|
Выдержки из произведения. В
полном объеме текст вы можете скачать в архиве
zip
по указанной выше ссылке
Буддийская мудрость
Составитель В. В. Лавский
Минск
ИП "Лотаць"
2000
_____________________
Буддийская мудрость / Сост. В. В. Лавский. — н.: ИП "Лотаць", 2000. — С. 400.
"Буддийская мудрость" — следующая книга в серии "Золотое колесо" (книги "Притчи
человечества", "Суфийская мудрость", "Путь мудрости. Акбар и Бирбал"). В ней
собраны изречения из священных книг буддизма, мысли великих наставников этой
мировой религиозно-философской системы о духовном пути человека, которые
отражают весь исторический период её существования. В сборник входят
высказывания основателя буддизма Гаутамы Будды, таких знаменитых учителей как
Нагарджуна, Дхармакирти, Бодхидхарма, Миларепа, Цонкапа, Судзуки и др.
Для широкого круга читателей, интересующихся восточной философией и религией.
©
Лавский В. В., составление, 2000
_____________________
СОДЕРЖАНИЕ
Вдохновляющий оптимизм буддизма
Будда Шакьямуни
Из "Вималакирти Нирдеша сутры"
Из "Вопросов Милинды"
Из "Ланкаватара сутры"
Из "Сутры сердца Праджняпарамиты"
Из "Ваджраччхедика Праджняпарамита сутры"
Из "Трактата о пробуждении веры в Махаяну"
Из "Шикша-самучая"
Из "Аватамасака сутры"
Шарипутра
Ашвагхоша
Нагарджуна
Асанга
Хуэй-юань
Сэн-Чжао
Бодхидхарма (яп. Дарума)
Хуэйкэ (яп. Эка)
Ши И
Сэнцань (яп. Сосан)
Цзи Цзан
Дхармакирти
Зэнгэцу
Хуэйнэн
Ека (кит. Юн-цзя Сюань-цзюе)
Шантидева
Падмасамбхава
Мацзу
Чинь-Юань
Дзесю (кит. Чжао-чжоу)
Токусан
Цзунми
Хуаньбо (яп. Обаку)
Линьцзи (яп. Риндзай)
Сэкисо Кэйсе
Сэппо (кит. Сюэ-фэн)
Дао Чиен
Сараха
Уммон (кит. Юнь-мэнь Вэнь-янь)
Атиша
Тилопа
Гонпапа
Пхадампа Сангай
Потоба
Миларепа
Дагпо Лхадже Гамбопа
Дахуэй
Го-ань Ши-юань (яп. Какуан)
Сэднам-Цзэмо
Саскья Пандита
Догэн
Юан-Чу
Мусо Сосэки
Бассуй
Чже Цонкапа
Иккю Содзюн
Ледро Гьялцена
Такуан
Банкэй
Хакуин
Судзуки Д. Т.
Сунлун-саядо
Дандарон Б. Д.
Лама Сопа
Дэ-Шень
Камапа
Геше Тонпа
Геше Чечгава
Гоенка С. Н.
Неизвестные авторы
ПРИТЧИ
Идти по пути
Камешки и гхи
Семя и плод
Рецепт врача
Брось их!
Кривой молочный пудинг
Полбутылки масла
Смерть сына
Черепаха
Богатый бедняк
Наказание
Золотые кирпичи
Дзэн в каждом мгновении
Большая вера
Осёл глупца
Словарь
ЛИТЕРАТУРА
_____________________
Вдохновляющий оптимизм буддизма
Мощное духовное движение происходит в мире на рубеже второго и третьего
тысячелетий. И одним из его знамений является быстрое распространение учения
Будды, прежде всего на Западе, в России и Америке. В чём основные причины
возрастающего влияния буддизма на духовную жизнь человечества? Быть может, в
том, что эта древнейшая и первая мировая религия, первоначально зародившаяся на
Востоке, в Индии, даёт людям не ограниченные во времени и универсально
применимые нравственные основы жизни. Быть может, в том, что в наше сложное и
напряжённое время многие открывают для себя, что духовные уроки, преподанные
Буддой и его учениками, отвечают на, казалось бы, неразрешимые вопросы
современной жизни. Быть может, в том, что основные аспекты буддийской философии,
будучи правильно понятыми и переложенными на современный философский язык,
обнаруживают замечательную близость к самым новейшим достижениям в области
научного миропонимания. Быть может, в том, что в нашем мире, полном условностей,
ограничений, стереотипов, привязанностей вдохновенно звучат слова самого
Учителя: "Братья, я не предлагаю вам никаких догм, и я не требую от вас верить в
то, во что веруют многие другие. Только к самостоятельному просветлению призываю
я вас…" Можно найти ещё много обоснований, но главный ответ — в самой истории
распространения учения Благословенного, в жизни тех подвижников, мудрецов,
наставников, которые своим живым религиозным опытом доказали истинность и
жизненность принципов буддизма.
Как пишет один из исследователей этой религии, д‑р Эванс-Вентц, "буддизм
излучает такой вдохновляющий альтруизм и непоколебимый оптимизм, что если в
других философских и религиозных системах мира и есть что-нибудь равное этому,
превосходящего нет ничего"[1].
С позиций современного мировосприятия можно утверждать, что буддизм — это не
"религия усталости", как говорил О. Шпенглер, не "корыстная магия", по С. Н.
Трубецкому, и не "религия эгоизма", по мнению В. С. Соловьёва. Буддизм — это
учение жизни без всяких предрассудков, утверждающее основой всего опытное и
достоверное знание. Буддизм не противопоставляет себя другим религиозным
системам, он гармонично впитывает лучшие духовные достижения других учений, идя
по пути взаимного обогащения. Это доказала история распространения учения Будды
в Китае, Тибете, Индии, Монголии и других странах.
Буддизм можно охарактеризовать как духовную систему и мировую религиозную
доктрину, созданную на основе древних религиозно-философских учений Индии,
краеугольными камнями которой являются вера в перевоплощение и учение о пути
Освобождения и достижения Нирваны, высочайшего духовного состояния, озаренного
светом Совершенного Знания. Согласно традиции, основателем буддизма считается
принц Сиддхартха Гаутама из племени Шакья, впоследствии получивший имя Будды —
Просветлённого или Пробуждённого. Основная идея буддизма заключается в
утверждении, что жизнь есть страдание и существует путь к спасению.
Благословенный Шакья Муни говорил, что для достижения Освобождения необходимы не
вера или отсутствие веры в Высшего Бога, а усердие в добродетели и
целенаправленное духовное совершенствование, к которым нас призывает учение о
Восьмеричном Благородном Пути прекращения страданий.
Предлагаемый буддизмом путь постижения истины называется "срединным путём". Этот
путь действительно лежит между ведийской религией с её культами, обрядами и
жертвоприношениями, с одной стороны, и практикой аскетов-отшельников Древней
Индии, истязавших в поисках истины свою плоть, с другой стороны. Принц
Сиддхартха, будущий Будда, после многих лет аскетической практики и поиска пути
освобождения от страданий понял, что единственный проблеск озарения сознания
даёт больше мудрости, чем долгие годы самоистязания и самоумерщвления, что такие
категории, как добро и зло, любовь и ненависть, совесть и бесчестность, теряют
свою конкретность и становятся относительными. Путь, избранный Буддой, пролегает
между добром и злом, отсюда его название — "срединный".
Исторически единое учение Будды уже в первые столетия существования разделилось
на 18 школ. Буддийские Соборы в Раджатрихе (ок. 477 до н. э.) и при императоре
Ашоке (253 до н. э.) не привели к объединению. В начале первого века нашей эры
образуются две основные ветви буддийской религии: хинаяна ("малая колесница") и
махаяна ("большая колесница"). Родившись на северо-востоке Индии, буддизм
впоследствии распространяется во всей стране, в Китае, Тибете, Юго-Западной
Азии, Японии, Монголии и других странах. Особого расцвета эта религия достигает
в III–I вв. до н. э., I–IV, VIII–IX вв. н. э.
Философия буддизма создана на основе ведийских текстов. Учение Будды стремилось
реформировать брахманизм, очистить его от наслоений культовой практики,
разрушить кастовую систему, установить справедливость в обществе путём признания
равенства людей и построения общин (сангх).
Хинаяна и махаяна выходят из первоначальной школы тхеравады ("Учения
старейшин"), но имеют ряд значительных отличий. Первое отличие хинаяны от
махаяны в том, что последняя кроме Гаутамы Будды и Майтрейи, грядущего Будды,
признает Иерархию Света, возглавляемую многими Бодхисаттвами (от санскр. "бодхи"
— озарение, пробуждение; "саттва" — сущность) и Тарами (женскими Божествами).
Особенно популярны Бодхисаттва Ченрези, или тибетский Авалокитешвара
(покровитель Тибета), и Бодхисаттва Манджушри (покровитель буддизма). Среди Тар
самой высокочтимой является многоокая и многорукая Дуккар, её отождествляют с
Матерью Мира (Лакшми и Кали Индии), а иногда — с Белой Тарой. Также почитаются
Жёлтая и Зелёная Тары, названные так по цвету их Лучей. Второе отличие в том,
что хинаяна проповедует индивидуальный путь спасения, а махаяна указывает на
необходимость служения людям и видит своей целью спасение Мира. Боддхисаттва
даёт обет не вступать в Нирвану до достижения этой цели.
Теоретическое изложение метафизических основ раннего буддизма породило различные
представления о природе дхарм, что способствовало разделению адептов этой
религии на два основных направления. Хинаяна делает упор на изучение природы
дхарм и достижение Нирваны этическим путём, полагая, что этот путь сложен,
доступен лишь малому кругу последователей, в основном — монашеству. Она
рассматривает Нирвану как абсолютную статику непроявленного состояния бытия,
когда прекращается волнение реальных психофизических элементов — дхарм, череда
комбинаций которых образует нереальное я и мир в проявленном состоянии бытия.
Махаяна разработала теорию божественной субстанции и веры в её созидательные
способности. Согласно махаяне, космическое тело Будды способно принимать
разнообразные земные формы ради спасения всех живых существ от страданий и
разъяснения учения всем, находящимся в цепях сансары, т. е. в потоке неведения.
Основателем махаяны на юго-западе Индии был Нагарджуна (II в.), на северо-западе
— Асвагоша (Ашвагоша), поэт, драматург, философ (80–150). В I–V вв. образуются
две основные школы махаяны: школа мадхьямиков, главными наставниками которой
являются Нагарджуна, Арьядэва (III в.), Васубандху (V в.), и школа йогачаров,
которой руководили Асанга (V в.), ученик основателя школы Майтрейянатхи (III–IV
вв.), буддийские логики Дигнага (V–VI вв.) и Дхармакирти (VI–VII вв.). Около V
в. возникает особое течение ваджраяна — "алмазная колесница", параллельное
индийскому тантризму. Для философии ваджраяны характерно стремление к синтезу
всех школ буддизма, включая практику йоги, а также почитание духовного учителя —
ламы (отсюда название ламаизм). Именно этой школой создано и свято охраняется
учение о стране духовного благоденствия Шамбале, где мир духовный сочетается с
миром материальным, о существовании духовного Братства, с которым были связаны
все великие Учителя человечества (см. труды Н. К. и Ю. Н. Рерихов).
В
Тибете возникают две махаянские школы: школа Жёлтых Шапок (гелугпа) и школа
Красных Шапок (дугпа). Школа дугпа, или ньингмапа, основана учителем
Падмасамбхавой (755–791), который вместе с философом Шантаракшитой (705–765)
проповедовал буддизм в Тибете. В числе методов обучения Падмасамбхава применял
йогическую практику, магию, теургию. Основателем и реформатором гелугпа стал
учитель Цонкапа, или Цзонхава (1357–1419), автор классического трактата "Ламрин"
("Ступени пути просветления").
В
возрождении тибетского буддизма большую роль сыграл индийский учёный и
буддийский монах Атиша, который с 1042 по 1054 странствовал по Тибету. Один из
его учеников, Бромтонпа, становится основателем монастырской школы кадампа,
которая опиралась на тексты "Праджняпарамиты" и проповедовала традицию
наставлений ламы, учителя, комментарии которого обеспечивали точность передачи
смысла канонических текстов. С XV века учение этой школы становится частью
учения школы гелугпа.
Имена Наропы (1016—1100), и его ученика Марпы-переводчика, трижды совершившего
паломничество в Индию, связаны со второй "волной" распространения буддизма в
Тибете и с созданием кагьюдпа, тибетской буддийской школы, считавшей основным
методом получения сокровенных знаний непосредственную их передачу от учителя к
ученику. Последователи ордена кагьюдпа почитают уединение и медитацию гораздо
выше книжной премудрости или учёных дискуссий. Великий йог Тибета Миларепа
(1040–1123), ученик Марпы, особенно ярко выразил духовную мощь учения этой школы
примером своей аскетической жизни и удивительной мистической поэзией.
Ваджраяна, отделившись от махаяны, вскоре становится третьим основным
направлением в буддизме. Другое название этого направления — тантрический
буддизм — происходит от слова "тантра", имеющего в санскрите много значений, в
том числе: "тайное знание", "хитросплетение", "поток", "непрерывность". Это
направление буддизма создало поразительное многообразие систем йогической
практики, памятников литературы и искусства. Согласно тантрической теории,
главное ритуальное действие должно затрагивать три стороны живого существа:
тело, речь и мысль. Тело действует с помощью жестов, речь — через мантры, мысль
— через озарение. Тантризм сочетает в себе веру в авторитет духовного
наставника, практику медитации, заимствованную у йогочаров, и метафизику
мадхьямиков.
В
Китае буддизм приспосабливается к местным учениям Лаоцзы и развивается,
взаимодействуя с даосизмом (чань-буддизм), в Японии он переплетается с
синтоизмом (дзэн-буддизм). В V веке на севере Китая проповедовал великий
переводчик Кумараджива, который сыграл значительную роль в жизнеутверждении
буддизма на территории Поднебесной империи. Создателем школы чань считается
Бодхидхарма (конец V – начало VI вв.). От него традиция перешла к Хуэйке
(481–593). При пятом патриархе произошло разделение чаньской школы на несколько
ветвей, среди которых наибольшее развитие получила южная ветвь школы во главе с
Хуэйнэном (638–713). Ещё одна чаньская влиятельная школа — тяньтай (японская —
тэндай), была основана на одноименной горе монахом Чжии (535–97). Чаньские школы
оказали глубокое влияние и на неконфуцианство.
В
Японию буддизм проникает через Корею во второй половине VI в. Наиболее известны
следующие дзэн-буддийские школы: тэндай, основным каноническим текстом которой
является "Саддхармапундарика" в переводе Кумарадживы (406 г. н. э.); сингон
(китайский чжэньянь), как одна из форм тантрического буддизма, и дзёдо-сю или
амидаизм, утверждающий, что никто не может обрести просветление своими
собственными силами, и что любое спасение проистекает от благодати Будды. Однако
широкое признание получили те школы, которые считали, что с самого рождения
человек наделён природой Будды и способен к Просветлению, только надо суметь
обрести его. Школы, основанные Догэном и Линьцзи (XII в.), проповедуют полное
раскрепощение сознания, заключённого в оковы книг, канонов, обрядов, традиций.
Один из видных теоретиков и философов современного дзэн-буддизма — японский
буддолог Дайсэцу Судзуки. К сожалению, многие имена буддийских учителей XX века
ещё мало известны западному миру.
За время существования буддизма его приверженцы неоднократно подвергались
гонениям и преследованиям в разных странах. Так, у себя на родине, в Индии,
буддизм постепенно вытесняется возрождающимся брахманизмом (индуизмом),
впитавшим лучшие из буддийских идей и обрядов, и к XII веку практически теряет
своё влияние. Необычайная популярность буддизма в Китае привела к тому, что в
842–845 гг. буддисты подверглись жестоким преследованиям: учение было запрещено,
святилища разрушены, а монахов заставили вернуться в мир. Мирному
сосуществованию буддизма и синто в Японии был безжалостно положен конец в эпоху
Мэйдзи (1868–1912) — официально было заявлено о незаконности буддизма и
движения. Лозунг "Убивайте буддистов и плюйте на канон!" стал причиной того, что
многие служители учения Будды погибли или обратились к мирской жизни, а
буддийские храмы были разрушены или превращены в храмы синто. Отчётливо
прослеживается, что борьба против широкого буддийского мировоззрения велась,
главным образом, консервативными силами национальных религиозных традиций тех
стран, в которых буддизм имел сильное влияние. Однако необходимо заметить, что
буддизм никогда не ставил перед собой иных задач, кроме задачи распространения
учения Благословенного. Буддизм учил и учит синтезу, уважению к другим
верованиям и культам, чем объясняется его жизнестойкость и широкое признание в
прошлом и настоящем.
Европейская философия начинает серьёзно интересоваться буддизмом и его
первоисточниками только с начала XIX в. Большой вклад в изучение буддизма внесли
такие востоковеды России как В. П. Васильев, И. П. Минаев, С. Ф. Ольденбург, Ф.
И. Щербатской, Ю. Н. Рерих. Для славянских народов эти исследования ценны
особенно, потому что, как писал академик и востоковед С. Ф. Ольденбург: "Нигде,
может быть, на земле люди не искали с такой силою и напряжением ответа на
вопросы о жизни и смерти, о цели и смысле жизни, как в далёкой от нас Индии,
населённой, главным образом, народами, нам родными, языки и многие обычаи
которых во многом близки к нам"[2].
Священными текстами буддизма являются: "Лалитавистара" или "Жизнеописание
Будды"; "Трипитака" (санскр.) или "Типитака" (пали), букв. "Три корзины" — свод
священных книг, содержащих космогонию, правила жизни монахов в сангхе, логику,
изречения Будды "Дхаммапада", методологию и гносеологию буддизма; энциклопедия
буддизма "Абхидхарма" Васубандху, ряд Сутр, среди которых центральное место
занимает "Праджняпарамита"; "Джатаки" — жизнеописания прошлых жизней Будды.
Наиболее полным собранием священных текстов является палийский канон буддийской
литературы Ганджур (108 томов) и Данджур (225 томов).
Основная философско-этическая идея буддизма заключается в Учении о "четырех
благородных истинах", преподанных Буддою в первой Бенаресской проповеди: 1)
существуют страдания воплощенного бытия, проистекающие из постоянно
возобновляющихся рождений и смертей; 2) причина этих страданий в омраченности, в
жажде самоудовлетворения, в болезнях, несовершенстве; 3) прекращение страданий
возможно лишь при достижении состояния просветленного вмещения, при котором
создаются возможности выхода из кругооборота бытия на земле; 4) путь к
прекращению страданий состоит в постепенном усилении элементов, направленных на
совершенствование для уничтожения причин бытия на земле, в приближении к великой
истине. Существует "восьмеричный путь", ведущий к истине: правильные 1)
мышление, 2) речь, 3) действие, 4) распознавание, 5) жизнь, 6) труд, 7)
воспоминания и самодисциплина, 8) концентрация или сосредоточение.
Мировоззренческая система буддизма строится на следующих главных понятиях:
дхарма (элемент, Закон), карма (действие), сансара (поток бытия), Нирвана (букв.
угасание — состояние Просветленности), нидана (колесо причинно-следственных
связей), сангха (община).
Космология буддизма описывает мир состоящим из трёх лок (сфер): камалока
(чувственный, реальный мир); рупалока (иллюзорный мир форм); арупалока (мир без
форм — сфера чистого сознания). Одним из важнейших в буддизме является учение
Калачакры ("Колеса Времени"). Его суть во взаимосвязи человека и Вселенной.
Калачакра существует как учение о циклах (малых 12-летних, годовых 60-летних, а
также космических). Календарное летоисчисление — экзотерическое "Колесо
Времени". А эзотерическая доктрина Калачакры связана с сокровенными
астрологическими знаниями о периодах эволюции Вселенной и жизни человека. С
развитием буддийской метафизики Будда стал отождествляться с Универсумом,
возникла теория Космического тела Будды и учение о Трикайя (Три Божественных
Тела). В ваджраяне это понятие Ади-Будды — верховного единого Божества.
Мир в буддизме представляется бесконечным сочетанием дхарм — элементарных
частиц, своего рода вспышек жизненной энергии. Весь мир — "волнение" дхарм.
Психологическое страдание есть постоянное переживание беспокойства. Страдание,
равно как и удовлетворение, создаёт условия для новых рождений и сочетаний
дхарм. Если не изменять характера переживаний, то человек не сможет выйти из
круга рождений и смертей (сансары). Своими поступками, чувствами, мыслями
человек складывает карму (судьбу).
Буддисты говорят: "Карма есть мысль". Карма очищается или отяжеляется прежде
всего мыслями и побуждениями, поступки — фактор второстепенный. "Из трёх видов
действий наиболее губительно не слово, не телесный поступок, но мысль", —
говорит сам Учитель (Изречения Будды. "Маджджхима-никая"). Именно мысль творит
карму. Достижению Нирваны препятствуют десять оков: иллюзия личности, сомнение,
суеверие, телесные страсти, ненависть, привязанность к земле, желание
наслаждения и успокоения, гордость, самодовольство, невежество. Благородная и
нравственная жизнь улучшает карму.
Канонический буддизм рассматривает человека как обособленный мир в себе, себя
порождающий и себя же уничтожающий или спасающий. Человек есть комплекс
сочетаний скандх и в то же время — звено между двумя последующими состояниями
жизни. Буквально скандхи означают "свёртки" или группы атрибутов. В человеке
существует пять атрибутов: 1) форма — рупа; 2) восприятие — видана; 3) сознание
— санджна; 4) действие — санскара; 5) знание — видьяна. Они соединяются при
рождении человека и образуют его личность. По прошествии периода зрелости
скандхи начинают разъединяться и слабеть, затем следует физическая смерть.
Освобождению и достижению состояния Нирваны способствует прекращение волнения
дхарм, т. е. уничтожение действий, желаний, страстей, мыслей — всего, что не
отвечает праведному восьмеричному пути. На основании поверхностного толкования
санскритского слова "нирвана", которое означает "угасание" или "задувание",
подобное угасанию огня в костре или задуванию пламени свечи, в западном мире
возникло представление о буддизме как нежизненном, бесчувственном учении в
противоположность христианству, полному любви. На самом деле, понятие Нирваны
означает угасание трёх огней желания, которыми являются похоть, злая воля и
глупость. Когда они "угасают", "охлаждаются", или, говоря эзотерическим языком,
трансмутируются, преобразовываются в целомудрие, доброту и мудрость, то
невежество (авидья) исчезает и рождается совершенное знание и всеобщая любовь не
только к людям, но и ко всем существам во Вселенной. Это и есть Состояние Будды.
Нирвана — это действительно угасание, но угасание сансарического существования,
приносящего страдания и омрачённость бытия. Нирвана — это состояние абсолютного
спокойствия, проникновения в истинную сущность вещей, это безгрешность и
независимость от внешнего. Однако спокойствие — лишь внешний признак, не
выражающий сущности этого внутреннего состояния. Нирвана не является состоянием
духовной завершённости и абсолютности, это состояние совершенного просветления,
"качество вмещения всех действий, насыщенность всеобъемлемости". Сам Будда
говорил о Нирване как о "нерождённой, несозданной, не имеющей формы", благодаря
чему есть прибежище для того, что рождено, создано и имеет форму. Нирвана —
цель, которую проповедовал Гаутама, — не является полным уничтожением, как
понимают её критики буддизма, а представляет собой состояние, настолько
трансцендентное и возвышенное, по сравнению с описываемым в учении о душе, что
для непросветлённого человеческого ума оно есть нечто непостижимое. Когда
человек уничтожит пламя мирских страстей, как учит мистический опыт буддийских
подвижников, и выйдет за пределы личного я, откажется от веры в постоянство
души, преодолеет низменное человеческое состояние, одержав победу над собой и
над миром, уничтожив невежество, тогда Нирвана станет близка и понятна ему. Пока
человек представляет Будду вне себя, он не сможет обрести Его в своей жизни.
Только когда человек осознает Его как свет своей сокровенной сущности, ему
откроется подлинное значение мантры-молитвы "Ом Мани Падме Хум": в сердце
расцветёт лотос ("падма"), в котором сокрыта драгоценность ("мани"), именуемая
Буддой.
Для достижения Освобождения некоторые школы буддизма разработали специальные
методы, правила и процедуры, помогающие преобразовать психофизические
характеристики личности, ускоряющие её эволюцию, трансмутирующие несовершенные
сцепления дхарм (скандхи). Особое развитие эти методы получили в школах
йогачаров и ваджраяны, которые соединили практику индийской йоги, китайского
даосизма и древних магических религий. Человек должен исполнять свою Дхарму
(Закон, Долг), которая в жизни связывается с нравственными принципами. Буддизм
учит отказу от собственности, равенству всех людей, жизни в общине (сангхе),
любви ко всему живому. Для обретения внутреннего спокойствия и обуздания мысли
служит практика медитации: упражнения йоги, созерцание различных религиозных
объектов, размышления на заданные темы, ритмическое и спокойное дыхание, разные
стадии транса и экстаза, воспитание дружелюбия, сострадания, симпатии ко всем
живым существам. Виды медитации многочисленны. Согласно традиции, Будда учил
сорока её видам. Практика медитации и соблюдение норм морали позволяют
сосредоточить внимание на размышлении о сущности бытия. Из этого состояния
идущий по "срединному пути" может перейти на путь просветления, постигнуть
мудрость. Однако мудрость достигается не только с помощью анализа, но и
благодаря интуиции и духовному прозрению, внезапному осознанию истины —
озарению. Именно это положение легло в основу китайского (чань) и японского
(дзен) буддизма. Случайно услышанное слово, интуитивное чувство растворения,
исчезновения своего "я", случайно подмеченное явление — все эти моменты могут
оказаться толчком к прозрению. Но главное предварительное условие для
упражняющегося в медитации с целью достижения просветления — это бескорыстная
любовь и сострадание ко всем живым существам. В каждом есть искра
просветлённости (bodhicitta), и только наша внутренняя слепота мешает познать
её. Несовершенство окружающего мира есть не что иное, как результат нашего
собственного творения, наша карма. И вместе с тем, пока мы преисполнены чувства
превосходства над другими и взираем на мир сверху вниз, мы не можем развиваться.
Буддизм учит, что начало преображению и просветлению сознания даёт внутренний
импульс самосовершенствования. Древняя аксиома "измени себя и изменится
окружающий тебя мир" является одним из основополагающих принципов продвижения к
истине и в буддизме.
В
Учении Будды мужчина и женщина равны на пути духовных достижений. Ибо дух не
имеет пола, пол принадлежит к миру форм. Высший мир, который рассматривает
буддизм — это мир без форм. Поэтому женщина, так же как и мужчина, может достичь
состояния Архата или постичь Нирвану. Показателен ответ ученицы Будды на вопрос,
"как могла она женским ограниченным умом достичь знания Нирваны, которое
труднодоступно мудрецам?" Она сказала: "Когда сердце успокоено, когда сознание
раскрывается, тогда видишь истину. Но если кто подумает: я женщина или я
мужчина, или я то, или другое, пусть Мара занимается им. Врата Бессмертия
открыты всем существам. У кого есть уши, пусть приходит, слушает Учение — и
верит".
Буддизм оказал и оказывает огромное влияние на расширение сознания народов
Земли. Его учение, построенное на принципах любви ко всем существам, сострадания
и самопожертвования, активно преображает мир. Сила этого преображения живёт не
только в святых и подвижниках, но и в царях-святых, управляющих миром по законам
любви и честности, а не выгоды. В реальной жизни было всегда трудно найти идеал
благородного правителя, но история Индии сохранила память об одном таком царе.
Это император Ашока (III в. до н. э.), при котором начался расцвет буддизма в
Индии. Однажды он был до глубины души поражён страшным результатом своих
действий: десятки тысяч людей пришлось убить, чтобы покорить независимое,
свободолюбивое царство Калингу на юге Индии. Ашока приказал вырезать на скалах
по всем границам империи, что навсегда отказывается от войны, что больше не
будет посылать войска в чужие страны, что только буддийские миссионеры,
проповедники ненасилия, будут его послами. Его надписи уцелели до нашего
времени, а колонна Ашоки со львами на капители стала гербом современной Индии.
Эти принципы учения Будды, запечатлённые в прекрасных символах, могут оказать
положительное влияние и на современные геополитические процессы.
Все буддийские школы едины в учении о будущем Будде — Майтрейе, "Владыке,
наречённом Состраданием". Перевод этого санскритского слова означает "Любовь".
"Эпоха Майтрей и — эпоха Матери Мира"[3],
— пишет Елена Ивановна Рерих, посвятившая многие годы изучению буддизма и других
восточных учений. Владыка Майтрейя, согласно буддийским легендам, обитает в
небесных сферах — Тушите, где пребывают Будды и Бодхисаттвы, и ждёт того
времени, когда сможет воплотиться среди людей. Вера в грядущего Учителя — это
вера в будущее.
Буддизм — живая и жизнеспособная религия. В разных частях земного шара и сейчас
возникают новые буддистские общины, строятся храмы. В странах, где
распространился буддизм, он оказал влияние на семейно-бытовую жизнь, создал
систему социальных институтов со своими школами и традициями. В настоящее время
буддизм является довольно распространённым мировым духовным учением. В числе его
приверженцев около 400 миллионов буддистов-мирян и более 1 миллиона монахов и
монахинь. Буддисты всего мира объединены в две международные организации:
Всемирное Братство буддистов со штаб-квартирой в Бангкоке (Таиланд) и Азиатскую
буддийскую конференцию за мир со штаб-квартирой в Улан-Баторе (Монголия).
Влияние буддизма на мировую религиозно-философскую мысль огромно. Буддийская
культура образовала целый ментально-духовный мир со своими философией,
архитектурой, живописью, литературой и формой мышления. Один из главных заветов
Будды гласит: "Почитай свою веру и не клевещи на веру ближнего". Этот завет
может стать основой нового философского и религиозного мировоззрения.
Высказывания, собранные в этой книге, говорят о духовном богатстве буддийской
традиции. Безусловно, не все достойные имена наставников буддизма здесь
представлены. Эта книга — первый шаг к объединению мыслей о внутреннем опыте, о
пути к просветлению и пробуждению сознания, высказанных великими буддийскими
Мастерами и Подвижниками независимо от школ, стран и времени, в которых они
жили. Суждения мудрецов Индии, Китая, Японии и других стран, по сути, должны
быть понятны нашему читателю.
"Пусть в мире распространяется чистая Дхарма Будды" — так сказал один из
современных учителей буддизма. Чистая — значит светоносная, несущая радость и
спокойствие, мудрость и силу. Во имя этой цели и составлена настоящая книга.
Владимир Лобач
_____________________
Будда Шакьямуни
(560–480 гг. до н. э.)
Будда Шакьямуни — основоположник буддизма. Слово "будда" является производным от
санскритского корня "будх" ("будить", "пробуждаться") и обозначает переход от
спящего, затемнённого сознания к пробуждению, к просветлённому состоянию.
Синонимами слова "будда" являются такие слова, как "просветлённый", "озарённый",
которые также объясняют то высшее состояние сознания, которого достигает Будда.
Будда Шакьямуни родился в царской семье рода Шакья, который правил небольшим
государством, расположенным на границе Непала и Индии. Мальчику дали имя
Сиддхартха Гаутама (санскр.), или Готама (пали). Первый период жизни он провёл
как царевич. Отец построил для сына три дворца, дабы оградить его от
неприглядных сторон окружающей жизни. Царевич возмужал, в шестнадцать лет он
женился, у него родился сын, названный Рахулой, и дальнейшая жизнь сулила одни
радости. По сказаниям, Боддхисаттва с самых ранних лет проявлял необычайное
сострадание и зоркость ко всем явлениям жизни. Сердце его отзывалось на каждое
человеческое горе, и личное счастье не могло удовлетворить огненный дух Шакья
Муни.
Предание рассказывает, что наблюдательный и впечатлительный Гаутама во время
трёх своих переездов из одного дворца в другой познал, что люди болеют, стареют,
умирают. Так он обрёл знание о существовании трёх неизбежных зол — старости,
страданий и смерти — и задумался о смысле жизни. Выйдя из дворца четвёртый раз,
царевич встретил нищего монаха, тот был просветлён лицом и спокоен. Этот случай
указал Гаутаме решение мучавшего его вопроса. Он осознал, что все радости
кругооборота бытия имеют природу страдания. Гаутама решил помочь людям в поисках
истины и, по легенде, в двадцать девять лет ушёл из дома, став отшельником.
Шесть лет он бродил по долине Ганга, уходил в горы, беседовал с мудрецами и
бродячими проповедниками, вёл строгий аскетический образ жизни, но, убедившись,
что умерщвление плоти не ведёт к освобождению из круга сансары, отказался от
подобного рода подвижничества. Тогда он уселся под смоковницей (деревом
"Боддхи", т. е. деревом просветления) и решил не двигаться с места, пока не
достигнет Просветления. Гаутама погрузился в медитацию, в которой пребывал, по
одной версии, четыре недели, по другой — семь недель без еды и питья. Он
выдержал натиск божества Мары, воплощающего Смерть и Зло, и однажды на рассвете
Гаутама стал Буддой, которому открылись законы Мироздания. В Бодх-Гае около
Бенареса он произнёс первую проповедь перед пятью аскетами — указал им путь
достижения полного Просветления, изложив доктрину о четырёх благородных истинах,
— и совершил первый поворот колеса Учения. Необыкновенно прекрасен был приход
царя в облике нищего. "Идите, вы, нищие, несите спасение и благо народам" — так
сказал он после проповеди нищим аскетам. В этом напутствии — нищие — заключена
целая программа жизни.
Жизнеописания Будды повествуют о путешествиях Владыки в мир небожителей, его
беседах с ними и о посещении богами земной кельи Будды. Эти истории описаны в
"Джатаках" и являются духовными уроками пути совершенствования.
В
течение сорока пяти лет Будда ходил по стране и проповедовал Учение. Согласно
палийским сутрам, он никогда не утверждал своего всезнания, которым наделили его
ученики и последователи. "Те, кто говорят, что Учитель Готама знает всё,
утверждает своё обладание безграничною мощью предвидения и знания и говорит:
хожу ли я или недвижим, бодрствую или сплю, всегда и во всём присуще мне
всезнание, те люди не говорят то, что я сказал — они обвиняют меня вопреки
всякой истине…"
Великий Будда, основоположник мировой общины, завещал своим ученикам не
оставаться долго вместе, но постоянно расходиться и посещать новые страны, и
общаться с разными людьми. Избирая учеников, он прежде всего испытывал их на
вмещение так называемых пар противоположностей. Если ученик не мог осилить
этого, Будда не приобщал его к дальнейшему знанию, ибо это было бы не только
бесполезно, но и вредно.
В
нашу эпоху слова Владыки Будды — "невежество есть величайшее преступление, ибо
от него все бедствия человечества" — огненными буквами врезаются в сознание
народов.
Великую жертву принял на себя Благословенный, нёсший тяжкий и великий подвиг
учительства для утверждения великого Закона. Такую же великую жертву принимали
на себя и другие Учителя человечества. И нельзя определить, чья жертва была
больше. В одной восточной притче говорится: "Если спросят: кто выше, Христос или
Будда? Отвечайте: “Невозможно измерить дальние миры, можем лишь восхищаться их
сиянием”". Приведём также слова великого индийского философа Вивекананды:
"Человечество потому так запомнило Будду и Христа, что они были счастливы иметь
сильных врагов".
Умер Татхагата в возрасте 80 лет. В сказании о Великой Нирване говорится, что
Учитель, умирая, оставался верным завету помогать людям. Он говорил ученикам,
чтобы они не плакали о нём: "В природе вещей лежит, что мы должны расстаться с
тем, что нам дороже всего, покидая его, отделять себя от него". Ибо всё, что
рождается, уже носит в себе семя смерти, и всякая встреча уже начало
расставания. "Вы сами, — говорил он, — должны быть себе светильниками, и
светильником вам должно быть учение, которое я вам оставил". Последние слова
Учителя, вступившего в Паранирвану, были следующими: "Внемлите, братья, говорю
вам: всё, что составилось, то и разложится. Бдите, стремитесь к спасению".
Сборник изречений Благословенного начинает отрывок из Бенаресской проповеди
перед пятью аскетами в Оленьей роще близ Варанаси. Именно эта проповедь
называется "поворотом колеса Дхармы", вокруг неё объединяются все буддийские
школы, с неё начинается путь каждого к Просветлению и Пробуждению.
*
Есть две крайности, в которые не должен впадать вступивший на Путь. В какие же
две? Одна их них — желания, стремление к наслаждению, страсти — она низменная,
недостойная, постыдная, свойственная человеку не просвещённому, она ведёт к
новому рождению. Другая обращена к самоистязанию и связана с тщетностью, она —
скорбная, грубая, бесполезная. Татхагата избежал этих крайностей и избрал
срединный путь, далёкий от двух крайностей, путь, отверзающий очи, просветляющий
разум; и ведёт этот путь к душевному миру, к возвышенной мудрости, к
совершенству просвещения, к Нирване!
Каков же тот срединный путь? Прежде всего надо познать четыре святые истины:
первая истина о страдании — существование есть страдание; вторая о возникновении
страдания — жажда жизни, наслаждения и страсти есть источник существования;
третья о прекращении страданий — уничтожение жажды жизни ведёт к прекращению
страданий; четвертая о пути преодоления жажды жизни и земных страстей — есть
восьмеричный благородный путь: помыслы, направленные к истине, высокое
стремление, праведная речь, добродетельное поведение, праведная жизнь, праведные
усилия, ведущие к истине, праведное созерцание, истинное самоуглубление. (43,
87)
*
Хорошо платить добром за добро, но платить добром за зло — в этом истинная,
высшая жизнь, это благородный путь. (35, 20)
*
Кто стяжал Веру и Мудрость,
Того, хорошо снаряжённого,
движет вперёд разум его.
Сознание — дышло, а Ум — запряжённая пара,
Бдительность — осторожный возничий.
Праведная жизнь — Колесница;
Радость — ось, Энергия — колёса.
Спокойствие — союзник уравновешенного Ума.
Отсутствие желаний — его украшения.
Доброжелательность, непричинение вреда и
отрешённость —
Его оружие.
Терпение — броня Порядка.
Колесница эта движется к Миру.
Самим человеком она строится,
его внутренним "Я" создаётся.
Она лучшая из всех колесниц.
Мудрецы на ней покидают этот мир
И, поистине, они достигают победы. (50, 4)
*
Есть люди, чьё духовное око застлано толстым слоем пыли, есть люди другие, чьё
духовное око лишь слегка припорошено, и есть третьи, чьё духовное око свободно
от всякого сора. (10, 213)
*
Существует, о ученики, нерождённое, невозникшее, несотворённое, неоформленное.
Не будь его, о ученики, нерождённого, невозникшего, несотворённого,
неоформленного, то был бы невозможен выход из мира рождения, возникновения,
сотворения, оформления. (41, 32)
*
Тот, кто рассматривает мир, как мыльный пузырь, тот действительно способен не
замечать царства смерти. (10, 167)
*
В
муках рождается человек, он страдает, увядая, страдает в болезнях, умирает в
страдании. Союз с немилым — страдание, страдание — разлука с милым; и всякая
жажда, неудовлетворённая, сугубо мучительна. И все пять совокупностей,
возникающих от привязанностей, — мучительны.
Зачаток страдания лежит в жажде, обрекающей на возрождение, — в этой ненасытной
жажде, что всё влечёт человека то к тому, то к другому, связана с плотскими
усладами: в вожделении страстей, в вожделении будущей жизни, в вожделении
продления настоящей.
Разрушение страдания есть уничтожение жажды, победа до конца над страстями,
исцеление, освобождение, бесстрастность. (43, 88)
*
Враг твой, если только ты любишь его, это есть тот человек, который может помочь
тебе достичь совершенства. (35, 22)
*
Сложное должно рано или поздно распасться, родившееся — умереть. Явления
исчезают одно за другим, прошлое, настоящее и будущее уничтожаются, всё
преходяще, над всем закон разрушения. Быстрая река течёт и не возвращается,
солнце безостановочно совершает свой путь, человек переходит из предшествовавшей
жизни в настоящую, и никакие силы не в состоянии возвратить его прошедшую жизнь.
Утром мы видим какой-нибудь предмет, к вечеру уже его не находим. Зачем гнаться
за призрачным счастьем? Иной стремится изо всех сил достигнуть его в настоящей
жизни, но тщетны его усилия; он бьёт палкой по воде, думая, что, расступившись,
вода останется в таком же положении навсегда. Смерть владычествует над всем
миром, и ничто: ни воздух, ни моря, ни пещеры, никакое место во Вселенной — не
скроет нас; ни богатства, ни почести не защитят нас от неё; всё земное должно
рассеяться, исчезнуть. Перед смертью все равны — богатый и бедный, благородный и
низкий; умирают и старые, и молодые, и люди средних лет, младенцы и даже
зародыши в утробе матери; умирают все без разбора и срока. Мы идём к смерти
прямой и верной дорогой. Тело человека, произведение четырёх стихий, есть сосуд,
распадающийся на части при первом сильном толчке. В течение всей жизни оно
служит источником страстей, волнений и мучений. Наступает старость, а вместе с
ней являются и болезни — старик мечется в предсмертных судорогах, как живая рыба
на горячей золе, пока, наконец, смерть не закончит его страдания. Жизнь то же,
что созревший плод, готовый упасть при первом порыве ветра; каждое мгновение мы
должны опасаться, что течение её прекратится, подобно тому, как прекращаются
гармонические звуки арфы, когда струны её лопаются под рукою музыканта. (12,
120)
*
Ложь — это желание приобрести какую-нибудь выгоду или причинить обиду,
разорение, когда у нас не хватает смелости сделать это открыто. Или это есть
желание избежать посредством лжи заслуженного нами наказания, потерь. (35, 22)
*
После беспрестанного круговорота в бесчисленных формах существования, после
бесчисленных перемен состояний, после всех трудов, беспокойств, волнений,
страданий, неразлучных с переселениями душ, мы, наконец, свергаем с себя узы
страстей, освобождаемся от всякой формы существования, времени и пространства, и
погружаемся в покой и безмолвие, в убежище всех печалей и страданий, в ничем не
нарушаемое благополучие — Нирвану. (12, 121)
*
Внимание — это путь, который ведёт к освобождению от смерти, отсутствие
размышления ведёт к смерти. Внимательные не умирают. Лишённые внимательности уже
подобны мёртвым. (10, 167)
*
Пока братья не будут связаны с промыслами, не будут любить их, не будут
предаваться им; пока не в обычаях братьев будут праздные толки, пока они не
будут принимать в них участия, не будут любить их; пока не будут братья
причастны к жадности, не будут любить её, не будут отдаваться ей; пока не будут
братья влечься к людской толпе, не будут любить её, не будут сливаться с ней;
пока пребудут братья вдалеке от грешных желаний, не подчинятся им; пока не будут
братья ни друзьями, ни товарищами, ни близкими злым людям; пока в своём пути не
приостановятся братья, достигшие первых ступеней, — до тех пор не клониться к
упадку они будут, а преуспевать. (43, 95)
*
Убивая своё тело, мы лишаем разум, наш единственный светоч в этой жизни,
возможностей освещать нам путь. О теле мы должны заботиться, а не убивать его,
но заботиться мы должны настолько, чтобы ярче горела жизнь разумения, чтобы
заботы о теле не мешали разумной жизни. (35, 23)
*
Доколе в братьях будет теплиться вера, и будут они смиренны сердцем, и будет в
их сердцах страх перед греховным, доколе дух их бодр и устойчив, доколе будут
они исполнены мудрости, — до тех пор не к упадку будут клониться братья, а
преуспевать. (43, 96)
*
Доколе будут братья трудиться над семеричным пониманием должного для
совершенного разума: над пониманием непрочности земной жизни, тщетности личного,
над пониманием того, что есть вред, над пониманием опасности от зла, над
пониманием совершенства, чистоты сердца, Нирваны, — до тех пор не к упадку будут
клониться они, но преуспевать. (43, 96)
*
К
человеку, раненному отравленной стрелой, позвали врача. Станет ли раненый,
прежде чем позволить лечить себя, расспрашивать, из какого сословия врач, кто он
такой… Станет ли он, прежде чем начать лечиться, узнавать, кто был ранивший
человек, каково то орудие, из которого он стрелял, как натянута была тетива…
Поэтому пусть останется не открытым то, что не открыто нашим разумом, и открытым
то, что доступно постижению разума. Надо жить и делать дело жизни. (35, 24)
*
Великий океан глубок, неизмерим, непостижим. То же самое можно сказать, если
применять к Совершенному подобные определения телесных форм: он глубок,
неизмерим, непостижим, как великий океан. (41, 32)
*
Велик плод, велик прибыток от глубокого размышления, усовершенствованного в
праведной жизни. Велик плод, велик прибыток от разума, усовершенствованного в
глубоком размышлении. Дух, расцветший в мудрости, свободен от великих зол: от
чувственности, от обольщения, от ослепления, от личности! (41, 33)
*
Три вещи сияют в миру и их нельзя скрыть: солнце, небесные светила и Истина. В
них нет тайны. (35, 33)
*
Того, кто удалился на покой, нельзя измерить
никакой меркой.
О
нём нельзя сказать ни единым словом.
Улетучилось всё то, что ухватывала мысль.
И
загорожен всякий доступ к речи. (41, 32)
*
Чёрное отличается чёрным, белое — белым. Дело — начало и причина всякого
существования. (54, 124)
*
Пятерична, о домовладетели, потеря творящего злое, та потеря, что постигает его,
потерявшего совесть. Во-первых, неправедный человек впадает в крайнюю нищету
через свою нерадивость; во-вторых, худая молва о нём разносится с шумом повсюду;
в-третьих, куда бы ни пришёл он — к брахманам ли, к благородным, к
домовладельцам или к отшельникам, — он входит боязливо и в смущении;
в-четвёртых, он истомлён страхом перед смертью; и, наконец, по разрушении тела,
по смерти, он вновь возрождается в состоянии тоски и страдания. (43, 99)
*
Размышление — путь к бессмертию, легкомыслие — путь к смерти. Бодрствующие в
размышлении не умирают никогда; легкомысленные, неведующие подобны мёртвым.
Пробуждай сам себя, тогда, защищённый собою и бодро внимающий божественному
голосу в себе, ты будешь неизменен и вечен. (35, 33)
*
Дхаммы обусловлены разумом, их лучшая часть — разум, из разума они сотворены.
Если кто-нибудь говорит или делает с нечистым разумом, то за ним следует
несчастье, как колесо за следом везущего. Если кто-нибудь говорит или делает с
чистым разумом, то за ним следует счастье, как неотступная тень. (47, 5)
*
Человека, причиняющего мне вред, я поставлю под защиту моей незлопамятной любви,
и чем более зла он мне наносит, тем более добра я ему окажу. (54, 138)
*
Кто сдерживает свой возникающий гнев, как врач останавливает силу яда,
проникшего в тело, — тот монах покинет оба берега, как змея сбрасывает с себя
изношенную кожу. (54, 33)
*
"Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня".
У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается.
"Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня".
У тех, кто не таит в себе таких мыслей, ненависть прекращается.
Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием
ненависти прекращается она. (47, 5)
*
Пятерична, о домовладетели, прибыль добродетельного, живущего праведным путём.
Во-первых, добродетельный, окрепший в справедливости, справедливым путём стяжает
себе немалое богатство; во-вторых, добрая молва далеко разносится о нём;
в-третьих, куда бы ни пришёл он — к благородным ли, к брахманам, или
собственникам, или к отшельникам, — он приходит смело и в самообладании;
в-четвёртых, он умирает без страха перед смертью; и, наконец, по разрушении
тела, по смерти, он возрождается на небесах, в обителях счастья. (43, 100)
*
Кто имеет сынов, тот имеет и заботу от сынов; кто имеет стада, тот имеет и
заботу от стад, ибо звенья бытия — причина людских забот; у кого нет их, у того
нет и заботы. (54, 36)
*
Некоторые не знают, что нам суждено погибнуть. У тех, кто это знает, сразу
прекращаются ссоры. (47, 5)
*
Есть остров спасения для тех, кто занесён бурным течением на середину реки,
захвачен смертью. Остров этот — вечная жизнь, то состояние, в котором ничего не
желают, ни к чему не стремятся. (35, 33)
*
Из близости к людям возникают страсти и печаль возникает, всегда идущая за
страстями; поняв, что в страстях коренятся страдания, ты иди одиноко, подобно
носорогу. (54, 36)
*
Мнящие суть в не-сути и видящие не-суть в сути, они никогда не достигнут сути,
ибо их удел — ложные намерения.
Принимающие суть за суть и не-суть за не-суть, они достигнут сути, ибо их удел —
истинные намерения. (47, 6)
*
Кто в своём преходящем, в своей личности и в своей телесности не видит себя —
тот познал истину жизни. (35, 34)
*
Где бы ни избрал себе жилище человек благоразумный, пусть он питает добрых
людей, обуздавших себя и праведных. Пусть он приносит дары всем божествам,
которые будут в том месте: почтённые им, они почтят и его, и честью воздадут ему
за его честь. Как любит мать своё единственное дитя, так и они полюбят его. И
тот человек, к которому благосклонны боги, получит благую судьбу. (43, 101)
*
Кто близкою дружбой связан с людьми, тот лишается своей прибыли, ибо дух его
закован в цепи. (54, 36)
*
Поняв разрушимость сотворённого, ты узришь вечно неизменное. (35, 35)
*
Как в дом с плохой крышей просачивается дождь, так в плохо развитый ум
просачивается вожделение. Как в дом с хорошей крышей не просачивается дождь, так
в хорошо развитый ум не просачивается вожделение. (47, 6)
*
Разнообразные плотские наслаждения, они сладки и пленительны, то в том, то в
другом виде они колеблют наш дух. (54, 37)
*
Не думайте, что благо ваше может прийти извне. Благо внутри вас и зависит только
от вас. Не рождаются волны в глубине моря, там всё в покое, — не допускайте и вы
в себя волн внешнего мира, не стремитесь ни к чему внешнему — и вы будете
обладать благом. (35, 36)
*
В
этом мире сетует он и в ином — сетует. В обоих мирах злочинец сетует. Он сетует,
он страдает, видя зло своих дел.
В
этом мире радуется он и в ином — радуется. В обоих мирах творящий добро
радуется. Он радуется не нарадуется, видя непорочность своих дел. (47, 6)
*
Кто ищет радостей в связях с другими, того не влечёт к себе дума об успокоении.
(54, 38)
*
Чтобы избегать грехов и побеждать их, прежде всего надо признать то, что корень
каждого греха в дурных мыслях. (35, 37)
*
Кто пересекает море печали, верным путём пройдя через его подводные мели, —
когда люди суеты вяжут себе тростниковый плот, — те — мудрые, те — воистину
спасённые! (43, 102)
*
О, братья, блюдите ревностно свои думы, живите в духе.
И
как же подобает жить, живя в духе? — Пребывая в теле, пусть нищий так смотрит на
своё тело, чтобы ещё в этом мире решимостью, глубоким раздумием и бдением
победить ему то страдание, что растёт из телесной жажды, — испытывая ещё
ощущения, пусть он так смотрит на них, чтобы уже в этом мире решимостью,
глубоким раздумием и бдением победить ему печаль, возникающую из желаний,
рождённых ощущением, — и пусть он так смотрит на чувства и мысли, чтобы победить
ему печаль, возникающую из желаний, возбуждаемых помыслами, обсуждениями,
чувствами.
И
как подобает монаху жить в глубоком раздумье? — Всё, что ни делаете, вы делайте
с полным сознанием: входя и выходя, глядя и бодрствуя, протягивая руку и сгибая
её, неся платье и неся чашу, во время еды и питья, вкушая и отведывая, ходя,
стоя, сидя, в постели и настороженно, в беседе и молчании… (43, 106)
*
Избегай того, что тешит только твоё тело, что зажигает в нём страсти; обращай
свои взоры к тому, в чём мир не видит радости. (35, 39)
*
Сорви все узы, разорви все сети, как рыба, запутавшаяся в тенётах, разрывает их;
будь ты подобен огню, никогда не возвращающемуся на сожжённое место, и в
одиночестве держи свой путь. (54, 38)
*
В
этом мире страдает он и в ином — страдает, в обоих мирах злочинец страдает. "Зло
сделано мной", — страдает он. Ещё больше страдает он, оказавшись в беде.
В
этом мире ликует он и в ином — ликует, в обоих мирах творящий добро ликует.
"Добро сделано мной!" — ликует он. Ещё больше ликует он, достигнув счастья. (47,
7)
*
Если даже человек постоянно твердит Писание, но, нерадивый, не следует ему, он
подобен пастуху, считающему коров у других. Он не причастен к святости.
Если даже человек мало повторяет Писание, но живёт, следуя Учению, освободившись
от страсти, ненависти и невежества, обладая истинным знанием, свободным разумом,
не имея привязанностей ни в этом, ни в ином мире, — он причастен к святости.
(47, 7)
*
Познавший истинную жизнь не совершает ни покупок, ни продаж, не порицает никого;
не поучает из-за денег. (35, 42)
*
Серьёзность — путь к бессмертию. Легкомыслие — путь к смерти. Серьёзные не
умирают. Легкомысленные подобны мертвецам.
Отчётливо понимая это, мудрые — серьёзны. В серьёзности они черпают радость. На
ниве благородных радуются они. (47, 8)
*
Сами светите себе, сами охраняйте себя, в самих себе найдите убежище! — Истина
да будет вам светом! Истина да будет вам убежищем! Не ищите опоры ни в чём,
кроме как в самих себе!.. (43, 110)
*
Жадность — это царица мира. Она зарождает желания, она толкает людей к
исполнению их. (35, 42)
*
С
опущенным взором, с утихшими чувствами, с духом, нетронутым никакою страстью, не
пылая влечением, — ты иди одиноко. (54, 39)
*
Пусть мудрец усилием, серьёзностью, самоограничением и воздержанием сотворит
остров, который нельзя сокрушить потоком. (47, 8)
*
Вот, Ананда, шесть положений знания. Когда человек, имея в уме мысль о формах,
видит внешние формы, которые конечны и приятны или неприятны для взора, и,
встретив их, сознаёт, что он их знает и видит, — это первое положение знания.
Когда человек, имея в разуме мысль о форме, видит внешним образом формы, которые
беспредельны и приятны или неприятны для взора, и встретив их, сознаёт, что он
их видит и знает, — это второе положение знания. Когда человек, вне внутренней
мысли о форме, внешним образом видит формы, которые конечны и приятны или
неприятны для взора, и, встречаясь с ними, сознаёт, что он их видит и знает, —
это третье положение знания. Когда человек, вне внутренней мысли о форме,
внешним образом видит формы, которые беспредельны и приятны или неприятны для
взора, и, встретившись с ними, сознаёт, что он их видит и знает, — это четвёртое
положение знания. Когда человек, вне внутренней мысли о форме, внешним образом
видит формы, голубые цветом, голубые видом и отражающие голубое, — как, к
примеру, цветок Умма голубого цвета и отражает голубое, — и, встретившись с
ними, сознаёт, что он их видит и знает, — это пятое положение знания… Когда
человек, вне внутренней мысли о форме, внешним образом видит формы, светлые
цветом, светлые видом, отражающие светлое, — как Утренняя Звезда белого цвета,
белого вида и светит белым сиянием, — и, встретив их, сознаёт, что он их видит и
знает, — это шестое положение знания. (43, 115)
*
Однажды Совершенный обитал в Магадге, в деревушке. В то время пятьсот плугов
брахмана Казибхарадваги были запряжены, так как наступило время сеяния. Рано
утром оделся Совершенный и, взяв свою чашу, пошёл к тому месту, где трудился
брахман Казибхарабвага. В это время брахман разделял корм. Совершенный подошёл и
стал поодаль. Брахман, увидев, что стоит Совершенный, как бы прося подаяния,
сказал ему:
—
Я, о странник, пашу и сею, и вспахав и посеяв, я питаюсь; и тебе, о странник,
надлежало бы пахать и сеять, и вспахав и посеяв, питаться.
—
О, брахман, я пашу и сею, и вспахав и посеяв, я питаюсь.
—
Однако мы не видим ни ярма, ни плуга достопочтенного Готамы, не видим мы ни его
волов, ни сошника.
И
опять достопочтенный Готама сказал ему:
—
О, брахман, я и пашу и сею, и вспахав и посеяв, я питаюсь.
Тогда с такими словами обратился брахман к Совершенному:
—
Ты назвал себя пахарем, но никто не видел тебя пашущим; скажи нам, в чём твоя
пахотьба; разъясни нам это.
И
отвечал Совершенный:
—
Вера — есть семя, покаяние — дождь, разумение — мой плуг и моё ярмо, смирение —
дышло моего плуга, разум — вожжи, глубокое размышление — мой сошник.
Я
охраняю себя в телесности, я блюду себя в слове, я умерен в пище; я ведаю истину
и ею выпалываю плевела. Любовь — моё избавление; подвижничество — моё вьючное
животное; оно несёт меня к Нирване, несёт, не возвращаясь вспять, не печалясь о
покинутом месте.
Когда вспахана моя пашня, она приносит плоды бессмертия; вспахав эту пашню, ты
избавишься от страдания. (54, 40)
*
Когда мудрый серьёзностью прогонит легкомыслие, он, беспечальный, подымаясь на
вершины мудрости, смотрит на больное печалью человечество, как стоящий на горе
на стоящего на равнине, как мудрый на глупого. (47, 9)
*
Если люди в недействительном видят действительное, если принимают за
действительное всё то вещественное, которому можно дать имя, если принимают за
истину ложь — вот в этом источник всяческого страдания. Ложь всегда ведёт к
погибели. Не всё то, в чём люди, даже учёные и образованные, видят истину, есть
истина. Истинно мудрый должен быть свободен от людских заблуждений, только тогда
найдёт он истинное счастье и вечную жизнь. (35, 43)
*
Трепещущую, дрожащую мысль, легко уязвимую и с трудом сдерживаемую, мудрец
направляет, как лучник стрелу. (47, 10)
*
Вот путь избавления, Ананда, и в нём восемь ступеней. Кто постиг, что есть вид,
тот ясно сознаёт вид, — это первая ступень избавления. Вне внутренней мысли о
форме, он зрит формы внешним образом, — это вторая ступень избавления. Мысля:
вот в чём — благое, он становится бдительным, — это третья ступень избавления.
Отбрасывая совершенно всякую мысль о виде, уничтожая всякий образ наличного,
оставляя всякое различение, он, мыслью: "всё — единое бесконечное", утверждается
в том состоянии, в котором пребывает в духе одно только сознание бесконечности,
— это четвёртая ступень избавления. Отвлекаясь совершенно от мысли о
бесконечности, он, мыслью: "всё — единое безмерное помышление", утверждается в
том состоянии, когда в духе предстоит единое безмерное помышление, — это пятая
ступень избавления. Сходя с сознания бесконечной духовности, он, мыслью: "нет
ничего существующего", утверждается в том чистом состоянии духа, когда ничто
иное уже не предстоит перед ним, — это шестая ступень избавления. Совершенно
отвлекаясь от мысли о ни о чём, он утверждается в том состоянии, когда дух не
движется в помыслах, но и не замер без мыслей, — это седьмая ступень избавления.
Совершенно оставляя состояние, которое не мышление и не безмыслие, он переходит
в то состояние, в котором дух не тревожат ни ощущения, ни помыслы, — это восьмая
ступень избавления. (43, 116)
*
Пять радостей чувств есть на свете и радость духа — шестая; совлёкши с себя
всякое желание этих радостей, ты освободишься от страдания. (54, 50)
*
Обуздание мысли, едва сдерживаемой, легковесной, спотыкающейся где попало, —
благо. Обузданная мысль приводит к счастью. (47, 10)
*
Если и может человек достичь добродетели, совершенства, если и может он
пользоваться высшим счастьем, то только тогда, когда он отрешится от праздных,
пустых речей и жалоб, от лицемерия и похотливости, от высокомерия и зависти;
когда он будет радоваться только тому, что говорит ему разум, когда он будет
свободен от похотей. (35, 45)
*
Побеждай злое в себе благостью и умиротворяй злое вовне увещеванием, любовью,
защищай сердца других от зла благоволением и научением, вдыхай в них силу борьбы
со злом, самостоятельную и свободную. (55, 15)
*
В
непорочной мысли, в невсполошенной мысли, отказавшейся от добра и зла, в
бодрствующей мысли нет страха. (47, 10)
*
Подавай милостыню заслуживающим.
Соблюдай заповеди нравственного поведения.
Взращивай и развивай добрые намерения.
Оказывай услуги другим и будь к ним внимателен.
Почитай родителей и старых и заботься о них.
Делись своими достоинствами с другими.
Принимай те достоинства, что дают тебе другие.
Внимай учению праведности.
Проповедуй учение праведности.
Исправляй свои недостатки. (55, 15)
*
Увы! Недолго это тело проживёт на земле, отверженное, бесчувственное,
бесполезное, как чурбан. (47, 11)
*
Никогда не было, никогда не будет и нет никого, кого бы постоянно порицали, как
нет и того, кого бы всегда хвалили. (35, 45)
*
Истинно мудрый человек живёт вне времени, он как бы не существует. Он не
прилепляется ко всем тем учениям, которые основаны на видимом или слышимом.
Познав ценность мнений толпы, мудрый равнодушен к разным модным учениям,
которыми вовлекаются многие. Он не участвует в спорах. Нет в нём страстей, нет
желаний, нет предрассудков и нетерпимости, — потому он свободен и мудр. (35, 48)
*
Будьте постоянны в исполнении долга, как великого, так и малого, живите
праведной жизнью, идите моим путём! (43, 124)
*
Разве ты никогда не видел в мире мужчин или женщин восьмидесяти, девяноста или
ста лет, слабых, со спиной, изогнутой словно крыша, согнувшихся вниз,
опирающихся на костыли, с нетвёрдой походкой, дряхлых, со сломанными зубами,
седыми, редкими волосами или лысых, с морщинистой, покрытой пятнами кожей?
И
неужели у тебя никогда не возникла мысль, что ты также подвержен старению, что и
ты не сможешь избегнуть его?
Разве ты никогда не видел в мире мужчину или женщину, которые были больны,
страдали и мучились из-за своей болезни и их, погрязших в собственных
нечистотах, поднимали одни люди и укладывали в постель другие?
И
неужели к тебе никогда не приходила мысль, что и ты также подвержен болезням,
что и ты не сможешь избегнуть их?
Разве ты никогда не видел труп мужчины или женщины, одного, двух или трёх дней
после смерти, раздутый, сине-чёрного цвета, полный гнили и тлена?
И
неужели к тебе не приходила мысль, что ты также подвержен смерти, что и ты не
сможешь избегнуть её? (55, 16)
*
Что бы ни сделал враг врагу или ненавистник ненавистнику, ложно направленная
мысль может сделать ещё худшее.
Что бы ни сделали мать, отец или какой другой родственник, истинно направленная
мысль может сделать ещё лучшее. (47, 11)
*
Праведный никогда не выставляет напоказ своих добродетелей — от того-то все
видят их и ценят его. (35, 49)
*
Кто приносит мне скорбь, кто даёт мне радость, — оба равны для меня; ибо ни
любовь, ни вражда мне неведомы; ни радость, ни горе, ни хвала, ни обида не
потревожат моего духа. (55, 18)
*
Чтение Вед, подношение жрецам или жертвоприношение богам, смирение своего тела
посредством жары или холода, множество аскез, выполняемых ради бессмертия, — всё
это не очистит человека, не свободного от заблуждений. (55, 19)
*
Гнев, пьянство, упрямство, фанатизм, ложь, зависть, самовосхваление,
пренебрежительное отношение к другим, высокомерие и злые намерения создают
нечистоту, а не мясная пища. (55, 19)
*
Не потому человек выше других существ, что бессердечно мучает их, но потому, что
он сострадателен ко всему живому. (35, 53)
*
Плохо не уважать отца, презирать его — грех. (55, 18)
*
Кто добрый человек? Добр только религиозный человек. Что такое доброта? Прежде
всего и главнее всего — это согласие воли с совестью. (35, 54)
*
Человека же, срывающего цветы, чей ум в шорах, ненасытного в чувственных утехах,
смерть делает подвластным себе. (47, 12)
*
Пусть смотрит он не на ошибки других, на сделанное и несделанное другими, но на
сделанное и несделанное им самим. (47, 12)
*
Позвольте мне, о бхикшу, учить вас среднему пути, который проходит, минуя обе
крайности. Посредством страдания истощённый верующий создаёт в своём уме
беспорядок и болезненные мысли. Самоподавление не ведёт даже к мирскому знанию;
насколько же менее — к победе над чувствами! (55, 19)
*
Хорошо сказанное слово человека, который ему не следует, столь же бесплодно, как
и прекрасный цветок с приятной окраской, но лишённый аромата. (47, 13)
*
Учение, мною вам данное, не делится на внешнее и внутреннее. Я в кулак про запас
ничего не зажал. (26, 23)
*
Как из вороха цветов можно сделать много венков, так и смертный, когда он
родится, может совершить много добрых дел. (47, 13)
*
Как на куче мусора, выброшенного на большую дорогу, может вырасти лотос,
сладкопахнущий и радующий ум, так ученик поистине просветлённого выделяется
мудростью среди слепых посредственностей, среди существ, подобных мусору. (47,
13)
*
Все существа обладают своими делами, наследуют свои дела, происходят от своих
дел, связаны со своими делами; их дела суть их убежище. Как их дела низки или
благородны, так же и их жизнь. (26, 42)
*
Тот, кто заполняет свой светильник водой, не сможет рассеять мрак, и тот, кто
попытается разжечь огонь, пользуясь гнилым деревом, потерпит неудачу. (55, 19)
*
Если странствующий не встретит подобного себе или лучшего, пусть он укрепится в
одиночестве: с глупцом не бывает дружбы. (47, 14)
*
Какое бы страдание ни возникло,
Оно имеет своей причиной реагирование.
Если прекратится всякое реагирование,
Тогда более не будет страдания.
*
Этот мир вообще основывается на двойственности, на основании "это есть" и "это
не есть". Но для всякого, кто понимает в истине и мудрости, как зарождаются вещи
в этом мире, в его глазах нет "это не есть"… Для того, кто воспринимает в истине
и мудрости, как проходят вещи в этом мире, нет "это есть"… "Всё есть" — это одна
крайность. "Всё не есть" — это другая крайность. Истина посередине. (20, 313)
*
Есть нерождённое, непоявившееся, несделанное, несоставное; если бы его не было,
не было бы спасения из этого мира рождённых, явившихся, сделанных и сложных.
(20, 318)
*
"Сыновья — мои, богатство — моё" — так мучается глупец. Он ведь сам не
принадлежит себе. Откуда же сыновья? Откуда же богатство? (47, 14)
*
Нужно, стиснув зубы и прижав язык к нёбу, подчинять, подавлять и превосходить
сознание сознанием, так, как сильный человек, взяв очень слабого за голову или
плечи, подчинил бы его, подавил бы его и превзошёл бы его. Тогда дурные, вредные
мысли, связанные с желаниями, ненавистью и заблуждениями, уйдут, исчезнут. (11,
139)
*
Истину страдания надо исследовать до конца. (26, 49)
*
Подавление плоти болезненно, суетно и бесполезно. И как может кто бы то ни было
посредством несчастной жизни стать свободным от своей самости, если он не
преуспел в тушении огня вожделения? (55, 20)
*
Истинно заявляю вам, что в этом теле, правда, смертном и высотой меньше сажени,
но сознательном и наделённом умом, находится мир, и рост его, и упадок его, и
путь, ведущий к исчезновению его. (20, 322)
*
Глупец, который знает свою глупость, тем самым уже мудр, а глупец, мнящий себя
мудрым, воистину, как говорится, глупец. (47, 14)
*
Сосредоточение очень полезно, весьма плодотворно, если оно опирается на
нравственное поведение. Мудрость весьма плодотворна, если она опирается на
сосредоточенность. Ум, опирающийся на мудрость, становится свободным от
загрязнений. (26, 93)
*
Тело — это не вечная душа, ибо оно стремится к разрушению. Чувство, восприятие,
характер и разум вместе также не составляют вечной души, ибо если бы было так,
то не случилось бы того, что и сознание стремится к разрушению. (20, 325)
*
Наш дух будет непоколебим, мы не произнесём недостойных слов. Мы останемся
кроткими и сострадательными, с любящим сердцем, свободным от тайного коварства;
и мы вечно будем изливать на человека лучи нашей любящей мысли, и через него мы
всегда будем изливать на весь мир мысль, полную любви, широкой, ставшей великой
и безмерной, свободной от недоброжелательства и злобы. (20, 370)
*
Если кто-то берёт две деревяшки и трёт одну о другую, от трения увеличивается
тепло, возникает искра. Точно так же, как следствие соприкосновения,
переживаемое как приятное, возникает приятное ощущение. Как следствие
соприкосновения, переживаемое как неприятное, возникает неприятное ощущение. Как
следствие соприкосновения, переживаемое как безразличное, возникает безразличное
ощущение. (26, 97)
*
Всякое смирение тщетно, пока сохраняется самость, пока самость продолжает
испытывать влечение к земным либо к небесным наслаждениям. Но тот, в ком погасла
самость, свободен от вожделения; тот не будет желать ни земных, ни небесных
наслаждений, и удовлетворение своих естественных потребностей не осквернит его.
Пусть он ест и пьёт в соответствии с потребностями тела. (55, 20)
*
Везде в пределах тела мы переживаем ощущения, — везде, где в теле есть жизнь.
(26, 105)
*
Если в отношении какого бы то ни было учения ты уверен, что оно ведёт к страсти,
а не к миру, к гордости, а не к смирению, к желанию многого, а не к желанию
малого, к любви к обществу, а не к любви к уединению, к праздности, а не к
серьезному стремлению, к духу, который трудно успокоить, а не к духу, который
легко успокоить, — то это учение не есть дхарма. (20, 370)
*
Не имея разума, глупцы поступают с собой, как с врагами, совершая злое дело,
которое приносит горькие плоды. (47, 14)
*
Поистине, обусловленные вещи не постоянны, они по природе всплывают и проходят.
Если они всплывают и затем затухают, то их искоренение приносит истинное
счастье. (26, 116)
*
Из двух людей, совершивших одну и ту же ошибку, наиболее плох тот, кто не
осознал её. Из двух невиновных лучше тот, кто осознаёт, что он невиновен. Ибо
нельзя ожидать от человека, не сознающего себя виновным, чтобы он выявил энергию
для прекращения своего заблуждения. (21, 40)
*
Чему по природе присуще возникать, тому по природе присуще прекращаться. (26,
127)
*
Видимое должно быть только видимым, слышимое — только слышимым, ощущаемое —
только ощущаемым, познаваемое — только познаваемым. (49, 146)
*
Если тело медитирующего не подчинено, то не подчинён и ум. (49, 186)
*
Не по рождению становится человек брахманом, не по рождению — отверженным; по
деяниям он становится брахманом, благодаря деяниям — отверженным. (20, 372)
*
Милосердный человек нашёл путь к спасению. Он тот, кто посадил росток и тем
самым обеспечил тень, цветы и плоды на будущие лета. Именно таково следствие
милосердия, такова радость того, кто помогает тем, кто нуждается в помощи. (21,
41)
*
Когда, сталкиваясь со всеми успехами и неудачами, присущими жизни, ум всё же
остаётся неколебим, не жалуясь, не порождая нечистоты, всегда чувствуя себя в
безопасности, то это — величайшее счастье. (26, 130)
*
Вода окружает цветок лотоса, но не смачивает его лепестки. С другой стороны,
чувственность всех видов лишает сил. Чувственный человек — это раб своих
страстей, а ищущий наслаждений ничтожен и груб.
Но удовлетворение естественных потребностей жизни не является злом. Сохранять
тело в добром здравии — это обязанность, потому что иначе мы не будем способны
привести в порядок светильник мудрости, не сможем сохранять наш ум сильным и
ясным. (55, 20)
*
Переставший вмешиваться всюду чувствует себя в безопасности. (49, 231)
*
Подобно матери, охраняющей своё единственное дитя своей жизнью, воспитывайте в
себе такую любовь ко всем существам. (21, 43)
*
Скрывай свои добрые дела и признавайся миру в грехах, которые ты совершил. (20,
404)
*
Пока зло не созреет, глупец считает его подобным мёду. Когда же зло созрело,
тогда глупец предаётся горю. (47, 15)
*
Все способы, ведущие к достижению воздаяния в этой жизни, не стоят и одной
шестнадцатой доли любви, освобождающей ум. Любовь, освобождающая ум, вмещает их
в себе, сияя, блистая и излучая. (21, 43)
*
Лучшее сокровище в этом мире — вера; Вечный Закон, раз постигнутый, приносит
здесь счастье; Истина — сладчайшее в этом мире; и та жизнь назовётся лучшею,
которая прожита в понимании. (54, 52)
И
далее, о монахи, вот созерцает монах своё тело в его соответствующем месте и
положении по элементам: есть в этом теле земля, вода, огонь и воздух.
И
подобно тому, о монахи, как искусный мясник или его подмастерье зарезал корову и
разрубил её на куски, а затем уселся на перекрёстке четырёх улиц, — точно так
же, о монахи, созерцает монах своё тело в его соответствующем месте и положении
по элементам: в этом теле есть земля, вода, огонь и воздух.
Так, находясь внутри тела, пребывает он в созерцании тела; находясь снаружи
тела, пребывает он в созерцании тела; находясь внутри и снаружи тела, пребывает
он в созерцании тела. Созерцая вещи в их возникновении, пребывает он в теле;
созерцая вещи в их исчезновении, пребывает он в теле; созерцая вещи в их
возникновении и исчезновении, пребывает он в теле. "Вот тело!" — так его
внимание устремлено к настоящему, только пока оно служит познанию, служит
внимательности. Независимым живёт он, и ни к чему в мире он не привязан. (49,
267)
*
Как не сразу свёртывается молоко, так содеянное злое дело не сразу приносит
плоды; тлея подобно огню, покрытому пеплом, оно следует за этим глупцом. (47,
15)
*
Что бы ни говорили люди о вас, будь то справедливо или несправедливо, учтиво или
неучтиво, умно или глупо, с добротой или со злобой, мои ученики, вы должны
приучать себя к этому. Ваш ум должен оставаться чистым, незапятнанным, так же и
злое слово не должно исходить из ваших уст. Вы должны пребывать добрыми и
сострадательными, любящими сердцем и не таящими в себе ненависти. Окружите
такого человека непрекращающимся потоком любвеобильной мысли. И, продолжая от
него, наполните весь мир постоянными мыслями любвеобильной доброты, мыслями
широкими и растущими, как мир, свободными от ненависти и злобы. Так, ученики, вы
должны воспитывать себя. (21, 43)
*
Кто по своей воле захочет хулить тех, кто совершил греховный поступок? Ведь это
значило бы сыпать соль на раны их поступка. (20, 404)
*
Верою преодолеешь течение, рвением пересечёшь море, страдание победишь подвигами
и достигнешь чистоты разумением. (54, 52)
*
Из правильного понимания проистекает правильная мысль; из правильной мысли —
правильная речь; из правильной речи — правильный поступок; из правильного
поступка — правильный образ жизни; из правильного образа жизни — правильное
усилие; из правильного усилия — правильное осознавание; из правильного
осознавания — правильное сосредоточение; из правильного сосредоточения —
правильная мудрость; из правильной мудрости проистекает правильное освобождение.
(26, 140)
*
Если бы только то, что воспринимается нашими чувствами, существовало как
единственная реальность, то невежды по праву рождения обладали бы основной
Истиной. К чему были бы тогда все поиски к познанию сущности вещей? (21, 45)
*
Я
не вижу во всех трёх мирах живого существа, которое не предпочло бы собственного
"я" чему угодно. (20, 366)
*
Просветлённый стал освободившимся и свободным от всех привязанностей благодаря
тому, что видит, как это на деле есть, видит возникновение и исчезновение
ощущений, наслаждение ими, опасность их и избавление от них. (26, 153)
*
Свершая должное, кротко надевая своё ярмо, обуздывая себя, обретёшь ты верное
сокровище; зная истину, ты прославишься, и милосердием
|
кликни
по какой-нибудь рекламке