаны с поиском ответов на вечные вопросы: "Что
есть жизнь, смерть, любовь? Что есть мир и я? Для чего я
живу?" Достаточно представить, что сегодняшний день -
последний в жизни, чтобы почувствовать, что действительно
ценно, а что – нет.
Вся кипучая деятельность, все невероятные усилия,
потраченные на достижение каких-то мелких целей – на борьбу,
тщеславие, развлечения, приобретательство, на удовлетворения
сиюминутных желаний, на рутинную работу, на повседневные
заботы, страхи, беспокойство – все это мгновенно блекнет
перед нарисованным воображением лицом вечности. Мы начинаем
судорожно искать, что же было важного и ценного в жизни, и
находя лишь жалкие крохи, с ужасом понимаем, что реализовали
так мало из дарованных нам возможностей. Достоевский,
описывая уготованный самоубийцам ад, изображал его как
бесконечное страдание души, добровольно отказавшейся от
данных жизнью шансов; страстное желание и невозможность
вернуть их.
Одной из наиболее выпуклых, бросающихся в глаза проблем,
делающих наших современниц действительно несчастными,
является их отождествление со своей социальной функцией, как
бы они ее ни понимали - как материнство, бизнес или
общественную деятельность… При этом женщины пренебрегают
заботой о себе как об индивидуальности со всеми заложенными
в ней интеллектуальными, эмоциональными и чувственными
возможностями и ответственностью за раскрытие этих
возможностей. Это нарочитое пренебрежение к себе часто
выступает как предмет гордости. С другой стороны, женщины
нередко подчеркивают его жертвенный характер и ожидают
признания этой жертвы (со стороны близких, профессионального
коллектива, социума), а иногда даже надеются получить
дополнительную премию “за выслугу лет”.
То, что это жертва и немалая – факт, ведь отказ идет не от
какого-то пустяка, а от собственной личности, которая не
является продуктом эволюции, не передается генетическим
путем и даже не формируется в процессе воспитания,
образования, накопления жизненного опыта. Этот процесс лишь
создает почву для созревания личности, но не ее саму.
Собственно личность рождается в результате творческого акта,
направленного на осознание себя, в результате постановки
собственной индивидуальной задачи – отличной от родовой,
клановой, корпоративной или государственной - и в результате
духовной работы по ее решению.
Пренебрегая постановкой и решением собственной
индивидуальной задачи, человек переносит смысл жизни на
объекты внешнего мира, в качестве которых обычно выступают
коллективные реалии: конкретные (например, семья, род, чаще
выбираемые женщинами) или более абстрактные (нация,
государство, чаще выбираемые мужчинами). Почему эта
бессмысленная жертва собственной индивидуальностью, эта
подмена универсального внутреннего содержания внешними
объектами – приносящая лишь глухое неудовлетворение,
бесплодные ожидания, страдания - столь распространена? Мне
кажется, недостаточно объяснить это явление одним только
широко распространенным в западной культуре заблуждением о
том, любить себя - значит проявлять эгоизм, что грешно,
тогда как любить других, любить коллективные реалии -
добродетельно. На мой взгляд, причина лежит глубже и связана
с нашим основным способом познанием мира.
Почему мы подменяем внутреннее внешним
Еще Аристотель писал: “...видение мы предпочитаем всем
остальным восприятиям; зрение больше других чувств
содействует нашему познанию...”. Но при таком способе
познания универсальное внутреннее содержание всегда будет
ускользать от познающего.
Как я вообще могу судить о себе, ведь для себя я -
человек-невидимка. Собственная внешность, поведение,
перемены, производимые во мне временем, не видимы для меня.
Я могу судить о них лишь опосредованно - по тому, что
отражается в обычном зеркале или в зеркале моих отношений с
внешним миром. Но любое отражение - лишь видимость, внешнее,
объект, предмет. Внутреннее не может быть предметом по
определению. Если внутреннее становится предметом - оно
утрачивает качество внутреннего.
Получается, что, познавая себя через видение, я познаю себя
исключительно как объект, соглашаюсь с тем, что я есть лишь
видимость. По большому счету, такой способ познания себя
порождает у меня сомнение в реальности собственного
существования.
И тогда я бессознательно начинаю искать доказательства,
способные развеять это сомнение. Ищу их во внешнем мире,
который зрим и реален - ведь я его вижу! В первую очередь, я
ищу их в своем социальном окружении и на этом пути тут же
попадаю в зависимость от отношения внешнего мира ко мне.
Он сразу же начинает навязывать мне свои требования: быть
стройной и сексуальной, быть заботливой матерью и хорошей
хозяйкой; зарабатывать много денег или иметь
респектабельного мужа; посещать определенные места или
покупать одежду в определенных магазинах и т.д. - вариации
зависят от непосредственного окружения. И я не могу
отказаться от этих требований, потому что желаю получить от
окружения подтверждение реальности моего бытия. Если я
соответствую этим требованиям, то получаю признание от
своего социального окружения, которое расцениваю как
подтверждение реальности моего существования. Если я им не
соответствую, мое социальное окружение меня отторгает. Тогда
мои сомнения усугубляются, и я начинаю судорожно искать
другое социальное окружение. К потребности подтверждения
реальности собственного бытия можно отнести жажду обладания.
Предметы обладания - будь то деньги, власть или простая
человеческая привязанность - все это расценивается как
вещественные доказательства моего существования. Именно
поэтому так болезненно воспринимается их утрата - мое бытие
лишается конкретных и убедительных подтверждений.
Этот момент является общим и для мужчин, и для женщин.
Разница, однако, в том, что мир, в котором мы отражаемся,
является мужским. И как женщина я получаю гораздо более
искаженное отражение, преломленное через мужское восприятие
о “Женщине вообще”.
Автор: Юлия
Качалова |
|
|
